Читать книгу Большой Кыш - Мила Блинова - Страница 13

Сяпа, как никто другой из кышей, постоянно пропадал.

– Сяпа! – звал Бибо, рыская по Сяпиному дому.

«Куда делся этот маленький философ? – недоумевал он. – Наверняка поёт на два голоса с жаворонком или спорит, в чём смысл жизни, с червяком по имени Нукась. Сяпа утверждает, что у червяков нет ничего, кроме головы, значит они самые умные. Отсюда вывод: старшим в Маленькой Тени надо назначить самого крупного червяка, а крупнее Нукася на холме никого нет. Вот такая вот Сяпина философия. По-моему, бред!»

И Бибо опять стал звать друга.

Сяпа нашёлся в ручье. Его голова поплавком торчала над водой. Обычно кыши моются долго и тщательно: чистят пятки песком, трутся боками о прибрежные кочки, мхом драят уши. Сяпа никогда не был банным фанатом, но сегодня не спешил вылезать из воды. При этом кыш высвистывал сложные соловьиные трели.

– Так и знал, что ты занят ерундой! – рассердился Бибо.

– Это не ерунда. Это музыка! – возразил Сяпа.

– Сяпа, сегодня утром я назвал тебя умным кышем. Я ошибся. Ты форменный болван. И решительно не в себе. Нечего прохлаждаться. Утика вот-вот выберет себе жениха!

– Ну какой из меня, маленького и толстого, жених? Шансов нет. Без сомнения, милая, нежная Утика выберет женихом тебя, Бибо, и никого другого.

– Да ладно! – растаял тот. – Вылезай, подхалим. Надевай панаму, и идём. Когда все собираются вместе, нехорошо оставаться одному. А не пойдёшь – дуну тебе в ухо!

– А раньше ты никогда не опускался до Бякиных приёмчиков, – пожурил друга Сяпа.

– Ты тоже. Поэтому не пренебрегай компанией.

Сяпа вылез из ручья, и друзья отправились наряжаться.

Всё получилось не так, как надо. «Не лучшим образом», – как сказал Хнусю Тука. Вечером, после церемонии смотрин, сидя под Дубом на крылечке Тукиной хижинки, они любовались заходящим солнцем, пили сосновый коктейль и делились впечатлениями. Тука через слово обиженно хмыкал и вздыхал. Хнусь ёрзал от возмущения и переполнения чувств.

– Совет что велел Утике? Выбрать себе жениха из кышей Маленькой Тени. А эта дурёха привела с собой глупого холёного Фуфу. Ну конечно, усы у него густые, а вот глаза – пустые.

– Это любовь, – тихо ответил Тука. – Любовь не выбирает.

– И с тобой не поздоровалась. И Сяпу назвала колобком. Это Сяпу-то! Да её Фуфа против Сяпы – как моховая кочка против холма.

– Любовь слепа, – тихо отозвался Тука.

– Ну и пусть! Ей же будет хуже! С этим Фуфой Утика ещё хлебнёт кышьего горя.

– Это точно, – поддакнул Тука.

– Ты подумай, – продолжал гневаться Хнусь, – она ведь с самого начала всё сделала наоборот. По обычаю как? По обычаю невесту спрашивают: «Что, мол, ты видела в последнем сне?» И она должна ответить: «Жаворонков!» – потому что сон про жаворонков счастливый. А эта «перепёлка» вдруг говорит: «Хорька!» Вот смеху-то! Ведь каждый кышонок знает, что хорь во сне – к злости и обиде!

Друзья замолчали. Постепенно их глаза стали слипаться. Солнце почти скрылось за лесом, пора было ложиться спать. Тука встал, кивнул на прощание Хнусю и скрылся в своейхижинке.