Читать книгу Николь. Душа для Демона - Мира Шторм - Страница 8

Шумный рынок. Надо же, другой мир, странные обычаи, магия, порталы… а рынок словно низменная сердцевина любого мира – такой знакомый, такой интуитивно родной. Неимоверная смесь запахов, пестрая круговерть пятен и звуков. Сжимая кошель с монетами, я с предвкушением окунулась в понятную мне стихию, искрящуюся балаганной праздничностью. В стране, где до сих пор висели траурные ленты по погибшему наследнику (Талиса всё же уточнила, по ком скорбь), рынок был отдельным государством, далеким от внешней политики и громких событий. Как и везде во все времена, во всех мирах, здесь царило лишь желание общаться. Соприкасаться с миром, обмениваться энергией друг с другом, покупая или продавая вещи.

Акина. После рассказа мне стало многое понятно. Забота Джантара, приправленная злостью. Его странные взгляды, будто ищущие что-то во мне. Его желание дотрагиваться. Презрение Тахира, нелюбовь Талисы. Показное равнодушие Эйдана, с привкусом горечи. Только Рималь не знал Акину, только от него шло незамутненное любопытство.

Я выслушала скупой рассказ Талисы и от души поблагодарила. Как же, оказывается, много сил отнимали внутренние попытки разгадать мотивы поведения людей, с которыми столкнула судьба. Что же, все это было не про меня. А про Акину, которую они видели во мне. И сразу стало легко отделить себя от странных слов и смущающих намеков. Похоже не только мне сейчас непросто.

К черту.

Я бродила между палаток и лавок, давно потеряв Талису. Было совсем не страшно. Хотелось побыть одной, ощутить, как мир обнимает именно меня, как люди видят лично меня. Здесь, среди смуглых улыбающихся продавцов, которые на секунду вздрагивали при виде моих глаз, а потом пуще прежнего заманивали к своим товарам, я ощущала себя чистой, без наносной шелухи старой чужой жизни.

Рынок вобрал меня такую, какая я есть. Глупая, неловкая, совершающая нелепые ошибки, одетая в мужскую одежду голубоглазая Николь, не тень Акины, созданная для утех. И я хотела зацепиться за эту искреннюю сердцевину мира, покупая совершенно ненужные мне мелочи: тонкую шаль, маленького котенка из белой кости, шелковый пояс с монетками по краю, потрепанный сборник детских сказок. Купалась в улыбках, застревала у некоторых лавок и кивала словоохотливым продавцам. Слушала чужие, непонятные пока мне истории. Купила у звонкоголосого мальчишки неизвестную мне сладость в промасленной бумаге. Орехи, застывшие в пряной патоке. Кинула монетку музыканту, цепляющему струны моей души мелодией, льющейся из простой дудочки.

Я совершенно ошалела от восторга, когда добрела до рядов со специями. Меня охватил такой непонятный трепет, что я сама себя испугалась. Странная выходка с салатом ушла на задний план. Мне хотелось не просто нюхать, хотелось окунать руки, перетирать в пальцах неизвестные травы и вдыхать. Продавцы подшучивали над моим возбужденным видом, но я словно потеряла связь с реальностью. Мне вдруг стало казаться, что от специй исходит не только аромат, но и чувства. Словно ощущала, с какими эмоциями их собирали и сушили.

Замерла около неприметной лавки добродушного старика и купалась в непонятном покое, исходящем от его товара. Никаких красивых упаковок, ярких лент, призывных колокольчиков. Но я была четко уверена: тут самые настоящие сокровища. Не простые запахи специй, а эмоции, воспоминания, настоящие дары для тех, кто умеет слушать. И снова у меня защипало в носу. Не припомню, чтобы в прошлой жизни я так реагировала на простые вещи. Старичок как-то понимающе крякнул, усадил меня на свою трехногую табуретку и принялся собирать мне в полотняные многослойные мешочки различные травы. Мы оба с ним понимали, я не уйду отсюда с пустыми руками. Нам даже слова не требовались. Он ласково улыбался, качал головой, что-то шептал и морщинистыми руками упаковывал эмоции мне в дорогу. Уходя, я крепко обняла его и от души пожелала здоровья. А он посоветовал мне больше прислушиваться к рукам и крепко их сжал.

Сумка оттягивала мне плечо, но я почти не замечала этого. Шла к выходу из рынка, остро понимая, что предоставленный мне час давно истек. Может, я и не смогу подружиться с этой компанией, ведь между нами всегда будет стоять тень Акины, но я точно смогу жить в этом мире, дарящем мне столько эмоций. Как никогда я ощущала, что этот мир умеет обнимать.

На выходе меня ждал мрачный Эйдан. Я думала, убьет, настолько тяжелым был его взгляд. Он стискивал рукоять меча, висевшего на поясе. Но Верзила лишь кивнул мне и без слов развернулся. Кажется, мой час по рынку оказался куда как длиннее. Злится. Через несколько шагов он оглянулся на меня. Его лицо стало вдруг добродушным. Он забрал из онемевших пальцев сумку и повел к портальной площади.

И снова два головокружительных шага – и мы в другом месте.

Низенькие дома с черепичными и соломенными крышами на пологом склоне. Дремлющая деревня под полуденным солнцем. И две дороги: одна широкая, добела утоптанная, вела к поселению, другая тонкой тропинкой убегала к россыпи невысоких гор. Неподалеку от портальной площадки обнаружился Джантар с друзьями. Рядом с ними терпеливо стояли лопоухие ослики с поклажей на спине и, кажется, дремали под жаркими лучами. Я испытала смешанное чувство облегчения и благодарности. Подспудно опасалась, что придется нести вещи на себе.

По глазам встречающих видела, как много они хотели бы мне сказать. Но не стали. Неловко качнулась с пятки на носок и тихо сказала:

– А я приправ каких-то купила.

Было стыдно. Люди из-за меня на несколько часов отложили выход, а я по рынку гуляла в свое удовольствие, совершенно обо всем забыв. Эйдан обернулся ко мне и удивленно переспросил:

– Так ты даже не знаешь толком, что купила?

Неопределенно пожала плечами. Ну не рассказывать же, что я принесла эмоции. И лишь интуитивно могла предположить, какие специи куда лучше применять. Суть ведь была вовсе не во вкусе. Но я внутренне смущалась своих ощущений. Нелогичных, абстрактных.

– Торговец сам мне всё собрал, – наконец выдавила растерянно.

Эйдан вдруг рассмеялся, а остальные недоуменно на него уставились.

– Гляньте, – и он достал один из подписанных мешочков. Грубая мешковина с вплетенными зелеными нитками.

– Специи старика Цзя-Иня? – ахнула Талиса. – И сам собирал? И в лавку пустил?

– Чем это ты его проняла? – как-то двусмысленно хмыкнул Тахир.

– И тебе хватило денег? – удивился Джантар.

А я стояла и как рыба бестолково открывала рот. О чем они вообще? Но когда попытались достать другие мешочки, вдруг рассердилась. Неожиданно для самой себя.

– Не трогайте, вы же испортите, – воскликнула, отбирая холщовую сумку. Мои уши пылали от стыда, но я была, как никогда, уверена – нельзя вот так бесцеремонно обращаться с тем, что продал мне добрый старик Цзя-Инь. Но удивительно, все лишь понимающе покачали головами. Джантар наклонился к моему лицу и тихо проговорил:

– Нести устанешь, пристрой среди поклажи сама.

Снова необъяснимое поведение людей и странные загадки этого мира? Я творила что-то, мне самой непонятное, а для них словно все было в порядке вещей. А ведь Эйдан прав, я большую часть содержимого совсем не знаю. Какие-то травы, россыпь горошков, орехи разные, сухофрукты, брусочки чего-то спрессованного, порошки, пара баночек с восковой крышкой. Интересно, а ведьмы у них тут есть? Потому что я на секунду ощутила себя колдуньей, которая собралась варить зелье.

Улыбаясь своим мыслям, я крутилась вокруг благодушных осликов и искала подходящее место для сумки. Мужчины о чем-то сдержанно переговаривались. А я наполнялась детским предвкушением дороги, поглядывала на горы и до одури напивалась этим новым миром. Густым, энергичным, насквозь пропитанным жизнью и эмоциями.

От деревни к нам приближалась группа людей во главе с пожилым мужчиной. Низенький, сутулый, суетливый. И люди, державшиеся за его спиной, тоже были невысокого роста. И вдруг то, что я не желала замечать на рынке, воочию увидала сейчас: Джантар и его друзья отличались от других. Они были выше, мощнее, от них шла необъяснимая сила. Словно из другого теста их лепили, более тяжелого. Или вовсе не из теста, а из тягучей смолы.

Подходивший к нам мужчина остановился в трех шагах и низко поклонился. Джантар шагнул к нему навстречу и тоже учтиво поприветствовал визитеров поклоном.

– Да не иссякнет могущество темной крови, – мужчина еще раз коротко кивнул, – я староста Даотин Лиран. Позвольте узнать, куда путь держите? Уж не в Тишинку ли?

– Да, к травницам хотим заглянуть, – кивнул Джантар.

– Господин, вот уже которую неделю нет вестей из приюта. И люди не возвращаются. Я посылал запрос наверх, но пока никто не приезжал, – староста не посмел сказать что-либо еще, но просьба о помощи звучала в каждом его слове.

– Спасибо за предупреждение, – проговорил Джантар. Он услышал невысказанную мольбу разобраться с проблемой на дороге.

– Легкой вам дороги, – сдержанно ответил Даотин Лиран. Похоже, он хотел услышать другой ответ. Пряча разочарование за морщинами вежливой улыбки, Лиран еще раз поклонился и ушел. За ним последовали и его люди, не скрывающие досаду. А Джантар обернулся и обжег меня тяжелым взглядом, словно что-то решая. Я потупилась и вернулась к привязыванию сумки к поклаже. Неужели отменит все? Что теперь? Там что-то опасное, и он из-за меня откажется туда идти? Я обуза. По его глазам видела, что не будь меня – он бы моментально откликнулся на просьбу жителей о помощи.

– Я готова, идем? – разорвала мучительную тишину своим дрожащим голосом. Людям нужна помощь, а мне нужно к травницам. Может, они смогут мне объяснить мою странную реакцию на обычные специи? После посещения рынка не могла отделаться от мысли, что в приюте мне будет хорошо.

Не знаю, мои ли слова подействовали, или у Джантара были свои соображения, но он подошел к одному из осликов, потрепал по жесткому чубчику и дернул за поводья. Все остальные переглянулись и двинулись вслед за ним по узкой тропинке. Второго ослика потянула за собой Талиса. Третьего, у которого стояла я, взял под уздцы Эйдан:

– Идем, до привала далеко. Устанешь – скажешь.