Читать книгу Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы - Мэтью Квортруп - Страница 8

Тем временем в мире за стенами школы разгоралась Холодная война. В ноябре 1958 г. советский руководитель Никита Хрущев потребовал, чтобы западные державы вывели свои войска из Берлина в течение шести месяцев. Они не вывели. Мэр города социал-демократ Вилли Брандт выказал открытое неповиновение, чем завоевал поддержку и уважение союзников, в первую очередь американцев. Этот ультиматум послужил запалом для продолжавшегося три года конфликта, еще сильнее углубившего противоречия между Востоком и Западом.

Родственники по-прежнему имели возможность ездить с Запада на Восток – и с Востока на Запад (хотя и с некоторым трудом). Каснеры по-прежнему могли бывать в Гамбурге и навещать бабушку Гертруду. Ничто не указывало на то, что власти под руководством Ульбрихта могут навсегда закрыть границу, не говоря уже о постройке стены. И правда, на одной из пресс-конференций восточногерманский лидер ясно заявил своим слегка неестественным пронзительным голосом: «Никто не собирается возводить стену».

Историки спорят о том, был ли Ульбрихт искренен, когда говорил об этом. Лидер коммунистов был откровенно встревожен исходом из страны образованных восточных немцев. Но сомнительно, чтобы стена вокруг Берлина и укрепленная граница от Чехословакии на юге до Балтийского моря на севере стали ответом на эти проблемы. Есть данные, свидетельствующие о том, что Берлинская стена была построена по прямому требованию Хрущева. Согласно позже опубликованным протоколам, 1 августа 1961 г. Ульбрихт имел долгий телефонный разговор с советским руководителем.

Хрущев пребывал в сильном раздражении. Последние данные свидетельствовали, что только в 1960 г. сталинистское государство покинули более 200 000 восточных немцев. Это разозлило Генерального секретаря Советской коммунистической партии: «Два года назад, когда я выступал на вашей партийной конференции, все было под контролем. Что случилось?»

Ульбрихт, знавший этого советского диктатора украинского происхождения еще со времен, проведенных в Москве, отозвался о ситуации замечательно сухо. Он ответил: «Люди выдвигают требования, которые мы просто не можем выполнить». Даже коммунисты могут быть реалистами и признавать, что никакая политическая система, какой бы авторитарной она ни была, не может выдержать массового несогласия народа.

Но Хрущеву было не до этого. Объяснение Ульбрихта его не удовлетворило. Хрущев вышел из системы, где воля Генерального секретаря – закон, а неподчинение наказывается длительным пребыванием в Сибири, а то и чем похуже. Так и теперь: в ответ он загремел, что Берлин необходимо отрезать от остальной страны и что Ульбрихт должен безотлагательно построить железную стену вокруг города.

Ульбрихт, живший в Москве во времена сталинских погромов, подчинился приказу. Началось строительство. Такова политика тоталитарной автократии. Во время короткого телефонного разговора, в результате того, что Хрущев вышел из себя, было принято важнейшее геополитическое решение.

Десять дней спустя, в пятницу 11 августа, Каснеры возвращались после отдыха в Баварии у матери Герлинды. Они ездили туда на своем автомобиле «Фольксваген-жук». Хорст заметил, что вокруг необычно много солдат. При пересечении границы они видели, что в лесу сгружали и складывали большие катушки колючей проволоки. Их снедала тревога; казалось, вот-вот что-то должно случиться. Это были последние каникулы, которые Каснерам суждено было провести с бабушкой Гертрудой. Два дня спустя, в воскресенье 13 августа, когда Каснеры собирались в церковь, до них дошла новость о том, что коммунистический режим выстроил то, что было названо в сообщении «антифашистской защитной стеной».

Ангела, которой тогда только что исполнилось семь лет, помнит этот день, пошатнувший основы ее мира. «В то воскресенье отец читал проповедь. Атмосфера в церкви была ужасная. Я никогда этого не забуду. Люди плакали. Мама тоже плакала. Мы не могли понять, что произошло». А произошло событие почти беспрецедентное в человеческой истории. Целая страна была обращена в тюрьму. Помимо укрепления границы колючей проволокой и наблюдательными вышками, весь Западный Берлин был обнесен 155-километровой стеной высотой четыре метра. В демократических государствах первейший долг правительства – защищать своих граждан, но в Восточной Германии правила были иными. Многие ее подданные были убиты государством, когда пытались убежать из страны. За 28 лет существования стены 173 немца были застрелены при попытке перелезть через нее.

Вилли Брандт назвал Берлинскую стену «стеной позора». Кроме того, он сделал блестящий ход политического символизма: расклеил по городу плакаты с фотографией Вальтера Ульбрихта и его собственными словами: «Никто не собирается возводить стену». Эти плакаты были ясно видны с восточной стороны, но в остальном Запад был бессилен и не мог сделать в ответ ничего существенного.

Возведение Берлинской стены стало, как она позже сказала, «первым политическим воспоминанием» Ангелы Меркель. Холодная война вступила в новую фазу, и жизни уже никогда не суждено было стать прежней. По крайней мере, до 1989 г.