Читать книгу От 0 до 3. Или как выжить в первые три года жизни малыша, переезжая в новую страну каждый год - Мила Шмит - Страница 6

Приступаем к пожалуй, самой волнительной главе этой книги – о моих родах в Сан Диего, Калифорния, США.

Хотя, скажу наперед, волнений будет больше потом. Роды – это всего лишь цветочки.

Итак, через пару дней после экскурсии по госпиталю мы с мужем ехали на арендованной машине в арендованную квартиру и обсуждали имена для нашего будущего ребенка.

До этого я уже как месяц штудировала списки популярных и не очень имен в Америке. Нам хотелось дать ребенку такое имя, которое будет понятно в любой точке планеты, а именно – в США, в Израиле и в России – в трех странах, в которых у нашего малыша будет гражданство.

Еще мне хотелось, чтобы у имени ребенка были разные варианты произношения – и длинные, и короткие. Мне, например, очень нравилось имя моей бабушки – Нина, но я еще в детстве не понимала – как и почему Нина это просто Нина, почему у этого имени нет полной формы, как у моего имени Людмила, например.

А еще, как второе имя, я рассматривала вариант имени моего дедушки. Мне нравилось имя – Питер (Петя по русски), но муж сказал: «Питер – драный свитер», и этот вариант отвалился.

В общем, мы ехали в машине, и внезапно придумали имя, соответствующее нашим требованиям, и оно нам обоим понравилось!

И что же вы думаете?

В тот же вечер у меня отошла пробка.

К нам в тот вечер заезжали гости – русскоязычная знакомая с американским мужем и детьми. Я рассказала ей о случившемся, на что она спокойно так ответила: «Через неделю родишь».

Паника накрыла меня двухметровой волной. На следующее утро я записалась на проверку в госпиталь. В пакете моего контракта было целых два дородовых визита в госпиталь на случай, если мне показалось, что я рожаю. И в этот визит мне сказали – расслабься, мамочка, и приходи по графику через месяц.

Я то расслабилась, но продолжала штудировать русскоязычный интернет на тему отошедшей пробки с целью выяснить, а она ли это была, и параллельно на youtube изучала технику дыхания на родах, тренировала мышцы вагины и даже начала пользоваться тем самым маслом.

И что вы думаете?

Через шесть дней, в ночь с восьмого на десятое сентября, примерно в час ночи, я проснулась от потока моих вод. Едва успела вскочить с кровати, чтобы вылить все это на пол.

Мне было уже так неудобно спать, что каждая ночь была для меня пыткой в поисках удобной позы. Я даже пошила для себя огромную подушку для сна беременных, заняв при этом две трети площади кровати, чему был не очень рад мой любимый муж. Подушка облегчала мой сон, но все же слегка чувствовалось, что спереди у меня что-то необычное пристегнуто. И я просто не представляла, как же мне еще три недели целых отходить бегемотиком.

И мой организм решил все за меня.

Была ли у меня паника после того, как отошли воды?

Сон сняло, как рукой, это понятно. Проснулся муж, и я со слегка дрожащими коленками сказала ему, что обычно, если отходят воды, надо ехать в роддом.

Я взяла с собой подготовленную пижаму и тапочки, зубную щетку, и мы минут за пятнадцать домчались до клиники по пустым ночным дорогам Сан Диего.

Припарковались на огромной парковке напротив клиники, на стойке регистрации, где сидели ночные охранники, сказали, что мы идем рожать, мужу дали наклейку – бэйдж посетителя, поднялись на второй этаж, где было приемное отделение рожениц, дежурной в окошечко сказали, что, мол, воды отошли, наверное, нам – к вам, подали свои документы, подождали чуток, пока нас не позвали и не провели за ту же ширмочку, где меня проверяли меньше недели назад.

Мне дали больничную переодежку, знаете – такой безразмерный халат, который сзади завязывается, предложили прилечь на больничную койку на колесиках, подключили к аппаратам, и стали наблюдать.

Схваток у меня не было часов до четырех утра. Но, когда пришло время, меня перевезли в родильное отделение на другой этаж. В родильной палате я находилась часов 5 – 8. Это время тянулось тогда, но сейчас я уже не могу вспомнить точную хронологию. Муж уехал по делам – в то утро нам нужно было сдавать арендованную машину, и он поехал ее сдавать и продлевать еще на пару недель. Потом он ходил в офис подписывать договор с клиникой.

А я, тем временем, подключенная к капельнице и компьютеру, который считал схватки, лежала в кровати, потом стала ходить по палате, сидеть на огромном фитнес мяче, и активно практиковать дыхательную технику.

Очень, кстати, рекомендую, научиться дышать правильно и изучить процесс родов и работу мышц организма, чтобы понять этот процесс. Так будет меньше стресса и страха перед неизведанным.

В палате я была одна, дежурная медсестра наблюдала за моими показателями на своем контрольном пункте, хочется добавить – пункте управления, потому что помимо моих показателей, она следила еще за несколькими роженицами.

И вот я уже услышала, как в соседней палате родила женщина, которую на кресле – каталке привезли в приемное отделение, когда я там отдыхала. Ей, видимо, не успели поставить эпидуральную анестезию, потому что до крика ребенка были слышны ее крики. В остальном же в родильном отделении было очень тихо, несмотря на то, что в ту ночь нас, рожениц, там было с десяток минимум.

В целом, если не учитывать больничное оборудование, мою палату можно было бы сравнить с гостиничной. Над комфортной кроватью висела какая-то картина, занавесочки на окнах, диванчик для гостей, просторная ванная с душем.

Но, учащающиеся схватки намекали на то, что я не в отеле.

Возможно, где – то в девять утра я решила, что больше терпеть не могу и попросила медсестру сделать мне эпидуральную анестезию.

Через несколько долгих как вечность минут пришла врач – анестезиолог. Она ввела мне в спину анестезию, в то время как медсестра помогала мне и держала меня спереди. Муж уже у тому времени вернулся и стоял позади этого действа. Во время анестезии врач попросила не двигаться десять минут. Что? Как я могу не двигаться целых ДЕСЯТЬ минут, когда у меня схватки каждые две или три минуты? Не знаю, как я не раздавила хрупкие руки медсестры, которые сжимала во время схваток и стараясь быть неподвижной. Но и десять минут ждать не пришлось, так как анестезиолог справилась всего за пару схваток.

Опять же, некоторые русские подружки пугали меня этой анестезией, мол, не все ее хорошо переносят, и не все врачи ее корректно ставят. Но, я доверилась американским специалистам, которых видела впервые в жизни, и просто была спокойна.

Опять же, я слышала про разные реакции на эту анестезию, слышала, что она может даже замедлить родовую деятельность. И почему – то была готова полежать с ней пару часиков и сладко поспать. А мне так хотелось провалиться в сладкий безболезненный сон. Через какое – то время боли стали слабее ощущаться, и я собралась отдохнуть. Мы же поднялись в час ночи, а уже было часов десять утра. Но в мою палату зашел дежурный врач – акушер из клиники, где наблюдали ход моей беременности. Видела я его впервые в жизни, так как к нему на прием попасть не успела, но, знаете, в тот момент все люди в форме врачей были для меня спасителями. В первый раз после приемного отделения врач у меня проверил раскрытие и спокойно так сказал, что он уже чувствует голову младенца и на следующих схватках нужно тужиться. Это опять меня ввело в недоумение. Я не понимала, как я могу тужиться, если ничего не чувствую ниже пояса. Анестезия как раз полностью начала работать. Но тут на мониторе были зафиксированы схватки, врач скомандовал – «Тужься!» И мне ничего не оставалось делать, как подчиниться этому приказу.

О работе мышц во время родов я как раз читала накануне. Меня пугали, что во время родов у рожениц от натуги лопаются капилляры в глазах. Но, оказалось, это происходит оттого, что они неправильно это делают. Обязательно следует читать статьи на тему правильного поведения при родах, чтобы быть подготовленной, потому что это – залог успешных нетравматичных родов.

Дышать, как оказалось, было тяжело даже при наличии анестезии. Я порой просто не успевала это делать, когда схватки участились на последнем этапе. Врач, кстати, успел даже выйти посмотреть другую роженицу во время моих потугов, но во время его отсутствия с нами была медсестра. Вернулся врач, за ним подтянулась команда реаниматоров со стойкой оборудования на колесиках, начался финальный этап. Я, опять же успела спросить у доктора, будет ли он меня там подрезать, на что он ответил мне так же, как и мой израильский гинеколог: «А оно тебе надо?» Я помотала головой. Конечно же не надо, просто я думала, что все рвутся сами или с разрезами и послеродовыми швами ходят потом.

Но и здесь мне повезло.

То ли потому, что наш малыш родился раньше срока и был меньше размером, чем мог бы быть еще через три недели, если бы это случилось в срок, то ли помогли мои следования техникам дыхания и поведения при родах, но никаких разрывов и разрезов у меня не было.

И в 10.50 утра по времени Сан – Диего 9 сентября врач достал из меня нового человечка – худенького синеватого, покрытого белым налетом мальчика, который одновременно заплакал и пустил фонтанчик на доктора.

Моему мужу, который наблюдал за всем процессом в первом ряду, без бахил и стерильного халата, между прочим, врач предложил перерезать пуповину, на что он с удовольствием согласился.

Малышу медсестра в закрытый разрез глаз нанесла какую-то мазь и положила его мне на грудь, и я конечно же плакала от счастья. Все мамы плачут ведь, когда им дают впервые подержать их маленькое чудо?

Недоношенный на три недели наш Дэниэл родился ростом 49 сантиметров и весом 3 килограмма и 300 грамм.

Команда реаниматоров за ненадобностью удалилась, врач после рождения последа тоже ушел, пожелав нам удачи и пригласив сюда снова через пару – тройку лет. А я на это ответила, что, если все роды такие легкие, то я так и пятерых еще могу родить. Все посмеялись, муж икнул, и врача своего с еврейским, кстати, именем, который так искусно и легко принял мои роды, я больше не видела. У меня осталась только его подпись на открытке с поздравлениями, которую подарила мне медсестра, когда мы покидали палату. Весь персонал, который помогал мне при родах, оставил мне на память свои автографы. Вы с таким раньше встречались? Я лично нет.

Еще два часа я находилась с ребенком в родовой палате под наблюдением, мне отключили анестезию. Отошла от анестезии я довольно быстро, и спустя какое – то время я сама встала с кровати и села в кресло – каталку, мне дали малыша в пеленке с нарисованными на ней крохотными ножками и мы, счастливые и уже втроем – в новом семейном составе, поехали по тем самым коридорам госпиталя, где во время экскурсии я видела мамочку в каталке с малышом на руках неделю назад, в мою палату, где мне предстояло провести двое суток под присмотром медицинского персонала – все четко по нашему контракту.

Подумав, что в своей палате уж точно отдохну, высплюсь наконец-то после этой ночи, пролетевшей как одна минута, я очень ошибалась.

Во – первых, малыша мне порекомендовали держать голеньким на своей груди, чтобы мы с ним чувствовали друг друга. Но это мне даже нравилось. И мы с ним там и пролежали в обнимку почти двое суток. Ночью только я его ложила в его крохотную люльку около моей кровати.

Во – вторых, ко мне бесконечной чередой начали ходить различные специалисты и посетители:

– дежурная медсестра вымыла моего малыша, потом показала, как правильно пеленать ребенка и заходила проведать меня несколько раз в сутки, и каждый раз спрашивала мой уровень боли, который у меня был на нуле;

– специалист по кормлению пришла показать, как правильно прикладывать младенца к груди, как пользоваться молокоотсосом;

– педиатр осмотрела сына, за что мы потом получили дополнительный счет на 160 долларов. Это потому, что на него еще не была оформлена медицинская страховка;

– офисная работница пришла задать вопросы по заполнению документов нового американского гражданина и принесла подарок от клиники – сумка для вещей малыша с мини подарками;

– служащая из столовой записала на свой ноутбук мои предпочтения по питанию, а потом в назначенные часы прикатывала мне «номер» завтрак, обед и ужин, который я уплетала за обе щеки;

– в одно из двух утр я сама сходила с малышом на руках на лекцию для молодых родителей;

– дважды ко мне приходили гости с подарками – наша знакомая американка и русскоязычное семейство, с которым мы успели подружиться;

– муж по нескольку часов был со мной, на ночь же он уезжал домой, чтобы успеть выспаться, пока не начались ночи младенческого ора, и поделать дела – собрать кроватку, например;

– медицинский персонал посещал меня, чтобы взять у сына анализ на кровь, проверить его глаза и уши.

Скучно не было. Я даже фильмами на своем личном кинотеатре не успела насладиться, посмотрела лишь одну Золушку, половину которой проспала.

Чувствовала я себя замечательно, никаких болей и дискомфорта.

Малыш за пару дней хорошо ко мне присосался. Молока, правда, еще не было, и сын потерял в весе чуть больше трехсот грамм. Медицинский персонал клиники был обеспокоен этим фактом, педиатр порекомендовала мне дополнительно сцеживать молозиво, пока малыш спит и давать ему через тонюсенькую трубочку дополнительно.

И на следующий же день после выписки нам было строго наказано записаться в удобную нам педиатрию, список адресов и врачей мне предоставили.

Для выписки нужно было принести с собой одежду для малыша и автомобильное кресло – люльку. Это привез муж. Я тем временем, собрала в подаренную сумку все полезности, которые предоставила клиника – одноразовые пеленки, подгузники, можно было забирать все, кроме знаменитых пеленок с микро ножками, которые являются визитной карточкой этого госпиталя.

За нами пришла медсестра, чтобы проводить нас до машины.

Около лифта сыну сняли с ножки GPS браслет, который надевают всем новорожденным после рождения, и снимают при выписке. Это делают в целях безопасности, и чтобы предотвратить кражу детей, потому что, как выяснилось, такие случаи были.

У машины медсестра простилась с нами и пожелала удачи. Муж поставил люльку за водительским сиденьем, я уселась рядом со спящим сыном, и мы поехали домой, впервые втроем!