Читать книгу Кибершторм - Мэтью Мэзер - Страница 8

– До Рождества два дня. Может, хватит уже?

Лорен посмотрела на меня и пожала плечами.

– Я должна пойти на встречу. Ричард из кожи вон лез, чтобы уговорить того человека.

Дверь спальни была закрыта, но слова жены прервал плач Люка из радионяни, стоящей на кухонном столе. Лорен резко выключила устройство. В последний месяц она и со мной общалась в том же стиле.

Я поднял руки вверх.

– Ну, раз Ричард все устроил, тогда конечно, бросай семью еще на день.

– Не начинай, – сердито ответила она, качая головой. – Ричард, по крайней мере, пытается мне помочь.

Я закрыл глаза и принялся считать в уме до десяти. Рождество уже почти настало, так что осложнять ситуацию не стоило. Я провел ладонью по волосам и вздохнул. Лорен смотрела на меня.

– По-моему, Люк не очень хорошо себя чувствует, – медленно сказал я. – Мы должны еще купить еду к празднику, а мне, как я говорил, нужно доставить подарки клиентам.

Моя новая ассистентка забыла разослать заготовленные подарки.

Подарков не досталось тем, кто жил в Манхэттене, так как они не были в списке почтовой рассылки. Когда ошибку обнаружили, ассистентка собралась уехать на праздники к родителям. FedEx и UPS не работали, и я по глупости предложил, что доставлю их сам.

И, конечно, все пришлось отложить до самой последней минуты. Вчера мы с Люком доставили половину – бегали по Маленькой Италии и Чайна-тауну, доставляя подарки нашим партнерам-стартапщикам. Однако у меня еще осталось несколько штук для более крупных клиентов. Люк был в восторге. Он очень общительный и готов болтать с каждым, кого мы встречали.

– Пара стаканов для ручек так важна для твоего бизнеса?

– Дело не в этом.

Она глубоко вдохнула, и ее выражение лица смягчилось.

– Я забыла. Извини. Но это очень важно для меня.

«Даже важнее нас», – подумал я, однако прикусил язык и попытался выгнать эту мысль из головы. Негативные мысли имели обыкновение воспаляться.

Лорен подняла взгляд к потолку.

– А Сьюзи не могла бы…

– Они уехали на весь день.

– А Бородины?

Сдаваться Лорен не собиралась. Повисло молчание; я рассматривал крошечную пластмассовую елку, которую мы поставили на столике у дивана.

– Ладно, разберусь. Давай, собирайся.

– Спасибо. – Она взяла пальто и сумочку. – Если пойдете на улицу, не забудь как следует закутать Люка. А я сейчас его успокою.

Я кивнул и стал читать сайты, посвященные новым соцсетям. Интернет был невероятно медленным, на загрузку одной страницы уходила целая вечность.

Лорен зашла в нашу комнату, взяла Люка на руки и принялась ходить взад-вперед, что-то приговаривая. Парень успокоился. Через минуту Лорен вышла – уже в пальто – и, обогнув кухонную стойку, быстро обняла меня и чмокнула в щеку.

Я отмахнулся от нее. Она игриво меня шлепнула.

Как только она вышла, я заглянул в спальню проверить, как там Люк в кроватке. Потом еще немного посидел за компьютером, однако скорость Интернета так и не наладилась. Проверять маршрутизатор мне было лень, и поэтому я решил заглянуть к Бородиным, оставив дверь квартиры приоткрытой.

Наша квартира была в конце узкого полутемного коридора, застеленного ковровой дорожкой. Сьюзи и Чак жили по соседству, слева от нас, а Бородины – справа.

Дальше, за Чаком и Сьюзи, напротив коридора, который вел к лифтам, жили Пэм и Рори. Аварийный выход был рядом с квартирой Рори; за дверью находилась лестница, которая вела с шестого этажа на первый. Дальше по коридору было еще пять квартир, и заканчивался он трехэтажным кондоминиумом Ричарда.

Я тихо постучал, и Ирина сразу открыла. Они всегда были дома, и она, наверное, стояла рядом с дверью – как обычно, занимаясь готовкой. До меня донеслись ароматы жареной картошки, мяса и дрожжевого хлеба.

– Михаил, privet! – От улыбки морщины на ее лице стали еще более глубокими.

Почти девяностолетняя, она горбилась, а при ходьбе волочила ноги, но в ее глазах всегда горел огонь. И даже сейчас я бы сто раз подумал, прежде чем ее злить – ведь она служила в Красной армии, которая разгромила фашистов на заснеженных просторах России. Как любила повторять Ирина, «Троя пала, Рим пал, а Ленинград выстоял».

На ней был зеленый фартук в клетку, а в руке – кухонное полотенце.

– Заходи, заходи.

Я взглянул на их дверь, на прикрепленную к ней мезузу – крошечную, покрытую резьбой коробочку из красного дерева. Когда-то я думал, что это просто еврейский амулет, приносящий удачу, но потом понял, что на самом деле у него другая роль – отпугивать зло.

Я задержался на пороге. Не то чтобы я не хотел войти, но визит к Бородиным каждый раз заканчивался тарелкой с сосисками и разговорами о том, какой я худенький. С другой стороны, я обожал все, что Ирина готовила, а то, что со мной нянчатся, нравилось мне еще больше. Возникало чувство, что я ребенок, которого защищают и балуют, – и, конечно, любая уважающая себя русская бабушка иного бы не допустила.

– Извините, я спешу…

Из кухни доносились восхитительные запахи, и я вдруг сообразил, что если оставлю Люка у Бородиных, у меня появится отличная возможность зайти к ним и наесться вкусностей.

– Не хочу навязываться, но не могли бы вы несколько часов приглядеть за Люком?

Она пожала плечами и кивнула.

– Разумеется, Михаил, даже спрашивать не надо, da?

– Спасибо. А мне нужно кое-что отнести, – ответил я, хотя объяснять ничего не требовалось. Я заглянул в квартиру и увидел мужа Ирины Александра – он спал в кресле перед телевизором, показывавшим какой-то русский сериал. Рядом с ним, свернувшись клубком, спал Горби.

Бородина снова кивнула.

– Ты приведешь Люка?

Я кивнул в ответ.

– И закутайся. Сегодня сильно ниже нуля.

Я рассмеялся. Уже две женщины посоветовали мне теплее одеваться, а я еще и на улицу не вышел. Может, я по-прежнему ребенок?

– Ирина, у нас тут шкала Фаренгейта – сегодня холодно, но не ниже нуля. Кажется, градусов десять.

– А, ну да, понимаю. – Кивком она приказала мне идти и вновь занялась готовкой.

Я вернулся в свою квартиру и принялся искать в шкафу пальто, перчатки и шарфы. Места у нас было так мало, что мы арендовали шкаф на другом конце города, чтобы хранить в нем все ненужные вещи вроде лыж, варежек и тому подобного.

Зима выдалась теплая, и поэтому я только недавно достал одну из своих зимних курток – но вдруг вспомнил, что Лорен вчера отнесла ее в химчистку. Со вздохом я снял с вешалки тонкую черную куртку, взял рюкзак с подарками и пошел в спальню за свитером.

Люк, раскрасневшийся после сна, внимательно следил за мной.

– Тебе нехорошо, приятель?

Я взял его на руки. Люк вспотел, и лоб у него точно был горячий. Я быстро сменил ему памперс и переодел в комбинезон, хлопчатобумажную рубашку и теплые носки, а затем понес к соседям.

Даже если Люку и нездоровилось, при виде Ирины он все равно улыбнулся.

– А, dorogoy! – заворковала она, забирая у меня полусонного малыша. – Он приболел?

Я погладил сына по голове и заметил, что его волосы промокли от пота.

– Да, похоже на то.

Ирина прижала Люка к груди.

– Не волнуйся, я позабочусь. Ты иди.

– Спасибо. Вернусь в обед. – Я поднял брови и улыбнулся – она улыбнулась в ответ. Я уже знал, что меня будет ждать пир.

Ирина засмеялась и закрыла дверь.

Ребенок – это такое чудо. Пока у нас не появился Люк, я пытался разобраться в своих страхах, надеждах и мечтах. И вдруг крошечное существо посмотрело мне в глаза, и все стало ясно. Смысл моей жизни в том, чтобы защитить и вырастить это новое живое существо, любить его и научить всему, что знаю сам.

– Что забыл?

– А?

У своей двери стояла Пэм. Она была в одежде медсестры – собиралась на работу. Мы подружились с ней и ее мужем, однако между нами не возникло таких близких отношений, как с Чаком и Сьюзи.

Дело в том, что Пэм и Рори – веганы, и хотя меня это не напрягало, это каким-то образом нас разделило. Каждый раз, когда я ел мясо в их присутствии, я чувствовал себя виноватым, а иногда сам факт того, что я ем мясо, вносил какую-то странную ноту в наши отношения. Впрочем, они много раз заявляли, что мясоедение – личный выбор каждого и что это их совсем не беспокоит.

Пэм – весьма привлекательная блондинка. Если Лорен можно назвать классической красавицей, то Пэм скорее «пышка».

– Нет, просто отвел Люка.

– Я видела. – Она рассмеялась. – Задумался, да?

Я покачал головой и подошел к ней. Она работала в Красном Кресте, и в данный момент ее направили на станцию переливания крови, которая располагалась всего в нескольких кварталах от нашего дома.

– По-прежнему дырявишь вены? Даже на Рождество?

– Сейчас праздник, нужно делать добрые дела, верно? Вот ты, например, когда к нам зайдешь?

Цзынькнул лифт, и его двери открылись. Я понял, что попал в ловушку.

– Ну, знаешь… у меня много дел…

– У всех всегда много дел, но в праздники мы нуждаемся в помощи больше всего.

Я пропустил ее вперед. Чувство вины усилилось вдвое. И не успел я опомниться…

– Ладно, зайду прямо сейчас.

«Черт с ним, сейчас ведь Рождество», – подумал я.

– Правда? – Она просияла. – Я мигом тебя обслужу.

Я покраснел, усмотрев в ее словах непристойный намек.

– Это было бы здорово.

Пока лифт ехал на первый этаж, мы молчали.

– Маловато будет.

– А?

Она смотрела на мою тонкую куртку.

– Там страшный мороз. По телевизору предупреждают о буране, ты разве не видел? Самое холодное Рождество с 1930-х. Вот тебе и глобальное потепление! – Пэм рассмеялась.

– Лучше бы назвали его глобальным замерзанием, – хохотнул я.

Она повернулась ко мне.

– Ты ведь спец по Интернету, да?

Я пожал плечами.

– Заметил, что утром Сеть почти не работала?

Я насторожился.

– Да. У тебя провайдер тоже «Роудраннер»?

Наверно, какая-то проблема с кабелем в здании.

– Нет. По CNN говорят про какой-то вирус.

Лифт остановился на первом этаже, и дверь открылась.

– Вирус?