Читать книгу Отряд Аз - Михаил Кельмович - Страница 7

Подслушанный разговор

2.07.2011 года.

Ощущение было нехорошее, странное. С одной стороны, на них обрушилась лавина новых фактов, правильнее сказать – неведомого. С другой, новое знание ощущалось тяжелым грузом, и вопросов стало еще больше, чем было.

– Поехали домой, в город. Знаешь, я устала, – сказала Вирга. – Такая глубина погружения отбирает много сил, и вообще… это как-то очень сложно. Со сновиденьем нужен перерыв… Да?

– Да, – Тин усмехнулся. Неизвестное, особенно мистического свойства, вводило его почти в эйфорию, как прыжок с парашютом бывалого адреналинщика. – Знаешь, я, пожалуй, смогу войти в это пространство в реальном мире, не так глубоко, конечно. В медитации, без помощи сна. Это действительно лучше сделать в городе.

– Я бы поговорила обо всем, что мы видели, с Нео. Мне кажется, это по его части, и он нам что-нибудь подскажет.

– Нео… пожалуй… Да, кстати, почему его называю Нео?

– Я тебе тысячу раз говорила: потому, что он помешан на Матрице.

Вирджи увидела, что Тин ухмыляется, и поняла, что это шутка. Он уже несколько раз с наивным видом задавал один и тот же вопрос о Нео.

– Шутки у тебя армейские. Котелком по башке получишь.

– Я его поймаю.

Вирджи засмеялась, поднялась собирать палатку. В это момент у нее зазвонил телефон, и она сказала пару фраз в трубку.

– Звонил Аркадий. Нео куда-то пропал.

– Ну что ж, все сходится. Едем в город.

Яхту оставили у причала. После трехчасовой гонки по трассе остановились выпить кофе на берегу залива. Тин из прихоти, хоть они и торопились, свернул на Приморское шоссе. Серая вода до горизонта. К берегу катились длинные плоские волны с белыми гребнями, шумели сосны, и в дюнах качались полосы сухой травы. Они сели на террасе. Скатерть на столе трепыхалась, прижатая алюминиевой скобой.

За столиком, через ряд, двое мужчин о чем-то оживленно говорили.

– Хочешь, попробую войти в тонкий мир прямо отсюда? – Тин заговорщицки подмигнул Вирге. Она в ответ страдальчески заломила брови.

– Смотри, сейчас после настройки кроме погружения, мы будем слышать, о чем они говорят. – Тин глазами показал на соседей. – Только недолго, – оправдался он, – это довольно сложно.

Он замер и закрыл глаза. Через минуту воздух на террасе потускнел, свет стал сумеречным, а у людей рядом начали проблескивать контуры дисков вокруг головы. Тин открыл глаза, и Вирга вдруг увидела в них впервые после самой первой их встречи тень той устрашающей пустоты и безумной силы. Контур его тела слегка светился. Затем она услышала голоса за соседним столиком. Двое оживленно беседовали.

– Они никак не могут поставить игру в обороне. Смотри, вот пара центральных защитников, Вагнер Лав делает разрезающий пас, и нападающий за спиной сразу у обоих. Выход один на один – гол. И так постоянно. Нет подстраховки. Понимаешь?

– Да, конечно. Нефть пошла вниз, и за ней доллар растет, евро пока стоит. Надо покупать евро, или, может, подождать еще неделю, как ты думаешь?

– Я думаю, что этого итальянца фасонистого, лысого пора убирать. «Зениту» нужен новый тренер. Он сдулся, ни с командой сделать ничего не может, ни с Газпромовскими боссами договориться. Чемпионство проиграем. Вон его из команды!

– Да, ты прав. Надо сейчас покупать. И где-то процентов тридцать долларовых вкладов перевести в евро.

– Ну вот, хоть ты меня понимаешь. Давай, за «Зенит»!

Они согласовано подняли стаканы с виски на дне и выпили.

– Все, достаточно, – сказал Тин и глубоко выдохнул. Сумрак рассеялся, свечение около тел исчезло, и голоса были более не слышны. Тин с Виргой сидели молча. То, что они услышали, подействовало особенно сильно. По сравнению с находками в Слепом городе это была мелочь. Они понимали уровень угрозы, но подсознательно впечатление смягчалось тем, что там был сон, как бы не совсем реальная жизнь. Сейчас исчезли последние иллюзии.

– Так и живем, – прервал гробовую тишину Тин. – Родная, этот город тяжело болен!

Еще помолчали потерянно. Вирга вдруг осознала:

– Тин вокруг тебя ни тогда, ни сейчас цилиндрического свечения не было.

– У тебя тоже. Может быть, это ответ?

Через час они сидели за столом в гостиной Аркадия.

– О Нео пока никаких известий. Тревожно. Он на несколько назначенных встреч не пришел. Коля, его основной помощник, сейчас подъедет, расскажет последние новости, – Аркадий замолчал.

Пока ждали Колю, Тин попросил рассказать о Нео. В отличие от Вирги, о нем он ничего не знал.

– Нео, что называется, странный. О нем мало что известно. Впечатление такое, будто он окружает себя облаком неопределенности. Он сильный человек. Его знают больше как гениального программиста. Свой псевдоним «Нео» он получил, потому что пытается доказать, будто мы живем в Матрице, а также потому, что ищет мистические силы в Интернете. Парадоксальные штуки. Он действительно очень талантлив и парадоксален. И его постоянно узнаешь с неожиданной стороны.

Аркадий, как художник, набрасывал портрет резкими мазками: каждая фраза отдельно и о чем-то новом.

– Он кажется одиночкой. Одновременно его считают интеллектуальным гуру, и у него есть последователи. Получается так, что одни знают его как почти отшельника, другие как лидера группы и даже некой идеологии. Интересно, что те и другие почти не пересекаются.

По правилам жанра, такой человек должен быть хилый головастик. Но это опять же не так. Он много лет изучал шаолиньский боевой метод, цигун и даже владеет техникой железной рубашки. Еще увлекается паркуром. Любит холодное оружие и арбалеты. Я видел, как он умело обращался с лошадьми. Все это мало кто знает. А тем, кто осведомлен о большей части его дел, – Аркадий показал на себя, – он тоже многое не договаривает. О личной жизни и прошлом не рассказывает вообще.

Мне кажется, образ чудака, странного человека он немного наигрывает. В его сознании причудливо соединилось следование самурайскому кодексу бусидо и прагматизм современного склонного к иронии человека. Фанатиков он точно не терпит. Развивает осознание, любит рок. Раз слышал: он сказал о себе «рок-самурай» и тут же начал над этим глумиться. В его поведении есть что-то подростковое и очень взрослое одновременно. Чем больше о нем говоришь, тем больше сам запутываешься. Посему лучше остановиться.

– Что ж, такие люди… не однозначные… интересны. С ними скучно не бывает, – заметил Тин.

– Ну да, ты сам такой, – с нежностью и одновременно язвительно подумала Вирджи. Тин улыбался, но ему было не до веселья. Он чувствовал: закручивается еще одна витая, мощная, сложная пружина. Больше всего досаждало, что сложная. От невероятности и запутанности событийных ходов он начинал, не то чтобы уставать, паузы захотелось.

– Я думаю, такого парня не могли обидеть хулиганы на улице, – задумчиво процедил он.

Метро

30.06.2011 года.

Вечерний поезд метро. Ярко освещенное грохочущее пространство. Впрочем, шум перестаешь слышать почти сразу, привыкаешь. Мысли, мысли заслоняют. Если каждый день смотреть фильм или много часов в экран монитора, в какой-то момент возникает ощущение, что не можешь точно отличить, где кино, а где – то, что называют реальностью. Нет принципиальной разницы.

Отвлекся от мыслей и смотрю: качается вагон метро, в нем несколько пассажиров, через стекло дверей в обе стороны видно – движутся такие же пустые яркие вагоны, почти бесконечность. Пассажиры абстрактны и карикатурны, как герои игры. Девушка-готт: вся в черном, пирсинг, мысли читаются, как на экране – отвращение к себе, придушенное равнодушием одиночество, отсутствие желаний. Рыхлый парнишка (спорим, менеджер по продажам) с сонным остекленевшем взглядом. Видно глаза, когда отрывается от экрана смартфона.

Дальше худой, немного пьяный парень с двумя полуторалитровыми бутылками пива. То криво, многозначительно улыбается, поглядывая на меня, то отводит глаза. В нем борются интерес и лень. Я гашу связь встретившихся глаз (неприятно), нарочито разглядывая содержимое соседнего вагона. Пока отвернулся, парень подсел ко мне.

– Извини, можно спросить? – Мой взгляд в ответ не дружелюбен.

Он все же спрашивает:

– Как тебя зовут?

– Нео. – Молча пожимаем руки.

– Скажи, о чем ты думаешь?

– Хм. Почему тебя это интересует?

– У тебя странное выражение лица.

Надо же, забавный тип.

– Думаю о том, что мы живем в Матрице. Сейчас, в данный момент мы в Матрице.

Он нахмурился, не понимая.

– Помнишь, фильм был в девяностых с Киану Ривзом: «Матрица». Людям кажется, что они живут, а на самом деле лежат в специальных ваннах, и им компьютер показывает картинку их жизни.

– Да, помню, – бормочет он себе под нос, гладя куда-то в сторону, встает, пошатываясь от толчков идет в дальний конец вагона.

Тоже не понял – улыбаюсь ему вслед.

«Unfortunately, no one can be told what the Matrix is. You have to see it for yourself».

(«К сожалению, никто не может сказать, что такое Матрица. Вы должны увидеть это сами»).

Лекция

30.06.2011 года.

Авария поездов не произошла. Катастрофа не подтвердилась. Через неделю позвонила Вирга и сказала, что знает почему. Потом она исчезла, и телефон вне зоны действия сети. Выступление в семь вечера. Нео уже подходил к клубу, когда ему почему-то показалось, что за ним следят.

Клуб, точнее типичное арт пространство. Облезлая лестница вся в объявлениях. На каждом этаже что-то свое: театральная студия, зеленый чай, экологи, йога, квартирник. В просторной мансарде зал, и рядом за шторой мастерская художников с мольбертами, эскизами, кусками цветного картона. Гипсовые глаза Давида, какие-то вазы, бутылки. А зал чистый и универсальный. Можно ставить спектакль, можно лекцию причитать. У него – лекция.

Он начал сразу, без вступления.

– Я хотел бы напомнить вам содержание фильма «Матрица». The Matrix – написал на доске Нео. Подозреваю, что все здесь присутствующие его смотрели. Но все же…

Кратко пересказывая сюжет фильма, Нео рассматривал аудиторию. Зал полон. Обычные офисные стулья, выставленные в несколько рядов. Публика от 18 до 45, есть несколько седеющих сосредоточенных мужчин. На заднем ряду люди из его команды. Коля со штатива записывает видео.

Он узнавал тех, кто пришел не в первый раз, и видел новые лица. Это элита, сегодняшний андеграунд, остатки культурного слоя. Люди, которые читают книги, ходят в театр, не смотрят сериалы и не верят новостям. У них ясные глаза. Они способны самостоятельно мыслить. Они продолжают искать ответы на свои вопросы и не хотят сдаваться обыденности. Они не верят в политические решения, ищут ответа в йоге, религии, психологии, путешествиях, эсктриме или философии. Большей частью не находят, потому, что везде пусто и выхолощено, даже под нужной вывеской. Но они продолжают искать. Вот и сюда пришли за тем же.

Один мужчина привлек внимание Нео. Он сидел в третьем ряду, второй с краю. Место так расположено, что из-за ширины ряда чаще других выпадает из поля внимания. Позиция делает его менее заметным, но он как раз отличается от остальных: одет в классический костюм, без галстука, уверен в себе и спокоен. Выглядит, как бизнесмен, сложением и осанкой напоминает военного. Общая картина Нео не понравилась. Зачем он здесь?

Нео «накрыл» зал своей страстной убежденностью.

– Фильм вышел в марте 1999 года. Он произвел ошеломляющее впечатление. Его посмотрели миллиарды людей. Он стал одним самых кассовых и культовых фильмов в истории кино, породил субкультуру Матрицы. Он воспринимался как откровение, как призыв… К чему? Каждый в глубине души понимал, что ему сказали. Это было обращение к самой сути внутри нас.

Далее вступила в дело привычка, и мы объяснили себе, что это великолепная метафора социальной несправедливости, тоталитаризма и борьбы с ними. Идею Матрицы свели к социальному содержанию. Мы восхитились мастерством режиссеров и сценаристов. Сами исказили суть того, что увидели и почувствовали. А суть в том, что это было послание: мы живем в Матрице. После пустых восторгов и объяснений послание потеряло силу. Оно не привело к настоящим поступкам. Ничего не произошло. Очередная порция киберпанка. И это ошибка… возможно, внушенная Матрицей, той, что не в кино.

Сразу уточню: все сказанное касается только первой части фильма. Все остальное посредственно и не имеет значения.

Нео без труда контролировал несколько потоков внимания. Развивая очередную мысль, он одновременно просматривал матрицу аудитории, определяя ее основные черты. Восприятие группы относительно чистое. Задействованы преимущественно шаблоны среднего класса: диссидентский, программистский, игровой в незначительной степени. Общий шаблон европейского благополучия и потребления выражен умеренно. Явных патологий нет. Хорошо, с этим можно работать.

У него давно сложилась своя система понятий. Матрицей Нео называл иллюзию планетарного масштаба. Матрица группы – другое, это конкретный для данных людей или места комплекс искажающих восприятие элементов. Он назвал их шаблоны: стандартные, навязанные извне образы, созданные масс медиа, политтехнологами, рекламой, модными домами. Они устойчиво и незаметно искажают восприятие и программируют заданные извне реакции.

Он обратил внимание на проблемных членов группы. В третьем ряду девушка с неустойчивой психикой: социопатка. Рядом подруга, жестко фиксированная на гламуре и секс-штампах Голливуда. А, они пара… понятно. На два ряда дальше и левее геймер-неврастеник, не спит по ночам, кофе пьет ведрами. Энергии – ноль. Ничего, группа его вытянет. Еще дальше: аутизм, комплекс неполноценности, Интернет-зависимость, не тяжелая… У пожилого мужчины сердце не в порядке… так. В целом рабочая группа.

Бизнесмен с военной выправкой в третьем ряду его беспокоил. Восприятие и рефлексы на редкость живые, почти не деформированные. Но шаблон есть точно, странный какой-то: связан с адреналиновыми реакциями, возможно, с войной. И он совершенно не читается. Да, гражданин тянет на сотрудника спецслужб. Пока придется это просто учитывать.

Что ж, поехали. Нео сосредоточился и, не снижая накала выступления, набросил на зал мыслеформу «Узор». Она напоминала ему рыболовную сеть, но плетение силовых линий сложней и изысканней, почти арабеска.

«Главное – не воздействовать на людей, а предлагать их подсознанию защиту от шаблонов матрицы. Подсознание человека само будет принимать или отвергать это предложение», – часто говаривал его друг Ерсен. Некстати… Нео отбросил воспоминание.

– Повторю. Суть фильма в том, что это послание. Оно говорит: мы действительно живем в Матрице. Буквально. Это – так! Мы живем в виртуальном мире, а не в реальном. Я использую слово Матрица в том смысле, который подразумевается в кино, и отчетливо осознаю, что в данный момент мое заявление не шокирует и не пугает вас, по ряду причин. В первую очередь потому, что в это невозможно поверить. Требуются доказательства.

Для того, чтобы принять или отвергнуть эту мысль, определимся с тем, что такое Матрица. Один из героев фильма говорит: «Unfortunately, no one can be told what the Matrix is. You have to see it for yourself». («К сожалению, никто не может сказать, что такое Матрица. Вы должны увидеть это сами»). Но мы попробуем это сделать. Попробуем для начала найти, из чего состоит Матрица. И если составляющие обнаружатся в нашей жизни, это будет доказательством ее существования.

Первое: Матрица – это виртуальная среда, воспринимаемая как реальная. То есть пространство, которого физически не существует, но которое представлено в нашем сознании как мир, в котором мы живем. Если все, что мы видим, слышим и воспринимаем, окажется иллюзией, это будет одним из основных признаков Матрицы. Ее можно назвать также пространством абсолютной лжи».

Сразу определимся – конечно же, человечество не лежит в ванных, с подключенными к телам проводами. Это эффектный прием голливудского фантастического боевика, делающий Матрицу в фильме наглядной и ужасной. В жизни все тоньше, и, я сказал бы, коварней. Вопрос не в том, чтобы найти ванну, подключенную к компьютеру, но в том, живем ли мы в мире, где для нас отсутствует настоящая информация о реальности. Замещена ли реальность ложными образами? Если мы видим, слышим, ощущаем не то, что есть на самом деле, это и есть Матрица.

Описывая признаки Матрицы, Нео как бы потянул мысленно сеть Узора. Момент очень тонкий. Первое движение должно быть аккуратным и предельно плавным. Чужеродные программы, «врезки» в подсознание умеют себя охранять и способны вызвать у человека бурную реакцию отторжения, совершенно непонятную, необъяснимую самому владельцу управляющей им программы. Все от агрессии, истерики или суицида до банального обморока или эпилептического припадка.

В целом группа не дрогнула. Парочка девиц непроизвольно придвинулась друг к другу, неврастеник дернулся, будто куклу потянули за ниточку, сердечник тяжело вздохнул. Внутренняя реакция мужчины в костюме была самой интенсивной. Выброс адреналина, готовность к бою, как у боксера перед выходом на ринг. Внешне он не изменил позы. Нео заметил только – «военный» профессионально просканировал пространство, будто почувствовал опасность.

По следу

2.07.2011 года.

Тин и Вирджи пили чай. Аркадий задумчиво следил за туркой у плиты и рассказывал.

– На второй день еще не сильно беспокоились. Ну, исчез и исчез. С ним бывает. Сегодня Данила поехал к нему на квартиру и тоже пропал, на звонки до сих пор не отвечает. Уже три часа прошло, нет, четыре. Он не перезвонил. Коля собирался туда ехать, но я его попросил сначала заскочить сюда. Он будет с минуты на минуту.

В тот же момент раздался звонок в дверь. Тин пошел открывать. Николай ввалился взъерошенный и хмурый и тоже сел выпить чаю. Тин незаметно его рассматривал. Лет двадцати пяти, худой, быстрый, рыжий, свитер ручной вязки, лицо юношеское.

– Есть какие-нибудь соображения? – спросил Тин. Коля молча мотнул головой: рот был занят печеньем. Прожевал и ответил:

– Нет. Слухи ходили, что Нео проводит какие-то эксперименты с Матрицей…

– Это что? – удивился Тин.

– Никто не знает, – Коля помотал головой. Рот опять был набит печеньем.

– Какая-то информация еще есть? С кем общался накануне или сразу после лекции? Планы его на эти дни?

– Нет, особо ничего. Есть флешка с видео лекции, после которой он исчез. – Коля похлопал себя по карману. – Я записывал.

– Отлично. Давай посмотрим.

– Так ехать надо, – всполошился Коля.

– Ничего не случится за пять минут. Давай, показывай.

Коля достал ноутбук и флешку. Просмотрели начало записи. Чуть отмотали, посмотрели еще. Нео говорил страстно, стоял вполоборота к доске делая выверенный жест рукой в сторону аудитории. «Прямо Ленин на броневике», – отчего то со злой иронией подумал Тин.

Я помню, когда мы смотрели фильм в первый раз, ничего о нем не зная, ошеломляющее впечатление произвел эпизод, когда героя везут на машине по улице, и через стекло он видит знакомые улицы, прохожих и понимает, что этого ничего не существует. Вся его жизнь – иллюзия. Я помню шок от мысли, возникшей в этот момент: мы не способны отличить иллюзию от реальности. Мы живем и не знаем, где мы сейчас, что с нами происходит. Я сижу в кино и смотрю фильм о Матрице, но, возможно, это тоже иллюзия.

Люди, не занимающиеся самонаблюдением, плохо представляют уровень субъективности своего восприятия. Трудно поверить в виртуальный обман такого масштаба, пока вы не вспоминаете о снах. Во сне человек может проживать ситуацию с множеством приключений, не сомневаясь ни на секунду в том, что это настоящая жизнь. Он понимает, что видел сон, только тогда, когда проснулся.

Исходя из того, что мы не можем отличить сон от реальности, задайте себе вопрос: я сижу на лекции – то, что происходит сейчас, это сон или нет? Вопрос кажется смешным. Но если вы попробуете проверить, так ли это, окажется, что никто не сможет сказать с уверенностью. Нет доказательств, нет способности различать сон и реальность. Это мысль нередко вызывает страх».

– Стоп. – Тин остановил просмотр и несколько секунд внимательно всматривался в картинку, – Что он там творит на лекции? – Тин указал рукой в сторону экрана. – Я такого не видел никогда. Забавно, – протянул задумчиво. – Он всегда так делает?

– А что такое? – Коля встревожился. – Он вообще все делает необычно. Я слышал, с людьми после его лекций иногда странное происходит.

– Есть что-то примечательное для розысков? – вступил в разговор Аркадий. – Я понял: в выступлении обнаружились неожиданные моменты.

– Да. Непрост ваш Нео, – ответил Тин. – Интересные у него дела творятся. Это не лекция вовсе, а какой-то групповой экзорцизм.

– Даже так, – произнес Аркадий, и Тину показалось, что он не то чтобы сильно удивился.

– Публику не снимали? – спросил еще Колю.

– Нет. Зачем?

– Вообще интересно было бы людей посмотреть в зале. Никто не выделялся особенно?

– Да нет вроде.

– Хорошо. – Тин будто закрыл для себя тему с просмотром. – Сейчас на квартиру поедешь?

– Да, – ответил Коля.

– Один собирался? – спросил Тин.

– А что? Может быть, еще Илья подгребет.

– Поехали с ним, посмотрим, – предложила Вирджи.

– Ключ есть? – незаинтересованно спросил Тин.

– Есть. У меня от парадного хода, а у Данилы был от черного. Ключ Нео мне оставил на всякий случай. У него там рыбки.

– В квартире два входа, – уточнил Тин. – Хорошо.

– Что хорошо?

– Просто проясняю ситуацию. Съездить можно, – с сомнением в голосе произнес Тин. Ему показалось вдруг, что вокруг них стремительно начинает закручиваться воронка, мир дрогнул, как будто начиналась Дикая охота.

– Однако… «Не нравится мне этот Брежнев», – проворчал он.

– «Не нравится, не ешь», – отыграла старый анекдот Виржди. – Что, так плохо?

Тин улыбался, но в глазах его она увидела тревогу.

– Не то чтобы плохо. Но как-то невесело… Поехали. Только не торопитесь там. Осмотримся вначале.

Дом Нео

2.07.2011 года.

Нео жил на Петроградке недалеко от зоопарка и в пяти минутах ходьбы от Владимирского собора, на последнем, пятом этаже старого дома с эклектичным пышным фасадом, лепниной и карнизами. Тин остановил машину напротив парадной, на противоположной стороне улицы. Предупредил движение Вирги выйти.

– Подождем.

Они просидели минут пять в темноте. Тин вглядывался в окна домов рядом, внимательно рассматривал дом Нео. Нужный подъезд был зажат между небольшим кафе в стиле 70-х и крохотным китайским ресторанчиком с куклами и пагодами в витринах.

– За домом следят, – сказал Тин.

– Кто? – вырвалось у Вирги.

Тин даже удивился вопросу.

– Ну, вывеску они не успели повесить… Вон в машине… – он показал на наискосок через улицу.

– Сделаем так, – Тин вырулил на проезжую часть, они проехали дальше, развернулись на Кронверском и остановились на противоположной стороне, не доезжая несколько домов до подъезда Нео. Втроем вылезли из машины, дошли до соседнего дома и нырнули в подъезд. Тин ничего не объяснял, только коротко говорил, что делать. Коля и Вирга молча следовали за ним.

Поднялись на лифте на последний этаж, потом по пожарной лесенке до двери чердака. На двери висел амбарный замок. Тин немного повозился и вырвал его вместе с петлями.

– Уф-ф! – Коля только вздохнул от удивления. С фонариком они прошли по темному чердаку до выхода на крышу. Вылезли наверх через дверцу в крохотном мезонине, больше похожем на скворечник. Двинулись по скату дальше в сторону дома Нео. Холодный ветер ударял в лицо и дергал за одежду. Вечернее небо было темно-синим, а сумерки вокруг – серыми с подсветкой.

Уровень крыш двух домов совпадал, не пришлось прыгать или перелезать через брандмауэр. Они нашли выход на чердак. Щелястая дверь закрыта на крючок изнутри. Открылась легко. Дверь на лестницу была не заперта вовсе. В этом доме с чердака спускался обычный лестничный марш. Из-за металлической сетчатой шахты старого лифта он выходил на лестничную площадку пятого этажа. За шахтой они остановились.

– Здесь две квартиры, – сказал Коля. – Нео живет там, – он указал на дверь с другой стороны площадки.

Тин опять долго вглядывался и, казалось, прислушивался. Потом проговорил тихо:

– На площадке видеокамера, контролирует сектор перед дверью. Наблюдение ведется из квартиры. Там два человека… Вооружены. Похоже, профи.

– Тин, что происходит вообще? – шепотом воскликнула Вирджи. Озвучила вопрос, который давно витал в воздухе.

– Как тебе сказать, похоже на шпионскую историю, – ответил он, не отрывая взгляда от двери, – спецслужбы или частная фирма. Чего-то хотят от Нео, не очень добрые и, вероятно, корыстные дяди. Что с ним, пока не ясно.

Тин бросил короткий взгляд на своих спутников и вернулся к наблюдению.

– Серьезная контора взялась за Нео. Почему? Хорошо бы знать, чтобы представлять ситуацию. У Нео и Данилы возможны проблемы. Но здесь их точно нет.

– Николай, не знаешь, кстати, что может таких людей заинтересовать?

– Каких таких?

– Скажем, разведку или крупный бизнес.

– Не знаю. У него куча офигенных, очень крутых, просто гениальных программных разработок.

– Что ж, это возможный вариант. Особенно, если он придумал что-то совершенно особенное. К примеру, программу, предсказывающую будущее. С одной стороны, ситуация проясняется. С другой, чтобы найти Нео, надо туда войти. Следовательно, неизбежен контакт с этими ребятами: раз. И они будут знать, что Нео ищет кто-то еще: два.

Коля и Вирга ошарашено молчали.

– Делаем так, – продолжил Тин, – Николай, бежишь вниз той же дорогой, что пришли. Мы ждем здесь. По улице спокойно подходишь к парадной. У тебя гарнитура есть?

– Да.

– Лучше с ней, чтобы телефон в руках не держать. Заранее мне звонишь и остаешься на связи. Звонишь им по домофону и что-нибудь говоришь, например: «Нео, привет, это я». Если откроют, спокойно идешь по лестнице наверх. Если будет стрельба, под пули не лезь. Но ее, скорее всего, не будет.

– Давай, – Тин подтолкнул легонько Колю в сторону чердака, и тот исчез за дверью.

Двери открываются

2.07.2011 года.

Тин повернулся к Вирджи.

– Подождем, когда он позвонит, – достал телефон с отключенным уже звуковым сигналом и продолжил. – В момент разговора по домофону я подойду к двери.

– Тин, а как же камера? – жалобно спросила Вирджи.

– Сделаю фокус. Они меня на экране не увидят.

Вирга недоверчиво на него посмотрела. – Ты что, камеру заговоришь?

– Камеру сложно, – улыбнулся Тин, – а вот в сознании наблюдателя картинку пустой площадки и лестницы смогу удержать пару минут. Я на него уже настроился. Их там двое. Один пойдет открывать, другой будет следить за камерами и подстраховывать. Держи фонарик. Если махну рукой вот так, камеру засветишь. Это на всякий случай. Дальше. Я стою у двери, и у нас два варианта: либо человек откроет дверь сразу, чтобы контролировать лестницу, либо я отсчитываю время и звоню немного раньше, чем Коля дотопает до пятого этажа, и действую по ситуации.

Они присели на ступеньки за шахтой лифта и замолчали. Через несколько минут телефон в руке задрожал, Тин принял вызов и через десяток секунд услышал звонок домофона и затем, как Коля говорит в домофон. Тин отключил связь и в неуловимые какие-то скользящие два шага оказался у двери. Замер. В тишине было слышно, как далеко внизу топает по ступенькам Коля.

Дверь квартиры отворилась почти неслышно и очень плавно. Сначала приоткрылась немного и замерла. Человек за ней, видимо, оглядывал лестницу и прислушивался. Затем она отворилась шире, и из-за нее выдвинулись профиль мужчины и рука с пистолетом – крупный плечистый парень в водолазке. Он двигался скользящим мягким шагом, у плеча, стволом вверх, держал пистолет, смотрел больше на лестницу и одновременно контролировал все видимое пространство. Он еще крадучись подшагнул, хотел посмотреть вниз и одновременно проверить всю площадку, но не успел развернуться.

Сдвинувшись из-за двери с каким-то хитрым подворотом стоп, Тин оказался совсем близко перед ним. Ударил коротко. Вирге страшно стало от стремительности движений. Ей показалось, что его тело будто размазалось на мгновение в пространстве. Она не увидела, только знала, что он нанес несколько ударов и, скорее всего, еще фиксировал руку с оружием. Парень даже не качнулся назад, а сразу выключился, стал оседать на пол. Все произошло беззвучно. Тин придержал тело, положил его плавно. Пистолет был уже в его руке. Стелящимся движением проскользнул в дверной проем. Через секунду раздался негромкий хлопок – выстрел. Еще через несколько секунд Тин появился в дверях и молча махнул ей рукой – заходи. Одновременно подоспел Коля.

– Затащим внутрь, – сказал Тин, и они с Николаем затянули неподвижное тело в коридор. Тин глянул на парня в водолазке. – В отключке будет еще пару минут. – Вирге бросил: – Поищи веревку или скотч.

Второй мужчина полусидел в коридоре, отвалившись спиной к стене. Он тоже был без сознания и ранен в плечо. Рука откинулась безжизненно, на рубашке расползлось темное пятно.

Тин командовал и двигался стремительно. – Все делаем быстро. Парни не успели ничего сообщить. Монитора и постоянной связи нет. Но внизу люди в машине. Лучше уложиться в пять минут. Скотч? – Вирге: – Заматывай руки, ноги. Вот так. Раненому только ноги. – Тин одновременно обшаривал карманы пленных, выкладывал вещи на пол. Бормотал под нос. – Телефоны. Кошельки. Оружие. Записных книжек, листков нет. Ничего лишнего в карманах, даже носовых платков, – оскалился Тин. Коле: – Осмотри квартиру. Проверь, все ли на месте. Если знаешь, где компьютер, флешки, диски тащи сюда. Замечай, есть ли что-то необычное.

Пленных положили рядом. Тин кивнул Вирге. – Дальше я сам, иди помоги, – показал на Колю. Связал раненого аккуратно, достал футляр с иглами, быстро и умело поставил несколько иголок в точки. Одновременно заметил, что тот пришел в сознание и смотрит полуосмысленным испуганным взглядом.

– Ты… что делаешь? – хрипло прошептал раненный и попробовал шевельнуться.