Читать книгу Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2 - Митрохин Николай - Страница 14
ЧАСТЬ 4. КЛЮЧЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИКИ: ВПК, СЕЛО, ВОРЫ, ЭНЕРГИЯ
ПУСТЫЕ ПОЛКИ ПРОДМАГОВ И ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ ПРОГРАММА В 1975–1985 ГОДАХ
Разрушение сталинской модели колхозно-совхозного сельского хозяйства
ОглавлениеНа Волге громадные затраты вложены в Саратовский канал, а в совхозах по 5 человек, за скотом ухаживают солдаты.
(Из выступления на совещании в Госплане СССР в 1975 году при обсуждении планов на 1980 год255)
Итак, мы можем констатировать, что к началу 1980‐х годов советская «сталинская» модель ведения дел в сельском хозяйстве – колхозно-совхозная – настолько изжила себя экономически и социально, что перешла в стадию тотального обрушения.
При создании этой модели при Сталине ставка делалась на многочисленные мелкие колхозы и немногочисленные совхозы (как крупные аграрные сельхозпредприятия), которые должны были эксплуатировать крестьян в обмен на предоставление им права обрабатывать для личного потребления небольшие участки своей земли (сады и огороды) и символическую часть общей прибыли колхоза, выплачиваемую в материальной форме. В совхозах к этому полагалась небольшая заработная плата.
При Хрущеве мелкие колхозы постарались объединить в более крупные, чтобы они могли оплачивать поставляемую государством технику, или перевести в разряд совхозов, чтобы оправдывать государственные инвестиции в эти предприятия. Однако как только Брежнев либерализацией паспортной системы с 1 января 1975 года раскрыл шире двери для возможности активной части крестьян и особенно молодежи переселяться в города, ее не смогли удержать в деревне даже повышения зарплат. Они все равно оставались меньше городских, при худших условиях труда и социально-культурного обслуживания.
В начале 1970‐х стало очевидно, что большинство колхозов и совхозов проедают оборотные средства, накопленные в предыдущий период, поскольку ни повышение оплаты работников, ни траты на улучшение инфраструктуры не способны радикально повысить производительность труда и окупить расходы на дорожающую, но по-прежнему не слишком эффективную технику. Особенно это касалось регионов Центральной России, Урала и русского Севера, где погода не способствовала высокой урожайности и заставляла держать скот не менее половины года в стойле.
Увлеклись комплексами, забыли об остальных хозяйствах. А в селах не стало людей, куда-то подевались, а виноватых нет или не нашли. Надо бы… уделить внимание этому вопросу, а техника будет стоять,
– заметил в конце 1979 года один из участников всесоюзного совещания, организованного Госпланом СССР256.
Не помогала этому даже дифференциация цен государственной закупки сельхозпродукции, зависящая от условий регионов и рентабельности предприятий. Наоборот, в целом по отрасли она приводила к ненужному поддержанию на плаву заведомо убыточных предприятий, не имеющих уже даже достаточного количества работников для планируемого производства, за счет более рентабельных крупных предприятий южных регионов СССР.
Логично в этой ситуации было бы говорить о сокращении ненужных функций колхозов и совхозов, ликвидации части из них, прекращении земледелия на землях с неустойчивой и низкой урожайностью. Само по себе сокращение количества колхозов и совхозов, причем весьма радикальное, происходило едва ли не каждое десятилетие их существования. Масса их самораспустилась в 1929 году, после знаменитого сталинского письма «о перегибах». Значительное количество распалось в ходе войны, в том числе в областях, не затронутых оккупацией или военными действиями. Леннарт Самуэльсон приводит поразительную статистику по Челябинской области. К 1945 году в ней осталась только треть колхозов, 40% МТС и 45% совхозов из числа существовавших на 1941 год. Причиной этого было девятикратное сокращение количества мужчин и более чем трехкратное сокращение работающих в этой сфере женщин. При этом суммарный размер земли под дачными участками горожан вырос за это время в два раза, а число дачников – в два с половиной257. Брежнев в начале 1950‐х в Молдавии за счет ликвидации малорентабельных колхозов и присоединения их к более крупным сократил их общее количество более чем в два раза258. В 1960–1970‐е годы была реализована программа по сокращению убыточных сельских населенных пунктов («неперспективных деревень») и переселению их жителей в более финансово устойчивые колхозы и совхозы259. Также в 1970–1980‐е годы, уже в более ограниченных масштабах, существовали программы переселения жителей отдельных труднодоступных и убыточных сельских населенных пунктов (горные районы Российской Федерации, Таджикистана) в более экономически эффективные равнинные районы260. Таким образом, можно утверждать, что уже в послесталинском СССР был накоплен значительный опыт «ликвидации» экономически неэффективных субъектов сельскохозяйственной деятельности и переселения их жителей.
Однако аграрные лоббисты (как, например, министр сельского хозяйства СССР Дмитрий Полянский) были за сохранение максимального количества пахотных земель и за их дальнейшее увеличение с помощью мелиорации261. Кстати, и последний министр сельского хозяйства СССР, доживший до 2000‐х годов и возглавлявший крупное аграрное предприятие уже в современной России, в мемуарах также настаивал на том, что государство должно инвестировать в повторный ввод в оборот запущенных за последнее десятилетие сельхозземель. Зачем это делать и какое у этого дела экономическое обоснование, он не уточнял262.
Тем временем Краснопивцев у себя в блокноте 6 июня 1980 года фиксирует следующее выступление:
Сметанин (сотрудник отдела сельского хозяйства Госплана в 1980‐е годы, вероятно, начальник сводного или экономического подотдела. – Н. М.) об отставании сельского хозяйства России и его преодолении в XI пятилетке. Отставание столь значительно, а сдвиги столь невелики, что его преодоление затянем до «морковкиных загвинок», говорит Горбачев. Основная проблема кроется в недостаточной оснащенности фондами и материальными ресурсами. Тот, кто оснащен (Московская и Ленинградская области), работает не хуже, а лучше других республик. Продолжающийся стихийный отток рабочей силы угнетающе действует на кадры. У хозяйств 55 млрд рублей долгов, так как закупочные цены не отражают истинные затраты. Закредитованные колхозы и совхозы перестают считать деньги263.
В результате среднегодовое производство зерна в 1981–1985 годах откатилось на уровень первой половины 1970‐х годов, потеряв набранный во второй половине 1970‐х 10%-ный прирост264. Это вынуждало увеличивать закупки зерна за рубежом. С 1982 года для их перевалки стал строиться новый, Новоталлинский порт, в котором создавались мощности для высокомеханизированной (скоростной) разгрузки 5 млн тонн зерна в год и рефрижераторы для хранения скоропортящихся продуктов, то есть ввозимых в страну фруктов, мяса, птицы265. Он был очень нужен в готовом виде, поскольку, например, в 1985 году за рубежом пришлось закупить 10 млн тонн зерна266, однако реально его достроили только к концу десятилетия.
Однако на этом печальном фоне были определенные «точки роста». Помимо упоминавшихся крупных предприятий южных регионов, это были специализированные агропромышленные комплексы (именно они, по всей видимости, обеспечивали хорошую статистику по Московской и Ленинградской областям), колхозы и совхозы, добившиеся права производить специализированную продукцию, соответствующую природно-климатическим условиям и реальному спросу, или выступавшие центрами «межколхозной кооперации», а также подсобные хозяйства крупных предприятий.
Например, последний министр сельского хозяйства СССР Федор Сенько был живым примером того, как самый худший в Гродненской области колхоз сделать за десять лет самым лучшим. Правда, он напирал в мемуарах на строительство объектов культурно-бытового обслуживания и только мельком перечислил свои заслуги по производственной части.
Во-первых, колхоз с самого начала стал специализированным – занялся исключительно откормом крупного рогатого скота и выращивал на полях только корм для своих питомцев. Во-вторых, при колхозе, который располагался всего в 15 километрах от областного центра и в четырех – от трассы Гродно – Минск, были открыты подсобные производства: тротуарной и бордюрной плитки, лесоперерабатывающий цех, работавший не только на нужды колхоза, но и продававший свою продукцию частным лицам, цех по производству соков и цех по производству качественного плодово-ягодного вина. Неудивительно, что при таком серьезном бизнесе колхоз стал первым с миллионным оборотом в области. В-третьих, когда колхоз стал выходить в лидеры, его включили в специальную республиканскую программу по поддержке 12 лучших колхозов республики и сделали образцовым, разрешив строительство «агрогородка»267.
Но подобных успешных предприятий всех типов не хватало, чтобы обеспечить население даже минимально необходимым набором продуктов питания. В целом, по мнению председателя Госкомцен Николая Глушкова, высказанному в 1985 году, сельскохозяйственным предприятиям было невыгодно производить мясо из‐за низких закупочных цен и больших расходов на зерно. Само по себе производство зерна было высокодоходным. Однако в отдельных регионах (прежде всего в Прибалтике, Белоруссии, Белгородской области) и производство мяса было рентабельным при условии закупки зерна на юге страны, где оно было дешевле, либо самостоятельной заготовки кормов, если позволяли природные условия268. Вместе с тем в целом по стране интенсивный рост поголовья скота и птицы съедал весь прирост производства зерна. В итоге даже передовые аграрные предприятия сильно зависели от поставок зарубежной сельскохозяйственной продукции и прежде всего зерна и сои, необходимых для откорма.
В октябре 1979 года своеобразным признанием того, что битва за мясо проиграна, стало введение постановлением ЦК и Совмина СССР единого «рыбного дня» в четверг. В этот день все предприятия общественного питания должны были готовить исключительно рыбу. Это позволяло государству отказаться от 20% де-факто гарантированных ранее поставок мяса и мясных продуктов работающей части населения через систему столовых на предприятиях и учреждениях, которым традиционно отдавался приоритет перед другими формами обеспечения населения питанием269.
При этом у партийных и государственных органов СССР был длинный список возможностей для изменения ситуации. Повышение цен на продукты, продаваемые населению, прежде всего на хлеб, масло и мясо, изменение системы приоритетов и отчетности в аграрной сфере, нормализация государственной закупочной политики, увеличение инвестиций в сферу переработки и хранения сельскохозяйственной продукции, различные варианты изменения структуры управления сельским хозяйством, усиление дисциплины и ответственности, борьба с воровством как на селе, так и в сфере переработки и транспортировки продукции, либерализация торговли продукцией, произведенной частным образом, увеличение земельных наделов (то есть «огородов») у крестьян и отмена многочисленных запретов и ограничений (например, на содержание рабочего скота, количество откармливаемого и молочного поголовья, продажу комбикормов в частные руки), раздача земельных участков горожанам – это неполный список вариантов, обсуждавшихся среди советских специалистов, аграрных лоббистов и политиков как в открытом, так и в закрытом режиме.
Так, например, еще 26 июня 1972 года в Госплане проходило специальное и весьма представительное по составу участников совещание по вопросу торговли на рынках и частнопредпринимательской деятельности в сельском хозяйстве270. Однако у таких решений было много влиятельных противников. Тот же член Политбюро и министр сельского хозяйства СССР Дмитрий Полянский был решительным противником развития садовых товариществ, считая это «отходом от социалистических принципов и шагом к реставрации частной собственности»271.
255
Краснопивцев А. Жажда справедливости… Т. 1. С. 109.
256
Там же. С. 88. Самое раннее упоминание о нехватке рабочей силы и текучке на селе содержится в выступлении Брежнева на Совете министров СССР 3 октября 1974 г.: Там же. С. 106.
257
Самуэльсон Л. Танкоград: секреты русского тыла, 1917–1953. М.: РОССПЭН, 2018. С. 239–243.
258
Шаттенберг С. Леонид Брежнев… С. 167.
259
Мазур Л. Н. Политика реконструкции российской деревни (конец 1950‐х – 1980‐е гг.) // Отечественная история. 2005. № 3. С. 25–37.
260
Абдурашитов Ф. М. Исторический опыт переселенческой политики в Таджикистане: 1924–1990 гг. Автореф. дис. … д-ра ист. наук. Душанбе, 2014. URL: https://www.dissercat.com/content/istoricheskii-opyt-pereselencheskoi-politiki-v-tadzhikistane-1924-1990-gg; Лысенко Ю. М., Гаджиева З. Н. Политика переселения горцев на равнину – особый фактор социально-экономического развития Дагестана. 1960–1970‐е гг. // Фундаментальные исследования. 2013. № 4. Ч. 3. С. 734–738.
261
Заявление Полянского на заседании коллегии Министерства 3 апреля 1973 г. См.: Краснопивцев А. Жажда справедливости… Т. 1. С. 88.
262
Сенько Ф. Сенько Федор Петрович // Министры советской эпохи…
263
Краснопивцев А. Жажда справедливости… Т. 1. С. 90.
264
Гайдар Е. Гибель империи… С. 158.
265
Бирюков В. Жизнь особого назначения. С. 211, 214. О том, что в 1970–1980‐е гг. Минморфлот вынужден был использовать свою программу капитального строительства прежде всего для возведения мощностей по перевалке ввозимого в страну зерна: Там же. С. 213–214.
266
Краснопивцев А. Жажда справедливости… Т. 1. С. 238.
267
Сенько Ф. Сенько Федор Петрович // Министры советской эпохи…
268
Краснопивцев А. Жажда справедливости… Т. 1. С. 234, 245.
269
«Рыбное дело» (фильм из док. цикла «Советские мафии», 2014). Факт подтверждается в том числе свидетельством бывшего замминистра рыбного хозяйства СССР Александра Гульченко. 20% тут – расчет от средней продолжительности рабочей недели.
270
Краснопивцев А. Жажда справедливости… Т. 1. С. 94.
271
Разумов Н. 25 лет в аппарате Советского правительства в Кремле. С. 47–48. Автор был в инициативной группе сотрудников Военно-промышленной комиссии, которая пыталась получить через Управление делами Совмина СССР участки под дачи, и был крайне заинтересован в решении проблемы, которая уперлась в позицию Полянского. Позднее, уже работая в аппарате Совмина, он стал автором статей «в ведущих изданиях» по этой проблеме, в которой предлагал расширить более чем вдвое размеры раздаваемых участков и обеспечить их коммунальной инфраструктурой за счет государства.