Читать книгу Народ и авгуры власти. Драйверы российской демократии - Михаил Метаков - Страница 15

Светская (мирска́я) власть во все времена не любила делиться своими сакральными секретами и не терпела рядом с собой конкурентов, тем более, когда речь заходила о единоначальном управлении тысячами и миллионами подданых. Она вечно желала быть истиной в последней инстанции, единственной властью по воле богов и во многом успешно претворяла этот принцип в жизнь. Так было практически везде в дохристианский период, но с возникновением в первом веке нашей эры христианста с культом единобожия правителям и авгурам пришлось считаться с новой реальностью.

Появившийся на исторической авансцене богочеловек Иисус Христос превратился в символ огромной сакральной силы, какой до его земного пришествия не имело ни одно языческое божество и не располагал ни один римский император со всеми авгурами вместе взятыми. Неистребимая и трепетная вера в Мессию за несколько столетий обратила огромные народные массы в общую организованную и одухотворенную силу, способную создавать и разрушать любые империи и любые государства. Апостолы, проповедники и другие многочисленные апологеты Сына Божьего вытеснили жрецов старого мира и стали главными идеологами нового времени. Параллельно с христианством наращивали свой сакральный потенциал ислам, буддизм и другие мировые религиии.

Для справки. Христианство возникло в I веке н.э. в Палестине, находившейся на тот момент под властью Римской империи, первоначально в среде арамеоязычного населения Междуречья. В его основе лежит вера в Иисуса Христа как богочеловека, якобы сошедшего на землю и принявшего страдания ради спасения человечества. В первые десятилетия своего существования получило распространение в других римских провинциях и среди других этнических групп. В качестве государственной религии христианство впервые было принято в 301 году в Великой Армении. В 313 году римскими императорами Константином I и Ликинием при встрече в Милане был принят Миланский эдикт, провозглашавший религиозную терпимость и равноправие христианства с другими религиями. С принятием Миланского эдикта христианство стало обретать статус государственной религии в Римской империи. Христианство самая крупная мировая религия как по численности приверженцев, которых около 2,3 млрд, так и по географической распространенности – в каждой стране мира есть хотя бы одна христианская община. Наиболее крупные течения в христианстве – католицизм, православие и протестантизм. В 1054 году произошел раскол христианской церкви на западную (католическую) и восточную (православную). Протестантизм появился в результате реформационного движения в католической церкви в XVI веке. – (Из энциклопедических источников).

Молодые христианские лидеры в силу ниспосланного «свыше» благословения стали реально претендовать на роль новых жрецов – духовных оракулов и идейных вождей, ослушаться которых было ужасным грехом даже для римских императоров.

Верховными жрецами и понтификами почти всегда были римские цари и императоры, но в 382 году этот порядок упразднил 24-летний Флавий Грациа́н – император западной части Римской империи. Император Грациан был с раннего детства очень набожным христианином и поэтому в самом начале своего правления отказался от предложения жрецов принять священный титул Великого Понтифика, считая его несовместимым с христианской верой. Первым епископом Рима, принявшим в 440 году титул Великого понтифика (Pontifex Maximus), стал папа Лев I. С этого момента государственный институт жрецов-авгуров официально прекратил свое существование, хотя многие влиятельные особы еще долгое время при необходимости пользовались их услугами.

_________

Конец четвертого и начало пятого столетий новой эры оказались реальным рубежом в истории человечества, когда светская и церковная власть стали самостоятельными субъектами в сакральной сфере, разделив свои епархии на царство земное и царство божие. Кесарю кесарево, а богу богово – каждому свое: отныне эта знаменитая фраза Иисуса Христа из Нового Завета провела красную и, к сожалению, часто кровавую черту в борьбе за души и сознание подвластных народов.

Светская власть, всегда стремившаяся стопроцентно владеть и помыкать подданными, не горела желанием делить власть с духовенством. По этому поводу она беспощадно конфликтовала со святыми отцами, оспаривая свое первенство на Олимпе народной веры. С новой силой эти тяжбы продолжились и после того, как сферы их влияния были навсегда разделены на царство земное и царство божие. Монархи в этих спорах имели весомое преимущество, поскольку обладали, как говорят сегодня, мощным «административным ресурсом». Надежным подспорьем для правящих домов всегда были послушные им талантливые жрецы литературы и искусства, а также другие кудесники-кумиры. Исключение составляли лишь по-настоящему независимые творческие гении, вынужденные оттого терпеть несправедливые лишения и безвременно гибнуть в тюремных застенках или на кострах инквизиции.

Церковь нередко тоже действовала по принципу «если нет – нет». Виднейший римский церковный деятель Гильдебранд, принявший при избрании на папский трон имя Григория VII (1073—1085), прославился тем, что железной рукой поставил церковную власть над светской. Королевскую или императорскую корону в христианской Европе в те времена любой претендент на властвующий престол получал не по праву династического наследования, а только по согласию и непосредственно из рук наместника апостола Петра – римского папы. Царственные претенденты сначала должны были «дарить» свои владения блаженному Петру, т.е. католической церкви, а потом, целуя у папы ногу в знак повиновения и принося ему присягу вассальной верности, получать это королевство обратно. Но всего лишь как ленное (феодально-земельное) владение, власть над которым была жестко ограничена церковными предписаниями вплоть до лишения короны и головы. Лишь в 1112 году после долгих и нередко кровопролитных споров между императорами и католической элитой такому всевластию римской церкви пришел конец.

На Руси жесткой подчиненности духовенству не было никогда. И правление династии Рюриковичей, по сути реально оборвавшееся на Иване Грозном, и правление династии Романовых, завершившееся злодейским убийством царской семьи большевиками в 1918 году, всегда было выше и сильнее церкви. Самодержцы надежно использовали ее в своих целях: даже двуглавый российский герб подчеркивал это превосходство, лукаво являя собой тесную связь с имперской Византией и византийским православием.

Вместе с тем в сакральных вопросах власть и церковь всегда проявляли завидное единство, когда речь заходила о божественных источниках их влияния и могущества, которые – единственные в большинстве случаев – служили нужной гарантией в условиях существования «на птичьих правах». Для правителей на протяжении всей истории надежной защитой собственного положения, кроме боевых дружин, были языческие божества, жрецы-авгуры и освященный церковью главный оберег – «власть от бога»; христианское же духовенство всегда защищалось именем Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа, а также множеством других религиозно-сакральных подстраховок, не чураясь при этом защитных преференций со стороны государства. Правда, в истории бывали периоды, когда представители царства божьего и царства земного в своем стремлении безгранично властвовать и быть истиной в последней инстанции перегибали палку, да так, что у целых народов на столетия в прямом и переносном смыслах «вышибало дух». Таким страшным лихолетьем в Западной Европе и ее колониях стало мрачное Средневековье…