Читать книгу Народ и авгуры власти. Драйверы российской демократии - Михаил Метаков - Страница 16

Человечество, преодолевая на своем жизненном пути выпавшие на его долю природные катаклизмы, а вместе с ними все противоречия первобытности, рабовладельчества и феодализма, в пятом веке новой эры со всей мощью накопленной социальной, экономической, культурной и политической инерции «въехало» в Средневековье. Можно, конечно, в предыдущем предложениии заменить слово «инерция» на энергию, но в данном контексте инерционное движение выступает более адекватным определением, отражающим закономерную поступательность и системность глобальной смены эпох.

Одновременно с указанными процессами своим чередом шло становление и развитие государственной, духовной и интеллектуальной жизни народов. В немалой степени этому способствовали развитие языков и письменности, философских, математических и художественных школ, изобретение бумаги и книгопечатания, восприятие этических ценностей, создание базовых правовых устоев. Не пропали даром труды и старания огромной плеяды прежних жрецов и авгуров, только теперь монополия в этой сфере активно переходила к новой христианской религии и ее духовным лидерам.

Впереди молодую человеческую цивилизацию (теперь уже действительно цивилизацию, а не первобытнообщинный хаос) ожидали долгие десять веков Средневековья – эпохи расцвета и гибели Рима, Византии и других империй, кровопролитных племенных, межгосударственных и религиозных войн, массовых смертельных эпидемий. Средние века в западноевропейской истории с пятого по пятнадцатое столетие были сложнейшим и одновременно уникальным периодом. Люди еще не имели целостного мировоззрения, были почти поголовно безграмотны, не могли понимать и анализировать многие природные и социальные явления, приписывали темным силам стихийные бедствия, неурожаи и болезни, больше всего боялись стать жертвами колдунов, ведьм и других шарлатанов.

В то же время это была эпоха Коперника и Галилея, Яна Гуса и Джордано Бруно, Данте и Макиавелли, Леонардо да Винчи и Микеланджело, а также многих других титанов мысли и выдающихся творцов-переустроителей, предвосхитивших Возрождение и великую Реформацию.

Но все-таки общий уровень «дикости» Средневековья зашкаливал и превращался в настоящую угрозу для многих государств того времени, становился причиной возникновения мощной волны критической мысли и множества протестов разноликих религиозных общин и феодалов, включая вооруженные конфликты. Но если масштабы невежества простого народа были вполне объяснимы, то неистовое властолюбие высшего руководства империй и христианской церкви, замешанное на жутком хитросплетении всех низких страстей не сулило ничего хорошего ни людям, ни государствам, ни христианскому миру.

Стихия демонического, варварского всеуничтожительного упадка постепенно накрывала и заполняла всю Европу. Начало этому процессу, скорее всего, было положено еще в 395 году, когда случился труднообъяснимый раздел Римской империи на западную (Римскую) с центром в Риме и восточную (Византийскую) с центром в Константинополе, а затем в 476-ом и 1453-ем годах они поочередно и в насильственном порядке прекратили свое существование.

Возможно, такие же мотивы и причины лежали в основе гибели всех протоимперий наподобие Древнего Шумера, но историческая наука – при всем уважении к археологии! – вынуждена в основном оперировать бумажными носителями информации, а они, как известно, не считая кумранских и других древних рукописей, стали появляться в Европе только в одинадцатом-двенадцатом столетиях, когда в казенный, церковный и просто житейский обиход прочно вошла писчая бумага. Да и зафиксированные на бумаге факты и сведения не всегда соответствовали действительности – каждый правитель стремился отображать историю в выгодном для себя свете и таких завирально-виртуальных исторических сказок было хоть отбавляй в любой части света и в любом царстве-государстве…

_________

Массовое народное сознание в средние века, эпоху господства феодальных отношений и христианских религиозных догм, можно охарактеризовать двумя словами – ожидание Апокалипсиса. Конец света представлялся таким близким, что парализовал волю людей, лишал их надежды на будущее и принуждал жить одним днем. Подавляющее большинство населения Европы в прямом смысле бедствовало в нищете и задыхалось в ярме неохристианского – католического – рабства. Безраздельное господство католической церкви во всех сферах жизни и непристойная роскошь духовенства порождали ненависть в народной среде и рост протестных настроений. Непрекращающиеся после падения Римской империи кровопролитые междоусобицы и крестовые походы, обнищание населения, эпидемии чумы и других болезней сводили на нет авторитет власти и церкви. Редкие проблески здравого смысла тонули в хоре невежества и вражды многочисленных властолюбцев и любителей легкой наживы.

В этих условиях перед монархами и христианскими лидерами, религия которых все более приобретала государственный статус, главным вопросом повестки дня стал выбор механизма эффективного управления подвластными народами с целью тотального контроля их поведения. Вполне логично – в духе времени и еще не отживших старых традиций – было принято решение идти путем диктата и устрашения. Из первобытных глубин была извлечена и явлена всему миру дикая практика человеческого жертвоприношения, но теперь уже во имя и во славу чистоты учения библейского Новомученика. Называлась она ни много ни мало – Святая инквизиция, а членами этой мощной карательной организации стали воинствующие антиподы авгуров – существовавшей когда-то в Римской империи влиятельной касты придворных жрецов.

Для справки. Инквизиция (от лат. inquisitio – расследование, розыск) – особый следственный и карательный орган всей католической церкви для борьбы с ересью и богохульством, действовавший с крайней жестокостью. Святая инквизиция – общее название учреждений римско-католической церкви с аналогичными целями и задачами. Главной причиной создания этой организации был невиданный рост альтернативных религиозных движений в Западной Европе начиная с XII века. Гонения на еретиков со стороны христианской церкви предпринимались и раньше, начиная со второго века. А в ноябре 1184 года на синоде в Вероне папа Луций III и император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса добились принятия специального декрета, по которому епископам официально разрешалось выявлять и судить еретиков. Приговоры, вынесенные инквизиционными судами (в т.ч. сожжениена кострах), исполнялись уже светскими властями.

Основные этапы развития этого карательного органа: додоминиканский – до XIII века; доминиканский – с XIII по XVI вв.; испанская инквизиция с 1480 года (окончательно отменена 15 июля 1834 года). На первом этапе преследование еретиков не имело постоянного характера. Во время второго создаются специализированные трибуналы инквизиторов. На третьем этапе святая инквизиция активно обслуживает интересы испанских монархов в их притязаниях на полную политическую и религиозную власть в Европе, одновременно являясь орудием борьбы против мавров и евреев, а в XVI веке вместе с иезуитским орденом становится ударной силой католической реакции против протестантизма. На органы инквизиции возлагались также функции интеллектуальной цензуры – тщательно проверялись и запрещались еретические книги, их авторы подвергались гонениям и пыткам. Нередко объектами гонений становились неугодные политические конкуренты. В восемнадцатом веке инквизиция была полностью отменена почти во всех странах Европы. В марте 2000 года папа Римский Иоанн Павел II от имени церкви принес покаяние за «грехи нетерпимости» и преступления инквизиции. В Российской империи православная церковь не располагала таким инквизиционным аппаратом, какой имела католическая церковь, но в борьбе с ересями тоже применяла реальные методы расправы. – (Из энциклопедических источников).

_________

В число главных задач инквизиции входил не только розыск и осуждение еретиков, но и создание атмосферы тотального страха неотвратимости наказания за ересь. Такое «двуединство» по замыслу авторов этой бесчеловечной идеи позволило бы крепко держать в узде повиновения весь подневольный народ. Для переформатирования массового сознания и обращения инакомыслящих в истинную веру организаторы инквизиции не жалели сил – все возможности светской и духовной власти были направлены на искоренение еретического зла.

Теперь, когда христианство обрело статус государственной религии, светский и религиозный властный симбиоз стал более чем необходим, потому что для народа – и это повелось еще с незапамятных шаманско-авгурских времен – сакральная священнность официальной власти всегда оставалась главным приоритетом в жизни и опорой в вере. На это и был весь расчет, когда основная ставка в большой европейской игре делалась на инквизицию как орудие в борьбе за власть в делах земных и божьих. Интересы народа в этом раскладе учитывались ровно настолько, насколько он был нужен как послушный статист и запуганный свидетель при сожжении еретиков на кострах и как подневольный покорный раб, обеспечивающий сытую жизнь и благополучие правящим элитам. Казалось, оставалось совсем немного – всего лишь справиться с кучкой нехристей, но здесь все оказалось намного сложнее…

Когда 6 июля 1415 года в Констанце (город в Германии на Боденском озере, на границе со Швейцарией) в пламени костра вместе со своими трудами сгорал заживо идейный вдохновитель, проповедник и вождь чешской Реформации Ян Гус никто из судей и даже подстрекатель казни – германский император Сигизмунд не могли и предполагать, что его смерть станет причиной пятнадцатилетних Гуситских войн (1419—1434) между последователями сожженного еретика (гуситами) и католиками. И таких просчетов католической инквизиции было очень много – насилие порождало ответный протест, а не безропотную покорность и послушание, тем более когда погибали известные и уважаемые в народе люди.

Ян Гус обличал продажность католического духовенства и торговлю индульгенциями – специальными грамотами об отпущении грехов, по которым можно было получить даже прощение такого тяжкого греха как убийство. Он выступал против роскоши и богатства духовенства, призывал лишить церковь собственности и был против немецкого засилья в Чехии. В 1409—1412 годах Ян Гус полностью порывает с католицизмом, ставит авторитет Священного Писания выше авторитета папы. Папа немедленно отреагировал и в 1413 году появилась его булла (от лат. bulla – печать; основной средневековый папский документ со свинцовой, в особых случаях золотой, печатью), по которой Гус был отлучен от церкви и такая же участь грозила городам, предоставлявшим проповеднику-еретику убежище.

Ян Гус, кстати, стал единственным из знаменитых еретиков, аутодафе которого (от португ. auto da fe – акт веры; публичное сожжение на костре еретиков, еретических сочинений по приговорам инквизиции) сопровождала необычная, особенная народная быль-легенда. Согласно этому преданию, когда огонь уже занялся, некая старушка подбросила в костер вязанку хвороста. Она искренне верила, что инквизиция сжигает еретика. Гус в ответ воскликнул из огня: «О, святая простота!» (O sancta simplicitas!). Эта фраза стала не просто крылатой, в ней отражены и зашифрованы главные смыслы отношений власти и народа Средневековья в целом. С одной стороны она выражала нравственный и сострадательный упрек всего класса интеллектуалов-реформаторов того времени в адрес простого народа и своего рода покаяние за то, что реформаторы не сумели достучаться до своих сограждан; с другой, желанную цель инквизиции и церкви добиться полного и безропотного подчинения народного сознания духовной власти, когда людьми можно управлять как животными по принципу «прямо с поля – в загон»; в-третьих, и это самое главное, она несла в себе беспощадную и объективную оценку массового сознания в будущее, в день сегодняшний, напоминая о реальном – средневзвешенном в своей простоте – состоянии народного самосознания во все времена. Видимо, совсем незря и в нашем народе тоже бытует старинная мудрость о том, что простота хуже воровства, т.е. наивное невежество не есть повод для оправданий неблаговидных человеческих поступков даже в «минуты роковые»…

_________

А вот еще один пример того, как во времена инквизиции вели себя люди, интеллект и убеждения которых ни в чем не уступали вызовам времени. Великий сын Италии и всемирно известный поэт, автор «Божественной комедии» Данте Алигьери (1265—1321) был католиком, верил в Бога и чтил высшее правосудие, но как истинный гуманист не мог согласиться с жестокими приговорами инквизиции. Последняя же в свою очередь считала Данте отпетым еретиком и была недовольна «Божественной комедией» за то, что, во-первых, автор опередил церковь в установлении догмата о Чистилище – он был утвержден католической церковью намного позже создания поэмы, а во-вторых, описание путешествия автора по Чистилищу было чистой воды ересью. Именно поэтому поэма была немедленно запрещена католической цензурой.

Данте был неугоден католическим иерархам еще и потому, что всегда был активным борцом с папой Римским и принимал участие в политической борьбе за будущее Италии на стороне партии гвельфов, которая боролась с партией гибеллинов, защищавших папу и императора. В трактате «Монархия», написанном в жанре утопии в 1312—1313 годах во время политических событий, вызванных походом в Италию германского императора Генриха VII Люксембургского и в самый разгар инквизиции, Данте отстаивал идею светской всемирной империи, призванной положить конец политическим распрям, алчности и насилию. Папе Римскому в ней отводилась роль не всемирного диктатора, каким он хотел быть, а лишь духовного руководителя.

Данте настаивал на разделении церкви и государства, осуждал власть папы Римского над значительной частью Центральной Италии, утверждал, что светская власть не должна быть подчинена духовной. Главные идеи «Монархии»: сохранение преемственности традиций правления и власти древних римских императоров; идея союза «двух мечей», то есть двух властей – духовной и светской; пропаганда просвещенной монархии в противовес церковному мракобесию; утверждение принципиального положения, состоящего в том, что император получает власть не от папы, а непосредственно от Бога и поэтому император это единственный законный властитель; установление непосредственной взаимосвязи человека и монарха, которое, с одной стороны, утверждало бы равенство всех перед государем, а с другой превращало малых правителей в слуг не монарха, а народа: «…не граждане существуют ради консулов и не народ ради царя, а, наоборот, консулы ради граждан, и царь ради народа». В 1329 году книга была осуждена католической церковью, а в 1564 году занесена в Индекс запрещенных книг.

Из-за противодействие папской политике Данте в 1302 году был вынужден бежать из Италии и до конца своих дней жить в изгнании. Он был заочно приговорен к сожжению на костре инквизиции. Однако когда к поэту пришла европейская и мировая слава, ему предложили вернуться на родину при условии, что он отречется от собственных взглядов. Однако несгибаемый Данте решительно отклонил это унизительное предложение.

Имена Яна Гуса, Данте Алигьери и многих других не сломленных инквизицией геройских еретиков – не придворных жрецов, а настоящих прирожденных авгуров-мыслителей! – стоят в одном ряду со всеми выдающимися талантами и гениями человечества, сохранившими достоинство и независимость своих созидательных убеждений несмотря ни на что. Именно благодаря таким подвижникам в мрачном Средневековье зарождались новые либерально-демократические идеи будущей эпохи Возрождения и подготавливался переход от феодализма к капитализму…