Читать книгу Скополамин - Михаил Мамаев - Страница 5

Телефон Анжелы не отвечал. Потом несколько раз номер срывался. Демьян списал это на проблемы с сотовой связью – последнее время стали часто отключать электричество. Но тут же рассудок разогнал его конформистские мысли – мобильная связь не зависит от стационарной электросети, для этого есть автономные источники. Если бы Анжела куда-то уехала, даже не сказав ему, то Иван Афанасьевич точно бы знал об этом.

Рабочий смартфон после звонка очередного анонимного абонента он выключил. Демьян никогда не выключал только телефон, по которому разговаривал с женой, детьми, Анжелой, Андреем и, помимо Ивана Афанасьевича, несколькими критически важными для Демьяна чиновниками и силовиками.

Он развалился в халате на своем любимом диване. Окинул ставшую уже привычной обстановку. Номер давно не ремонтировался, обращения к руководству гостиницы со ссылками на положения договора аренды не помогали. Молоденькая девушка менеджер от имени администрации уговаривала потерпеть, поскольку денег у них нет, гостиница заполнена на четверть. С администрацией поговорить лично в рабочее время не получалось. Гостиница была недавно национализирована и разбираться через собственника – местный комитет по управлению имуществом – в таком мелком вопросе было слишком накладно.

Гостиница «Созвездие» на Тверской-Ямской улице раньше принадлежала сети «Sheraton Hotel». Еще с тех времен Демьян арендовал 3-х комнатные апартаменты на 5 этаже, незначительно переделанные из номера-люкса. В Москве приходилось проводить много переговоров, иметь необходимые «культурные» встречи для поддержания деловых отношений с чиновниками и силовиками центрального уровня. В последнее время увлеченность Анжелой и их все более близкие отношения заставляли проводить все больше и больше времени в Москве. До этих апартаментов Демьяну принадлежала 4-х комнатная квартира на Остоженке, рядом с Красной площадью. Он вынужден был передать ее государству, получив компенсацию по кадастровой стоимости, когда формировалась центральная административно-жилая зона и госучреждения переносились с окраин.

Останавливаться в гостинице ему было удобнее. Перевозить семью в Москву он не хотел, постоянная жизнь здесь ему не нравилась. Хотя раньше с женой это обсуждалось. Она была воодушевлена возможностью жить в Москве. Когда Демьяна избрали депутатом, вопрос о переезде отпал окончательно.

Демьян взял с придиванного столика Коэльо «Дневник мага». Не сразу нашел, где остановился в прошлый раз. Одновременно приключениям пилигрима он рефлексировал по поводу отношений и перспектив с Анжелой. Сегодняшние встречи и открывающиеся возможности опять заставляют осмысливать дилемму: он больше любит ее как красивую женщину и подругу или как дочь Ивана Афанасьевича? Дилемме не хватало простоты, поскольку довод, основанный на чистой любви, осложнялся неготовностью Демьяна жить с Анжелой долго и счастливо. Тем более, что в связи с новыми обстоятельствами, слово «долго» приобретает новое значение. Для разрыва с женой, и, вероятно, на время с детьми, оба положения в отдельности достаточны. Но каждое из них по-своему влияет на ближайшие планы.

Демьян отложил книгу с неосознанным облегчением, когда раздался ее звонок.

– Ну, наконец. Привет. Я у себя, в Шератоне, – По привычке сказал Демьян. – Где ты? Я за тобой приеду.

– Я так рада, что сегодня увижу тебя, милый. – Бархатистый голос Анжелы как будто пронизывал его насквозь. В эти моменты у него пересыхало во рту и сердце начинало биться, как будто она уже касалась его. – Ты не можешь приехать в «Карусель»?

– Я уже в дороге к моему потерявшемуся ангелу. – Сказал Демьян, стараясь быть нежным, и положил телефон.

Демьян посчитал, что сегодня необходимо быть особенно обходительным с Анжелой. Предстоял неприятный разговор по поводу передачи денег для ее отца. Высказанное Иваном Афанасьевичем желание содействовать попытке Демьяна получить новый гражданский статус вызвало стремление обострить обоюдные чувства.

Открыл гардеробный шкаф. Там было много вещей, которые он еще не надевал. В зарубежных поездках, которых было все меньше и меньше, он покупал себе вещи, ориентируясь на случайные рекомендации и ситуативно понимаемые им модные тренды. Подбирал детали к уже носимым им вещам, а иногда и комплекты одежды с купленной на скорую руку обувью. Потом забывал, что к чему, не распакованное бросал: часть здесь, часть привозил домой, где их раскладывала жена. В итоге всегда в спешке надевал одно и тоже. Какого-то особенного бренда в одежде и обуви не придерживался. Разве что больше предпочитал итальянскую обувь и английские костюмы, которые сейчас он покупал готовыми. Был период, лет 7 назад, когда была возможность свободно ездить в Великобританию, он заказывал себе костюмы в ателье на Savile Row в центральном Лондоне.

Он решил надеть подаренную на его день рождения Анжелой красную в мелкую клетку рубашку Kiton. Вынул ее из упаковки. Мятая, надо гладить, а времени не много. Неизвестно сколько ждать консьержа. Демьян повертел рубашку, сбросил халат на диван, затем надел ее, посмотрел в зеркало, потянул за нижний край. Удовлетворенный, что не надо гладить и даже можно надеть навыпуск, стал искать брюки. Перебрав несколько, остановился на темно-коричневых классических.

Некоторые из примеренных пиджаков пришлось брать с полок – со времени покупки он их даже не доставал. Бросив очередной пиджак, с какими-то экстравагантными вставками, он подумал, как раздражается всегда, когда жена подает ему утром готовый комплект: костюм, рубашка, галстук. Как правило, он отказывается надевать предложенное ему Викой, мотивируя несочетаемыми на его взгляд деталями. Привычно надевает традиционный комплект. Вика пытается убедить его в необходимости периодически что-то менять. Иногда оказывается, что он высмеивает ее за те вещи, которые сам же и покупал. Сейчас он выбрал темный твидовый пиджак.

Еще раз повертевшись перед зеркалом, причем рассматривая больше лицо, попеременно изображающее различные эмоции, Демьян наконец направился к двери.

Обувь разного цвета и фасона стояла в прихожей вдоль стенки. Обувь для Демьяна была единственным элементом одежды, к которому он очень трепетно относился. Любил ее чистить, полировать проверяя на свет качество.

В этот раз он выбрал черные ботинки на шнуровке с потертым мысом. Через 5 минут Демьян уже садился в машину гостиницы.

«Карусель» оставалась одним из немногих ночных клубов, работавших после 11 вечера. С этого часа и до 6 утра для ординарных граждан был постоянный комендантский час: улицы были совсем пустые.

Демьян через пост полиции и охрану клуба зашел внутрь и привычно пошел в правый дальний сектор, где они с Анжелой любили сидеть. Столик был недалеко от танцпола, в тоже время было достаточно уютно. Раньше это был типичный техно-клуб с соответствующей обстановкой. Сейчас ди-джеи здесь были только по предварительным заказам. Недавно была перепланировка зала. Появился двухуровневый танцпол и большая барная зона за счет уменьшения посадочных мест.

Демьян подошел к столику, за которым сидела Анжела, напротив нее Ксюша Энтина и незнакомый молодой парень лет тридцати.

Ксюша увидела Демьяна первая и кивнула Анжеле, которая сразу вспорхнула ему на встречу. На Анжеле было эффектно облегающее клубное платье с косой молнией по всей длине, открытые босоножки на высоком каблуке. В ушах пусеты с небольшими жемчужинами. Русые волосы, спадающие на плечи, завивались мягкими волнами, большие голубые глаза и тонкие черты лица выражали притягательное обаяние.

Анжела приобняла Демьяна и поцеловал его в щеку. В ответ он шепнул: «Любимая, ты великолепна!».

Демьян поздоровался с Ксюшей, протянул руку молодому человеку. Они познакомились. Молодого человека звали Артур. Рука у него была влажная и внешне он выглядел неуверенным. Артур был худощавый, чуть выше среднего роста. Одет в ярко-оранжевую рубашку, что диссонировало с его робостью, узкие джинсы с подворотом и блестящие туфли.

Демьян сел рядом с Анжелой и слегка приобнял ее за талию. Она повернулась к нему и искорки счастья закружились вокруг ее голубых глаз, обрамленных длинными ресницами. Влюбленные одновременно потянулись друг к другу. Их поцелуй был коротким, но чувственным.

Ксюша, не дожидаясь окончания эйфории двух наконец-то встретившихся любовников, начала рассказывать, как им было здесь скучно и что она попросила Анжелу «не ехать» сразу к Демьяну, а пригласить сюда.

Ксюша была высокой коротко стриженной натуральной блондинкой, с резкими чертами лица, тонкими губами и яркими черными глазами. Белая блузка с завязанными концами и джинсы скинни с кедами. Энтина почти не использовала косметику и украшения, при этом бросались в глаза татуированные брови. У нее была такая нестандартная притягательность, при которой детали внешности имеют второстепенное значение. Демьяну казался этот образ сошедшим со старых штатовских постеров шестидесятых годов 20 века, расцвета движения хиппи, которые он часто раньше встречал в оформлении модных когда-то в Москве ресторанов американской кухни.

Ксюша говорила на китайском на уровне «свободно для незнающих». Доверительно сообщала, рассказывая о себе, что она дипломированный психолог, при этом была отчислена со второго курса экономического факультета и больше нигде не училась. Демьян знал об этом и не преминул рассказать Анжеле, сопровождая и другими комментариями осведомленных людей. Как и Иван Афанасьевич, он считал Ксюшу генератором потенциальных проблем и спойлером анжелиной репутации. Аккуратно, но последовательно, Демьян различными способами старался расстроить их отношения.

Особенно одна деталь полученной информации от своих силовиков, которых он просил навести справки о Ксюше, доставляла Демьяну неприятные переживания. Анжелу и Энтину связывают больше, чем дружеские отношения.

Демьян отказался есть несмотря на уговоры Анжелы, сославшись на недавнюю ресторанную рабочую встречу. О сегодняшнем разговоре с Иван Афанасьевичем он не упомянул, отложив неприятный разговор на потом. Заказал девушкам и Артуру еще по алкогольному коктейлю, себе сок из сельдерея. Демьян приучил окружающих, что алкоголь в будни он не пьет, поэтому его никто не уговаривал. Пошли танцевать.

В это время на танцполе никого не было. Три девушки в отсутствии зрителей достаточно профессионально исполняли Гоу-гоу под хиты 20-30 летней давности на специальной дорожке, отделяющей барную зону. Азарта танцевать у Демьяна сегодня не было. Вскоре он вернулся за столик. Потом подошли девушки с Артуром.

Ксюша наклонилась к столу и коснулась рукой мизинца Демьяна.

– Мы с Анжелой подумали, что ты можешь помочь нашему другу. У Артура возникли проблемы в Комиссии по надзору в сфере стратификации. Его вызвали на прошлой неделе и сказали, что поступила какая-то информация о прошедших давно событиях. Якобы достаточная для рассмотрения комиссией вопроса о лишении его статуса Персонального гражданина. Сейчас он сам скажет.

Артур откашлялся. Правой рукой он теребил пуговицу на рубашке.

– На прошлой неделе – Сказал Артур – Меня вызвали в Стратификационную комиссию и сказали, что у них есть основания для лишения меня персонального гражданского статуса. Что за основание не сказали. Работа у меня связана с творчеством, и ординарный статус поставит крест на моей работе и доходах. В семье я один зарабатываю. Дальше все, катастрофа – думаю попаду с семьей под переселенческую программу.

Демьяну неприятен был его дрожащий голос и волнение.

– Как я понимаю, – Сказал Демьян, попеременно глядя на Артура и Ксюшу – Нужны деньги. В этой комиссии, насколько я знаю берут не много, там поток большой. Или ты не уточнял, сколько денег туда нужно, чтобы решение было принято в твою пользу? – Спросил он у Артура.

– Там не так все просто – Вмешалась Ксюша – ему сразу объявили сколько. А он дурачок – это же представитель креативного класса, пошел к начальнику отдела и пожаловался на того сотрудника, который с ним беседовал. Сказал, много потребовал с него денег, а у него такой суммы нет. Ну и все.

– После этого – Продолжил Артур – Меня на следующий день вызвал опять тот первый сотрудник и сказал, что денег никаких не надо. Документы о лишении статуса лежат в комиссии. В течении 10 дней будет решение. Также добавил, что информацию о том, что я поддерживаю связь с родственниками за границей и доказательства моей нетрадиционной ориентации он разошлет дополнительно во все общественно значимые инстанции.

– Какой ко мне вопрос? – Сказал Демьян.

– Нужно, чтобы очень серьезные люди, центрального уровня, вышли на руководство комиссии по надзору в сфере стратификации. – Артур тяжело выдохнул. – Мне сказали, Демьян Семенович, что Вы можете это организовать. Девочки помогли на Вас выйти. Больше административных концов у меня нет. Кроме того, формально необходимы рекомендации 2 авторитетных людей, имеющих помимо персонального, высокий общественный статус, как у Вас. Понимаю, – добавил он, – я много прошу от человека, которого лично даже не знаю. У меня были хорошие знакомые достаточно высокого уровня и высокой социальной благонадежности, которые могли поучаствовать в моей судьбе. Они перестали со мной контактировать. Если поможете, я всю жизнь буду искать случая быть Вам полезным.

– Теперь понятно, – Сказал Демьян – Во-первых, это те же деньги, только еще с прицепом обязательств, оценить которые я сейчас не берусь. Даже денег для такого уровня, если бы я взял на себя остальные обязательства, у тебя нет. Во-вторых, – Тут Демьян запнулся и принял задумчивый вид, что было не характерно для его манеры общения. Нахлынула дополнительная волна раздражения.

Разговоры с Иваном Афанасьевичем, до этого с председателем Думы, вывели новое направление в его текущем перечне значимых целей. Все, способное усложнить достижение этих целей условным образом исключалось.

Анжела, видя его сомнения, решила проявить свое участие.

– Если для тебя это не совсем сложно, помоги, – сказала она и обхватив руку Демьяна приникла головой к его плечу.

– Нет, – сказал твердо Демьян, – я этим заниматься не буду.

Его мысли о великодушии по отношению к незнакомой ему жертве обстоятельств, кем являлся этот Артур, ради очередного женского восхищения и уважения, омрачались непрактичностью сопутствующей этому суеты. Помочь ему в этом вопросе было не так сложно. Лет 10-15 назад, Демьян ради произведенного впечатления на любимую женщину и влияющую на нее подругу с большой долей вероятности взялся бы за это. Сейчас он ясно чувствовал маркеры старения в образе своих рассуждений, еще не связанные с усталостью от жизни. Инстинкты ослабевают, – рассудок избегает риска.

Минут пять все сидели молча. Артур сидел бледный, и по нему было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается. Паузу прервала Ксюша, посчитав, что лучше закончить сейчас, не усиливая неприязнь и оставляя возможность вернуться к этому разговору.

– Пойдем Артурчик, – сказала она, глядя в середину зала.

Они встали. Артур сделал движение намереваясь пожать руку на прощанье Демьяну, но не справился с нерешительностью и кивнув, побрел вслед за Ксюшей.

Демьян нежно тронул руку Анжелы, которая, отстранившись от него, сидела с искусственной улыбкой на неприятно удивленном лице.

– Ты понимаешь, что мой ответ ему никак не связан с уважением к твоему мнению, как любимого человека? – сказал Демьян, – Ты могла бы со мной предварительно обсудить проблему. Мы бы решили, как выйти из этой ситуации, не ставя тебя в неудобное положение перед этой экстравагантной Ксюшей. Понимаю, что до этого ты, наверняка, заверила ее, что я могу помочь ее знакомому. А этому парню, логично было сориентироваться и найти лобби в его социальной или, как считается официально, антисоциальной группе. Почему вы вообще его ко мне притащили?

– Отец у меня деспотичный человек, – сказала Анжела, – Был им и остается. С детства указывал мне и матери, что делать и как делать. Этот стиль общения между близкими людьми ненавистен мне. Мать страдала всю жизнь. Она пыталась что-то изменить, формировать личное пространство, где она была бы самодостаточной личностью. В конце концов сломалась и превратилась в бессловесное существо. Она боялась мероприятий, на которые ходила с отцом. Он мог там так ее унизить при всех, что она стала избегать совместных компаний. В конце концов прекратила общаться даже с подругами детства. Один раз, она перепутала чемоданы в аэропорту, когда мы приехали из отпуска, отец избил ее дома при мне – 10-летней. После этого она даже со мной стала общаться, стесняясь. Потом подсела на антидепрессанты. Отец открыто живет с другой молодой бабой, а мать в нашей старой квартире, как собачонка встречая его пару раз в неделю.

– Ты увязываешь эту часть истории своей семьи со мной? – Сказал Демьян.

– Я, в отличие от матери, не сломалась, превратившись в забитое создание, – Продолжила Анжела, не обращая внимания на его реплику, – отец, видя меня мало из-за работы, умудрялся общаться со мной не намного лучше, чем с матерью. Прямо как старорусский помещик. Внешне все выглядело великолепно: лучшая школа, репетиторы, любые игрушки, одежда. Но душевности не было никогда. Я плакала, терпела, думала, что маленькая и ничего не понимаю, а потом пойму. Вот выросла и поняла. Это деспотизм. Так нельзя. Мать меня поначалу защищала, когда он ругал за сущие мелочи. В старших классах даже это перестала делать. Отец же ко мне относился как к необходимому атрибуту его карьеры и жизни. Как к необходимому портрету в его рабочем кабинете. Сейчас все хочет выдать меня замуж побыстрей, потому что это будет лучше соответствовать его статусу.

Вернулась Ксюша. Немного отпила коктейля и выразительно посмотрела на Анжелу.

– Хочешь с ней поговорить, что бы я не слышал. – Сказал Демьян.

– Ты наши тайны и так знаешь. Сам же поручил шпионить за мной и собирать всякое дерьмо. Зачем тебе это надо? Я же не могу отбить ее у тебя. – сказала Ксюша, и кивнула на Анжелу.

– Надеюсь, ты не сильно на меня обиделась, – сказал Демьян, – я этого Артура первый раз вижу. И, скажу откровенно, я не хочу делиться своим впечатлением.

Ксюша встала из-за стола, взяла свою сумочку и спросила у Анжелы, не хочет ли она в женскую комнату. Анжела встала и пошла за ней, демонстративно ничего не сказав Демьяну.

Демьян не мог сосредоточиться, поглядывая на танцующие две пары, девушки в которых до этого исполняли Гоу-гоу. Кроме них посетителей все еще не было.

Анжела и Ксюша вернулись. Обе улыбались, Анжела взяла его руку и прижала к своей коленке. У Ксюши сверкали глаза, и улыбка естественно украшала ее лицо, что бывало не часто.

– Ну что, будем думать о хорошем. – Сказала Ксюша. – Мы сегодня здесь задержимся?

– Нет, нам надо ехать. – Сказал Демьян. – Мы с Анжелой давно не виделись.

– Анжела хотела потанцевать. – Сказала Ксюша.

– Нет, ну правда, давай останемся на немного, – сказала Анжела, теребя руку Демьяна, – хотя бы 2-3 часа. Хоть в этом ты мне не отказывай.

Судя по ним обеим, в туалет они ходили за «дозой», и эта мысль Демьяну окончательно испортила настроение. То, что Ксюша имела зависимость, Демьян знал. Но чтобы фактически при нем она втянула Анжелу употребить наркоту, это казалось ему неразумной наглостью. «Анжела тоже хороша, уже не стесняется меня» – думал Демьян.

– В чем-то не получилось, зато в другом все хорошо и вечер удастся! – Сказал Демьян.

– Что ты имеешь ввиду? – Сказала Ксюша, не понимая как отнестись к вопросу.

– «Кокейн» или что там у тебя топливом послужило? – Сказал Демьян.

– Что? – Театрально сказала Ксюша.

– Думал, что ты умней и тактичней, чем есть на самом деле. – Сказал Демьян. – Я даже не во френдзоне твоей, чтобы так себя ничем не ограничивать.

– Демьян, перестань. – Сказала Анжела.

Ксюша не переставала улыбаться, почесывая пальцем шею.

– Послушай, Демьян, я не хотела бы общаться в таком тоне. Даже если бы это было так. Ты, в свою очередь, позволял себе напиваться в моем присутствии. Я не твоя близкая подруга, как Анжела. Мы однажды сидели и ждали, когда ты навеселишься – в 5 утра заказывая еще коньяк.

– Хорошо, достаточно. Я не чужд алкоголизма по выходным. Будем честны. Алкоголь для мужчины и наркота для женщины, в данном случае, это разные вещи. Женщинам детей рожать, гаванью для семьи или просто мужчины быть. Ты знаешь, кстати, что с Анжелой у нас серьезно, но продолжаешь ее регулярно втягивать.

– Я здесь для мебели получается, – вмешалась в разговор Анжела, – или не в состоянии за себя отвечать. Да и кольца у меня на руке нет.

– Вот в том то и дело, мы с тобой одного гражданского статуса. – Сказала Ксюша. – Поэтому отбросим суеверия. У тебя есть жена. Анжела твоя подруга. Я намеренно не говорю слово любовница. Ты же на меня не обижаешься дорогая? – Продолжила она, обращаясь к Анжеле. – Помимо этого, у тебя, Демьян наверняка были или есть еще женщины, хотя я об этом не знаю. Мужчина ты при деньгах и возможностях, достаточно симпатичный. Я уверена ты всем менторским тоном указываешь как себя вести, объясняя это заботой. Любая женщина готова быть на вторых ролях, отдав доминирование мужчине лишь в одном случае. Если она знает, что его любовь, которая у человека в одно время может быть только единственной, принадлежит ей. Ты делишь одну любовь, и основанные якобы на ней требования, на всех твоих женщин по кусочку. Но во всех случаях представляешь ее цельной…

– На сегодня точно хватит. – Сказал Демьян с трудом сдерживая себя. – Я оценил твою осведомлённость в наших делах и хотел бы настоящим объемом ее ограничить.

Он начал поднялся. Показал официанту знаком, что бы тот принес счет.

– Поехали. – Сказал Демьян.

Анжела нерешительно привстала потом опустилась на стул переводя взгляд с Демьяна на Ксюшу.

– Хорошо, – сказала Анжела, – я хочу поговорить с Ксюшей, а ты нас подожди на выходе.

Демьян пошел к барной стойке где перехватил официанта и рассчитался за столик.

Через некоторое время они с Анжелой вышли из клуба. Ксюша осталась внутри.

Он вызвал машину гостиницы. Они подошли к выходу на стоянку. Демьян хотел приобнять ее, но она отвернула голову и убрала его руки. Потом повернулась к нему иронично улыбаясь.

– Зря ты с ней так. – Сказала Анжела, – Ксюша в общем то адекватная. А то, что ты на мою просьбу не реагируешь, для меня неудивительно. Сама понимаю, что лезть в мужские дела мне не нужно, когда это наших отношений не касается. Зная о моем отце, ты понимаешь, что я к этому приучена. Мне опять кажется, что я для тебя очередная любовница. Непрактичная жертвенность требует чувств. Я, вероятно, дура, но не буквальная. Меня к тебе тянет. Я сейчас тебя хочу –кровать может компенсировать все остальное.

Анжела прижалась к нему и недолгий поцелуй прервал ее речь. Она была неестественно возбуждена и при всем блаженстве близости с ней, Демьян опять вспомнил о походе в туалет «раскумариться». Стало неприятно чувствовать, как она на улице проводит руками по его бедрам.

– Ты можешь любить меня такую, какая я есть? – Сказала Анжела.

– Для любимого человека хочется благ, разве это не естественно? – Сказал Демьян. – Блага могут пониматься по-разному. Но это искренне.

– Мне с тобой хорошо, ты мне нравишься. Мне нравится, как ты ухаживаешь за мной, твоя забота обо мне. – Сказала Анжела. – Тебе не нравиться Энтина. А мне с ней легко, она позволяет быть самой собой. Дает выбор и доброжелательна к любому решению. Всегда найдет слова, которые поддержат. Без нравоучений. Но она не мужчина, а я хочу семью.

– Ты смешиваешь любовь и возможные семейные и социальные обязательства с дружескими отношениями. – Сказал Демьян. – Сейчас я не хочу об этом говорить.

Подъехала машина и они поехали в его гостиничные апартаменты. Настроение у Анжелы резко упало, она стала плаксивой. Демьян старался не усугублять ее состояние, относя это к последствиям наркоты. Для себя он окончательно решил сделать все, чтобы рассорить их с Ксюшей.

После душа, который принимали порознь, хотя обычно делали это вместе, они сидели на диване. Демьян молчал, чувствуя ее потребность высказаться самой в неприятном для него ключе.

– Периодически на меня такая ненависть к мужчинам накатывает. – Сказала Анжела. – Как отец у меня мать доводил, так и сейчас я от него слышу – делай так – остальное я решу. Ни разу не интересовался, а как я хочу. Что мне нравится или не нравится. Ты действительно начинаешь мне напоминать его. Делать только так, как ты хочешь, не буду. Никто не знает достоверно, что правильно, а что неправильно. Мне кажется, ты даже слушаешь, что я говорю, не для того что бы меня понять, а для того чтобы аргументированно опровергнуть. Видимо, передача денег отцу через меня – вот по-настоящему моя важная роль для тебя. А все романтические «муси-пуси» – лишь приятное дополнение. Хороший коктейль. Давай так, я хочу заниматься с тобой любовью, но ты должен понимать, что это я тебя использую, а не ты меня. – Анжела перевела дыхание. – Если так тебе интересно. И если ничего в наших отношениях не будет большего.

– Я люблю тебя. – сказал Демьян и почувствовал, что сухость в горле мешает ему говорить. – Ты ждешь от меня доказательств. Я хочу, чтобы начало нашей с тобой жизни как единого целого было счастливым, в первую очередь для тебя. И не желаю, чтобы моя бывшая, будем уже считать семья и мои дети, которых я люблю как отец, были причиной твоего дискомфорта в будущем. Поэтому я ждал. Ожидание минимизировало издержки разрыва с женой. Терпение вознаграждено. В ближайшее время ничего уже не мешает решить все одним махом.

– А что мешало до сих пор. – Сказала Анжела.

– Сложно сразу ответить. Люди могут жить, не обсуждая готовность или неготовность расстаться. Но в определенный момент отношения между ними перестают быть ценностью для обоих, за которую нужно бороться любой ценой.

– Сложно ты объясняешь. Опять манипулирование чувствую. – Сказала Анжела.

– Чтобы не чувствовала – в течении месяца все решиться. Можешь считать, что я тебя прошу стать моей женой. Мы поедем и скажем твоему отцу.

– Ради бога, только без театральных сцен. Спроси себя, я выпросила у тебя замужество? – Сказала Анжела.

– Любимая моя глупышка. Я об этом мечтал все последнее время. – Сказал Демьян.

Она привлекла его к себе, и дальше все смешалось – нежность и страсть, нега и блаженство. Время перестало для него существовать. И вдруг, когда апогей был уже рядом, мысль как электрический разряд поразила Демьяна. Они всегда предохранялись, об этом заботилась Анжела. Сейчас этого демонстративно не было. Его прошиб холодный пот.

Анжела почувствовала это. Эмоции постепенно стали уходить.

– С тобой все в порядке. Ты все? Как-то странно.

Демьян почувствовал такое презрение к себе. За трусость, этот рефлексивный страх перед её отцом, за невменяемый цинизм.

– У меня мотор наверно сбой дал. – Прошептал Демьян.

Отдышавшись, Анжела лежала и не знала, как реагировать, постепенно возвращаясь в мир холодной реальности. Чувства метались от нежности к обиде. Победило первое.

– Я тебя буду беречь, мое любимое ранимое солнышко, – прошептала она.

– Мы уже не разделимы. Ожидание каждого нового дня связаны с тобой. – Сказал Демьян.

Он прижал ее к себе, и они погрузились в тишину. Некоторое время поглаживали друг друга. Демьян старался с переменным успехом отогнать от себя все мысли, кроме той, что любимая женщина рядом. Они вместе в этом мире, этого достаточно, для того чтобы рефлексию отложить на далекое будущее.

Утром они проснулись около 8.00 после долгой трели гостиничного телефона и стуков в дверь. Было время завтрака, который Демьян заказал еще вчера в номер на двоих. Официант долго не мог достучаться, поэтому дежурный администратор названивал по телефону.

Привели себя в порядок и позавтракали. У Анжелы было достаточно хорошее настроение, она не наигранно шутила, когда Демьян пытался ускорить ее мейкап в ванной, опасаясь опоздания на встречу. Она была действительно красива и без макияжа, той красотой молодости, которая только начинала переходить в зрелость. Вчерашние события никак не отразились на ее хорошем настроении, и Демьян решил воспользоваться моментом.

– Я для отца не буду ничего передавать через тебя. По-другому будем с ним отношения строить. – Сказал Демьян – Я тебя люблю. Деньги у меня можешь брать по необходимости. Скоро все, что я зарабатываю, будет нашими общими средствами.

Анжела ожидаемо напряглась, слегка втянув голову в плечи.

– Вы с отцом скоро не будете нужны друг другу и я только в твоей истории останусь. – Сказала она.

– Не говори глупости, – сказал Демьян, – я конечно не устану говорить тебе о своей любви, но это не должно быть какой-то защитной реакцией на любое неприятное предубеждение.

– Ладно прости, не хочется расставаться на этой ноте. – Сказала Анжела.

Демьян проводил Анжелу к машине гостиницы, которая должна отвести ее домой. Потом направился к центральному входу, где его ждал Андрей для поездки на встречу с Игорем – человеком Ивана Афанасьевича. Встреча была назначена на 11.00 в ресторане «Звезда» недалеко от Красной площади.