Читать книгу Сын утешения - Монах Варнава (Санин) - Страница 9

В Выксе при первой же возможности я отправился в большую светлую церковь, где исповедовался, причастился и благословился на пребывание в сем граде у настоятеля (который оказался еще и отцом благочинным) протоиерея Геннадия Колоколова.

Судя по фамилии, батюшка был из священнического рода. Раньше в семинариях часто давали соответствующие церковному сану фамилии: Рождественский, Преображенский, Успенский, Фаворский, Покровский… Отец Геннадий как будто сошел с пожелтевших фотографий царских времен, и в нем удивительным образом сочетались редкостная обстоятельность с живостью характера. К этому еще можно прибавить очень добрый, даже ласковый взгляд, сразу располагающий к себе.

Он с благодарностью принял от меня в подарок мои недавно изданные книги и сам в свою очередь стал показывать снимки, сделанные, судя по датам, совсем недавно. На них можно было увидеть, каким был храм до восстановления. Даже не верилось, что за совсем короткое время батюшке удалось поднять церковь из руин до такого благолепия! Но тут произошло то, что сразу развеяло все мои сомнения. За воротами церковной ограды показался цементовоз. Протоиерей, оборвав себя на полуслове, вдруг сорвался с места, выбежал на улицу и, став посреди дороги с риском для жизни, остановил машину.

– Отец родной! Стой! Не дави! – послышался его голос. – Грех-то, грех какой будет! Вовек не отмолишь! Лучше сотвори благое дело! Мне как раз цемент для воскресной школы нужен! Подай, благодетель! Твое начальство от этого не обеднеет! А мы за тебя с детьми молиться будем! Молитва детская, она знаешь какая – до небес доходит!

– Да слышал, слышал! – смеясь, ответил водитель. – И от покойной бабушки, и от вас! Вы ведь меня уже, наверное, десятый раз останавливаете!

Погасив улыбку, он выполнил просьбу священника, который тут же показал, куда выливать бетон, и отдал деловитые распоряжения работавшим там людям.

– Вот так и восстанавливаем! – вытерев пот со лба, сообщил отец Геннадий. – Первое время люди так и шарахались от меня, когда я в рясе с крестом шел по улице к отцам города, власть и деньги имущим, но потом ничего, привыкли! Вон какой храм помогли поднять! Осталось в жителях Выксы что-то от веры предков! – с любовью глядя на церковь, добавил он и принялся размышлять вслух: – А как не остаться! Взять этого водителя. Ведь копейки не взял, но молитв – попросил! Что ни говори, вера у здешних людей в самом сердце корни пустила, да так, что они до сих пор не засохли! Вот как научили верить людей! А как иначе? Ведь здесь женский монастырь был, один из крупнейших в России! Может, слыхали? Иверский Выксунский женский монастырь!

– Нет…

– Жаль, жаль… Сам старец Варнава его основал!

Услышав это имя, я даже вздрогнул от неожиданности: мысль о святых апостолах Павле и Варнаве не выходила у меня из головы. А тут – совпадение? Или ослышался?..

Но уточнять было некогда. Отец Геннадий пригласил меня к себе в гости – согреться и потрапезничать. И тут же, показывая дорогу, направился к двум стоящим за храмом большим каменным домам. Один, как выяснилось по пути, был выстроен для настоятеля, а другой, точно такой же, для второго священника, но так как тот предпочел остаться в своем небольшом доме с садом и огородом, то в этом жил отец диакон.

После молитвы мы пообедали.

Отец Геннадий расположился в удобном кресле и пригласил меня занять точно такое же, стоявшее в углу.

– Расскажите о себе! – попросил он.

И я, словно в продолжение исповеди, ничего не утаивая, поведал о своем детстве, курсантской юности, офицерской молодости, которые, увы, прошли без веры, без Бога… Вспомнил и операцию, не забыв про то, как впервые в жизни помолился всем святым, да так, как ни разу потом не удавалось! Как крестился и шел к вере; для чего-то сказал даже, что особо молился преподобному Сергию Радонежскому…

– С тех пор как будто помогает мне кто-то, словно ведет по жизни. Но только кто, разве теперь можно сказать?..

В этот момент зазвонил телефон – у строителей возникла какая-то проблема. Не вставая с кресла, отец Геннадий тут же решил ее, потом, уже несколько рассеянно, пролистал полученные от меня книги и задал традиционный в таких случаях вопрос:

– А сейчас вы над чем работаете?

Я, загораясь, стал отвечать. И так как мысли одного из нас были только о стройке, а другого – о своей книге, то разговор дальше пошел как бы параллельными путями. Я говорил о событиях начала – середины I века, а батюшка – конца XX-го.

Закончилось все это тем, что наши параллельные линии вдруг пересеклись.

– Да, если бы не Варнава… – уважительно качая головой, произнес отец Геннадий.

– Если бы не Варнава… – с не меньшим благоговением подхватил я.

– …то здесь вообще ничего бы не было!

– Простите, – не понял я. – Почему здесь? Ведь это же было в Иерусалиме, Антиохии, на Кипре, наконец!

– На каком еще Кипре? – в свою очередь с удивлением посмотрел на меня священник. – И вообще, вы о каком Варнаве говорите?

– Об апостоле! – ответил я и услышал в ответ:

– А я – о старце Варнаве!

– А что, разве был такой?

Отец Геннадий вздохнул и как-то печально сказал:

– Вот видите! Даже вы, писатель, занимающийся церковной историей, о нем ничего не знаете… А ведь когда-то вся Россия знала отца Варнаву! И не просто знала, а называла старцем-утешителем и за сотни верст – в каретах, на повозках, в лаптях – спешила к нему за помощью, которую и получала! Сам Николай II был у него на исповеди в труднейший момент управления государством – это было в мятежном 1905 году – и испросил у него совета…

Трудно сказать, что именно – то же имя, что и у дорогого моему сердцу апостола Варнавы, а может быть, тон, которым говорил отец Геннадий, или еще что-то, неведомое мне, но что-то сразу же расположило мою душу к этому пока неведомому мне старцу. Он словно стал для меня давно знакомым, более того, даже родным.

– А у вас есть о нем что-нибудь почитать? – тут же спросил я.

– Увы! – развел руками отец Геннадий. – Только то, что слышал от кого-то… Была, говорят, недавно в антикварной лавке дореволюционная книга о нем. Я, конечно, сразу туда, но кто-то уже опередил меня…

Священник помолчал и добавил:

– Так что если бы старец Варнава не основал в Выксе монастырь – а уж как трудно это ему далось, поверьте, я знаю на собственном опыте, – то тут так бы и оставалось крошечное село…

– И если бы апостол Варнава не привел Савла, которого все знали как гонителя христиан, к остальным апостолам и не сообщил, что он уверовал чудесным образом во Христа… – снова взялся я за свою тему.

– Простите! – остановил меня отец Геннадий. – А вы из каких источников черпаете материал для своей будущей книги?

– Да, честно говоря, откуда придется… – пожал я плечами. – Порой и из светских, далеких от православия трудов.

– Нет-нет, так не годится! – нахмурился священник, и тут стало ясно, что он может быть не только ласково-добрым, но и непререкаемо жестким, если дело касается богословских вопросов и чистоты православной веры…

Отец Геннадий встал, прошел к полкам с книгами и, взяв из большого собрания сочинения один том, сказал:

– Вот, у святителя Димитрия Ростовского описано житие апостола Варнавы так, что можно всецело доверять! – Полистав книгу, он нашел нужную страницу и, вдруг прищурившись, спросил: – Постойте-постойте! Так какого числа, говорите, была у вас операция?

– 24 июня, – ответил я.

– Это по новому стилю, – уточнил священник и забормотал: – Так-так, переводим на старый, точнее, на истинный стиль… И что же у нас получается? Так я и думал! – удовлетворенно воскликнул он.

– Что? Что?! – невольно заинтересовался я, почувствовав, что сейчас речь пойдет о чем-то очень для меня важном.

И не ошибся!

– Вот вы давеча говорили, что уже невозможно определить, кто именно из святых отозвался на вашу молитву и так помогает вам на жизненном пути. А вот – смотрите – день вашей операции пришелся как раз на тот самый день, когда отмечается день памяти святого апостола Варнавы!

– Что?! Не может быть! – ахнул я.

– Я ведь сказал, что этой книге следует доверять всецело, ибо она написана святым и одобрена Церковью! – строго напомнил отец Геннадий и продолжал: – Скажу вам больше. Этот день является днем монашеских именин старца Варнавы, который был пострижен в честь святого апостола Варнавы! И более того! Вот вы не понимали, почему по нескольку раз на день читали молитву преподобному Сергию Радонежскому?

– Ну да! – пробормотал я. – И до сих пор еще иной раз так молюсь. Если не молитву, то читаю хотя бы тропарь…

– А ведь 24 июня – это день памяти также и святого апостола Варфоломея! – торжествуя, продолжил отец Геннадий. – Не понимаете? Сейчас объясню! Именно Варфоломеем звали преподобного Сергия до монашества. То есть это был день его мирских именин! И, наконец, в этот же день чествуется икона Пресвятой Богородицу «Достойно есть», или «Милующая». Значит, не только святые, но Сама Владычица, Царица Небесная помиловала вас тогда. Вы представляете, что было бы с вашей душой, если бы вы ушли тогда некрещеным! Да и сейчас милует вас! Точнее, всех нас!

Священник, закрыв книгу, протянул ее мне.

– Вот, даю ее вам на несколько дней для работы, – сказал он и многозначительно поднял указательный палец. – А то, что вы написали, основываясь на других источниках, советую показать для богословской проверки нашему второму священнику – отцу Геннадию… Да-да, его зовут так же, как и меня, только, чтоб различать нас, все его зовут Геннадием Младшим. Мне уж, простите, некогда со своими строительными делами, а он как-никак в семинарии учится!