Читать книгу Линия соприкосновения - Михаил Шуваев - Страница 4

– Месье, месье, очнитесь!..

Сноу открыл глаза и тут же, застонав, закрыл: темное фойе вращалось, норовя поставить пол на место стен.

– Мой… друг?..

– Другой месье здесь, он тоже сильно ушибся, – женщина, видимо, консьержка, помогла Сноу сесть. – Как же вы так? Пол скользкий, с улицы воды нанесли – вот и…

Сноу повернул голову и увидел сидящего у лифта Блумберга. Тот одной рукой опирался об пол, а второй держался за затылок.

– Жив, викинг? – кряхтя, поднимаясь на ноги, спросил Сноу и привалился к стене.

– Жив… Голову вот разбил…

Айво отнял руку от затылка и посмотрел на ладонь: на ней осталось немного крови.

– Месье, я сейчас «скорую» вызову, – засуетилась консьержка.

– Мадам, мадам! – остановил её Сноу. – Не надо, мы сами с другом дойдем до ближайшей аптеки, там помогут. А вы не видели, кто сейчас выходил из дома?

Консьержка с сомнением посмотрела на еле шевелящихся агентов, пожала плечами и подала Ричарду подобранный с пола коммуникатор:

– Держите, это, наверное, ваш. А из дома при мне никто не выходил.

– Точно?

– Куда уж точнее, я на улице минут пять проторчала, прежде чем войти и увидеть вас на полу.

– А что под дождем-то стояли?

– Силовой зонтик никак не выключался, а с ним войти в подъезд, сами знаете – не получится…

– Да, понял. Спасибо вам и до свидания.

Конокомовцы кое-как, шатаясь и держась друг за друга, вышли на улицу. Уже стемнело, а дождь продолжал лить как из ведра, постепенно превращая в полноводные реки потоки, бегущие по краям дорог, и в водопады – струи воды, извергающиеся из старинных водосточных труб. Раскрыв силовой зонтик, они доковыляли до аптеки. Пожилая ворчливая провизорша быстро и профессионально промыла небольшую ранку на затылке Блумберга и наложила две эластичные скобы.

– Они сами рассосутся дней через десять. А пока голову не мойте. Я вам небольшой участок выстригла, – напутствовала она расстроенного шведа. – Но это не очень заметно.

Дав по таблетке и отследив, чтобы они их проглотили, она выпроводила детективов на улицу.

– Таблетки – это хорошо, но… – протянул Сноу, оглядываясь.

– Согласен, – ответил Блумберг, осторожно трогая пластырь на затылке, и указал на светящуюся вывеску «Кафе-бар Пасси». – Идем.

Усевшись за самый дальний столик в углу, они заказали подлетевшему дроиду-официанту по двойному виски со льдом.

– «Уокер», «Баллантайн»?..

– «Карду».

Робот удалился за заказом. Сноу полез шарить по карманам.

– Что-то потерял? – насторожился Блумберг, осторожно ощупывая болевший затылок.

– Да, – коротко ответил Сноу и накрыл ладонью лежащие на столе руки Айво. – Да, потерял.

– Что?

– Сначала скажи мне – Хрустальный шар у тебя?

Блумберг замер и полез во внутренний карман:

– Слава богу – вот он, – с облегчением вздохнул он, держа невидимый предмет на ладони.

Чтобы удостовериться в его наличии, Сноу протянул руку и коснулся кончиками пальцев: да, он здесь, невероятный, невидимый, но осязаемый и весомый сгусток пустоты.

– А я, похоже, потерял мемори-кристалл Добровольского… – с кислой миной пробормотал Сноу и виновато улыбнулся. – Вот так.

Блумберг посмотрел, как дроид расставляет на столике стаканы, в которых постукивали кусочки льда, и перевел взгляд на Ричарда:

– Не потерял, а вытащили, украли. Этот, который нас с тобой отключил. Здоровый, черт, как носорог.

– Не такой он и здоровый, не утрируй. Просто мы с тобой расслабились, и он нас взял на внезапность, – поправил Сноу и с удовольствием отпил большой глоток янтарной терпкой жидкости.

– Значит, за нами вели наблюдение с самого начала?..

– Не обязательно, старина. Думаю, что в квартире Добровольского кто-то поставил «жучков». Ты же не проверил квартиру на этот предмет?

– Нет, – качнул головой Айво. – Даже и не подумал, черт побери. И полиция этого не сделала, я уверен.

– Ну, вот. Все бы ничего, но мы с тобой нашли Шар, а именно он, похоже, интересовал неизвестных. Про мемори-кристалл нападавший мог и не знать, он искал Шар, но ошибся.

– Мда-а… оплошали мы с тобой, нечего сказать, – Блумберг тоже жадно припал к стакану. – Я вот что подумал: а куда он делся, этот фантом?

– А черт его знает, консьержка говорит… Стоп! Айво, ты помнишь погнутую арматуру карниза на балконе Добровольского?

Блумберг отставил стакан и удивленно посмотрел на Сноу.

– Я тебе не говорил? Так вот, на балконе механизм выдвижного карниза погнут то ли сегодня, то ли вчера. Дроид-слуга подтвердил – он следит за такими вещами. Таким образом, если предположить, что Добровольский умер не сам, значит, есть и убийца. Но как убийца покинул дом? Я успел выяснить, что через центральный подъезд он не выходил. Черный ход заперт. Значит, он ушел не через главную дверь. Теперь наш фантом: тоже в дверь не выходил. Куда же они оба…

– Почему «оба»? Скорее всего, это один и тот же человек, – возразил Блумберг и щелчком пальцев подозвал снующего по залу дроида. – Повтори-ка нам, приятель, и орешков каких-нибудь, что ли, принеси.

Сноу проводил дроида взглядом и продолжил:

– Вот я и спрашиваю, если он не уходил обычным путём, то, получается, пользовался каким-то маневром. А что, если предположить, что из квартиры Добровольского он выбрался через балкон?..

– Как это – через балкон? – переспросил Айво. – Там все-таки пятый этаж. Если принять твое предположение, то к балкону должен был причалить легкий флаер, или…

– Нет, Айво, я знаю, о чем ты подумал, нет. Индивидуальный ранцевый космофлотовский левитатор слишком громоздкий и неуклюжий. А потом, ну-ка объясни мне: вот подлетел убийца к балкону. Что дальше? Как он войдет – ведь ему придется снимать каркас левитатора, потому что в таких доспехах он не пройдет через балконную дверь. Хорошо, предполагаемый убийца снимает левитатор – и?.. Где он его оставит – на крохотном балконе, где горшок с цветком поставить невозможно? Ну, и, наконец, на улице не валяются космофлотовские левитаторы, предназначенные для использования на планетах с повышенной гравитацией.

Блумберг молчал.

– Я думаю, Айво, его снаружи ждал байкфлаер.

– И никто не заметил?

– В такую погоду? – ответил вопросом на вопрос Сноу.

– Значит, их было двое.

– Не обязательно. В режиме неподвижного зависания байкфлаер спокойно мог болтаться на уровне балкона. Кстати, – поднял палец Сноу. – Порывом ветра его могло резко прижать к стене – вот тебе и погнутая арматура карниза.

– Логично. Но открытая входная дверь? – не сдавался Блумберг.

– Для отвода глаз.

Швед отхлебнул из полного бокала, только что принесенного дроидом, и хмуро заметил:

– Тогда надо возвращаться в дом мадам Дютрон и опрашивать жильцов, осматривать лестничные площадки на каждом этаже…

– Не надо, Айво, зачем? Мне, например, не нужно подтверждения, что всё произошло именно так. Но, если тебе так хочется…

Сноу достал МИППС, Позвонил Марлен Дютрон и узнал номер консьержки. Спустя несколько минут на экране появилось лицо их спасительницы:

– Месье?

– Мадам, вы только что помогли мне и моему другу. Мы упали у вас в подъезде…

– Ах, да-да!.. Вам оказали помощь?

– Спасибо, не волнуйтесь, мы были у фармацевтов, и они помогли. Мадам… – Сноу скосил глаз на информационную строку, где высветилось имя, – Дельгард, не могли бы вы проверить, все ли окна на лестнице у вас закрыты?

У консьержки удивленно расширились глаза:

– Вы угадали, месье. На втором этаже сломался замок, и окно распахнулось. Воды натекло! Вот сейчас как раз занимаюсь уборкой.

– Спасибо, мадам, до свидания!

Сноу выключил коммуникатор, не дожидаясь ответа консьержки, боясь лишних и ненужных вопросов.

– Вот так, наука, учись!

– Лихо, – согласно кивнул Айво. – Ничего не скажешь. Будем считать, что фантом – это и есть гипотетический убийца Добровольского. Хорошо, тогда возникает закономерный вопрос… вернее, вопросы. Первое: из-за чего или кого убит Добровольский? Второе: Каким образом он убит? Его отравили, умертвили медикаментозно…

– Это одно и то же, – усмехнулся Сноу.

– Согласен, – кивнул Блумберг. – И третье: почему взялись за нас?

– Это как раз самое простое. Мы засветились на расследовании внезапной смерти известного астронавта, можно сказать – легенды дальнего внеземелья – раз… – Айво собрался загибать пальцы, но Сноу остановил его.

– Подожди. До этого ты все говорил верно, но теперь я тебя немного подправлю и тоже посчитаю. Смотри. Первое: расследование ведем не мы, а парижская криминальная полиция; второе: то, что Добровольского убили – всего лишь наше предположение, причем основанное пока на одних допущениях и умозаключениях; третье… – Сноу не успел договорить.

– …третье и главное – это то, что мы нашли Хрустальный шар, – немного отрешенно глядя на Ричарда, закончил швед.

Он зачем-то повертел в руках бокал с полурастаявшими и округлившимися кубиками льда и поставил его на стол.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, что это такое?

– Нет, этого я сказать не могу. Но я знаю человека, который, по-моему, кое-что знает об артефакте.

– Кто?

– Коллега Добровольского, полковник Джонсон.

– Джонсон? Кто это?

– Он летал с Добровольским.

– С чего ты взял, что он что-то знает, Айво?

– Понимаешь, полковник после экспедиции на Вегу в 2268-71-х годах – это была, если мне не изменяет память «Галактическая-803» – был списан медкомиссией с Космофлота и отправлен в отставку. Чуть позже он издал мемуары, в которых описывает свои космические экспедиции в дальнее и ближнее внеземелье. Вот в его воспоминаниях я и вычитал один пассаж, который меня в свое время заинтересовал. Я даже собирался расспросить полковника по поводу его книги, но замотался и забыл, а сейчас, видимо, пришло время вернуться к вопросу. Дело в том, что он вскользь упоминает о какой-то библиотеке, причем применяет это понятие не в прямом, а в… переносном, что ли, смысле.

– Это как? – не понял Сноу.

– Как это объяснить? – швед замялся, подыскивая слова. – У меня создалось впечатление, что он говорит, вернее, пишет «библиотека», подразумевая не хранилище книг как таковое, а некое место, какой-то коллектор, где собрано… собрано… что-то собрано вместе. Не знаю, черт возьми!

– Дык, наверное, это еще одна байка астронавтов. Ты же сам знаешь, какие они суеверные и как любят всякие тайны и легенды. Помнишь, лет десять назад дело «Призрака Тритона»[15]? Здесь, полагаю, такая же туфта. Сплошные домыслы, предположения, а, главное, все загадочно и таинственно, но доказать ничего не возможно. Потому что кроме разговоров и слухов под этим ничего нет!

Сноу приблизил Индивидуальную планетарную единую карточку (ИПЕК) к сканеру дроида, который тут же сообщил:

– Ваша оплата принята! Наше «Кафе-бар Пасси» всегда с удовольствием ждет вас…

Но конокомовцы уже выходили из ресторана, не слушая заученную речь официанта, провожающего их взглядом своих красноватых телеобъективов.

– Коли ты так увлечён мемуарами Джонсона, то, наверное, знаешь, где он живет? – поинтересовался Ричард, не выходя из-под козырька кафе и грустно поглядывая на темную улицу, на которую по-прежнему низвергались потоки воды.

– Где-то в Голландии, – ответил Айво, доставая МИППС. – По-моему, в Зандворте. Сейчас я ему позвоню.

Джонсон ответил сразу, выслушал просьбу и предложил прилететь к нему сегодня же.

– Если вы сейчас в Париже, то до Зандворта вам лёту меньше часа, и я готов вас принять. А вот завтра – извините, никак не смогу. У меня весь день медицинские процедуры. Ну, так как?

Детективы переглянулись, Сноу неопределенно пожал плечами, как бы говоря «делай, как знаешь», и Айво ответил:

– Полковник Джонсон, мы вылетаем.

– Добро, жду вас у себя через час.

Когда флаер набрал высоту, поднявшись в темное небо над облаками, и по стеклам кабины перестал хлестать неиссякаемый дождь, Ричард снял куртку, бросил её на свободное кресло и с удовольствием вытянул ноги, намереваясь покемарить. Однако ворочающийся и вздыхающий рядом Блумберг не давал заснуть. В конце концов, поняв, что поспать не удастся, Ричард посмотрел на шведа и спросил:

– Ну, и чего ворохаешься? Сам не спишь и другим не даешь.

– Послушай, Ричи, вот ты вспомнил давнишнюю историю «Призрака Тритона»… – вместо ответа проговорил швед.

– Да, вспомнил.

– А само дело-то читал, или так – только слышал о нем?

Ричард насторожился.

– А ты что, хочешь сказать, что выводы комиссии…

– Да. Не уверен я в заключении комиссии. Знаю я эти комиссии…

– Ты всегда сомневаешься в заключениях комиссий, Айво! Ладно, и что из этого следует?

– Ричи, ты помнишь дело?

– В общих чертах.

– «В общих чертах», – передразнил его Блумберг. – Я тебе сейчас напомню. Дело это необычное во всех отношениях и загадочное.