Читать книгу Собрание сочинений в 3-х томах. Том 2 - Мирра Александровна Лохвицкая - Страница 20

В огне зари – и ночи лунной,

И в тусклом сумраке ненастия

Под ропот арфы златострунной

Я долго плакала о счастии.

Но скрытых мук все крепли звуки,

В мольбе, к забвенью призывающей.

О, истомленные в разлуке,

Поймите мой напев рыдающий!

Как тяжело мое изгнанье,

Как пуст мой замок заколдованный!

Блажен, кто верит в миг свиданья

Душой, к блаженству уготованной.

Бледнеет день, сгорев напрасно.

О, молодость, мое страдание!

Безумна ты, но ты прекрасна

В самом безумье ожидания.

В немую даль смотрю я жадно;

Колосья нив заглохли в тернии,

И круг земли так безотрадно

Уходит в небеса вечерние.

Плывет туман. Змеятся реки.

Пылится путь, бесследно тающий.

О, разлученные навеки,

Для вас пою мой гимн рыдающий!

Остановись! – Ты быстротечна,

О, жизнь моя, мое страдание!

Блажен, блажен, кто верит вечно,

Пред кем бессильно ожидание.

Но ты далек, мой светлый гений,

Мой луч, мой ясный, мой единственный.

Оставлен храм – и нет курений,

И стынет жертвенник таинственный.

Угас мой день в лиловой дали.

Свернулся мак. Измяты лилии.

О, пойте гимн моей печали,

Вы – изнемогшие в бессилии!

Белая нимфа – под вербой печальной

Смотрит в заросший кувшинками пруд.

Слышишь? Повеяло музыкой дальной…

      Это фиалки цветут.

Вечер подходит. Еще ароматней

Будет дышать молодая трава.

Веришь?… Но трепет молчанья понятней,

      Там, где бессильны слова.

Власти грез отдана,

Затуманена снами,

Жизнь скользит, как волна,

За другими волнами.

Дальний путь одинок.

В океане широком

Я кружусь, как цветок,

Занесенный потоком.

Близко ль берег родной,

Не узнаю вовеки,

В край плыву я иной,

Где сливаются реки.

И зачем одинок

Путь на море широком —

Не ответит цветок,

Занесенный потоком.

Поля, закатом позлащенные,

Уходят в розовую даль.

В мои мечты неизреченные

Вплелась вечерняя печаль.

Я вижу, там, за гранью радостной,

Где краски дня сбегают прочь,

На вечер ясный, вечер благостный

Глядит тоскующая ночь.

Но в жизни тусклой и незначащей

Бывают царственные сны.

Они к страдающей и плачущей

Слетят с воздушной вышины.

Нашепчут райские сказания

Ветвям акаций и берез

И выпьют в медленном лобзании

Росу невыплаканных слез.

Горячий день не в силах изнемочь,

Но близится торжественная ночь

И стелет мрак в вечерней тишине.

Люби меня в твоем грядущем сне.

Я верю, есть таинственная связь,

Она из грез бессмертия сплелась,

Сплелась меж нами в огненную нить

Из вечных слов: страдать, жалеть, любить.

Еще не всплыл на небо лунный щит,

Еще за лесом облако горит,

Но веет ночь. – О, вспомни обо мне!

Люби меня в твоем грядущем сне.

Светлое царство бессмертной идиллии,

Лавров и мирт зеленеющий лес.

Белые розы и белые лилии

В отблеске алом зажженных небес.

Кто это входит походкой медлительной?

Веспер играет над бледным челом.

Долог и труден был путь утомительный, —

Вспомнишь ли здесь о скитанье былом?

Кто ты, несущий печать откровения,

Близкий и чуждый всегда для меня?

Вечер иль сон? – Или призрак забвения,

Светлая тень отлетевшего дня?

В черной одежде – колючие тернии…

Лик твой измучен и голос твой тих.

Грустно огни отразились вечерние

В мраке очей утомленных твоих.

Странник, останься! Забудь о скитании,

Вечную жажду навек утоли.

Арфы незримой растет трепетание,

Море и небо сомкнулись вдали.

Падают руки в блаженном бессилии,

Сладкое душу томит забытье…

Розы и лилии, – розы и лилии —

Млея, смешали дыханье свое.

О свет прощальный, о свет прекрасный,

Зажженный в высях пустыни снежной,

Ты греешь душу мечтой напрасной,

Тоской тревожной, печалью нежной.

Тобой цветятся поля эфира,

Где пышут маки небесных кущей.

В тебе слиянье огня и мира,

В тебе молчанье зимы грядущей.

Вверяясь ночи, ты тихо дремлешь

В тумане алом, в дали неясной.

Молитвам детским устало внемлешь,

О свет прощальный, о свет прекрасный!

В бессмертном царстве красоты,

Где вечно дышит утро раннее,

Взрастают белые цветы, —

Их нет прекрасней и желаннее.

Два грифа клад свой сторожат,

Как древо жизни и познания.

И недоступен тайный сад,

И позабыты заклинания.

Но чьи мечты – как снег чисты,

Тот переступит круг таинственный.

Там буду я. Там будешь ты,

О, мой любимый, мой единственный!

Тебе, отмеченный судьбой,

Цветы, бессмертием взращенные.

И грифы лягут пред тобой,

У ног твоих, порабощенные.