Читать книгу Корги-детектив: жестокие вкусняшки - Милдред Эббот, Милдред Эбботт - Страница 4

Уснуть мне удалось с большим трудом, что неудивительно. Я покинула Канзас-Сити в спешке, оставив упаковку и перевозку своих вещей на совести компании, которая занимается переездами. До доставки оставалось еще две недели. Чувство свободы, вызванное моей «перезагрузкой», компенсировало все неудобства, связанные с отсутствием собственной кровати. В радостном предвкушении открытия магазина, на матрасе, набивка которого сбилась в комки, поспать полноценных восемь часов мне было не суждено. Едва ли удалось урвать хотя бы пять из них.

Поэтому я вылила из кофейника почти половину свежезаваренного кофе в огромный термос, заманила сонного Ватсона в машину и поехала в центр города, когда солнце еще и не думало вставать.

Мама всегда забывала коды от замков, поэтому она сняла восемь разных ключей со своей связки и отдала мне, клятвенно заверив, что какой-нибудь из них уж точно подойдет. Шансы были невелики, но раз уж вся эта затея держалась на надежде, за нее-то я и решила ухватиться. С такими мыслями я припарковалась перед «Рогами и Копытами», не спуская глаз с ужасной деревянной вывески над дверью.

– Вот от чего нам нужно избавиться в первую очередь, Ватсон. В смысле, от отвратительного названия. – Я подмигнула ему. – «В гостях у милого корги» будет гораздо лучше, как ты считаешь? – Ватсон не удосужился отреагировать: – Ну и зануда!

После того как мне удалось убедить Ватсона покинуть теплый салон автомобиля, мы подошли к магазину, и я стала вставлять в замок один ключ за другим. Когда пятый из них не подошел, моя надежда стала улетучиваться. Я уже было решила направиться прямиком к маме, чтобы взять у нее всю связку, но тут седьмой ключ с легкостью проник в замочную скважину и издал легкий щелчок, когда я повернула ручку двери.

– Гляди-ка, надежда дает свои плоды! – Я отперла засов и остановилась. Вот оно. Я приготовилась впервые увидеть свой будущий книжный магазин, войти в то самое место, которое вернет мне смысл и полноту жизни.

Я приоткрыла дверь. Ватсон замер в состоянии боевой готовности и просунул свой нос в узкий просвет.

Сначала я удивилась его реакции, но тут же вспомнила, ЧТО это был за магазин. Сейчас моё будущее представляло собой склад мертвых зверюшек. Наверное, все-таки стоило прийти сюда при свете дня.

Ватсон толкнул дверь и засунул свою любопытную мордочку внутрь.

– Ну хоть кто-то получит удовольствие от всего этого. – Я открыла дверь, и Ватсон вбежал внутрь. – Помнишь, о чем мы с тобой договаривались? Если я закричу, это должно остаться между нами!

Ватсон не удосужился ответить.

Окна были заклеены бумагой, поэтому свет уличных фонарей не проникал в помещение. Я нащупала выключатель на стене возле двери. Переведя дух, щелкнула выключателем и огляделась.

В какой-то момент я подумала, что ошиблась магазином. Огромную центральную зону со всех сторон окружали комнаты поменьше, поэтому я не могла увидеть все и сразу. Но я пока не наблюдала ни одного чучела. Повсюду стояли мебель и витрины, но не было ни единого пушистого зверя. Вздохнув с облегчением, я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Шаги Ватсона, ступавшего по паркетному полу, слышались где-то сзади.

Я пошла дальше, затем остановилась, вытащила из кармана резинку для волос и наскоро собрала их в хвост. Пусть никаких животных я и не повстречала, но в помещении было довольно грязно. Меньше всего мне хотелось принести оттуда пауков в своих волосах.

Я прошлась по комнатам, щелкая одним выключателем за другим. Мое возбуждение нарастало с каждой комнатой, в которую я заходила. Не знаю, к лучшему или к худшему то, что я буду зажата между кондитерскими Луизы и Агаты. Этот маленький магазинчик был моей надеждой и даже чем-то большим. Во всяком случае, должен был стать.

Барри однажды обмолвился, что этот магазин задумывался как небольшой жилой дом и никогда не перестраивался под формат, подходящий для торговли. Тогда я решила нанять бригаду строителей, чтобы все переделать. Но, осмотрев помещение целиком, я передумала. Комнатки соединялись одна с другой и окружали центральное пространство. Нужно было только снять двери. Комнаты могли бы отражать разные темы. В одной – детские книги, в другой – кулинарные, любовные истории, детективы… у каждого жанра будет свое место.

Я хотела создать теплую и располагающую атмосферу, чтобы люди приходили в магазин не только покупать книги, но и тусоваться и получать удовольствие от чтения. Уютное убежище от остального мира, спрятанное в сердце полюбившегося туристам горного городка. Все оборачивалось даже лучше, чем я думала. В нескольких комнатах располагались камины. Я могла бы подобрать разные кресла и диваны и расставить их здесь. «В гостях у милого корги» должен стать особенным местом.

Красивая деревянная лестница, расположенная в задней части центральной зоны, вела на второй этаж. Я смогла разглядеть изогнутые перила, обрамлявшие ее. Я знала, что предыдущий арендатор жил и работал здесь, но еще не решила для себя, сдавать ли верхние помещения в аренду или сделать их частью своего книжного. Возможно, я использовала бы второй этаж в качестве склада.

По реакции Ватсона было несложно понять, где раньше располагались чучела. Особенно он интересовался углами комнат: Ватсон обнюхивал их, то и дело останавливая взгляд на пустых стенах, будто мог видеть, как они выглядели раньше. Во многих местах, судя по отсутствию пыли, когда-то что-то висело. Предыдущий арендатор скончался прошлым летом, и с тех пор магазин пустовал. Мама и Барри сказали мне, что не успели ничего здесь прибрать из-за моего внезапного приезда, однако, вполне возможно, они имели в виду генеральную уборку. Было приятно обнаружить магазин в хорошем состоянии. Я могла бы справиться с генеральной уборкой сама, раз уж не надо было ломать голову, что делать с кучей мертвых медведей, лис, пум и бог знает чего еще.

В дальней части магазина оставались еще две закрытые двери. Я открыла первую, включила свет и обнаружила ванную комнату в довольно запущенном состоянии. Я проверила, работает ли туалет. К счастью, с ним все было в порядке. За второй дверью скрывался крошечный чулан, недостаточно просторный для нужд книжного магазина. Скорее всего, верхний этаж все же нужно будет превратить в склад. Как только я начала закрывать последнюю дверь, внутрь ворвался Ватсон и продолжил свою разведку. Он обошел комнату по периметру, затем остановился возле какого-то предмета в углу, с виду напоминавшего небольшой морозильник.

Ватсон уткнулся носом в угол между стеной и морозильником и попытался влезть в эту щель. Скуля, он пробовал протиснуться туда со все большим упорством. Повышенный интерес Ватсона к этому месту заставил мою кожу покрыться мурашками.

– Пойдем, малыш. Давай посмотрим, что там наверху!

Ватсон обернулся, заскулил и продолжил свою схватку с морозильником.

Ощущая себя жертвой в фильме ужасов, я пересекла комнату и остановилась возле морозильника. Что за идиотизм? В крайнем случае, внутри могло быть полно мяса, которое Ватсон и учуял.

Я нервничала из-за морозильника все больше, в конце концов плюнула и решила прекратить вести себя как глупая блондинка из ужастика. Широко распахнув крышку, чтобы наконец покончить с этим, я заглянула внутрь.

Два огромных черных глаза сверкнули из темноты. Я завопила, отпустила крышку и чуть было не бросилась наутек. Крышка с грохотом захлопнулась.

Потрясенный Ватсон завизжал и промчался мимо меня.

Я и сама хотела последовать его примеру, но не могла оторвать взгляд от морозильника. Что я только что увидела? Вероятнее всего, животное. Мы же в таксидермической мастерской, черт возьми! Я не думала, что мертвые звери хранятся в холодильниках, но это вполне логично. Но эти глазищи, я никогда не видела таких.

Это же было животное, верно? Очевидно, что да. Мне вовсе не нужно возвращаться и проверять, права я или нет. Я направилась к выходу, но вдруг заметила, что Ватсон стоит в дверном проеме и по-прежнему пристально смотрит на меня: «Никакого от тебя толка!»

Он вошел обратно в комнату и снова стал обнюхивать морозильник. На этот раз Ватсону удалось просунуть голову в щель: видимо, когда крышка с грохотом захлопнулась, морозильник на несколько сантиметров отодвинулся от стены. Ватсон издал рычание, еще немного покрутил своим задом и выскочил наружу, довольный, как никогда.

Он был почти уже у дверей, когда я поняла, что он что-то несет в зубах. Недолго думая, я вырвала предмет из пасти своей собаки, опасаясь, что он может быть вредным или ядовитым.

Но нет. Ватсон нес всего-навсего перо. Я повертела находку в руках и осмотрела ее на свету. Перо было светло-коричневое с белыми крапинками.

Ватсон тихо зарычал.

– Это не для тебя, дружок. Прости. – Его взгляд был прикован к перу, поэтому я положила находку в карман пиджака в надежде, что Ватсон о ней скоро позабудет. – Мы пойдем и купим тебе еще одну косточку утром, когда откроются «Полезные десерты».

Похоже, такой план действий его не удовлетворил.

Я снова посмотрела на морозильник, испытывая необъяснимую тревогу.

– О, да что же я, в самом деле…

Это было глупо и нелепо. Напомнив себе, что я все-таки предпринимательница, которая всего добилась сама, и к тому же дочь полицейского, я пошла обратно к морозильнику. Я достала мобильный и включила фонарик. Выдохнула, собравшись с мыслями, открыла крышку и направила туда луч света. В этот раз я не издала ни звука, но не смогла подавить дрожь. Из морозильника на меня глядела огромная сова.

Всего лишь сова.

Ничего опасного или даже удивительного. Наверное, когда мама с Барри вывозили весь таксидермический хлам, они не догадались проверить морозильник. Да и кто бы в здравом уме догадался? В морозильнике обычно хранят мороженое или продукты, но никак не целых животных. Хоть сова и была замороженной, я не могла отвести от нее взгляд. Даже после смерти ее глаза оставались огромными и блестящими.

Ватсон за моей спиной снова зарычал.

Пора было покончить со всем этим. Я закрыла крышку, на этот раз аккуратно, и повернулась к Ватсону. Он начал снова подбираться к морозильнику, но я взяла его на руки. Меня всегда удивляло, насколько этот малыш был тяжелым.

– Ну уж нет! Мы выходим отсюда, закрываем дверь, и ни один из нас не вернется в эту комнату, пока я не найду кого-нибудь, кто знает, что делать с мертвыми совами.

Ватсон ненавидел сидеть на руках и все дорогу пытался вырваться, пока я не отпустила его уже за порогом кладовки. Он укоризненно смотрел на меня, когда я закрывала дверь. Чтобы я поняла, что между нами все кончено, Ватсон проследовал в большую комнату, бросив напоследок в мою сторону осуждающий взгляд, и стал карабкаться вверх по лестнице.

Второй этаж. Черт! Вполне возможно, что Сид, или как его там, держал еще несколько морозилок с мертвыми животными наверху.

Придется разобраться и с этим вопросом.

Не выключая фонарик своего мобильного, я поднялась по лестнице. На удивление, ступеньки были в отличном состоянии, даже не скрипели. Я быстро нашла выключатель, погасила фонарик и положила телефон в карман, затем огляделась вокруг. Второй этаж занимал такую же площадь, что и первый, но планировка здесь была свободной, как в квартире-студии. Старая кровать Сида, диван и стенка были разбросаны по разным зонам. В северной части помещения располагались две отдельные комнаты. Одна из них была открыта и оказалась ванной. Перед второй дверью улегся счастливый Ватсон. Он помахивал хвостиком, как будто снова что-то жевал.

– Серьезно? Опять? – Я поспешила к Ватсону и попыталась вытащить из его пасти все, что там было.

Ватсон вырвался и отбежал в сторону. Его взгляд красноречиво говорил, что в ближайшие дни мне придется поплатиться за свою грубость. На полу, там, где лежал Ватсон, я обнаружила две конфеты и пустую разорванную целлофановую обертку. Я подняла их и осмотрела. Конфеты были круглые и твердые, почти как жевательная резинка, только черного цвета. Я понюхала одну из них, чтобы убедиться, что это не шоколад. Хотя, думаю, одна конфета вряд ли навредила бы Ватсону. Я слышала, как он хрустел конфетой, которую вытащил из обертки. Запах был узнаваемый. Лакрица.

Конфеты я также убрала с глаз долой в карман и сказала Ватсону:

– Забудь. После всего, что сегодня произошло, никаких натуральных собачьих лакомств ты не получишь.

Слава богу, это был не шоколад. Я любила Ватсона, но его обжорство сводило меня с ума. Ватсон отказывался есть любой корм для собак, зато все, что он находил вокруг себя, вдруг оказывалось съедобным (даже если на самом деле это было не так).

Я решила не пытаться заполучить остатки лакричной конфеты, открыла дверь, включила свет и вошла в огромную кухню.

На полу были рассыпаны конфеты. Помимо лакричных здесь валялись еще шоколадные, марципановые и мятные. Перевернутый противень с брауни лежал на столе. Одна картонная коробка была чем-то заполнена, а другую кто-то опрокинул, и рядом с ней валялись медные формочки для печенья.

Что-то коснулось края моей юбки, заставив меня вздрогнуть, и я увидела Ватсона, который проскользнул в комнату вслед за мной.

– О нет, ты не сделаешь этого. Больше никаких конфет! – Я попыталась схватить его, но он низко и угрожающе зарычал.

Я отступила. Такое рычание, которое на удивление звучало грозно, я слышала от Ватсона лишь несколько раз, когда он чувствовал, что в доме есть незнакомый человек. На меня он никогда так не рычал.

Спустя мгновение я поняла, что рычит Ватсон вовсе не на меня. Его плечи опустились, спина была напряжена, зад задран кверху, на зубах – оскал. Он крался вдоль стола, продолжая рычать.

Уже во второй раз за день я почувствовала, что мои руки покрываются мурашками. Когда я последовала за Ватсоном, я еще сильнее ощутила себя первой из жертв в фильме ужасов.

Как только Ватсон повернул за угол, он пригнулся еще ниже, его рычание усилилось. У лап Ватсона лежала огромная скалка, один конец которой был окрашен в темно-красный цвет. Я продвинулась чуть дальше, чтобы посмотреть, что находится за Г-образной стойкой, и оторопела. Агата Гарбл лежала на боку между стойкой и металлическим островком, заваленным кухонными принадлежностями. Она была в темно-фиолетовом домашнем халате, ее прекрасно уложенные светлые волосы плавали в луже крови.