Читать книгу Последний экипаж Белого кро… - Михаил Александрович Цыганков - Страница 16

Джинны всегда отличались буйным нравом и высокой трудоспособностью, но ко всему прочему слыли отличными строителями. Именно с их помощью построены египетские пирамиды, терраса в Баальбеке, Стоунхендж, Вавилонская башня, висячие сады Семирамиды и Колосс Родосский. Кроме того, множество различных замков, крепостей и дворцов по всему миру. В конце концов, оставшиеся без работы вольные каменщики и другие профсоюзы строителей возмутились, и провели через Святую Инквизицию закон «О запрете на использование иностранной рабочей силы». Часть джинов успела эмигрировать в Зазеркалье, а часть была запечатана в бутылки и сброшена в жерла вулканов. Кое-где это привело к катастрофическим последствиям, таким как извержение Везувия и взрыв вулкана Санторин.

Джинны, это души Темных Магов скончавшихся от хронического пьянства и отправленные Великим Зеленым Змеем на перевоспитание. Сами джинны не помнят, кем они были. От прошлой жизни у них осталась лишь неуемная тяга залезть в бутылку, и не только конечно в нее. В свободное от работы время они проникают в амфоры, бочонки с ромом, жбаны с брагой. Известен случай, когда пятеро матерых джиннов умудрились поместиться в перегонном кубе местного алхимика. Некоторые даже селятся в лампах, если те заправлены спиртосодержащей жидкостью. Главная цель этого наказания, отучить Темных Магов от беспробудного алкоголизма, которым бедолаги страдают пожизненно, практически до самой смерти. Ведь только в пьяном виде, они могут совершать свои ужасные злодейства и строить далеко идущие кошмарные планы. Так заведено с начала времен. Великий Зеленый Змей, свернувшись кольцом вокруг горы Кайлас на Тибете, внимательно наблюдает недремлющим внутренним третьим оком за перевоспитанием своих подопечных, или просто делает вид. Обычно на полное излечение уходит тысяча, другая лет. А некоторые индивидуумы так привыкают быть джиннами, что не хотят возвращаться в человеческий облик.

Ифритами становятся те из магов, кто и при жизни не отличался особыми талантами, и зарабатывал на жизнь, изображая замковых привидений, подменял в лесу ушедших в отпуск леших и, прикинувшись водяным, собирал незаконную мзду за переправу через реки и другие водоемы. Эти пили алкоголь самого низкого качества: самогон, стеклоочиститель замковых стекол, антифриз для лат и прочую гадость, а по ночам слизывали гуталин с сапог подвыпивших караванщиков. Став ифритами, они использовались обычно на военной службе, в качестве резерва главного командования султана и при проведении карательных операций.

Так из века в век все и катилось по накатанной дорожке: джинны жили в лампах и бутылках, строили дворцы и от случая к случаю выполняли желания, пока тлетворное влияние нашей цивилизации не внесло некоторое разнообразие в сложившийся порядок вещей.

А началось все со старого безобидного детского фильма «Старик Хоттабыч» и голливудского мультика «Алладин» завезенных вместе с киноустановкой в Багдад неустановленным странствующим дервишем. Случайно на городской площади, где шел сеанс, оказалось несколько джиннов. Они только что построили большой дворцовый комплекс, без замечаний сдали его заказчику и теперь отдыхали перед возвращением в родные бутылки. «Как неправильно мы живем!», – подумали они. Восток, как известно, дело тонкое. С этого все и началось.

Масла в едва разгорающийся огонь джинноосвободительного движения подлили забредшие на Восток ленинцы седьмого дня. Осмотревшись на месте, они сначала хотели освободить угнетенных женщин. После того как при попытке провести революционную агитацию в гареме несколько активистов были пойманы, кастрированы и отправлены на работу евнухами в отдаленные труднодоступные гаремы, быстро отказались от этой непродуктивной идеи. Тут то и попались им на глаза, запыленные мутные бутыли с сургучовыми печатями.

У джиннов были все черты характера необходимые для пламенного революционера. Злобность, коварство, абсолютная безбашенность, стойкая тяга к алкоголю и суровая дисциплина. Выкупив на все имеющиеся в партийной кассе деньги джинносодержащие бутылки и выпустив узников на свободу, ленинцы седьмого дня приготовились организовать РевДжинСовет и установить с помощью освобожденных узников свою ленинско-дехкано-джинскую диктатуру. Но джинны все решили по-своему. Иначе они бы просто не были джиннами. Вырвавшись на свободу, они не захотели организовывать ни какой РевДжинСовет, тем более с ничтожными непонятными людишками из далеких земель, да еще бороться за счастье еще более ничтожных (по их мнению) дехкан. Собрав вместе своих освободителей и сделав всем не очень сложную операцию, джинны организовали хор ветеранов партии, который отправили с гастролями по всему Ближнему Востоку. Под присмотром двух, особенно злобных ифритов, пламенные ленинцы седьмого дня фальцетом исполняли свои любимые песни про неба утреннего стяг, и то, что в жизни важен первый шаг, а также о своем боге, который такой молодой впереди, вместе с каким то юным Октябрем, что внушало слушателям некоторые сомнения в правильности его сексуальной ориентации.

Джинны быстро взяли под свой полный контроль Багдад, Хорезм, Бухару, Дамаск и все другие, менее крупные города, и полностью подчинили себе местных султанов, шахов и шейхов. Отдельные ударные батальоны ифритов навели такого страху на соседей, что те и думать перестали об изменении внутриполитического устройства сопредельных государств.

Первыми опомнились купцы. Джинны запретили продажу любых жидкостей в бутылках и установили в стране жесткий сухой закон. Этого добились, опасаясь развала армии, джинны высших категорий. К высшей категории джиннов относились те, кто просидел в бутылке более тысячи лет, следующими в иерархии шли пятизвездочные джинны, эти прохлаждались в запечатанной посуде, не менее пятисот годков и последними были трехзвездочные, самые молодые и горячие, не успевшие набраться жизненной мудрости за триста лет заточения. Ну, а об ифритах я уже говорил, им, сколько не сиди, ума не прибавлялось.

По неписанному закону, джинны должны, конечно, выполнять желания своих освободителей, но и здесь они смогли выкрутиться. Для этой цели был разработан специальный кодекс, состоящий из тридцати трех основных законов джиннотехники и трехсот тридцати трех производных вытекающих из основных, которые было запрещено нарушать при исполнении желания. Пока освобожденный джинн перечислял своему спасителю основные и производные законы, а также три тысячи триста тридцать три примечания у счастливца выпустившего его наружу начисто пропадали какие либо желания вообще.

Сухой закон сильно ударил по экономике и вызвал полную стагнацию в бизнесе и культуре. Поэтам нечего стало пить и, следовательно, не о чем петь. Женщины в гаремах скучали, дрались, интриговали и подсыпали друг другу в шербет яд, всячески отлынивая от исполнения супружеских обязанностей. Купцы больше не водили на Восток караваны. Какой смысл переться тысячи миль за три моря, мимо разбойников и партизанящих в лесах орков, если в конце пути нельзя достойно расслабиться и отметить успешное прибытие? В Дамаске кузнецы перестали ковать знаменитые клинки. Солдаты, узнав об отмене фронтовых ста грамм, полностью потеряли интерес к боевым действиям, а зачем делать оружие, если некому воевать? Короче, народ заскучал.

Тогда, купцы и вспомнили об Алладине. Знаменитый укротитель джиннов давно отошел от дел и тихо жил в своем дворце далеко от караванных путей. Соседи избегали его и считали слегка чокнутым. Да разве нормальный человек будет иметь в гареме всего одну жену? Это не гарем даже, а издевательство над вековыми устоями.

Выслушал слезную мольбу земляков о помощи и, поняв, что оказавшееся снова в опасности отечество без него не обойдется, Алладин поцеловал Жасмин, подпоясался мечом, взял любимую обезьянку, поклялся не бриться до тех пор, пока на Востоке не будет посажен в бутылку последний джинн, и ушел в глубокую оппозицию существующей власти.

Алладинисты действовали просто, быстро, безрассудно смело и по-восточному коварно. Переодевшись женщинами, они отчаянно флиртовали с джиннами, заманивая их в темные укромные уголки узких восточных улочек. Просидевшие сотни лет без женской ласки джинны шли за ними, как кот за валерьянкой, но в самый кульминационный момент они видели под одеждой не чарующие прелести восточной красавицы, а мускулистую волосатую грудь и плоскую стеклянную бутылку за поясом. Потери личного состава вскоре приняли такие размеры, что джинны стали бояться ходить по одному, и слонялись по городу парами и тройками, вызывая нездоровые пересуды среди горожан. Но и это не спасало узурпаторов. Бутылок под просторной восточной одеждой помещалось много.

И тут повстанцы столкнулись с новой проблемой. Внезапно кончились боеприпасы. Джинны уничтожили все гончарные и стеклодувные мастерские, под страхом смертной казни закрыли пункты приема стеклотары и перебили все существующие запасы бутылок, и запретили ввоз в страну любой посуды с узким горлышком. Сражаться против тирании стало нечем.