Читать книгу Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник) - Михаил Генделев - Страница 8

Не станет мне опять

любовь и непечаль,

а встанет черт зиять

у левого плеча,

где родинки печать,

где пляшет луч луны,

чтоб сердце отличать

от четной стороны.

А станет мне печаль.

А к полночи тоска

цитаткой про – проверещать

возьмется у виска,

прильнет и ляжет дрянь коза

лицо мое сосать,

в том месте, где луна сиять

в глаза втекает вспять.

И у меня была

любовь, жаль, кажись,

что не любовь прошла,

а вовсе даже – жизнь.

О, задержись в дверях!

Я остаюсь среди

уже не лиц, а рях

при черте позади.

Да при такой луне

куда ж ему еще,

когда его ко мне

куда уж как влечет,

его ко мне влечет,

меня же к вам, мадам,

Что не отдал еще

скажите – я отдам.

Впрочем представьте счет, причем

по памяти, мадам.

Но понимаю сам,

что мне не сниться вам.

И вам не сниться мне,

И нам не сниться нам.

Мы никакого серебра

не нажили добра.

Мельчает серебро

золототканно петь.

Знать было, раз прошло,

а что осталось ведь?

Осталось ремесло

выламывать комедь,

Конечно вам, мадам, назло

из духа выдуть медь.

Знать было, раз прошло,

и, коль на то пошло,

осталось пожелать,

чтоб не о чем жалеть.

А если есть о чем —

чего б и предпочел —

есть место, ангел мой, сиять

за правым за плечом.

Но видимо – луна —

и – право – несветла.

У нас, мадам, любовь была,

а где теперь она?

Она на всех парах

ту-ту, и сквозняки

в разинутых дверях

торчат как языки.

Увы, склонение зимы

неблагосклонно к нам,

а то примерили бы мы

себе пару панам,

дурную даром ли водил

компанью да на грех

на свет полуночных светил

порядочных потех.

В полуночи следил,

ступал на козий снег!

Я так давно один,

что это уже век.

Он был ли нехорош,

иль мы нехороши,

аль жид заначил грош

на упокой души?

Или схизматик-лях

залез на вдовий двор,

Иль прямо на пустых полях

нам пишут приговор,

что черт мой, лицемер,

диктует за спиной,

иль я, ваш кавалер,

заигрывал с луной?

Но я уже писал, мадам,

что жизнь – она длинна,

она одна, она бедна

событьями, а дам

в ней на четыре марьяжа,

а черт не шулер, чай?

И все равно в конце лежат

два джокера: «Прощай!»

Луна! Бегу смотреть!

Ущербная пока.

Печаль, мадам, не смерть,

И в том – моя рука.

Пока, мадам, пока!

Я ухожу в загул.

А те, кто по бокам, —

почетный караул.

Прощайте. В хадже пал

По несвятым местам.

Черт! Где-то запропал

четвертый капитан.

Прощайте, ухожу,

и вам пора домой.

Мне будет ровно как скажу,

вам – чудно, ангел мой.