Читать книгу 365. Сказки антарктических писателей - Модест Казус - Страница 91

Жил в одном городе маленький мальчик. Однажды, играя в снежный куль, он заболел и слёг с температурами в кровать. Лежит-кашляет, то покраснеет свёклой, то позеленеет лишайником, то побледнеет поганым грибом. Вызвали доктора. Из столичных.

– Все эти таблеты можете спустить в клозеты! – говорит. – Таблеты нонче, что бабьи заговоры. Болезнь надобно не вылечить, а вылежать. А чтоб скорей выздоровел, дайте ему тёплых шмоток. Пусть попреет малость, а там, глядишь, и лихорадить перестанет.

Бросилась матушка к шкафу, достала свою шапку зимнюю из крысы-ондатры и на макушку сынка своего водрузила. Полежал мальчик в той шапке, да так к оной привык, что когда выздоровел, снять отказался – собрал семейный совет и заявил:

– Слушайте и запоминайте, сродственнички. Я сей папах никогда не сниму. Пущай он мне напоминает о беспутной юности.

Так и сделал. Проходили месяцы, годы, а шапку мальчик не снимал. И в школу в ней ходил, и в университет, и на работу к мартеновским печам, пояснив коллегам-сталеварам, дескать, чтоб голову не напекло. И ничто он так не любил, как мамину зимнюю шапку. Сказать по правде, вообще никого не любил, кроме этой шапки. Потому и не дружил с ним никто.

Возвращался как-то раз сталевар в маминой зимней шапке с работы домой. А на улице зима лютует; буран непроглядный вьюжит-кружит-снежит-завихряется. Но сталевару всё нипочём, ибо знает, – пока на нём зимняя мамина шапка – плохого случиться не может. Вдруг видит: из бурана тени чёрные выдвигаются. Ближе и ближе. Присмотрелся – а это беспризорники, шушваль вокзальная, хулиганьё безродное. Подбежали хулиганы к сталевару, сорвали с головы шапку и сгинули в буран. Побежал, было, за ними, да где там… Беспросветные вьюги кругом.

Опечалился сталевар, из угла в угол бродит – места не найти не может. С работы уволился, есть-пить перестал, в уборную ходить забывал, целыми днями по городу бегал, а шапку не нашёл. Соседи забеспокоились, принялись таскать ему шапки всякие: песцовые, норковые, енотовые, лисьи, куньи, а сталевар только нос воротит. Нет ему жизни без маминой зимней шапки.

И вот однажды, слоняясь по городу, увидал он нищего, стоявшего на коленях у пивного ларька. Нищий бился лбом об лёд, причитал, дабы народ проходящий мелочь кидал… в шапку. В ту самую шапку!

Зарычал сталевар зверем, подскочил к нищему, да как даст сапогом в лицо, страданиями измождённое, – из нищего дух вон тут же и вышел. Забрал сталевар шапку, сжал в руках намертво и к дому пошёл. А по дороге заглянул в трактир – отметить радость кружкой медовухи.

Пил до самой ночи, никак угомониться не мог. Трактирщику пришлось даже выводить его палкой. Но не обиделся сталевар на злого кабатчика, ибо радость от найденной шапки была выше тех звёзд, что иглами на морозном небе сверкали.

Побрёл он домой. И почти что добрёл, как на мостках через фабричный ручей вдруг поскользнулся и – нырь! – в полынью. Упал, значит, в речку, а шапка – из рук усвистела под лёд! Да что там шапка? Сам чуть было не утопнул, кабы не соседи, что со свечкою пошли его искать. Принесли в дом, начали отхаживать, но всё без толку – лежит сталевар на койке, бредит, шапку зовёт. Всю ночь бредил, а к утру помер…

А шапка по весне отправилась ручьями да протоками, каналами да реками, по Дону-батюшке да по Волге-матушке в Астрахань, а от Астрахани по дельте волжанской в синий-синий Каспий, где пристала к бережку южному…

И дивный птиц фламинго снёс в ту шапку яйца. Из яиц вылупись коленастые птенцы и принесли много счастья дивному птицу фламинго.