Читать книгу Духовные проповеди и рассуждения - Мейстер Экхарт - Страница 6

Не бойтесь тех, что хотят умертвить ваше тело, ибо души они убить не могут. Потому не могут, что не может убить дух духа; дух духу может лишь даровать жизнь. Убийцы, которые хотят вас убить, – это кровь и плоть, и только так один человек умирает от другого.

Благороднейшее, что есть в человеке, – это кровь, когда она желает добра. Но и горчайшее, что есть в человеке, – это кровь, когда в ней воля ко злу.

Если кровь побеждает плоть, человек терпелив, кроток и целомудрен и в нем собраны все добродетели. Если же побеждает плоть, человек высокомерен, зол, нечист и в нем собраны все пороки.

Теперь слушайте: я хочу сказать вам нечто, чего еще никогда не говорил. Когда Бог создал небо, землю и всякую тварь, Он никак не действовал. Ему не с чем было действовать, и в Нем не было действия. Тогда Он сказал: «Мы сотворим Наше подобие». Создавать не сложно – это делается когда и где угодно. Когда я что-нибудь делаю, то делаю это сам в себе и из себя самого и отпечатлеваю там свой собственный образ.

«Мы сотворим подобие»: не Ты, Отец, и не Ты, Сын, и не Ты, Дух Святой, но Мы в совете Святой Троицы – Мы сотворим подобие.

Итак, когда Бог создавал человека, Он творил Свое творческое, Свое вечносущее, присущее Ему дело. И было оно велико, ибо это была душа.

Душа была делом Божиим. Природа Бога, Его сущность и Его божество состоит в том, что он должен действовать в душе. И благословен, благословен будь Он за это! Оттого, что Сам Он действует в душе, любит Бог Свое дело. Его дело – это наша любовь. И любовь наша – Бог. В ней Бог любит Себя Самого, и Свою природу, и Свою сущность, и Свое Божество. Любовью же, которой Бог любит Себя, любит Он все создания. Не как создания любит Он их, но как Бога. Любовью, которой Бог любит Себя, любит Он весь мир.

Вновь я хочу сказать то, чего еще никогда не говорил. Бог наслаждается Самим Собой в этом деле, как наслаждается Он всеми созданиями: но не как созданиями, а как Богом. С отрадой, с которой Он наслаждается Самим Собой, наслаждается Он всем миром. «Бог услаждается Собой в вещах». И Солнце изливает свое светлое сияние на все созданное, и то, на что падают его лучи, вбирает оно в себя, но все же не теряет от этого своего света! Я беру сосуд с водой, и кладу в него зеркало, и ставлю его под солнечные лучи. Тогда Солнце излучается не только из своего диска, но и со дна сосуда: но все же не убывает от этого. Отражение в зеркале принадлежит Солнцу, оно – само Солнце. И все же оно есть только то, что оно есть. Совершенно так же и Бог.

Своей природой, сущностью и божеством Он – в душе, и все же Он – не душа. Отражение души принадлежит Богу и есть Бог: но от этого душа не перестает быть тем, что она есть.

Все творения стремятся к своему высшему совершенству. Все они стремятся от жизни к сущности и все переносятся в мой разум, дабы стать разумными. И я – единый – возвращаю все создания Богу. Пусть же каждый подумает о том, что он делает.

Внемлите, прошу вас, ради вечной правды и моей души. Я хочу сказать никогда доселе не сказанное. Бог и Божество не схожи, как небо и земля. Но прежде всего: внутренний и внешний человек различны так, как небо и земля. Правда, Бог на тысячу миль выше, но и Бог становится и преходит.

Но вот я снова возвращаюсь к внутреннему и внешнему человеку. Я вижу лилии в поле, и их светлое сияние, и их цвет, и их листья. Но их запаха я не вижу. Почему? Потому что их запах во мне. Как и то, что я говорю, во мне, и я выговариваю это из себя наружу. Мой внешний человек воспринимает создания как создания. Но мой внутренний человек воспринимает их не как создания, а как дары Божии. Внутреннейший же мой человек принимает их даже не как дары Божии, но как извечно свое! Ибо даже Бог становится и преходит.

Становится Бог там, где все создания высказывают Его. Когда я был еще в основании, в глубине Божества, в течении и в источнике его, никто не спрашивал меня, куда я стремлюсь или что я делаю: там не было никого, кто бы мог меня спросить. Лишь когда я изошел, все создания возвестили мне Бога. Если бы меня спросили: брат Экхарт, когда вы вышли из дому? Я был сию минуту в нем. О Боге вещают все создания. Но почему они не говорят о Божестве?

Все, что в Божестве, – едино, и о том говорить нельзя. Бог действует так или иначе, Божество же не действует. Нет для него действия, и никогда не обратилось оно к нему. Бог и Божество различаются как дело и недеяние. Когда я возвращаюсь в Бога, я ничего не создаю из себя; и устье мое прекраснее моего истока. Ибо вот я, единый, возношу все создания из их разума в мой, дабы и они стали во мне единством.

И когда я возвращаюсь в глубину и основание Божества, в течение и источник его, никто не спрашивает меня, откуда я и где я был. Никто не ощутил моего отсутствия. И это значит: Бог преходит.

Благо тому, кто понял эту проповедь! Если бы здесь не было ни одного человека, я должен был бы произнести ее этой церковной кружке.

Найдутся жалкие люди, которые вернутся домой и скажут: я сяду на свое место, буду есть свой хлеб и служить Богу. Я говорю: воистину эти люди должны оставаться в заблуждении, и они никогда не смогут достичь того, что дается другим, которые следуют за Богом в Его нищете и обнаженности! Аминь.