Читать книгу Радуга для друга - Михаил Самарский - Страница 3

С Санькой мы быстро нашли общий язык. Хотя сначала я на него обижался. Совсем немножко. Сами посудите. Как вы уже поняли, меня зовут Трисон. Когда мы в школе вместе с ним дрессировались, он так меня и называл. Всё было нормально. Сашка успешно сдал экзамен. А чему удивляться? Со мной любой новичок справится. Я же не только выполняю команды подопечного, частенько приходится и инициативу проявлять. В пределах разумного, конечно.

В общем, всё прошло гладко. Приезжаем домой (вместе с Сашкиной мамой), а там бабушка, Елизавета Максимовна. Тоже встретила нас приветливо. Имя её я, кстати, узнал совершенно случайно – сосед приходил и так называл бабулю. Да, кстати, дома её почему-то все называют бабулей. Я заметил, у людей есть подобные странности. Сашка-то понятное дело, но и Светлана Сергеевна туда же. А я думаю, какая же она тебе бабуля, если это твоя мама? Вас, людей, иногда сложно понять. Ну да ладно, это неважно.

Так вот, я – Трисон. Вы хоть знаете, что это за имя? О-о! Это вам не Тузик какой-нибудь пятнистый и не Рекс косолапый. Иван Савельевич мне подробно рассказывал о моём имени. Мало того что я и сам породистый пёс, так вдобавок ко всему и имя у меня не простое. Так звали тибетского царя – Трисонг Децэн, – который много-много лет назад пришёл к выводу, что просветления можно достигнуть только после морального и духовного совершенствования под руководством мастера. Без всякого бахвальства заявляю: мастер у меня в школе был безупречный. Вы поняли, к чему я клоню? Нешуточное дело – просветлённый лабрадор!

И вдруг ни с того ни с сего Санёк начал называть меня Тришей. Я сначала даже не понял, к кому это он обращается. Проснулся рано утром и шарит рукой возле кровати, меня ищет. Но я же не дурак, под ногами лежать. Разместился у торца кровати, чтобы случайно Сашка на меня ночью не наступил. Я привстал, авкнул тихонько, давая понять, что я здесь. Слышу, а он говорит:

– Три… Триша, ты где? Подойди ко мне, пожалуйста.

Я сижу и думаю: может, игрушку какую ищет? Поглядел по сторонам, ничего похожего не вижу. Медведь плюшевый сидит в углу. Так Сашка сам вчера рассказывал, что его Топтыгиным зовут. Где этот чёртов Триша? Ничего понять не могу. Сашка посидел-посидел на краешке постели и говорит:

– Трисон!

Это уже меня. Подбегаю к нему, тыкаюсь носом в коленки. Он гладит меня и снова говорит:

– Тришенька, миленький, ну как тебе спалось на новом месте?

Вон оно что. Оказывается, Сашка меня Тришей называет. Вот это номер! Какой же я тебе Триша? Ты что, Санёк? Но самое обидное, что я ничего сделать с этим не могу. С тех пор и хожу в этих Тришах. Вслед за Санькой Светлана Сергеевна и Елизавета Максимовна кличут меня теперь только так. Сначала я места себе не находил. Как скажут «Триша», у меня аж шерсть дыбом встаёт, такое имя потерять. Был царём, стал какой-то плюшевой собакой.

Вы бы видели меня. Я не просто какой-то там палевый или жёлтый пёс, а золотой. Не верите? Внимательно посмотрите на меня в яркий солнечный день, особенно после того, как я выхожу из душа. Такой красоты ни у одной собаки не найдёте. Да вы бы лопнули от гордости, будь у вас такая родословная, как у меня. Мои предки – собаки викингов и басков, которые обитали на острове Ньюфаундленд. До XVIII века европейцы в глаза не видели никаких лабрадоров. Мы, между прочим, по мнению моряков, всегда считались и считаемся до сих пор залогом счастливого плавания. И если вы думаете, что это заурядное суеверие, то глубоко заблуждаетесь. Мои предки всегда помогали людям. Например, могли помочь тонущим морякам, вытягивая на берег канат, по которому те перебирались, а самых нерасторопных просто перевозили на себе.

Отправляясь в плавание, ньюфаундлендские моряки всегда брали с собой пару собак. Моей породы, конечно. И какие у них были имена! Волна и Прибой! Вы хоть понимаете, что это значит? Волна. Прибой. А тут какой-то занюханный Тришка. Ну как же обидно! Хотя я уже давно смирился. Чёрт с вами, называйте как хотите.

Однажды какой-то знакомый старичок Ивана Савельевича неправильно по отчеству назвал: то ли Савичем, то ли Степановичем. Я бы подсказал старику, да сами понимаете… Но, смотрю, Иван Савельевич и ухом не ведёт. А тот всё называет и называет. И вдруг сам опомнился. Как запричитает:

– Ой, Иван Савельевич, прости, дорогой, – хлоп себя по лбу, – совсем память отшибло!

– Да ничего-ничего, Тимофей Иваныч, – говорит мой подопечный, – какая уж теперь разница. Хоть горшком называй, только в печь не сажай.

Вспомнил я своего старинного друга и перестал на Сашку обижаться. Тришка так Тришка.

Если вам интересно, поясню вкратце, откуда появилось название нашей породы. Иван Савельевич рассказывал, что существует три версии. Первая: название произошло от острова Лабрадор, который находится недалеко от нашей прародины. Вторая (мне эта больше всех нравится): от португальского слова Labrador, что переводится как «труженик». Третья версия какая-то несуразная, но раз уж обещал рассказать, рассказываю: есть минерал чёрного цвета с синеватым отливом, так и называется – лабрадор. Почему мне не нравится эта версия? Потому что только мои предки имели чёрный окрас. А сейчас среди моих собратьев есть и палевые, как я, и даже шоколадные. Нет: никаких минералов или островов. Конечно, наша порода произошла от португальского слова. Труженик – он и в Африке труженик, как говорит мой Сашка.

В России мы появились только в конце 1960-х годов. Иван Савельевич однажды рассказывал кому-то из гостей, что президент США Картер подарил лабрадора Брежневу, а канадский писатель Моуэт – Косыгину. Были такие государственные деятели в СССР. Первое время мы жили только в Москве и Риге. А сейчас моих собратьев можно встретить в любом регионе. Сам я родился в России. И, хотя в США и Англии лабрадоры являются одной из самых популярных пород, я хочу жить здесь, трудиться и помогать людям.

Теперь поняли, что мы испокон веков помогаем вам? Наша порода умеет ладить с людьми. Поверьте, мы очень сообразительные и у нас мирный нрав. Самые главные наши качества – это доброжелательность и стремление помочь человеку. Хотя если вы дочитаете эту историю до конца, поймёте: иногда приходится забывать про свой природный нрав. Но, как говорится, у каждого правила есть исключения. Впрочем, если бы не было людей, о которых я расскажу вам чуть позже, нам бы эти исключения не понадобились. Честное собачье слово. Честное слово лабрадора!