Читать книгу Тропа тунеядцев. В августе 34-го. Из жизни контрразведчиков - Михаил Михайлович Вербицкий, Михаил Вербицкий - Страница 10

– Ой, смотрите, девчонки – лес кругом! – Дрожащим голосом, сказала Нина Григорьевна, глядя в окно.

Ее робкий голос, прервал дискуссию о том, кто вчера пострадал сильнее всего.

Девчонки, каждой из которых было в районе пятидесяти, дружно поглядели на окна.

Какое-то время, в палате, было тихо.

– Ох! – Простонала Фаина Геннадьевна. – А мне, вчера, укол в вену кололи!

– Ой, Фаина, что, тут – такого? – Сказала Алла Михайловна. – Мне, вчера, тоже кололи! И, не один, а – три. а, то и четыре. Я уже не помню. И Нинке кололи. И Анюте…

– У вас, может, организм – другой, а, как я всего боюся… Смотрите, Ганна спит – хоть бы хны!

– Ее, вчера, как привезли, укол дали – она сразу и заснула. – Сказала Нина Григорьевна. – Вот, мне бы так! Вы все спите, а я заснуть не могла полночи!

– Храпела, будь-будь! – Сказала Фаина Геннадьевна.

– А, мне так казалось, что я не спала… – Удивилась Нина Григорьевна.

– Может, это тебе приснилось, что ты не спала. – Сказала Алла Михайловна.

Ганна, всхрапнула и повернулась, с боку на бок.

– Нет! – Взметнулась на кровати Алла Михайловна. – Пойду, узнаю, где – мы. Кто – со мной!

Фаина Геннадьевна и Нина Григорьевна ответили, на ее вопрос, дружным стоном.

– Никто? Ну, так, я, сама. Пойду и все узнаю!

Когда она вернулась, на нее обрушился град вопросов:

– Ну, что? Узнала?

– Где мы?

– Что, за больница?

– Новинки. Центр психического здоровья нации. – Коротко сказала Алла Михайловна и, не говоря больше ни слова легла, на кровать.

Наступила тишина, в которой отчетливо было слышно, как Анна Михайловна посапывает носом.

– А, Ганне, хоть бы, что! – Растерянно произнесла Фаина. – Спит и горя не знает.

– Ой, девчата, что, вы, так волнуетесь? – Мгновенно перешла от сна к бодрствованию Ганна. – Новинки, так Новинки. Тоже – больница, то же лечат! Вы бы на себя, вчера, со стороны глянули! Фаиночка, я, даже, не представляю, как ты выдюжила! И Нина, вся побелела с лица. Про Аллу, я, даже, не говорю…

Дверь в палату открылась, и вошла пожилая женщина, в белом халате, с ведром и шваброй в руках.

– Проснулись? – Радостно спросила она, проворно проскальзывая внутрь. – Я освежу у вас, немного.

Но тереть пол не стала, а, поставив ведро и оперившись на швабру, запричитала:

– Боже, боже! Это же, кто мог подумать, что у нас такое может случиться. Столько народу погибло!

– Да, не может быть! Да, что, вы, говорите? – Села на кровати Фаина. – И, где такое случилось?

– Так, у вас же! На комбинате! – Удивленно сказала санитарка.

– У нас?! – Схватилась за сердце Фаина Геннадьевна. – Ой, ой! Не может быть!

Санитарка, открыв рот, уставилась на нее.

– Фаина, ты, что – ничего не помнишь? – Спросила Анна Михайловна, она же – Ганна.

– Да, помню! Джихадисты. Заминировали все. Только, мы с Нинкой на втором этаже были. Не видели ничего.

– И, как стреляли не помнишь?

– Как стреляли – помню. Потом – взрыв! И уже, потом, все в голове перемешалось.

У санитарки, на щеки вернулся румянец.

– У нас, говорят, вся «Скорая помощь» ранеными забита! – Сказала она, радостно. – Это все, тунеядцы устроили!

– О, господи! – Схватилась, за сердце, Нина Григорьевна. – Только, тунеядцев нам не хватало!

– У меня, сразу, ноги отнялись, сердце заколотилось. – Сказала Фаина Геннадьевна. – Все вниз бросились, а мы с Нинкой сидим, шагу ступить не можем. Хорошо, Ганна потом вернулась…

В середине разговора, в палату заглянула женщина, в белом колпаке.

– Завтрак, кушать, будете? – Спросила она и, получив отказ, присоединилась к беседе.

– Ну, как, вы, тут? Живые? – Говорят, у вас вчера перестрелка была?

– Это, не у нас. Это – на свалке. – Сказала Ганна, свешивая ноги с кровати.

– А. кто, в кого стрелял?

– Там, не пойми, что творилось. Милиционеры бегали, стреляли, взрывали, что-то, а что не понять было. Что бы – толком.

– А, джихадистов много было? – Спросила женщина, в белом колпаке.

– Много, наверно. – Уверенно сказала Ганна. – Потому, что стреляли долго. Это на полигоне, у нас, так свалка называется. А, внизу, что было так и не знаю. Я, с Фаиной, наверху побыла немного, а, когда за врачами пошла, так внизу – все стекла выбиты и кровь повсюду.

– А, по телевизору говорят, что пять раненых всего было. Я, сегодня, своей знакомой позвонила. Она, в «Скорой помощи», работает. Так, она сказала, что ужас, что творится! Столько народу навезли! Всю ночь возили. Так, она говорит, что, к ним, только самых тяжелых брали. А, остальных в другие больницы развозили!

– Страх! Страх, что творится, на этом свете! – Всплеснула руками Фаина Геннадьевна. – Как, мы живы остались – неизвестно!

Дверь приоткрылась. В нее просунулся любопытный нос. Потом показалась и сама обладательница носа – медсестра, в ладно подогнанной, по фигуре, зеленой униформе.

– Здрасте. – Сказала она и стала в круг медперсонала.

– Нинка, как, все началось, сомлела бедная. Повисла у меня на руках. Я, сама, шагу ступить не могу. Руки колотятся, все внутри колотиться…

– Ага. – Подтвердила, Нина Григорьевна. – Как стало мне плохо, кругом стреляют, я бежать хочу, а ноги не слушаются…

– Это просто ужасно, это просто ужасно! – Качали головами работники диспансера.

– Ну, что, тут, за сборище! Расходимся, по рабочим местам. Пациентам покой нужен! – Возвестил, с порога, доктор; средних лет, приятной внешности мужчина.

– Все уже уходим, Алексей Дмитриевич

– Уходим, уходим!

Когда палата опустела, Алексей Дмитриевич вышел на середину и, постукивая по ладони маленьким молоточком, весело спросил:

– Ну, как самочувствие? Приходим в себя, потихоньку?

– Ой, доктор, знаете, я – вся такая разбитая. Наверно давление подскочило. И, знаете, вот здесь, в затылочной части – тяжесть какая-то… – Пожаловалась Фаина Геннадьевна.

– Так, так!

– И, еще, знаете, вот, здесь, в боку – резь, от чего-то…

– Разберемся.

– И, еще, бывает, ни с того ни с сего, как в пот бросит…

– Так. – Взмахом руки, остановил ее врач. – Голова, сегодня, не болит?

– Болит. Голова, тоже, болит…

– Как остальные себя чувствуют?

– Слабость доктор. – Подала голос Нина Григорьевна.

– Подташнивает. – Сказала Алла Михайловна.

– Это, вы, милочка, вчера, с валерьянкой перестарались. Она, конечно, успокаивает. Однако, в большом количестве, действует, скажем так, возбуждающе.

– Это – не валерьянка, доктор. – Захохотала, Ганна. – Это, она, вчера, в кафе закрылась и там пересидела нападение

– Мудрое решение! – Восхитился доктор и проявил профессиональный интерес. – Извините, вы это предприняли целенаправленно или спонтанно?

– Само собой, получилось. – Скромно опустив глаза, вздохнула, Алла Михайловна.

– Тогда, я, вам назначу, на сегодня, дополнительную капельницу.

– Так, а, вы, у нас – кто?

– Станюта. – Сказала Нина Григорьевна, в которую ткнули молоточком.

– Станюте, тоже добавим, витаминчиков и для укрепления сосудов. И, еще – усиленное питание.

– Доктор, а, что с нами? – Дрожащим голосом, спросила Нина Григорьевна.

– Вы, еще спрашиваете?! Это – после вчерашнего кошмара?! Вообще я, в своей практике, еще не встречал людей, у которых нервная система – в полном порядке. А, в наше время – говорить не о чем! Нервная система, у всех, не в порядке. А, вы пережили такой стресс! Разумеется, это оказало воздействие на весь организм. Отсюда – слабость, головокружение, скачки давления и прочее, прочее…

– Все болезни, от нервов! – Поддержала доктора Фаина Геннадьевна.

– Я, об этом и говорю! – Согласился Алексей Дмитриевич. – Подлечим, вас – укрепим нервную систему; заодно и иммунитет. Понаблюдаем. После того, что случилось, возможен посттравматический синдром.

– Это, что – такое, доктор? – Испугалась Фаина Геннадьевна.

– Вещь – смертельно не опасная, но очень неприятная, в плане восприятия реальности.

– О, господи!

– Не волнуйтесь… Э-э… Фаина! Вы – в надежных руках!

После ухода доктора, палата снова стала наполняться посетителями. В основном, это был медперсонал, но зашло и несколько неясных личностей, в больничных халатах.

Вопросы, четырем жертвам теракта задавались вразнобой и бессистемно, пока Ганна, не взяла дело, в свои руки.

– Ой, девки, вы, все, путаете! Сначала пришла Станюта…

В изложении Ганы, ход событий на комбинате, стал восстанавливаться в хронологическом порядке.

Посетители слушали ее, как очарованные, лишь изредка прерывая, наводящими, вопросами,

– А, по телевизору сказали – крыс травили?

– Крыс, как, же! Пока, там, в коридоре, группу прорыва организовывали, я в окно все видела четко! Окружили, они, ангар, этот, и, как стрелять начали! Из автоматов! А, те, что, в складе, в них стреляли. Ангар, аж, ходуном ходил! А, как начало все потом взрываться! За дымом, не видно ничего. Страх! Просто – страх!

Когда рассказ закончился, одна из медсестер – уже в годах женщина сказала, обращаясь к соседке, но так, что слышно было всем:

– Видите, повезло, вам, как! К, нам, тоже, одного, с комбината, привезли. На первый этаж. Так тот ничего не рассказывает. Как очнется, молчит и по сторонам зыркает. Трясется, с перепугу. Никак, в себя придти не может. А, ведь – в охране работал!

– В охране? – Встрепенулась Алла Михайловна. – Кто – в охране?

– К нам, говорю, в двадцать девятое, привезли вашего, из охраны. Не понятно, что – с ним. То ли – напуган сильно, то ли – ударился.

– Лысый, такой? – Подозрительно спросила Алла. – Нос – уточкой?

– Ну, да… Вроде…

– Это же – сообщник!

– Какой – сообщник? – Обмерли посетители.

– Какой – «какой»! Террористический! – Разъяренно заявила Алла. – Охрана, ведь, была подкуплена!

– Была, была. – Подтвердила Станюта.

– Была! Я сама слышала! – Заявила Фаина.

Потом, все головы разом повернулись к Ганне, чей обстоятельный рассказ, убедил присутствующих, в ее полной адекватности.

– Я, вам, вот, что скажу! – Заявила, та, став чрезвычайно серьезной. – Он же, еще, и убил кого-то!

Раздался дружный, вздох.

– Собственными ушами, слышала. Когда все вниз побежали, то кричать начали: «Убили! Убили! Начальник охраны убил!» Вот – как!

– И, двери он позакрывал, чтоб никто не выбрался! – Добавила Алла.

– Я, тоже, про начальника охраны слышала. – Слабым голосом, подтвердила, со своей кровати, Станюта. – Вот, как сказали про него, так и вспомнила.

– Его, замкнуть надо! – Заявила Алла. – Может, он придуривается, а сам, драпануть, хочет!

– А, может уже, сбежал! – Рассудила Ганна.

– О, господи! – Побледнела медсестра, из двадцать девятого отделения, и выбежала из палаты.

Там, на первом этаже, после поступления дополнительной информации, к Мордуеву, были приняты меры особого порядка. Так, как вип-палаты, для платных пациентов пустовали, Мордуева перевели в одну из них, и приставили к нему отдельного санитара.

Теперь, когда он приходил в себя, то рядом присутствовало не ужасное видение, в образе женщины, а прекрасный образ, в облике плечистого мордоворота, сидящего на стуле.

Мордуев ласково улыбался ему, а санитар, напряженно наблюдая за пациентом, думал: