Читать книгу Еретическое путешествие к точке невозврата - Михаил Крюков - Страница 6

На рассвете Вольфгера разбудил слитный шорох осеннего дождя. Струйки воды, падающие с крыши, разбивались о карнизы окон с давным-давно выбитыми стёклами и затекали на пол. Лужа потихоньку расползалась по кухне. По-детски оттягивая миг, когда нужно было выбираться из-под нагретого за ночь плаща, он огляделся. На первый взгляд, всё было в порядке. Ута спала, на груди у неё лежал Кот. Увидев, что Вольфгер проснулся, он потянулся, задрав хвост, и беззвучно мяукнув, мол, «пост сдал», отправился в коридор ловить себе завтрак. Монах и гном тоже спали. Карл сидел, привалившись спиной к остывшему очагу. Увидев, что барон проснулся, он поднял руку, приветствуя его. На немой вопрос Вольфгера Карл знаком показал, что ночь прошла спокойно.

Барон, стараясь не шуметь, встал и вышел из комнаты. Он подошёл к входной двери и выглянул наружу. За ночь дождь превратился в самый настоящий осенний ливень – холодный, нудный и долгий, как сама осень. Серые, как мокрое бельё, облака повисли на верхушках елей и отжимались водяной пылью. По желтеющей траве бежали мутные ручейки, кругом стояли лужи, глинистая тропинка, ведущая к дому, совсем раскисла. Ехать в такую погоду было совершенно невозможно, тогда как старый дом давал хоть какое-то укрытие. Вольфгер вздохнул. Путешествие, которое поначалу казалось короткой прогулкой, затягивалось.

«Где бы дров для очага набрать? – подумал барон. – Мебель, наверное, уже вчера всю сожгли, а лес настолько вымок, что дрова не просушишь».

Он вернулся в комнату и увидел, что Ута проснулась. Выглядела она неважно: казалась постаревшей и подурневшей, под глазами залегли тени.

– Как прошла ночь, фройляйн? – с улыбкой спросил он.

– Плохо, – не приняв его тон, ответила Ута. – Хорошо, что я поставила защиту. Ночью оно приходило, но не смогло преодолеть магическую черту.

– Как приходило? Когда приходило? Что приходило? – вскинулся Карл. – Я ничего не видел!

– Ты и не мог видеть, и господин барон – тоже. Разве что монах… Но он спал сном младенца. Это было м-м-м… астральное существо. Очень недоброе. Но, к счастью, не очень сильное. Надо бы нам осмотреть дом, может, найдём его укрывище и попробуем уничтожить.

– Обязательно сходим, – ответил Вольфгер, – но сначала надо позавтракать. Только ума не приложу, где бы взять дрова для очага, не на чем еду приготовить.

– Дрова обычно добывают в лесу, – непочтительно подсказал гном.

– Ты в окно посмотри, философ, глянь, как льёт, – усмехнулся Карл. – Всё настолько мокрое, что гореть не будет, только от дыма угорим.

– Не забывайте, что с вами гном! – хвастливо сказал Рупрехт. – Не может такого быть, чтобы гном не смог добыть огонь! Ну, а в крайнем случае, несколько крупинок моего взрывательного порошка…

– И дом взлетит на воздух, как гномья шахта! – серьёзно закончила Ута.

Гном надулся, но спорить с девушкой не стал. Выпросив у Карла секиру, Рупрехт накинул на голову плащ и отправился за дровами. Вольфгер и Ута пошли осматривать дом. При свете дня он выглядел не таким мрачным и оказался не очень большим. В левом крыле первого этажа, которое заканчивалось кухней, ничего интересного не обнаружилось. Анфилада грязных, пустых комнат с осыпавшейся штукатуркой привела их к главному входу. В первой комнате правого крыла стояли лошади, а дальше хода не было – рухнул потолок второго этажа.

На второй этаж вела широкая кирпичная лестница. Деревянные перила давно исчезли, остались только каменные столбики. Осторожно, пробуя ногой ступеньки и ожидая каждую минуту, что старый кирпич начнёт осыпаться под ногами, Вольфгер стал подниматься. Ута шла за ним, отстав на несколько шагов.

– Посмотри, на стене герб, интересно, кому он принадлежал? – спросила девушка.

Вольфгер поднял над головой факел и долго рассматривал лепнину.

– Ничего не могу разобрать, слишком всё старое, большая часть рисунка осыпалась, – с сожалением сказал он. – Начнём осмотр с левого крыла?

– Ну да, в правом пол провалился, ты же видел, – ответила Ута. – Там всё равно не пройти, пойдём налево, только осторожно, не хватало ещё провалиться на первый этаж.

– Пожалуй, я пойду первым, – сказал Вольфгер, – я тяжелее тебя, ну, и вообще… Кстати, что будем искать?

– Не знаю, просто иди и внимательно смотри по сторонам, – ответила Ута. – Если я что-то почувствую, скажу.

Комнаты на втором этаже сохранились куда хуже, чем на первом. Крыша во многих местах протекла, а кое-где обвалилась, на полу стояли лужи, всё заросло мхом и плесенью, из занесённых ветром семян выросли целые кусты. Когда-то, много лет назад, дом был богатым и нарядным, в его убранстве чувствовалась женская рука, но сейчас сгнившие вещи вызывали мысли о заброшенном кладбище.

Мужская гостиная, библиотека, женская гостиная, спальня, комнатка для прислуги…

Они прошли почти всё крыло и оказались над кухней. Вдруг Ута остановилась и негромко сказала:

– Кажется, это здесь.

Вольфгер машинально положил руку на эфес меча и осмотрелся. В небольшом зале не было ничего особенного, разве что он был не проходной. Единственное окно закрывали чудом уцелевшие ставни, отчего в зале царил полумрак. Вольфгер подошёл к окну, толкнул ставень, и он с треском отвалился, упав наружу.

– Эй, что у вас там? – крикнул снизу Карл.

– Да всё в порядке, – откликнулся Вольфгер, – ставень оторвался.

– Не надо здесь шуметь, прошу тебя – поморщилась Ута, – это живёт здесь. Днём у него совсем нет силы, но лучше всё-таки его не тревожить, кто знает, что может случиться?

– А всё-таки, что здесь произошло, как ты думаешь? – с любопытством спросил Вольфгер.

При свете пусть тусклого, серого и дождливого, но всё-таки дня, страхи Уты казались ему надуманными.

– Это было слишком давно, – ответила ведьма, прикрыв глаза и приложив указательные пальцы к вискам, – я мало что могу сказать. Кажется, именно здесь мужчина убил женщину, а потом, спустя какое-то время, на этом же месте покончил с собой, повесился. Вон, видишь обрывок верёвки на крюке?

– Может быть, когда будем уходить, правильно будет сжечь этот дом, и тогда зло рассеется? – спросил Вольфгер.

– Оно не рассеется, – отрицательно покачала головой девушка. – Да и вообще, в таких случаях лучше не трогать обиталище зла, сейчас оно, по крайней мере, привязано к дому и не блуждает по миру, неприкаянное и озлобленное. Я думала, что смогу покончить с ним, но…

– Что там такое? – спросил Вольфгер, указывая на маленькое цветное пятно в углу.

Ута подошла и вгляделась, не дотрагиваясь ни до чего руками.

– Икона, – сказала она, – Святое семейство. Ты можешь взять её, если хочешь, иконы неподвластны тому злу, что поселилось здесь. Странно, взгляни: Святой младенец как будто плачет кровью… Никогда такой иконы не видела. Что бы она могла означать? Впрочем, я не сильна в иконописи.

– Не надо иконе здесь оставаться, – решил Вольфгер, – я возьму её и отдам монаху. Он наверняка знает, как с ней поступить.

Вольфгер неумело перекрестился, снял со стены образок и положил в сумку.

Под иконой висели парные портреты – мужчина и молодая женщина. Оба были в богатой и старинной одежде, в завитых париках. Вольфгеру показалось, что курносая, голубоглазая женщина смотрит с холста чопорно и презрительно, а мужчина выглядит грустным и усталым.

– Это они? – тихо спросил Вольфгер.

– Да, – ответила Ута.

– Странно, всё вокруг сгнило, а портреты как будто вчера вышли из-под кисти художника, – удивлённо сказал Вольфгер, разглядывая картины.

– Не трогай их! – поспешно сказала Ута. – Их неестественная сохранность не к добру.

– Не буду, не волнуйся, но посмотреть-то ведь можно? Какие странные и неприятные лица, взгляни.

– Не хочу, – отказалась Ута, – тем более что хозяйку дома я уже видела ночью. Ну, точнее, её призрак. Что-то больше не хочется.

– Вот как? – нахмурился Вольфгер. – Тогда это воистину злое место, пойдём отсюда.

Кроме иконы и портретов, больше ничего примечательного в зале не было.

– Плохо, что эта комната расположена над кухней, – сказала Ута. – Ночью оно придёт к нам снова.

– Может быть, дождь прекратится, и тогда мы сможем уехать, – с надеждой предположил Вольфгер.

– Хорошо бы, – кивнула Ута, – вторая ночь в этом доме может оказаться похуже первой. Теперь оно знает нашу защиту и постарается её обойти.

Они спустились вниз, и Вольфгер, подойдя к монаху, протянул ему икону:

– Вот, нашли наверху, я решил забрать, не висеть же ей в пустом доме.

Монах перекрестился, взял икону, всмотрелся в неё и побледнел.

– И здесь… – сказал он.

– Что – «и здесь»? – спросила Ута.

– Ничего, фройляйн, ничего… – ответил отец Иона, убирая икону в свой мешок. – Так…

Ута недовольно посмотрела на Вольфгера, но тот промолчал. Раз монах не хочет объяснять смысл кровавых слез на иконе, пусть так и будет.

Неожиданно на кухню ввалился гном. С его плаща лило, никаких дров при нём не наблюдалось.

– Ну, и где же дрова, ваше гномство? – насмешливо спросил Карл.

– В лесу кто-то кричал! – невпопад ответил гном. – Надо сходить, посмотреть!

– Кто кричал? – спросил Вольфгер.

– Откуда я знаю? Голос вроде женский или детский, – ответил гном. – В лесу вообще нелегко понять, кто кричит и откуда. Сначала что-то затрещало, как будто дерево рухнуло, а потом я услышал крик. Кажется, человека придавило.

– Может, это морок? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросила Ута. – Место здесь нехорошее, всякое может быть.

– Надо взять лошадей и посмотреть! – настаивал гном. – Мало ли…

– Промокнем ведь до костей, – с неудовольствием сказал Вольфгер. – Да и как мы будем искать это упавшее дерево? Ты хоть направление запомнил, Рупрехт?

– Вроде запомнил! – неуверенно ответил гном.

– В лесу звуки коварны, – покачал головой Карл. – Они могут отражаться от деревьев, и тогда вообще не поймёшь, где кричали.

– Если никто не хочет идти со мной, я пойду один! – упрямо сказал гном.

Вольфгер вздохнул.

– Видно, делать нечего, придётся ехать, да и лошади, наверное, застоялись. Вперёд, господа мои, нас ждёт приятная прогулка! Ута, останься с монахом, тебе-то зачем мокнуть?

Когда они вывели лошадей из дома, дождь немного утих. Лошади прядали ушами и недовольно фыркали. Вольфгер и Карл сели в седла, оборотень посадил перед собой гнома.

– Ну, куда ехать? – спросил барон.

– Я шёл по тропинке, – пояснил гном, – вон туда, отошёл недалеко, а кричали, по-моему, вон оттуда.

Ехать было трудно, густой подлесок и бурелом мешали свернуть с тропы. Несколько раз Карлу проходилось прорубать дорогу секирой.

Мокрое и скользкое дерево рубилось плохо, секира отскакивала, один раз гном чуть не получил обухом по лбу, после чего предпочёл слезть с лошади и идти пешком.

С полчаса они блуждали по лесу, гном иногда кричал, но крик вяз в сыром воздухе и оставался без ответа. Всадники насквозь промокли, проголодались и уже собирались прекратить поиски и возвращаться в дом, как вдруг Карл сказал:

– Вон там, в кроне деревьев, как бы просека, видите? Дерево упало и переломало ветки вокруг, наверное, это там.

– Едем! – решил Вольфгер. – Если и там никого не найдём, возвращаемся.

Но они нашли того, кто кричал, сразу, как только подъехали к рухнувшему дереву. Человек лежал лицом вниз, придавленный к земле.

– Да он хоть жив? – спросил оборотень, спрыгивая с лошади.

– Карл, давай попробуем приподнять ствол, а ты, Рупрехт, вытаскивай человека. Сможешь?

– Постойте, постойте, вовсе не надо поднимать ствол, да это вам и не по силам, – сказал гном. – Смотрите, кому-то здорово повезло: его не придавило стволом, а только прижало толстыми ветками. Если ты, Карл, обрубишь их секирой, мы сумеем освободить пленника и так.

Карл кивнул, отстегнул от седла секиру и несколькими сильными ударами обрубил ветки, прижимающие человека к земле. Вольфгер и гном наклонились над пленником дерева и за ноги вытянули его из-под ствола. Тот не шевелился, видимо был без сознания. Спасённый был невысокого роста и хрупкого телосложения, одет в совсем новую, добротную и дорогую одежду – кафтан, штаны в обтяжку и сафьяновые сапоги. Вольфгер осторожно взял его за плечи и, придерживая голову, перевернул на спину. Из-под упавшей шапочки хлынула волна длинных, блестящих, иссиня-чёрных волос. Это была девушка! Барон долго молча смотрел ей в лицо. Матовая кожа, нос с высокой переносицей, странный разрез закрытых глаз, чувственные губы. Сердце тяжело стукнуло. Перед ним лежал овеществлённый плод его детских грёз, ундина из озера.

– Клянусь бородой первого гнома, да ведь это эльфийка! – удивлённо сказал гном. – Странно, откуда она здесь? Господин барон, гляньте, а она жива?

Вольфгер нагнулся и положил руку на шею незнакомки. Кожа была тёплой, под пальцами билась жилка.

– Жива… – выдохнул он. – Надо перенести её в дом.

Карл бродил вокруг дерева, пытаясь разобрать следы.

– Странно, – сказал он, – не могу понять, как она сюда попала. Вокруг упавшего дерева следы есть, а следов, ведущих к дереву, нет. Не с неба же она свалилась!

– Может, следы смыло дождём? – предположил Вольфгер.

– Одни смыло, а другие нет? Так не бывает, – возразил Карл. – И вещей с ней никаких нет, только мешочек у пояса. И потом, где её лошадь? Не пешком же она пришла в этакую глухомань? Ничего не понимаю.

– Ладно, потом разберёмся, – махнул рукой Вольфгер. – Понесём её на руках или положим на лошадь?

– Я на руках донесу, – ответил Карл. – Здесь недалеко, а девчонка, видно, не из тяжёлых. Позвольте, ваша милость, – и Карл взял девушку на руки.

Вольфгер с удивлением ощутил укол ревности. Ему было неприятно, что чьи-то руки дотрагивались до тела незнакомки.

* * *

Когда они, промокшие до нитки, вернулись в дом, на кухне уже было тепло и уютно – за дровами сходил отец Иона, а кресало, чтобы разжечь огонь, он позаимствовал в мешке гнома. Сырые дрова шипели и дымили, но всё равно, заброшенная кухня чужого дома уже казалась обжитой и родной. Такова магия огня.

– Кого это вы принесли? – спросил монах, с любопытством заглядывая в лицо девушки.

– Да вот, в лесу нашли, её деревом придавило, – объяснил Вольфгер. – Ран вроде нет, а в себя она почему-то не приходит. Ута, посмотри, а?

Ута подошла, заглянула девушке в лицо и поджала губы:

– Вы нашли и принесли в дом эльфийку, – неприязненно сказала она.

– Да, Рупрехт тоже сразу сказал, что она принадлежит к народу эльфов, – удивился враждебности Уты Вольфгер, – ну и что?

– Ровным счётом ничего, – сухо ответила Ута. – Кладите её на мою постель и подождите в соседней комнате, я её раздену и осмотрю.

Мужчины вышли.

– И всё-таки интересно, откуда здесь появилась эльфийка? – задумчиво сказал Рупрехт. – Я слышал, что эльфы давно уже ушли из этого плана бытия, гномы не встречались с ними давным-давно, я, например, читал про эльфов только в старых летописях.

– Знаешь, я про гномов тоже только в сказках слышал, – усмехнулся Вольфгер, – а ты вот он. Что-то в мире происходит, что-то сдвинулось. С начала путешествия мы уже встретили лесного гоблина, ведьму, гнома, теперь вот эльфийку.

– А кто ведьма? – немедленно заинтересовался Рупрехт.

– Ута, – коротко ответил Вольфгер.

– А гоблин где? – не отставал гном.

– Ты что, думаешь, я его в мешок посадил и с собой взял? – начал сердиться Вольфгер. – Поговорили и разошлись.

– А какой он, лесной гоблин?

– На тебя похож, такое же маленькое чудовище, – не удержался и съязвил монах.

– Ну, люди по гномьим меркам тоже не красавцы, – необидчиво ответил Рупрехт. – Но господин барон совершенно прав. Что-то в этом мире серьёзно меняется, если нечеловеческие существа полезли из своих тайных убежищ…

Гном схватился за бороду и в задумчивости довольно сильно дёрнул себя за волосы.

– Смотри, оторвёшь, потом не вырастет, – предупредил Карл.

– А у тебя дёргай не дёргай – и так ничего не растёт! – окрысился гном.

– Да перестаньте вы! – прикрикнул Вольфгер. – Дела-то серьёзные… – Скажи, Рупрехт, а вот вы, гномы, в последнее время не ощущали ничего странного?

– Да вроде нет… – пожал плечами гном, – всё как прежде. В большом мире ведь постоянно что-то происходит, но истолковать это по звёздам затруднительно. Собственно говоря, что вы понимаете под странным, ваша милость?

– Да как бы сказать… – замялся Вольфгер. – Ну… Некоторые религиозные вопросы стали решаться несколько иначе.

– Тут я ничего сказать не могу! – развёл руками гном. – Человеческая религия гномам непонятна и чужда.

– Мужчины, можете заходить! – позвала Ута.

Эльфийка лежала на постели Уты, укрытая плащом. Её собственная одежда сушилась у очага, исходя паром. Девушка то ли спала, то ли была без сознания. Дышала она спокойно и глубоко. В её ногах развалился Кот и, жмурясь, поглядывал на Вольфгера.

– Что с ней? – спросил Вольфгер. – В себя она так и не пришла?

– Нет, не пришла, – ответила Ута. – Не знаю я, что с ней. Я её осмотрела, видимых повреждений нет, то есть буквально ни царапины. Насколько могу судить, кости тоже целы, что, между прочим, воистину удивительно, если, как вы говорите, её придавило деревом. Не представляю, как её лечить, потому что это вообще первая эльфийка, которую я вижу в своей жизни. Нам остаётся только ждать, пусть спит. Кто их, эльфов, знает?

– Ну что ж, делать нечего, видно, придётся ещё одну ночь здесь провести, – развёл руками Вольфгер, направляясь к своему импровизированному ложу.

Ута устроилась у изголовья спящей девушки, взяв на колени Кота, а Рупрехт и Карл затеяли игру в кости. Гном было достал стаканчик, но Карл улыбнулся, порылся в своём мешке и достал ещё один.

– Так, пожалуй, будет вернее, – сказал он.

Вскоре игроки яростно гремели костями и азартно переругивались. Выяснилось, что Рупрехт считал честную игру глупостью и пытался плутовать, но неизменно попадался. Карл превзошёл все хитрости профессиональных игроков и каждый раз прихватывал гнома на горячем. Рупрехт не знал, то ли смеяться, то ли злиться, но выиграть ему удалось всего несколько пфеннигов.

Отец Иона подошёл к окну, из которого тянуло лесной сыростью:

– Как льёт, как льёт… Как будто всемирный потоп начался. И ни единого просвета в небе!

– Да, не везёт нам, – сказал Карл. – Здесь и так полно болот, а если речки выйдут из берегов, вообще не проедем, пока землю заморозками не прихватит. Эй, эй, приятель, ты что делаешь? Я всё вижу! Так не пойдёт, бросай по новой!

Рупрехт радостно захихикал:

– Я выиграл!

Карл только собрался отвесить жуликоватому гному затрещину, как вдруг рука его повисла в воздухе: эльфийка очнулась и певучим контральто, очень чётко и правильно выговаривая слова, произнесла:

– Кто вы? Где я?

– Как ты себя чувствуешь, госпожа? – вскочил Вольфгер. – Ты так долго была без сознания, что мы волновались за тебя.

– Мы! – фыркнула Ута.

– Без сознания? – удивилась эльфийка. – Нет, так не бывает, я спала. Эльфы э-э-э… располагают умением врачевать свои раны во сне, поэтому я ввела себя в сон.

Она говорила по-немецки правильно и чётко, но иногда странно строила фразы.

– Ввела себя в сон? – удивился гном. – Прямо под дождём?

– Ну да, – кивнула та. – Когда я увидела, что на меня валится дерево, я успела использовать заклятие, поэтому ветки изогнулись и не попали в меня. Но я есть попала в их плен, а когда падала, сильно ушиблась. Пришлось излечиваться. Это не странно или необычно. Но кто есть вы? И мне не было отвечено, где я?

– Я барон Вольфгер фон Экк, – представился Вольфгер, – а это мои спутники: госпожа Ута, святой отец Иона, мой слуга Карл и гном Рупрехт из колена Серебряного горна.

– Серебряной наковальни! – сварливо поправил Рупрехт.

– Извини, почтенный, я ошибся. Рупрехт из колена Серебряной наковальни.

– Так вы… не эльфы? – спросила девушка, и глаза её расширились. – Впрочем, я должна была сама понять этот факт. Ваша одежда…

– Да, мы, кроме почтенного гнома, – люди, – ответил Вольфгер. – Скажи, госпожа, как ты себя чувствуешь? На тебя упало такое большое дерево…

– Меня зовут Алаэтэль, – представилась девушка, – а чувствую я себя хорошо. Я хотела бы вернуть свою одежду.

– Твоя одежда ещё не просохла, – сказала Ута. – Полежи ещё немного, мокрую одежду всё равно не отчистишь.

– Пусть так, – вздохнула эльфийка и натянула плащ до самого подбородка. – Но я всё равно не понимаю, где я, и как сюда попала…

– Как ты сюда попала, госпожа Алаэтэль, мы тоже не знаем, – сказал Вольфгер, – а вот на вопрос «где» я ответить могу. Мы находимся в лесу, в заброшенном доме, примерно в трёх днях пути до Дрездена.

– Дрезден? Что это? – спросила эльфийка.

«Головой она ударилась, что ли?» – удивлённо подумал Вольфгер и объяснил:

– Дрезден – это город, столица Саксонского курфюршества.

Эльфийка выпростала голые руки из-под плаща и жалобно приложила их к вискам:

– Курфюршества… Вот есть ещё одно незнакомое слово.

– Госпожа, скажи, ты жила в мире э-э-э… людей до того, как попала под упавшее дерево?

– Великий Творец, конечно, нет! – воскликнула эльфийка, – я жила в стране эльфов! Так я попала в мир людей?.. – Алаэтэль закрыла лицо руками. – Вот, значит, я где… Как же я сразу не сообразила?

– Ты сможешь вернуться в свой мир? – спросил Вольфгер.

– Нет… Врата миров умеют открывать только маги высших ступеней посвящения, не мне чета. Это очень сложно и требует огромных сил и долгой подготовки.

– Но, может быть, тебя будут искать, и ваши маги придут в наш мир за тобой?

– Нет… – с отчаянием в голосе сказала эльфийка. – Мы, эльфы, превыше всего ценим уединение, и часто месяцами не встречаемся друг с другом, меня просто не будут искать, да и некому. Ведь семей в людском понимании у эльфов нет. Иногда мы объединяемся на время, чтобы зачать и воспитать ребёнка, а потом опять каждый живёт своей собственной жизнью.

– Может быть, всё-таки стоит отвезти к тому дереву записку с указанием, где тебя искать, госпожа? – спросил монах.

– Зачем? Следы двух лошадей проследить несложно, – возразил Карл. – Пока мы здесь, нас легко найти, а когда кончится дождь, мы всё равно уедем отсюда.

– Скажи, госпожа Алаэтэль, а что всё-таки привело тебя в наш мир? – осторожно спросил Вольфгер, присаживаясь у постели эльфийки и втайне любуясь её совершенным профилем.

– Сама не понимаю, – пожала плечами девушка. – Мы давно уже перестали бывать в мире людей, наши планы бытия постепенно расходятся, барьер между ними ещё проходим, но он становится всё шире, и вскоре станет совсем непроницаемым.

– Что же ты собираешься делать? – спросил Вольфгер.

– Я не знаю… – подавленно ответила Алаэтэль.

– Мне тоже ничего умного не приходит в голову, – сказал Вольфгер. – Единственное, что я могу предложить тебе, госпожа: поедем с нами в Дрезден, а там что-нибудь придумаем, поищем опытного и знающего мага, может, он сумеет переправить тебя обратно?

– Спасибо… – сказала Алаэтэль и закрыла глаза. Вольфгер вздохнул. Ута отвернулась.

– Мы пробудем в этом доме до тех пор, пока не кончится дождь, а потом уедем. Наверное, ночевать придётся здесь. Но это небезопасно: на втором этаже живёт что-то вроде неупокоенной души, а может, их там две. Прошлой ночью они пытались добраться до нас. Госпожа Ута сумела поставить магический заслон, но этой ночью, возможно, он не выдержит.

– Не беспокойтесь, – небрежно сказала Алаэтэль. – Моя магия защитит вас, таким простым заклятиям эльфов учат ещё в детстве. Меня беспокоит другое: где в лесу взять лошадь для меня?

– У нас есть вьючная лошадь, – сказал Карл, – но для неё нет ни седла, ни другой сбруи.

– Седло не нужно, – сказала эльфийка, – мы умеем ездить на неосёдланных лошадях.

– Ну что ж, – сказал Вольфгер, – вот всё и решилось!