Читать книгу Скополамин - Михаил Мамаев - Страница 2

Не спеши окончательно уверовать – неопределенность оставляет нам надежду

Подъехали около одиннадцати к грязно-серому подъезду, над входом которого балюстрада еще сохраняла достоинство сооружения 19 века. Андрей передал сверток с подарком для председателя Законодательного собрания: Нина Васильевна любит всякие «цацки», и не меньше – саму церемонию дарения. Сокрушаясь о целесообразности таких дорогих подарков, целуется обычно троекратно – последний раз в губы, придерживая щеки дарящего в своих ладонях. Раньше достаточно было взять камней побольше. Теперь времена другие, все ценят высокое искусство.

– Демьян Семенович, там Шопаровское колье из белого золота с бриллиантами, – сказал Андрей.

Демьян вышел из машины, потянулся, махнул рукой Андрею и зашел в подъезд. Прошел мимо полицейских через досмотровый детектор. Подождал пока они, став полукругом, с интересом изучали содержимое свертка. Показал депутатское удостоверение дежурному капитану, который мельком взглянув на документ, высунулся из своего окошка.

– Демьян Семенович, а по нам что-то слышно – реформа нашу категорию не затронет? – сказал капитан. – В нынешнем гражданском статусе останемся?

– Я только в вашем положении и уверен. Может, на службу к вам попрошусь, – засмеялся Демьян. – Будем ждать новостей, хотя регионы в последнюю очередь информируют.

Он поднялся на второй этаж, зашел в приемную. Рядом с худенькой девушкой, лет двадцати, сидевшей на месте секретаря, с немного непропорциональным из-за высокого лба, но достаточно приятным лицом, сидел розовощекий полноватый полицейский. Они обсуждали что-то, что сильно захватывало их обоих, и не смогли без видимого смущения переключиться, когда вошел Демьян.

– Вы по какому вопросу? – спросила девушка.

– Нина Васильевна ждет к одиннадцати. Я немного опоздал. Сожалею, – сказал Демьян.

– А вы тот самый Демьян Семенович? Извините, я только третий день работаю. Она ждет вас.

Демьян вошел в кабинет Нины Васильевны и закрыл за собой дверь. Ему сразу бросилось в глаза, что этот шикарно отделанный и обставленный кабинет, давно хорошо не убирался и беспорядок устраивал его хозяйку. Выделялся на этом балу деградации темно-зеленый ламбрекен, его оторвавшийся конец свисал с середины карниза левого окна. Над головой Нины Васильевны поблескивал триптих, центральная часть которого была занята фотопортретом Отца нации, а крайние – членами государственного совета. Пара лиц показалась Демьяну незнакомыми, что его не особо удивило: последнее время смена членов Госсовета стала привычной.

Демьян появлялся в законодательном собрании как депутат не более 2-3 раз в год, когда по его бизнесу необходимо было какое-то региональное решение или нужно было переговорить с ключевой персоной в интересующей сфере из числа депутатов. Вообще принадлежность к депутатскому сообществу с годами не теряла своей ценности, и временные затраты на рутину, связанную с исполнением обязанностей депутата, окупались с лихвой.

Нина Васильевна подняла глаза от каких-то бумаг – во взгляде была искренняя детская радость.

– Демьян Семенович, как я по тебе соскучилась! – она вскочила из-за стола и, поднимая руки для объятий, пружинящим шагом направилась к Демьяну.

–Нина Васильевна, как я по тебе! А это мой более чем скромный подарок к прошедшему дню рождения, который я непростительно пропустил. – сказал Демьян, с третьей попытки достав колье из флокированной упаковки.

Нина Васильевна подхватила, не рассматривая, подарок и прижалась к груди Демьяна. Он обнял ее за плечи.

Троекратные поцелуи остановились на губах.

–Эх, молодость, молодость! Мы бы с тобой, Демьян, еще жизнью бы попользовались.

Колечко ее губ Демьян еще некоторое время ощущал, как привычный жертвенный взнос Pro domo sua.

Наконец она отпустила его, развернула колье: «Какая прелесть! Можно я примерю? – сказала она и подошла к зеркалу, – Помоги мне, пожалуйста!».

Примеряя перед зеркалом новое колье поверх лацканов пиджака с виднеющимися из-под него золотыми цепями с подвесками, она принимала величественный вид, выгибая шею как сурикат и делая её шире края скул.

Нине Васильевне было почти за пятьдесят. Тщательно уложенная высокая прическа темно-русых волос еще больше отдаляла ее от желаемой моложавости. Легкая полнота была естественной для ранее стройной женщины, не особенно следящей за фигурой. Второй подбородок уже выделялся независимо от мимики. Одевалась она со вкусом. Прекрасно сидящий костюм цвета кофе с молоком поддерживал привлекательность деловой женщины.

– Великолепно, – сказала Нина Васильевна. – Ну, что, пойдем за стол. Я признательна, что ты откликнулся на моё приглашение и сразу нашел время приехать – нам есть, о чем поговорить. Надеюсь, тебе будет интересна тема беседы.

Они сели друг напротив друга за Т-образный представительский стол. Демьян заметил резкую перемену в настроении Нины Васильевны, – видимо, она ответственно подходила к этому разговору. Было заметно, что первоначальная непринужденность далась ей с трудом. Этот запал у нее быстро кончился – она вся собралась, наморщив лоб и сжав губы. На её гладких щеках появились складки.

– Наверное, формально я должна спросить, как дела, как в семье, бизнесе. В последние годы многое поменялось. Ты знаешь, как я далека от твоих дел и тем более твоей коммерческой деятельности. Мы так редко общаемся, хотя уже у тебя второй депутатский срок. На заседаниях Заксобрания ты редко бываешь, да и не один такой – большинство депутатов я редко вижу. Понятно, что депутатство на уровне области, деятельность больше декоративная. Как две партии остались – Монархисты и мы, Отечественники, совсем скучно стало, даже формально поинтриговать нельзя. Любой мало-мальски серьезный вопрос буксует на уровне областного руководства, не говоря уже об аппарате Госсовета или Думы. От нас ничего не зависит, и мы никому особо не нужны.

– Извини, Нина Васильевна, я подтекста такого количества букв в сложный порядок собранных не совсем понимаю, – мягко прервал ее Демьян, – Ты скажи, в каком направлении смысл ловить. Я в политические и чисто административные моменты не лезу. Мне нужно понять где я могу помочь и могу ли вообще – если об этом речь. Мне уже за сорок, но возрастная мудрость еще не наступила – на пространные обоснования хуже реагирую, чем на простые вопросы.

– Сейчас, послушай, мне надо это проговорить, – сказала Нина Васильевна, не смутившись, что ее перебили. – Ты знаешь, я случайно полтора десятка лет назад попала в представительный орган. С тех пор всех устраиваю, что депутатом, что председателем Заксобрания, потому что никуда не лезу. Знаю, что смеются надо мной за глаза, называют «принтер в юбке» и все в таком духе. Но при этом у меня кое-какие позиции в центре и административная поддержка, конечно, есть. Правда, не бог весть какая.

– Кажется, понял. Ты хочешь, чтобы я заместителем председателя Заксобрания стал и подтянул финансы и связи? Но мне надо подумать какие временные и материальные расходы повлечет эта тема. Дай мне два-три дня, но сразу ничего не обещаю. На вскидку, для себя особых преимуществ не вижу.

– Подожди, Демьян. К женщине по ее приглашению приехал и так торопишься. Так вот, бизнеса я параллельного не завела. Хорошо, такие как ты, не знаю, как сказать, друзья или коллеги поддерживают. На зарплату, даже мою, мы с мужем и недели не прожили бы, не то что детям помогать. Муж у меня никуда не годен, только преподавать студенткам философию мог. Когда предмет из необходимого перечня исключили, он уволился и только дома сидит, даже на дачу перестал ездить. Большинство из его бывших друзей не получили статус Персональных граждан. Он очень переживал. В нашем сословии круг общения у него не сложился. Дочки институт недавно закончили, но тоже хватки деловой, как и у меня с мужем нет.

Нина Васильевна замолчала. Смахнула с его рукава что-то, видимое только ей. Потом продолжила.

– Совсем я последнее время скуксилась. Старый круг общения, помимо работы, постепенно на нет сошел после стратификационной реформы. С кем дружила, тоже некоторые персоналиями не стали, а сейчас общаться статус не позволяет. Даже просто так по улице спокойно не прогуляешься, а за пределы нашей административно-жилой зоны я практически не выезжаю. Частенько с ними сталкиваюсь. Наш дом рядом с общежитием ординаров. Их еще много в городской зоне осталось, больше, конечно, индивидуальных и это ужасно. Приписанные еще более менее достоинства не теряют, все таки постоянное общение с содержателями сказывается. А эти – нищие, злые, особенно те, которых направляют после завершения найма на освоение зон развития незанятых территорий. Честно говоря, многие достойные интеллигентные люди, по разным причинам оставшиеся ординарами, ни в обслугу приписанными, ни индивидуально по найму работать не пошли. Кого не успели выселить в зоны освоения, перебрались в резервные зоны, где или деградировали, или просто выживают, учитывая, какой там контингент. К чему это я. Давно желание возникло окончательно порвать со старой обстановкой: как местом проживания, так и средой вне работы. Да и с мужем мы друг другу надоели порядком.

– Нина Васильевна, дорогая, ты для кого эти разговоры со мной ведешь? Говори прямо, что я могу для тебя сделать? С финансами напряженка, но всегда можно для тебя что-то изыскать.

– Хорошо. Ты во всем такой нетерпеливый? Как тебя только жена и любимые женщины терпят?

– Терпят, потому что предсказуемый. Знают, что хочу и что от меня могут получить.

– А когда состаришься и меньше сможешь давать им – терпеть и любить тебя также будут? – сказала Нина Васильевна и, не ожидая ответа, глядя ему в глаза, продолжила. – Слушай, вот пришла бумага от недавно созданной структуры, напрямую подчиняющейся Госсовету – Центра по конституционной реформе. Этот Центр, как администратор процесса формирования нового сословия, направляет временное Положение о подготовке и проведении отборочных процедур региональных кандидатов. Оно принято на основании Закона о межконституционном режиме управления и устанавливает порядок получения нового гражданского статуса. Так вот, ключевой новацией в проекте Конституции, который Дума сейчас в первом чтении рассматривает, является получение совершенно нового гражданского статуса и правоспособности для тех из нас – Персональных граждан, кто будет специально отобран.

– Я знаю, об этом уже давно говорят. – Сказал Демьян.

– В новом документе, который позавчера пришел, – не прерываясь, продолжала Нина Васильевна, – новый гражданский статус называется «волостель». В публичной информации пока только общие фразы. Сперва запускают процедуру отбора из Персональных граждан наиболее достойных представителей для формирования нового сословия. Надо сказать, что права и возможности по новому статусу фантастические. Помимо квот во всех органах госвласти, и обязательности для занятия должностей в ключевых органах управления государством, руководства всех правоохранительных и контролирующих органов есть еще и беспрецедентные персональные привилегии. Важнее, понимать объем требуемых заслуг и бэкграунд претендентов на получение нового статуса. В проекте конституции об этом есть упоминание без раскрытия существа. Ты в эту тему уже погружен?

– А я думал, это очередная затея для ординаров и креативных тинейджеров, пока они снова бушевать не начали, – сказал Демьян. – Смотрю, по неосвоенным территориям их развозят и развозят, а в зонах резервирования еще толпы нищих бродят. Чем живут – непонятно.

– В проекте Конституции, помимо нового гражданского статуса, предусмотрены новые гарантии социальной защиты и для ординаров. Даже свободный доступ к ОИС (Отечественная информационная сеть – прим. автора).

– Какие перспективы у нас, моя дорогая?

– Оказалось, что касается нас, все ближе, чем ожидалось, – сказала Нина Васильевна, и начала пальцами барабанить по крышке стола. – Демьян, ты дождался сути нашей сегодняшней встречи. Начинается процесс формирования первой очереди членов нового сословия – кто говорит 12000 в масштабе страны, кто – больше. Нас касается только областное квотирование, по которому цифры у меня есть и кандидатов утверждает наше Законодательное собрание. Как я уже говорила, занимается всем этим Центр по конституционной реформе. Интересно вот что, учитывая ценность для страны членов нового сословия граждан, на них распространяется Государственная медицинская программа Функциональной коррекции и генотерапии. Она оперативно останавливает процесс старения с приведением физических и ментальных кондиций к оптимальному состоянию. А раз так, для нового гражданского статуса – волостелей – устанавливается особая дееспособность: понятие трудоспособного возраста кардинально меняется, полигамные браки разрешены при определенных условиях, вводится понятие нуклеарной семьи и наследования этого статуса. Само собой, гарантируется повышенная ценность жизни и здоровья.

Формировать категорию, так называемых волостелей будут не только по представлениям центра – от аппарата Отца нации или Госсовета, но самое главное квоты даны региональным законодательным собраниям. Почему на наш уровень тоже такой вопрос вынесли не понятно, мы ведь давно ничего не решаем. Придать ореол легитимности, или регионы повязать обязательствами? Не знаю. Я опасаюсь, у нас война может быть за места.

– И какие критерии определены для отбора в эти самые волостели? – Сказал Демьян.

– Смотри, в регламенте отбора кандидатов представительными органами, что я получила, от области всего 70 человек. Квотируются представители творческой интеллигенции и средств массовой информации, вносящие наиболее значительный вклад в пропаганду и развитие патриотизма – 12 человек, способные и эффективные управленцы областной государственной службы – 26 человек. Дальше, – Нина Васильевна подняла глаза на Демьяна, – Социально ответственные представители предпринимательского сообщества – 2 человека. Представители регионального клира – 20 человек, – но они по представлению Патриарха будут утверждаться. Научные работники с признанными достижениями в области обороноспособности государства – 8 человек. По этой категории отбор касается остепененных Персоналиев, причем не ниже доктора наук по представлению Министерства обороны. Естественно, что по всем категориям претендентами могут стать только изначально персональные граждане, исключая переведенных из ординарных.

– Все? – спросил Демьян, – За детали, Нина Васильевна, спасибо, буду знать.

– Да, и еще, представители областных силовиков, думаю, в основном от Госбезопасности, частично от других правоохранительных и контролирующих органов идут по центральным спискам претендентов. Мы туда не касаемся. – Нина Васильевна, положила бумаги, взяла со стола массивный смартфон, наклонилась и оттолкнула его от себя. Смартфон проскользил до противоположного края стола и громко упал на пол. Она махнула рукой. – У меня есть предложение к тебе. Кабинет мой не слушают, я точно знаю, так что можем обсудить взаимовыгодное предложение.

Нина Васильевна коснулась руки Демьяна своей теплой ладонью.

– У меня есть позиции в Центре конституционной реформы. И я не такая дура, как обо мне многие говорят. Получилось решить, что одно из 70 мест закрепляется за областным представительным органом. Я по должности имею возможность баллотироваться безальтернативно. Как ты понимаешь, участие в отборе для получения нового статуса предусматривает значительные денежные выплаты. Проблема для меня в том, что официальный взнос за прохождение процедуры по моей категории только частично компенсируется государством. Сумма, которую я должна внести, для меня нереальная. Кроме того, никто утверждаться не будет, без заноса «кэша» людям, влияющим на принятие решения. Официально его принимает Центр по конституционной реформе, но спектр инстанций, которые возьмутся за решение вопроса, достаточно широк.

– Завистники, а по большей части завистницы, всегда называют красивых женщин дурами, – сказал Демьян мягко и вкрадчиво. Волнительные порывы Нины Васильевны разбивались о его добродушную безучастность.

– Я могу провести вместе с собой еще одного претендента на статус волостеля. – Сказала Нина Васильевна, отчетливо проговаривая каждое слово. – А претендент, помимо внешне адекватного бекграунда должен закрыть бюджет для тех, из этого конституционного центра, которые будут помогать. Других решабельных людей кроме моих знакомых назначенных на ключевые должности в этом Центре я не знаю.

Наступила пауза.

– Ну и …, – сказал Демьян немного поморщившись. Он понял суть и дальнейший диалог окончательно стал казаться потерей времени.

– Я предлагаю тебе стать моей, если можно так выразиться, парой. Все, что надо, у тебя есть. К тому же мне приятно сознавать, что такой шикарный мужчина составит мне компанию.

– Неразоблаченная искренность меня обезоруживает, – сказал Демьян. При этом подобно игрушке-дергунчику собрался в комок энергии. – Осмелюсь спросить, цена вопроса известна уже?

– Да, ты можешь пойти только по категории предпринимателей. Сумма официального взноса для прохождения процедуры по сравнению с другими категориями на порядок больше. Официальный гарантийный внос в Центр по конституционной реформе за кандидата из числа предпринимателей 50. Если будет твое согласие идти по моей схеме, то ты платишь за меня тоже. Мой взнос 6. Половина до утверждения Заксобранием, вторая после внесения этим Центром представления в Думу. В это же время нужно заплатить по 5 за каждого из нас моим людям в Центре по конституционной реформе за сопровождение и дружественное оформление. На уровне области я со своей должности поспособствую твоему прохождению как требуется, ты же понимаешь.

– Шестьдесят шесть миллионов, я правильно понял, – Демьян безуспешно пытался изобразить непринуждённую улыбку, – Неделя есть у меня на решение? Если бы это было немного раньше, мне было бы легче определиться.

– Недели, боюсь, нет. Времени мало, дня три возможно. Если нет, то и разговора у нас не было. Ты же понимаешь, что желающие быстро найдутся, еще и меня боготворить будут. Пробовать тебе через другие регионы бесполезно – ты там по формальным основаниям не пройдешь. – Нина Васильевна говорила отрывистыми фразами, словно доставая из запасников много раз репетируемые аргументы.

– Отказываться глупо, это понятно. Гарантии какие, Нина Васильевна, если пойдет не по плану?

– Официально вносимые средства в случае неутверждения возвращаются за вычетом операционных расходов. По доле моих людей оформишь какую-нибудь типовую схему, вроде займа.

– Вы гениальны, Нина Васильевна! Есть серьезный повод для размышления. Как приму решение, сразу сообщу. Постараюсь уложиться по времени.

– Еще одна сложность есть по медицинскому обследованию. – Сказала Нина Васильевна. – Каждый претендент должен пройти медицинскую комиссию и предоставить заключение в профильный департамент Центра по конституционной реформе. Если ты примешь мое предложение, то решение уполномоченного медицинского учреждения области по тебе я беру на себя. Наверное, тебе надо будет там только появиться. От тебя только небольшая благодарность, возможно, потребуется человеку по этой линии.

После недолгой паузы они, стараясь отставать друг от друга, начали подниматься из-за стола.

Она проводила Демьяна почти до двери. Повернулась к нему, взяла за руку и несколько секунд смотрела куда-то в сторону. Положила ладони на грудь Демьяна.

– Было бы проще, если бы по категориям квоты не были разбиты. Понятно, что помимо встроенных в систему своих Персоналиев, нужно всяких там ученых-теоретиков и различных яйцеголовых уникумов, которые еще остались, хоть для проформы включать. – Нина Васильевна погрузилась в свои мысли, – Под другой категорией сложно пойти – под иные бэкграунды просто не подстроиться. Коммерсантов только два по квоте. С другой стороны, совсем прижмет – что-нибудь придумаем.

– Мы же с Вами почти ученые Нина Васильевна. – Демьян поддержал ее за локти и внимательно посмотрел поверх ее глаз. – Ученые степени есть – я кандидат наук, а вы доктор, помню на сайте администрации видел, по-моему, педагогических наук. Может, как ученым скостят нам немного прайс?

– Смешно… Торга не будет, так что даже не обсуждаем. Это не моя компетенция. Все. Жду.

Выходя из кабинета, Демьян заметил, что на огромных настенных часах с орлом справа от двери стрелки показывали 9.30 – время, когда он выходил из дома.

Спускаясь по лестнице, Демьян решил отложить осмысление услышанного как можно дальше. Оптимально – на следующее утро. Сталкиваясь с нетипичными для его уже более-менее размеренной жизни вопросами, он размечал для себя этапы принятия решений, избегая спонтанности. В данном случае все пошло не так.