Читать книгу Последний экипаж Белого кро… - Михаил Александрович Цыганков - Страница 3

Вы когда-нибудь видели стремительно атакующий патрульный корабль российского военно-воздушного флота? Не видели? Очень много потеряли. Зрелище потрясающее! Посмотреть есть на что. Раскрашенная в цвета сезонного камуфляжа, здоровенная сигара со свистом рассекает воздух. Сзади уже не гудят – рычат четыре двигателя. Страшно, как раненный пещерный саблезубый мамонт (тоже, кстати, очень редкий вид), воет корабельный ревун. На носу корабля сверкает золоченый двуглавый орел, а борта с обеих сторон украшает громадная надпись: «Военно-воздушный флот Российской Империи». Зрелище – просто супер, если ты не сидишь внутри этой сигары в маленькой пулеметной турели прямо под второй буквой «С» в слове «российской» и тебя не начинает разламываться от всей этой какофонии башка.

Честно говоря, меня надпись на борту поначалу шокировала. Даже подумал, не случился, ли случайно в стране переворот, пока я добирался до места службы. Но мне объяснили, что с устоями демократии на родине все в порядке, а надпись – это просто тонкий дипломатический ход. Не понимает здешний народ наше политическое устройство. А за рассказы о свободе, равенстве и братстве здесь могут запросто посадить на кол, или голову отрубить – это у кого какие традиции борьбы с инакомыслием. И переговоры, даже самый зачуханный барон хочет вести только с императором, или его полномочным посланником. Хотя прекрасно понимает, что его замок триста лет, простоявший без капремонта, пара МИ-24 и батальон спецназа «Иван Грозный», специально для таких дел обученный, за полчаса легко по камешкам раскатают. Поэтому, чтобы избежать ненужных проблем и кровопролитий специальная комиссия ООН и приняла резолюцию разрешающую, в силу политической необходимости, изменять на нашей территории названия государств и должности руководителей. Штаты теперь не Штаты, а Объединенное Королевство Северной Америки. Президента Российской федерации здесь при аборигенах надо называть Императором всея Руси, депутатов – боярами, а если какого губернатора или мэра занесет, то не меньше, чем князем. Такая здесь непростая геополитическая обстановка. Я натянул шлемофон и взялся за пулемет, тихим добрым словом вспомнив своего подвахтенного так некстати заболевшего перед самым вылетом на дежурство.

Замок, тем временем, стремительно приближался. Его сильно оплавленная центральная башня уныло возвышалась над густой зеленью деревьев. В прошлые времена, я думаю, здесь неслабо воевали. Масштабы разрушений просто колоссальные. А так – замок как замок. Замков здесь полно. И разрушенные, и недостроенные, и жилые. Я первое время любовался, фотографировал, а потом привык. Развалины как развалины, такой замок легкий патрульный корабль, (по натовской классификации – средний фрегат серии «Нетопырь») сходу на пяток этажей уменьшит, даже скорость не снизит.

Нас иногда ошибочно называют дирижаблем. Но это неправильно. Хотя определенное сходство во внешнем виде есть. Но устройство абсолютно другое! Сколько служу, ни как не пойму, почему он летает. С одной стороны – вроде дирижабль, внутри за броневым корпусом есть цистерны с газом и если очень постараться, их можно пробить (типун мне на язык). Тогда они так бабахнут, настоящая модель взрыва Тунгусского метеорита получится. В масштабе один к одному. А с другой – какой газ может эту бронированную многотонную тушу поднять в воздух? Не иначе без магии тут дело не обошлось. Тем более, что состав газа строго засекречен и дозаправку цистерн производит лично капитан, да и то под надзором особистов из спецгруппы «Малюта Скуратов». С другой стороны, кроме авиаинженеров, кто-нибудь может популярно объяснить, как летает Боинг 747?

Неожиданно ревун смолк. Значит, пугать здесь некого, или все такие пуганные, что сами кого хочешь, испугают. Из-под брюха, на памятник древней архитектуры, раскрывая в полете свои дельтапланы, посыпались спецназовцы. Складной дельтаплан – вещь отличная. В сложенном состоянии, чуть больше зонтика-трости, а в разложенном – нормальный дельтаплан. Расцветка, конечно, мрачноватая, но на дембель пойду, обязательно себе такой постараюсь достать.

И тут по нам ударили. Слева. Из лесу, ракетами. И, по-моему, парочка до нас долетела. Ракеты местного производства хреновые, (ракетостроение у них в зачаточном состоянии) броня вроде выдержала. А может, и нет?! Мне отсюда не видно. С левого борта дало залп все, что могло стрелять, враги, обычно после этого долго не живут. Справа в нас никто стрелять пока не собирался, но для профилактики мы тоже пальнули по деревьям. По левому борту шла нешуточная драка. Вот только с кем? Кто может напасть на мирный патрульный корабль в этих краях, не опасаясь за тяжелые, очень болезненные последствия, и при чем здесь этот уже кем-то разрушенный замок? Кто, вообще, может против нас столько продержаться? Я прислушался к внутренней связи. Один двигатель, все же, был поврежден, броня, действительно, выдержала, но командир объявил пожарную тревогу и страшно обматерил двух корабельных экстрасенсов, которые не могли, как следует поставить защиту не только от ракет, но и от роя полудиких шаровых молний. Экстрасенсы сильно занервничали и пообещали немедленно поставить такой магоблок, что от одного вида которого у молний навсегда пропадет способность к аннигиляции.

Наш командир, капитан первого ранга, Николай Сергеевич Ржевский, отчаянный парень, кадровый военный летчик. Начинал служить пилотом Ми-8, участвовал в подавлении Камелотского мятежа, во время поисков пропавшего «Нового Титаника», потерпел катастрофу в Западной Африке и две недели шел к ближайшей базе, отпугивая голодных велацерапторов и крокодилов с помощью дезодоранта для мужчин «Гусарская баллада». Дезодорант был, ко всему прочему, патентованным средством от комаров, москитов, термитов, муравьев, скорпионов, ядовитых пауков каракуртов, и гигантских плотоядных стрекоз, сильнодействующим средством по привлечению особ противоположного пола и мощным афродизиаком. К концу беспримерного, по своей уникальности перехода, крокодилы стали прятаться от бравого российского военного, а кровожадные ящеры старательно его избегали, предпочитая сдохнуть в пустыне от голода, чем попасться ему на глаза. После этого случая к Ржевскому и приклеилась кличка «Гусар», а знаменитый дезодорант включили в аварийный комплект каждого воздушного судна. Команда «Неспешного» Ржевского уважала и слегка побаивалась, а у женщин при его появлении просто сносило крышу. Одна из них, Анна из Петербурга, фамилию упоминать не буду, даже бросалась из-за него под любимый бронепоезд барона Шермана. Был большой скандал. Даму спасли, а барона еле смогли убедить, что его любимому бронепоезду не нанесено никаких повреждений. Чтобы замять это дело, штабу пришлось подарить спесивому феодалу почти новенький Газ-69. Но ходили упорные слухи, что бравый каперанг давно влюблен в прапорщика Наташу, простую шифровальщицу из Ростова, и она вроде бы отвечает ему взаимностью.

Почти затихшее слева сражение вдруг напомнило о себе грохотом новых разрывов. В небе, с моей стороны, стремительно сформировалась внушительная черная туча, и мрачно грохоча, и страшно сверкая молниями, быстро двинулась к нам, увеличиваясь на ходу. Я всадил в нее длинную очередь, но туче было на это глубоко наплевать. Ее разряды уже почти доставали до обшивки. В воздухе резко запахло дождем и озоном, но это меня не порадовало. Кресло бортового стрелка легко могло превратиться в электрический стул. Я вжался в него изо всех сил, поливая тучу из родного и такого близкого мне пулемета. Вот ведь какая тяжелая служба – даже в туалет некогда отойти. Да, очевидно, в этих лесах есть штуки пострашнее драконов-ганфайтеров. Сверху, из боевой рубки корабельных магов, наконец, сорвался лиловый смерч, и, как кнут, со свистом, начал кромсать тучу на куски. Туча в панике пыталась регенерировать, но, поняв, что не успеет, решила выпасть обильными осадками. Причем из одного куска лил дождь, из другого – валил крупный новогодний снег, из третьего – град, из четвертого – лягушки. Что валилось из остальных кусков, рассмотреть было невозможно – обрывки тумана, беснующийся смерч, снег, дождь с градом и падающая рыба сильно ухудшали обзор. Пара крупных кистеперых рыбин шлепнулось мне на бронестекло, а в пулеметный ствол вцепилась зубами большая белая саблезубая пещерная панцирная акула. Она с таким остервенением пыталась перекусить ствол вверенного мне оружия, что я не выдержал, судорожно нажав на гашетку, начал трясти стреляющим пулеметом в разные стороны. От изумления акула разжала челюсти, и ухнула вниз, широко раскрыв пасть.

Облако внезапно исчезло, и я вдруг увидел в прицеле взлетающую летающую тарелку. Вернее, уже не летающую, а стремительно падающую в лес. Пока я пытался стряхнуть акулу и щедро удобрял пулями окрестности, она очень опрометчиво напоролась в тумане на мою очередь. Надсадно ревя двигателем, пилот, пытаясь сбить пламя, сначала сделал бочку, потом, поняв бессмысленность этих попыток, спокойно свалился в штопор, и, отметив место своего падения черным столбом дыма, взорвался.

Я оторопело уставился на этот столб, пытаясь проанализировать раздирающие меня чувства. Во-первых, летающих тарелок, здесь никто никогда не видел. Не водятся они в мире, где не работает электроника. Во- вторых, я где-то такую тарелку уже видел. Хотя я точно помню, что никогда никаких летающих тарелок не наблюдал. С памятью у меня все хорошо. Так что ошибиться я не мог. Придя к подобным заключениям, я загрустил и окинул взглядом поле битвы.

Стрельба почти стихла, только прямо под нами, в развалинах замка, постреливал спецназ. С кем воевали бойцы элитного подразделения «Иван Грозный», мне не было видно, поэтому я стал всматриваться в дымящийся лес, стараясь определить, откуда взлетел таинственный раритет, одновременно сочиняя, на имя командира, рапорт о своем героическом подвиге. Говорят, на фронте давали сто грамм за сбитый. Интересно, а как обстоят с этим дела у нас на корабле?