Читать книгу Игроментариум - Михаил Одиноков - Страница 6

После выхода интервью жизнь Виктора начала стремительно меняться. Правда не в том направлении, в каком он рассчитывал – и скорее даже в противоположную сторону. Изменений было столько, что в какой-то момент Виктор устал на них реагировать и почти не испытывал эмоций по поводу очередных пертурбаций.

Сначала от него ушла Тамара.

Пару дней она вела себя как обычно, разве что была немногословна и погружена в размышления – но такое бывало и раньше. Тамара равнодушно выслушивала возмущения Виктора по поводу коварства современных журналистов, молча принимала его оправдания и извинения, во время ужина сидела с отсутствующим видом, предпочитая смотреть не на него, а в окно.

Однажды Виктор пришел домой, а Тамары там уже не было. На кухонном столе он обнаружил записку:

«Виктор! 

Я ухожу от тебя. 

Больше так продолжаться не может. 

Сразу скажу, чтобы ты знал – дело не в этом дурацком интервью. Конечно и нём тоже – ты предстал в нём ханжой и неудачником. Но ты был таким всегда и это давно ни для кого не секрет. 

И даже с этим ещё как-то можно было мириться.

Но с чем я мириться устала, так это с твоими постоянными страхами и желанием всем понравиться. Ты всего боишься, ты не можешь постоять за себя, ты ни к чему не стремишься и живешь совершенно бесцельной жизнью. Ты винишь в этом всех вокруг – кроме самого себя. И это, наверное, никогда не изменится.

Мне немного стыдно, что я сдаюсь, но ведь я так долго пыталась тебе помочь! 

Все эти годы я думала, что должна поддерживать тебя во что бы то ни стало, быть хорошей женой, верной подругой. Но теперь всё. Я больше не могу. В ответ на моё терпение, на все мои старания, ты выставил идиотом, меня и всех наших знакомых. Ты во всей красе показал всем вокруг, с кем я на самом деле живу. Теперь мне безумно стыдно, что когда-то я расхваливала тебя перед друзьями, защищала тебя, оберегала от нападок. 

Я унижена и растоптана, я чувствую себя полной дурой. 

Я ухожу и больше ты меня не увидишь. Я ушла насовсем и мне жаль, что я не сделала этого раньше.

Прости, Витя. Может быть, мы когда-нибудь встретимся и станем друзьями. Но и в этом я совсем не уверена.

За меня не беспокойся, поживу пока у мамы.

Желаю удачи, Тамара.

P.S. Не забывай питаться. Я наварила тебе гречки на первое время – кастрюля на столе.

P.P.S. Стаса уволили с работы. Его начальник посмотрел твоё интервью и сказал, что в их компании не потерпят лесного извращенца».

– Да насрать мне на твоего Стаса! – прорычал Виктор, размазывая слезы по щекам.

Нельзя сказать, что Виктор достойно принял этот удар судьбы.

Всю ночь он плакал, проклинал Алису и друзей Тамары – а под утро и саму Тамару. Еле пережив следующий рабочий день, помятый и опухший Виктор купил на остановке букетик цветов и поехал на окраину города, туда, где жила тёща. Стыдливо озираясь, он потыкал в домофон, но ему тут же пришло смс от Тамары:

«Уходи. Это бесполезно»

Виктор сразу написал ответ:

«Я никуда не уйду. Не могу без тебя»

Потом он долго сидел на лавочке под тёщиными окнами, надеясь, что Тамара в этот момент смотрит на него и жалеет. Он ждал, что она вот-вот растает и выйдет, чтобы поговорить, но через пару часов от неё пришло еще одно смс:

«Меня нет дома, я у друзей. Мама мне пишет, что ты сидишь во дворе и караулишь. Перестань ее пугать. Хватит быть дураком»

Когда уже совсем стемнело, к дому подъехала машина породистого эльфа. Эльф выбежал первым и открыл дверь перед Тамарой, после чего они бодро зашагали к дому. Оскорбленный и пристыженный Виктор в этот момент прятался в заросшей клумбе за лавочкой и был рад, что успел туда залезть. Он не умел открыто конфликтовать и боялся выставил себя идиотом перед уже бывшей женой. Когда машина уехала, Тамара прислала ему смс-ку:

«Когда я увидела тебя сидящим в кустах, то решила не выдавать, чтобы Стас тебя не побил. Иди домой». 

Оказывается, Стасом звали породистого эльфа. Это немного порадовало Виктора – пусть теперь ищет другую работу, пафосный придурок.

Больше Виктор к тещиному дому не возвращался.

Ещё через четыре дня Виктора вызвали в директорскую, где завуч Лидия Михайловна сообщила ему неприятную новость.

Отец Пашки, школьника-программиста, перевел своего ребенка в какой-то новомодный лицей и попутно свернул все свои спонсорские проекты, связанные со школой №38. Пришлось закрыть театральный кружок, мастерскую и, разумеется, класс информатики. Старые компьютеры в нём всё еще оставались, но вот Виктору Сергеевичу места в нём уже не было.

– Вы должны нас понять, – убеждала его Лидия Михайловна, – отец Павла очень рассержен, он считает, что вы дурно влияете на его ребенка. Может быть, если вас здесь не будет, он передумает, вернёт к нам Пашу и… и…

– И деньги, – мрачно подытожил Виктор.

– Ну, зачем сразу деньги… Дело не только в них. Кстати, нам очень понравилось ваше интервью, вы всё правильно сказали.

– Угу, разумеется.

– Искренне желаем вам удачи на новом месте.

Виктор собирал свои вещи и думал, что хуже стать уже не может, когда в кабинет информатики зашел Пашка, виновник увольнения.

– Виктор Сергеевич! Вы слышали? Меня переводят в другую школу. И все говорят, что вас уволили. Вас что, правда уволили?

– Да, Паша, меня отстранили от занятий.

– И как теперь? Мы же всё равно будем заканчивать игру?

– Павел, ты знаешь… Я… Я, наверное, не смогу.

– Но вы же пообещали, что будете до конца помогать.

– Да, но я не знал, что меня уволят. И, кроме того, ты здесь больше не учишься.

– Но можно же что-то придумать? Давайте где-нибудь в другом месте заниматься! Может быть у вас дома?

Виктор живо представил, как это будет выглядеть для соседей, когда к нему в гости станет регулярно заходить девятиклассник.

– Нет, Паша. Так тоже не получится.

– Ну так придумайте что-нибудь! Что мне теперь делать? Эта игра – дело всей моей жизни!

Губы Виктора скривились в ухмылке.

Ему нестерпимо захотелось посоветовать Паше, чтобы тот спросил что делать у своего папы. И чтобы заодно поблагодарил его за то, что тот испортил жизнь несчастному школьному учителю с зарплатой дворника.

Виктору хотелось сказать, что богатенькому мальчику, чье обучение в лицее будет стоить дороже, чем апгрейд всего класса информатики, не стоит волноваться о судьбе своей глупой видеоигры.

Ему даже захотелось наорать на Пашку, выплеснуть на него всё, что накопилось за последние дни. Однако инстинкты педагога всё же взяли верх и Виктор Сергеевич только хмыкнул:

– Да брось, Пашка, всё будет хорошо.

– Не будет! – на глазах у Паши выступили слезы, – Все так говорят, но ничего не становится хорошо! Вы должны всё исправить!

– Почему это я должен? – терпение Виктора лопалось по швам.

– Потому что всё это из-за вас! Из-за этого вашего дурацкого интервью!

– Но я не знал, что так будет!

– Всё вы знали!

Виктор открыл было рот, чтобы ответить, но…

Он ведь и правда знал, что так будет!

Он знал! С самого начала знал! Как только взял трубку!

Он знал, что есть подвох, чувствовал, что где-то есть подстава – и всё равно шагнул в ловушку.

Вот же блин!

Дурак, дурак, какой же он был дурак!

Сделав грустное лицо, Виктор Сергеевич растерянно развел руками:

– Да откуда же я мог знать?

Пашка прищурился и, глядя ему прямо в глаза, сказал:

– Значит вы такой же тупой, как и все остальные. Зря вы ругали других учителей за их глупость. Сами не лучше.

Павел ушел очень расстроенным. В следующие дни Виктор Сергеевич часто вспоминал, как треснул дверной косяк, когда бывший ученик захлопнул за собой дверь.

Хотелось бы ему иметь такой характер.

У телеканала «Семейный досуг» была очень небольшая аудитория. Можно даже сказать, что его почти никто не смотрел. Но интервью Виктора все же получило огромную огласку – благодаря любителям видеоигр и интернету.

Об интервью писали на игровых порталах, его обсуждали блогеры и стримеры – и очень скоро Виктор стал героем мемов и символом безнадежной отсталости. Кадр из репортажа, на котором он с идиотским выражением лица чешет в затылке, преследовал Виктора повсюду:

«Когда внезапно понял, что дружишь с лесными извращенцами»

«Когда миллионы людей вокруг тебя ущербны»

«Когда ты всегда по колено в крови и кишках»

Последней каплей для Виктора стал вирусный ютюбный ролик, заново запустивший моду на автотюнсы. В этом шедевре народного искусства Виктор пел электронным голосом про ролевые игры и детей, бешено набирая лайки и просмотры – и окончательно добивая надежду на возвращение к нормальной жизни.

От затяжного запоя Виктора спасало только отсутствие денег.

Новую работу с его бэкграундом найти было невозможно, так что пришлось скатиться на профессиональное учительское дно – писать рефераты для нерадивых студентов. Заработка хватало на доширак и колу, а деньги на съем квартиры пришлось занимать у мамы.

Нельзя сказать, что Виктор не пытался исправить ситуацию.

Он пытался.

Целыми днями он названивал Алисе в надежде пробудить в ней остатки совести и заставить выступить с опровержениями, объяснить людям, что дело не в Викторе, а монтаже.

Но трубку никто не брал.

Виктор звонил на телеканал и даже смог достучаться до с какой-то продюсерши, которая перевела его на ассистента, а тот, в свою очередь, на монтажера. Молодой человек, которого звали Егор, сказал буквально следующее:

– Чувак, я тебя прекрасно понимаю! Конечно же это интервью бред собачий! Но что я могу сделать? Мне платят за монтаж, а решения я не принимаю. Знал бы ты, из какого дерьма мне тут иногда приходится собирать сюжеты! Бывает, что материала вообще нет, ничего не снято, приходится воровать видео с Ютюба, прикинь!

Виктор даже немного проникся сочувствием к этому несчастному засранцу, который точно так же как и он сам сидел на дошираке и к тому же был вынужден выполнять приказы недобросовестных журналистов вроде Алисы.

– Просто подожди немного, – попробовал успокоить его монтажер, – и все про тебя забудут. Так всегда бывает.

Шли недели, но никто не забывал. Мемы множились, работу не давали, жизнь встала на паузу.

Когда-то от тяжких дум Виктора спасали игры, но теперь не помогали и они. Стоило ему размазать по асфальту пешехода во время очередного безумного заезда по Лос-Сантосу, как на ум приходили «кровь и кишки». Фашисты из альтернативного будущего теперь казались ему настолько беззащитным пушечным мясом и гибли под его пулями в таких ужасающих количествах, что было совершенно невозможно всерьез считать себя польским героем-ополченцем.

Отстреливая альтернативных немцев, Виктор изо всех сил уговаривал себя, что очищает мир от коричневой угрозы, но когда на экране появилась полуголая фройлян в полувоенном садо-мазо костюме, он вспомнил про «лесных извращенцев» и совершил рейдж-квит, выдернув кабель питания из сети.

– Полная жопа… – пожаловался он своему давно небритому отражению в потемневшем мониторе.

Одним пасмурным вечером, когда Виктор, сидел на подоконнике и прикидывал, разобьется ли он, спрыгнув с третьего этажа, ему позвонили с незнакомого номера.

– Здравствуете! – произнес суровый женский голос, – Вы Виктор Глумов?

– Да, Глумов. Что вы хотели? – Виктор не ожидал от звонка ничего хорошего.

– Вас беспокоят с телеканала «Семейный досуг». Меня зовут Варвара Лапошникова, я ведущая программы «Домашние тайны». Мы хотели бы пригласить вас на съемки в качестве…

– Пригласить на съемки?! Да что вы говорите?! – Виктор аж соскочил с подоконника, – А вы в курсе, что я уже снимался для вашей программы? И знаете, чего мне это стоило?

– Нет, не знаю. А что с вами случилось?

– От меня жена ушла! Меня с работы уволили!

– Сожалею, так бывает, – без тени сожаления ответила Варвара, – понимаю ваше негодование. Но тут особый случай, вы нам очень нужны.

– Для чего?

– Помните журналистку, которая брала у вас интервью? Алису Мишину?

– Разумеется, я помню вашу журналистку! Она мне жизнь сломала!

– Сожалею. Но тут такая история… В общем, Алису похитили.

Виктор пару секунд помолчал, раздумывая, что сказать. А потом снизил тон:

– Похитили, серьезно? Не могу сказать, что расстроен, но это печально, конечно. А кто её похитил?

– Мы не знаем. Она уже два месяца не выходит на связь, никто её не видел, полиция завела уголовное дело. Пока ничего не ясно, но мы считаем, что это как-то связано с её журналистской работой.

– Вообще не удивлен. А что вы от меня хотите?

– Видите ли, у нас в эту пятницу будет программа, посвященная Алисе и её исчезновению. Такое небольшое ток-шоу, на котором мы будем обсуждать произошедшее, строить версии, ну и всё в таком духе. Учитывая, что вы явно не довольны тем, как прошло общение с Алисой, мы надеялись…

– Не доволен?! А я бы по-другому сказал! Я бы сказал, что…

– Подождите! Придержите это для ток-шоу. Приходите и у вас будет возможность заявить о себе, о своих претензиях, рассказать, с чем вы не согласны и всё прочее. Так что, вы придете?

Виктор почесал в затылке.

– Не знаю, надо подумать.

– Конечно подумайте. Но только не долго. Мне вот уже сейчас надо знать, кто из спикеров придёт, а кто нет. Если вас не будет, придется искать кого-нибудь другого. Что думаете?

– Даже не знаю. В прошлый раз вы так все перемонтировали – я одно говорил, а в результате вышло совсем другое. И я серьезно опасаюсь, что…

– Уверяю вас, в этот раз так не будет. У нас планируется прямой эфир, так что зрители увидят только то, что вы скажете. Ну что, согласны?

Прямой эфир… Это меняло дело, но Виктор решил уточнить:

– Точно прямой эфир? Вы обещаете?

– Самый прямой! Я обещаю.

– Ладно, хорошо, куда надо прийти? И во сколько?

– Съемка состоится в эту пятницу. Я пришлю вам смс с подробностями. Ну всё, спасибо вам, будем ждать. До встречи!

Варвара отключилась.

– До свидания, – пробормотал Виктор, хотя его уже никто не слушал.

Его охватила радость.

Это был его шанс всё исправить.

Он мог наконец-то объяснить людям, что произошла чудовищная ошибка. Изобличить Алису и её дурацких монтажеров!

Откатить всё назад!

Еще не зная, что он снова совершает чудовищную ошибку, Виктор побежал в ванную комнату готовиться к прямому эфиру – вертеться перед зеркалом, стричь усы и мыть голову.