Читать книгу Чужая жена - Мила Александровна Реброва - Страница 8

Я не могла поверить, что господин Мансур нарочно запер меня, чтобы просто проучить. Вспомнив о кошмаре, пережитом за эти несколько часов, я почувствовала гнев, накипавший с такой силой, что заставил потерять контроль: я набросилась на мужчину с кулаками. Мне уже было плевать на приличия и на свой непотребный вид, в котором я теперь находилась.

Единственным желанием было причинить ему такую же боль, что я пережила сама по его вине.

Благодарность, которую я почувствовала, придя в себя и понимая, что он пришел ко мне на помощь, исчезла, как и чувство стыда, которое я ощутила, увидев, что он снял мою обувь и прикасался к моим голым ступням.

Ярость затмила разум настолько, что я не могла и не захотела остановиться даже в тот момент, когда он перехватил мои руки, почти сжав меня в объятьях. Это еще больше разозлило меня, и я лягнула мужчину ногой, но добилась только того, что оказалась под ним на диване. Его крепкое тело полностью накрыло меня, придавив так, что я не могла даже шевельнуться.

То, как он смотрел на меня, испугало. В то время, как я дрожала от злости, этот ненормальный уставился на мои губы с явным вожделением, и, не обращая внимания на все мои попытки сдвинуть его, явно собирался меня поцеловать!

Я намеревалась сказать ему, какой он негодяй, когда произошло сразу несколько событий. Наши губы уже почти соприкоснулись, как в комнате раздался возглас, а за ним последовал шепоток.

Мы застыли, почти поцеловавшись под множеством взглядов.

Весь ужас происходящего дошел до меня в тот момент, когда господин Мансур резко приподнялся, освобождая меня от веса своего тела.

– Все – вон! – Прогремел его голос. Я все так же продолжала лежать на диване, а он уже явно успел взять себя в руки. – Если услышу хоть слово о том, что вы тут видели, я всех уволю.

От шока я не могла даже плакать. Хотя осознание того, что со мной произошло, начало доходить до меня.

Позор и сплетни! Вот что ожидало меня впереди.

Разведенная женщина и так подвергалась косым взглядам. А если ее заподозрили в незаконной связи с мужчиной, – можно считать, что жизнь кончена.

Меня же не просто заподозрили, а поймали на месте преступления!

Что могли подумать люди, застав меня без платка, растрепанной, лежащей под мужчиной во вчерашней одежде?

Для господина Мансура все произошедшее не имело значения.

Он мужчина, а им многое позволялось и спускалось с рук. Во всех грехах всегда винили женщин, считая, что мужчины просто не устояли перед чарами прекрасного пола.

Я медленно села, не в силах даже подумать, что мне делать дальше. Я плохо соображала после пережитого ночью потрясения.

– Приведи себя в порядок, – протянул мне платок господин Мансур.

– Это все из‑за Вас! Можете радоваться! Вы достаточно меня проучили, – прошептала я, чувствуя, что не смогла сдержать слез.

– Думаешь, я этого хотел? – Прорычал он, расхаживая по кабинету. – Что бы ты там не вообразила, мне не нужны сплетни! Особенно по такому поводу! Если кто и должен сыпать обвинениями, так это Я! – Подскочив ко мне и приподняв меня за плечи, он достаточно сильно встряхнул меня, теряя самоконтроль. – Какого черта тебе не сиделось дома? Стало скучно жить на всем готовом? Или решила подыскать очередной денежный мешок? Может, поэтому и крутилась вокруг меня?

Хлесткая пощечина, которой я обожгла его щеку, заставила мужчину замолчать. Красное пятно отчетливо проступило на его гладко выбритой щеке, доставив своим появлением хоть какое‑то удовлетворение оскорбленной женщине.

– Вы перешли все возможные границы! Кто устроил потоп в моем кабинете? Вы! Кто запер меня ночью и принес в кабинет? Вы! Да еще и платок с меня сняли, пока я была в бессознательном состоянии! И, когда мы свалились на этот чертов диван, вместо того чтобы встать с меня, собирались поцеловать, хотя я Вас отталкивала! – Видя, как проступает краска на его лице, поняла, что правильно угадала его намерения. – И у Вас еще хватает совести обвинять меня в чем‑то? Я не раз говорила, что также являюсь полноправным владельцем этого магазина! И имею полное право здесь находиться! Не знаю, что Вы там себе вообразили, но я не имею ни малейшего желания соблазнять Вас или кого‑либо другого! – Злость переходила в истерику, и последние слова я буквально прорыдала, обессилено падая на диван.

Что я сделала, чтобы вызывать в нем такую ненависть? Как он может обвинять меня в такой мерзости, когда я даже не думала ссориться с ним первой.

– Успокойся, пока сюда вновь не сбежалась толпа!

Какой же он все‑таки гад! Все мои слова – для него пустой звук!

– Ненавижу Вас! Радуйтесь – добились своего! Теперь я даже из дома выйти не смогу – не говоря уже о том, чтобы мешать Вам своим присутствием в магазине…

– Что здесь происходит? – Голос Камала, раздавшийся совсем рядом, заставил меня замереть на полуслове.

А он откуда взялся?