Читать книгу Лабрадор Трисон путешествует по свету - Михаил Самарский - Страница 8

У нас с вами уже сложилось несколько традиций. Не станем от них отходить и в этот раз. Расскажу вам один из великолепных снов, приснившихся мне на «чудо-острове». Навеян он мне был, скорее, воспоминаниями о необычной фамилии однокашника Григория. Как всегда, снились звери и всякие смешные истории. Можно сказать, сон наизнанку, поскольку здесь, наоборот, животные решили обзавестись человеческими именами и фамилиями. Выглядело это, конечно, забавно.

Собрал как-то медведь всех лесных жителей и, присев на пенёк, начал свою речь:

– Дорогие друзья, реформу я задумал. Вот мы тут живём-живём, а ни имён у нас, ни фамилий, словно дикари какие, а между тем, говорят, уже XXI век в лесу наступил.

– Да уж давно, медведь, почти двадцать зим как в XXI веке живём, – поддакнул заяц.

– А ты откуда знаешь? – изумлённо спросил медведь и уставился на зайца.

– Ну, я это, – смутился косой, – иногда выбегаю из лесу, бегаю вдоль дороги… Словом, слышал. Водители на обочине останавливаются, сами разговаривают, радио у них там всякое говорит. В общем, да, XXI век давно наступил.

– Понятно, – кивнул медведь и продолжил: – Так, значит, у меня вот какое предложение: всем лесным жителям присвоить имя, фамилию и, если это возможно, отчество. Паспорта введём через зиму, в этом году уже не успеем. Кто за?

В воздухе повисла тишина.

– Будем делать всё, как у людей? – визгливо спросил шакал.

– Нет, – загоготал медведь, – как у вас, шакалов. Что за вопрос? Ну конечно, как у людей. Зачем нам тогда реформа? Всё по-людски, по-человечески. Пусть мы животные, но должны мы хоть чем-то походить на людей. Может, люди, узнав об этом новшестве, охотиться на нас станут меньше. Всё польза… Так я не понял, кто за?

Зверьё один за другим стали поднимать лапы.

– Медведь, а ты будешь себе имя придумывать? – хриплым голосом спросил ворон, разместившийся на дереве прямо напротив председателя собрания.

– Ну а как же? – Медведь развёл лапы в стороны. – Зовите меня Михайло.

– А отчество?

– Придумаем, да хотя бы вот: Андреевич. Красиво? Слышал от нашего лесника. Он вечно кому-то на весь лес в трубку орёт: «Ждём Андрея Михайловича, приготовьте баньку». Но поскольку я Михайло, то у меня будет наоборот. Нормально звучит? Михайло Андреевич! Мне кажется, солидно.

– Очень хорошо! – тявкнул шакал.

– Отлично! – закивал лось.

– Превосходно, Мишенька! – взвизгнула лиса.

– Ну вот и хорошо! – довольно почесал бок медведь и хотел продолжить своё выступление, но тут снова вмешался ворон:

– А фамилия? Что же ты, самый уважаемый и самый восхваляемый, и будешь без фамилии?

– Ты, ворон, больше всех сегодня разговариваешь, вот и подскажи мне, какую фамилию взять?

– Тебе её носить, ты и придумывай, – каркнул ворон и перелетел на другую ветку, – но возьми такую, чтобы не забыл. Что ты любишь больше всего?

– Малину! – Медведь вывалил язык и, прикрыв глаза, погладил своё лохматое брюхо.

– Ну вот и фамилию себе такую придумай. Никогда и не забудешь.

– Точно! Молодец, ворон! Объявляю тебе благодарность. Запоминай, народ: значит, с сегодняшнего дня я, ваш хозяин – Михайло Андреевич Малинов… Нет, что-то не так. Малинов не очень звучит.

– Мишенька, – завиляла хвостом лиса, – может, лучше Малинин?

– Тоже не нравится, – замотал головой медведь. – А! Вот! Придумал! Мали… Михайло Андреевич Малинский! Нравится?

– Очень хорошо! – тявкнул шакал.

– Отлично! – закивал лось.

– Превосходно, Мишенька! – взвизгнула лиса.

– Ну и отлично! – Медведь стукнул лапой по пеньку. – Продолжим. Кто следующий? Ты, шакал. Забирайся сюда! – Михайло Андреевич указал на пенёк поменьше.

– Зовите меня, пожалуйста, Шура, – опустил глаза шакал.

– А чего это ты захотел быть Шурой? – удивился медведь.

– Я частенько шакалю в соседней деревне, там есть дом на краю. Слышал такое имя человеческое.

– А отчество? – спросил медведь.

– Даже не знаю, – испуганно ответил шакал.

– Ну раз не знаешь, тогда я сам тебя нарекаю Шур Шурычем. Ты вечно тут шуры-муры с лисой наводишь.

– А фамилия? – жалобно произнёс шакал. – Фамилия у меня будет?

– Конечно, у всех всё будет, – кивнул медведь. – Фамилия у тебя пусть будет… так-так-так… какую ж тебе фамилию придумать?.. Во! Фамилия твоя будет Доставалкин!

– А что это значит? – удивился шакал.

– Понимаешь, Шур Шурыч, ты такой, как бы тебе сказать и не обидеть, хитрый, лживый, льстить любишь, в общем, часто достаёшь меня, шакалья морда. Вот и будешь Доставалкин Шур Шурыч. Будешь со мной спорить?

– Нет-нет, что вы, Михайло Андреевич. Ваше слово для нас – закон! Так – значит так.

– Так, следующая – лиса. Придумала себе имя?

– У нашего лесника жену зовут Ириной. Можно я её имя возьму?

– А почему нельзя? Тебе же имя носить, ты и выбирай.

– А можно, Михайло Андреевич, я побуду пока без отчества? – Лиса встала на задние лапы.

– А чего так? – спросил медведь.

– Пока подумаю.

– Хорошо! – согласился медведь. – А фамилию придумала?

– Я бы хотела покрасивее…

– Красивая фамилия будет только у меня, – неожиданно рявкнул медведь. – Понятно?

– Да-да, конечно, – подобострастно закивала лиса. – И что же вы мне придумаете?

– Нарекаю тебя Ирой Бесхвостой!

– Но у меня же шикарный хвост, посмотрите! – Лиса повернулась к медведю спиной.

– Ну что ты крутишься тут передо мной, рыжая? Я что, твоего хвоста никогда не видел? Твой хвост из нашего леса до донских степей тянется. Только вот виляешь ты им не всегда правильно. Добрее нужно быть, добрее! Но я даю тебе фамилию с намёком! Уловила? Будешь в лесу нашем пакостить, я тебе хвост и оторву.

– Упаси боже, Михайло Андреевич, – сложила на груди лапки лиса Бесхвостая. – Какие пакости? Я… да я…

– Замолчи! – рявкнул медведь. – Знаю я ваши с Шур Шурычем интрижки. Вечно бегаете по лесу со сплетнями. И ещё дружок ваш этот толстолобый, где он, кстати? Лось, ты где спрятался? Только ведь здесь стоял! Почуял, жареным запахло?

Из-за сосны вышел лось.

– Я здесь! – грустно отозвался ещё безымянный лось.

– Имя давай! – приказал медведь. – Кем хочешь быть?

– Я хочу быть Веней, – тихо признался лось.

– Это что ещё за имя? Из каких лесов занесло? – удивлённо спросил медведь.

– У нашего егеря недавно так внука назвали. Вот я и решил стать лосем Веней.

– Утверждаю, – согласился медведь. – Ну а по фамилии будешь… будешь… в общем, нарекаю тебя Неродным!

– Это как же? – вскрикнул лось. – Как же так? Почему Неродным? Я же свой, я ваш, я…

– Первое, – поднял медведь лапу, – имя явно из чужого леса. Второе: Неродной, потому что с рогами. Нормально звучит: Веня Неродной. Ну хочешь, будешь Веней Толстолобым, Рогатым или Сохатым. Выбирай.

– Нет уж, – тяжело вздохнул Вениамин, – пусть уж лучше останусь навсегда Неродным.

– Вот и договорились. И запомните, Шура, Ира и Веня, будете плести интриги вокруг моего младшего брата медвежонка, потом не обижайтесь. Вырастет – не бегайте ко мне потом с жалобами. Это сейчас ты, Веня, рогами размахиваешь, ты, шакал, вечно воешь всякую чушь, ты, Бесхвостая, кусаешь медвежонка. Но вы и не заметите, как он станет взрослым медведем. Потом что будете делать? Вы взрослые животные, должны заботиться о подрастающем поколении, им наш лес обустраивать. Так что, пока не поздно, налаживайте связи с молодыми, поддерживайте их, помогайте… Всё ясно? Понятно? Правильно говорю?

– Очень хорошо! – тявкнул шакал.

– Отлично! – закивал лось.

– Превосходно, Мишенька! – взвизгнула лиса.

– Так, ладно, – продолжил медведь, – кто следующий? Волк? Подходи сюда, уважаемый!

На поляну вышел благородный, подтянутый, с лёгкой проседью волк. Он медленно окинул толпу взглядом и сказал:

– Я был, есть и останусь всегда волком. А волки в кличках не нуждаются. Извини, медведь.

– Я не возражаю, – твёрдо произнёс Михайло Андреевич. – Договорились, волк! Тебя ни с кем не перепутаешь. Ступай своей дорогой…

Тут что-то громко треснуло, и я проснулся. Ух ты, какой интересный сон приснился! Ах, как жаль, что он так быстро закончился. Может, когда повезёт да увижу продолжение. Впрочем, теперь это и неважно. Сон есть сон. Хотя есть над чем задуматься. Медведь прав – нужно находить ту нить, которая, хоть и тонка, но прочно связывает детей и отцов. Так устроена жизнь, так устроена природа. Нарушил её ход – получи проблемы. А ведь часто все живущие на земле (и люди, и звери) совершают неисправимые ошибки. У детей есть шанс – они повзрослеют и ещё сто раз пересмотрят свои взгляды. А взрослые могут уже и не успеть. Тут нужно выверять каждый шаг. Иногда не только делом, а даже словом можно нанести серьёзную травму. Вот возьмите меня. Я ведь могу невпопад так гавкнуть, что ребёнок навсегда заикой останется. Верно? А потому я всегда в присутствии детей не рявкаю, а тихонечко авкаю, чтобы, не дай бог, не перепугать малютку. Берите пример, люди!