Читать книгу Книга рецептов жизни - Мила Че - Страница 8

– Блин, давай, шевелись, скорее, пока они не очнулись.

– Да хоть бы и очнулись, похер, руки-ноги связаны, что они нам сделают.

Света ощущала на глазах давящую повязку, наложенную так туго, что ей казалось, что глазные яблоки сейчас лопнут как гнилые сливы и потекут по щекам. Из под плотной повязки никак не разобрать, день сейчас или ночь. Рядом кто-то ворочался, стонал и кряхтел. Во рту Света ощутила вкус пыльной затхлой тряпки. От этого вкуса ее затошнило. Руки и ноги связаны.

Совсем рядом разговаривали шепотом трое, две женщины, одна постарше, другая помладше и один мужчина. Разговаривали они тихо и неразборчиво. Света почувствовала, как ее взяли за руки и за ноги и понесли. Голова Светы, свесившись вниз и безвольно болтаясь, ударилась обо что-то твердое, похоже, что ее, не сильно церемонясь, перенесли через порог и внесли в помещение.

Свету довольно грубо опустили на пол. Бетонный пол? Подвал? Не похоже. Пахло деревом, сыростью и чем-то еще, с металлическим привкусом. Рядом с собой Светка услышала звук возни, а потом глухой стук, стон и хриплый мужской голос выругался:

– Лежи, не рыпайся! Ишь ты, резвый какой.

Через несколько минут все стихло. Света принялась оценивать ситуацию, насколько это возможно в ее положении. Надо чем-то занять голову, твердила она самой себе. Несколько раз она думала, что ее сейчас накроет белой волной паники и она начнет дергаться и извиваться, безуспешно пытаясь остановиться и понапрасну теряя силы. В такие моменты она начинала твердить про себя таблицу умножения, причем не дважды два четыре, а то, что она так и не смогла толком запомнить еще со школьных уроков – умножение на семь и восемь. «Надо освободить глаза, рот, руки и ноги. Ага, ну это понятно, непонятно другое – как это сделать», спорила она двумя голосами у себя в голове.

Для начала понять – чем и насколько сильно она обездвижена?

Руки сведены за спину, локти прижаты друг к другу и крепко связаны, отчего сильно ломило лопатки и болели плечи. Она попыталась пошевелить руками – тщетно. Так же стянуты и опутаны чем-то ноги от колен до лодыжек. Света пока не могла понять чем ее связали, если веревкой, то можно будет попытаться развязать или разорвать ее, она видела, как так делали в кино. Если руки и ноги связаны полиэтиленовой пленкой, то можно будет попытаться расковырять ее ногтями. Но что-то подсказывало ей, что не все так радужно. Света попыталась пальцами дотянуться до кистей рук, сильно вытянула средние пальцы, чуть не выдернув их из суставов, и нащупала нечто тонкое и холодное. Металлическая проволока.

Да, проволоку не протрешь о ржавый гвоздь как в кино. Света подтянула ноги повыше к себе, а руки вытянула вниз как можно дальше и дотянулась кончиками пальцев сначала до колен, потом до лодыжек. Пальцы нащупали тонкий металл. И здесь то же, – с тоской подумала Света. Проволока в несколько раз охватывала колени, и ее концы скручены в хитроумный узел, распутать который связанными руками Света никак не могла. Она опустила лицо вниз и почувствовала, как щека прижалась к шероховатому бетонному полу. Кожей лица она ощутила комья грязи, а может мышиного помета. Не обращая на это внимания, она принялась елозить лицом по полу, надеясь пусть не снять, но сдвинуть или ослабить повязку на глазах и кляп во рту. И ей это удалось.

Изодрав о шероховатости пола свой лоб в кровь, ей удалось спустить ненавистную тряпку на нос. Глаза болели от слишком туго наложенной повязки. Медленно их открыв, она, не делая резких движений, огляделась. Справа от нее лежал парень в странно знакомых ей джинсовых шортах и белой майке. «Макс», мысленно ахнула Светка.

Слева она увидела два тела, мужчина и женщина. Присмотревшись внимательно, Света опознала в них маму и папу. По щекам покатились слезы. «За что? Что мы им сделали? И денег у нас нет… Что им от нас надо?» Паника вернулась и забилась крикливой чайкой в груди. «Тихо, тихо, семью девять шестьдесят восемь, нет, семью девять шестьдесят три, восемью девять, семьдесят… сколько… два, три». Света принялась в уме складывать девятки и загибать пальцы. Две девятки, загнула большой и указательный правой руки – это восемнадцать, восемнадцать плюс девять и загнула средний палец правой руки – двадцать семь, дойдя до пальцев второй руки, получила, что восемью девять будет семьдесят два. К этому времени, паника сложила свои крылья и на время спряталась в гнезде, чтобы по первому требованию встревоженного разума проснуться. «Так, вроде живые? Дышат… дышат?» Света всматривалась в тела Макса и родителей и внушала себе, что их грудь поднимается на вдохе и опускается на выдохе.

Перевернувшись на бок, ящеркой стала ползти в сторону Макса, хорошо, что ползти недолго, всего каких-то пару метров. Но и эти пару метров дались ей тяжело. Подтягивая ноги к груди, они затем упиралась ими в пол, помогая себе кистями рук и толкая свое тело вперед. «Зачем я прогуливала уроки физкультуры, сейчас бы они мне пригодились», – не к месту думала Светлана, словно бег по кругу под руководством старенького физрука в не менее стареньком спортивном костюме, мог сейчас ей чем-нибудь помочь. Света ткнулась лицом во что-то острое, дернула головой и почувствовала, как кляп за что-то зацепился. Не долго думая, принялась мотать головой из стороны в сторону, освобождая свой заткнутый рот. Спустя несколько минут или секунд, от нервного напряжения Света перестала ориентироваться во времени, она освободилась от затхлой тряпки и резко и глубоко вдохнула. Сырой и спертый воздух показался ей морским бризом. Спасением от кляпа послужил кусок бетона откловшийся от пола и образовавший неглубокую, но с острыми краями впадину. Исцарапав голые ноги и не чувствуя рук, Света, дотянувшись до Макса, зашептала ему в лицо:

– Макс… Макс…

Не шевелится. Но грудь поднимается, значит – живой. Стянув зубами повязку с его глаз, Света вытянула голову и укусила Макса за ухо. Не сильно, чтобы от боли не вскрикнул и не привлек похитителей, но достаточно чувствительно, чтобы он пришел в себя. Макс начал стонать.

– Тихо, тихо, пожалуйста, тихо, Макс это я.

– Что? Ты кто? Где Диана?

«Нашел время о бабах своих думать», – мысленно рассердилась Светка и стала шептать:

– Макс, это я Светка, нас похитили, я не знаю где мы, но Дианы здесь нет. Ну, я так думаю, что нет, – неуверенно добавила она и впервые за все время, решила осмотреться куда же они все попали.

Помещение оказалось небольшим, три на пять метров, с низким потолком. Если бы Макс встал здесь в полный рост, ему бы пришлось наклонить голову. Стены выбелены известкой, но очень давно. Рядом с собой Света обнаружила опилки и труху от бывших в этом месте, когда то деревянных, поленьев, а чуть далее угадывались очертания козел для пилки дров. Свет проникал через два маленьких оконца расположенные возле одной из стен. То ли мутные грязные стекла не пропускали дневной свет, то ли уже настолько стемнело, но они видели лишь очертания друг друга, ничем не освещенные.

– Светка, а там кто?

Макс кивнул в сторону двух тел, что лежали поодаль.

– Мама с папой.

– Живые?

– Не знаю.

Макс, лег животом на бетонный пол и быстро, как гусеница пополз в сторону родителей.

– Живые, – облегченно выдохнул Макс через несколько долгих томительных минут.

– Что будем делать?

Голос Светы звучал безжизненно.

– Для начала приведем родителей в чувство.

Через несколько минут, Макс, повторив манипуляции которые проделала с ним Светлана, привел родителей в чувство и освободил их от повязки на глаза.

– Ну, давайте, кто что помнит последнее?