Читать книгу Смерть пахнет сандалом - Мо Янь - Страница 10

Вы еще смеете пялиться на меня?

Я так долго распространялся, чтобы вы поняли, почему ваш отец так обращается с этими посыльными. Какой-то незаметный начальник уезда, незначительный чиновник посылает двух мелких пособников и думает, что таким образом вызовет меня на поклон. Слишком он высокого мнения о себе. Твой отец, еще не достигнув двадцати лет, осуществил перед лицом государя Сяньфэна и нынешней императрицы Цыси такую потрясающую работу, что потом во дворце ходила молва, будто государь, раскрыв золотые уста, сказал следующее:

– И все же палачи министерства наказаний сработали на совесть! Слаженно и четко, размеренно и аккуратно, где отпустят, где затянут, целое представление для нас устроили.

Министру Вану пожаловали титул младшего опекуна наследника престола, он получил повышение и стал одним из знатных людей, и на радостях пожаловал мне с бабушкой Юем два отреза красного шелка. Спроси вон у этого по фамилии Цянь, видел ли он царственный лик государя Сяньфэна? Не видел, он даже лик нынешнего императора Гуансюя[49] и то не видел. Видел ли он грациозный образ нынешней императрицы? Не видел, он ее даже со спины не видел. Поэтому твой отец может позволить себе важничать в его присутствии.

Подождем немного, и полагаю, что начальник уезда Гаоми Цянь Дин, начальник Цянь, сам явится приглашать меня к себе. Не по своему желанию, а по приказу прибывшего из провинции его превосходительства Юаня. Твой отец с его превосходительством Юанем неоднократно пересекался, однажды выполнял для него работу, выполнил прекрасно, незаурядно, его превосходительство Юань был очень рад, пожаловал мне коробку жареной плетенки с коноплей с восемнадцатой улицы в Тяньцзине. Думаешь твой отец, всего полгода назад как вернувшийся, просто так из дома не выходит, ни с кем не общается? В твоих глазах какой-то замшелый пень. На самом деле твой отец все понимает, только притворяется дурачком. В душе у него высоко подвешено зеркало, и весь мир освещен, как на ладони. А ты, сноха, человек одаренный, как говорится, воруешь кур и ищешь собак, твои тайные любовные делишки тоже не прошли мимо моих глаз. Сынок бессилен, ничего удивительного, что красный абрикос свесился через стену. Ты женщина, к тому же молодая. Если молодуха ненасытная, то порока здесь нет. Отец твой родной – смутьян, навел шуму на всю округу, теперь в тюрьме, я все знаю. Он у немцев на счету как опасный преступник, так что ни уезд Гаоми, ни провинция Шаньдун не возьмут на себя ответственность отпустить его. Отец твой обречен. Юань Шикай, его превосходительство Юань – человек безжалостный, для него убить человека все равно что клопа раздавить. Сейчас он популярен в глазах иностранцев, даже нынешней императрице приходится доверяться ему, чтобы навести порядок. Я предполагаю, что он непременно устроит большое представление из лишения твоего отца жизни, чтобы его увидели не только немцы, но и весь народ уезда Гаоми и провинции Шаньдун. Чтобы они стали действительно покорными, а не разбойниками, убийцами и поджигателями. Немцы строят железную дорогу, императорский двор все с ними согласовал. Вот и остается один вопрос: как быть с твоим отцом? Он, что называется, плотник с надетой кангой[50]. Сам заварил кашу, сам и расхлебывай. Не говоря уже о том, что ты не спасешь его, не спасти его и начальнику Цяню. Сынок, нам с тобой выпала благоприятная возможность появиться в обществе. Твой отец изначально собирался уйти от дел, скрыться под чужим именем, тупо умереть на родине своей смертью, но Правитель Небесный не согласился. Сегодня утром эти руки вдруг запылали и зачесались, и твой отец понял, что дела наши не закончены. На то воля Неба, от нее не уйдешь. Тебе, невестка, не надо ни плакать, ни досадовать. Я получил величайшее благодеяние от нынешней императрицы, не смею оказаться виноватым перед императорским двором. Я не буду убивать твоего отца, на это есть другие. Лучше было бы мне лишить его жизни, нежели поручать это каким-то дилетантам-недоучкам, этим «трехлапым кошкам». Как говорится, «кровь гуще, чем вода». Я могу пустить в ход все накопленное мастерство, чтобы его казнь прогремела как следует, чтобы и после смерти его славное имя вошло в историю. Сынок, твой отец еще хочет поправить вывеску над твоим домом, чтобы открыть глаза на истину всем соседям справа и слева от нас. Разве они нас не презирают? Вот и хорошо! Мы им и покажем, что работа палача – тоже вполне себе искусство. Этим искусством добрый человек не занимается, а плохой с ним и не справится. Это ремесло показывает состояние духа императорского двора. Если оно процветает, то императорский двор тоже переживает расцвет; приходит в запустение – существование императорского двора тоже подходит к концу.

Пока паланкин начальника Цяня еще не прибыл, сынок, отец расскажет тебе о делах нашей семьи. Если сегодня не расскажу, потом, боюсь, свободного времени не будет.