Читать книгу Культурология - Н. Г. Багдасарьян - Страница 12

Рассмотрим ряд концепций, идей, взглядов на происхождение культуры и взаимодействия в этом процессе природы и культуры.

В обыденном сознании бытуют представления о том, что культура возникла когда-то однажды, в эпоху первобытной древности, а потом постепенно развивалась. Наука же свидетельствует о том, что, во-первых, не однажды – в обществе постоянно рождаются новые культурные формы, явления, системы – и, во-вторых, надо еще уточнить понятие развития применительно к культуре, так как кроме усовершенствования культурных образцов имеют место и утраты, и деградация, и смерть. И все же: как возникла культура? Что инициировало ее формы? Возникли ли важнейшие составляющие культуры элементы одновременно или какието из них появились раньше, и на их основе формировались и развивались другие? На эти вопросы учения, теории, концепции отвечают по-разному.

Впрочем, еще до возникновения теорий существовали мифы, в которых можно найти определенные модели происхождения культуры. Так, согласно древнегреческой мифологии люди получили культуру благодаря богам и героям. Самый известный из подобных мифов – миф о Прометее – свидетельствует о том, что люди уже давным-давно осознали или почувствовали важность культуры.

Структурным элементом всех религиозных учений выступает тезис о том, что появление культуры связано с Божественным вмешательством. Бог сделал человека разумным существом, Бог подарил человеку гуманные законы и принципы нравственности. Бог дал человеку систему ценностей, согласно которой высшими ценностями в отношениях людей являются сострадание и доброта. В Библии об этом сказано так: «Иисус сказал ему: „возлюби Господа Бога твоего всем существом твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим“; Сия есть первая и наибольшая заповедь; Вторая же подобная ей: „возлюби ближнего твоего, как самого себя“; На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Матфей, 22:37—40).

В Коране также говорится о происхождении духовности и моральных ценностей: «Не в том благочестие, чтобы вам обращать свои лица в сторону востока и запада, а благочестие – кто уверовал в Аллаха, и в последний день, и в ангелов, и в писание, и в пророков, и давал имущество, несмотря на любовь к нему, близким, и сиротам, и беднякам, и путникам, и просящим, и на рабов, и выстаивал молитву, и давал очищение, – и исполняющие свои заветы, когда заключат, и терпеливые в несчастии и бедствии и во время беды, это те, которые были правдивы, это они – богобоязненные» (Сура 2, стих 172).

Подобные духовные ценности, распространяемые и почитаемые в обществе, помогли создать и все другое в культуре. В учениях же, не приемлющих религиозные идеи, другая версия возникновения культуры. Классический пример – марксизм. По К. Марксу, возникновение как культуры в целом, так и ее основных форм, связано с производственной деятельностью человека: люди, исходя из материальных потребностей в пище, одежде и еде, стали объединяться для охоты, производить орудия труда. Охотясь, они вынуждены были общаться. Так возник язык (как средство общения), а язык тесно связан с мышлением. На основе производственных отношений, т. е. на экономическом фундаменте, возникли и все остальные общественные отношения: мораль, законы, обычаи, искусство. Таким образом, с точки зрения марксизма, культура возникла как продолжение, развитие биологической природы человека, следствие биологических потребностей человека.

Антропология как наука о происхождении и эволюции человека и об образовании человеческих рас объяснила очень многое в зарождении культуры, вскрыла ее биологические корни. Занимаясь истоками человечества и первобытным обществом, представители антропологического направления в исследовании культуры (Э.Б. Тайлор, Л.Г. Морган, Дж. Фрэзер) пришли к важному выводу о сходстве материальных памятников ископаемого человека, мифологии и фольклора разных народов, подтвердив тем самым тождественность человеческой природы и единство первобытного мышления на всей планете.

Одна из наиболее загадочных проблем, которые пытается осмыслить антропология (и не только она), – происхождение и формирование человеческого разума. В попытках раскрыть эту тайну ученые обращаются к миру природы, исследуя в рамках этологии (науки о поведении животных), элементы социальности животных, птиц, насекомых. Например, американский ученый К. Саган приводит массу поразительно интересных примеров такого, вполне социального, даже ритуального поведения обитателей природного мира.

У беличьих обезьян существует своего рода ритуал встречи с себе подобными. Самцы обнажают зубы, трясут прутья решеток своих клеток, издают клич высокого тона для устрашения и поднимают ноги, чтобы продемонстрировать свою мужскую силу. У приматов часто обнаруживается связь между половым поведением и положением на иерархической лестнице.

Среди японских макак «социальный» ранг поддерживается и усиливается путем ежедневных наскакиваний: самцы низшей касты принимают позы подставления, характерные для самок в период половой охоты, а самцы высшего ранга походя и чисто ритуально наскакивают на них. Эти наскакивания имеют весьма малое половое значение, они служат в качестве легко понимаемого символа власти и подчинения. Означают: «Я – хозяин».

…Существование поведенческих связей между половым поведением, агрессивностью и доминированием – ритуалы брачных игр кошачьих и многих других животных в начальной стадии – едва отличимы от драки.

.. Связь между половым поведением и запахом очень древняя, особое развитие она получила у насекомых. Так, самке шелкопряда достаточно ежесекундно выделять всего лишь одну стотысячную миллиграмма аттрактанта, чтобы привлечь всех самцов, находящихся вокруг нее в объеме, равном кубической миле. Не будь этого, не было бы шелкопрядов. Южноафриканские жуки на зиму зарываются в землю, а весной, когда земля оттаивает, выбираются на поверхность, но раскапывают себя на несколько недель раньше, чем самки. В том же районе Южной Африки произрастают орхидеи, которые испускают аромат идентичный запаху аттрактанта самки жука. Очевидно, и орхидеи, и жуки выработали в процессе эволюции, по существу одно и то же вещество. Самцы жуков «близоруки», а орхидеи располагают листки таким образом, что жукам кажется, будто они видят самку. В течение нескольких недель они находятся среди орхидей, а тут появляются из-под земли самки. Между тем орхидеи благополучно опылены жуками. Выживают и жуки, и орхидеи.

…Связь полового поведения и запаха все еще ясно видна нейроанатомически у высших животных, и анекдотически – у людей. Не служат ли дезодоранты, особенно женские, благородному делу снижения сексуального возбуждения, чтобы дать нашим мыслям возможность хоть изредка сосредоточиться на чем-нибудь ином?

Саган К.

Драконы Эдема. Рассуждения об эволюции человеческого разума. СПб.: Амфора, 2005. С. 62—63; 78—80.

Природа и культура как единство. Каких бы концепций происхождения культуры ни придерживались их создатели, вопрос о том, как соотносятся мир природы и мир культуры, занимает одно из центральных мест. В качестве иллюстрации тезиса о воздействии природы на характер культуры покажем, как выглядели некогда земли, которые сегодня многим кажутся европейским раем, туристической Меккой. Речь идет о Голландии.

Голландия – не что иное, как куча грязи посреди вод. Прибавьте к этой неприветливой почве суровый климат, и вы будете склонны к заключению, что эта страна предназначена не для человека, а для бобров и болотной птицы.

Когда первые германские племена водворились в этом крае, он был еще хуже. Во времена Цезаря и Страбона он представлял сплошной, усеянный топями лес; путешественники рассказывали, что можно было пройти, перелезая с дерева на дерево, всю Голландию, не коснувшись земли. Вырванные с корнями дубы, падавшие в реки, образовывали плоты, как в настоящее время на Миссисипи, и затрудняли движение римских флотилий. Ежегодно Ваал, Маас и Шельда выходили из берегов и заливали на большое пространство плоскую равнину. Каждый год осенние бури затопляли остров Батавов: в Голландии очертания берегов изменялись беспрестанно. Дождь шел непрерывно, и всегда висел непроницаемый туман, как в русской Америке (Аляске); день продолжался каких-нибудьтри-четыре часа. Толстый слой льда ежегодно покрывал Рейн. Цивилизация, расчищающая почву, смягчила климат, и дикая Голландия стала тогда в климатические условия Норвегии.

Четыре века спустя после нашествия германцев Фландрия называлась еще «дремучей и бесконечной тайгой». В 1197 году округ Ваас, представляющий теперь сплошной огород, был совершенно необработан, и монахи подвергались нападению волков. В 16 веке табуны диких коней блуждали еще в лесах Голландии. Море захватывало сушу…

Когда глядишь на старинные карты Голландии, то ее не узнаешь. И понынежителидолжнызащищатьземлюотреки моря. В Бельгии береговая линия ниже уровня прилива, и отвоеванные таким образом «польдеры» представляют обширные глинистые равнины с вязкой почвой фиолетового оттенка между плотинами, которыедажевнашидни прорывает вода. В Голландии опасность еще больше, и вся жизнь здесь ненадежна. Затринадцать столетий тут приходится в среднем одно большое наводнение на каждые семь лет, не считая мелких: в 1230 году утонуло 100 000 человек, в 1287 – 80 000 и т. п…Для защиты берега понадобилась дамба из норвежского гранита в 8 километров длиной и 40 футов вышиной, выступающая на200 футов в море. Амстердам весь построен на сваях, достигающих иногда 30 футов в длину. Все местности, на которых стоят города и деревни Фрисландии, представляют искусственные сооружения.

Когда видишь, как огромные желтоватые волны плещутся на необозримом пространстве на узкую кайму грязи, то находишь, что, бросив эту подачку чудовищу, человек отделался еще дешево.

Тэн И.

Философия искусства. М., 1995. С. 82—85.

Из приведенного текста мы видим, что суровые природные условия требовали невероятных человеческих усилий по адаптации.

Теперь вообразите на этом болоте древние германские племена, блуждающих в кожаных лодках рыбаков и охотников, одетых в безрукавки из тюленьей шкуры, и сосчитайте, если можете, усилия, которые эти варвары должны были употребить, чтобы сделать свою землю обитаемой и превратиться в цивилизованный народ. Людям другого склада это никогда бы не удалось; среда была слишком неблагоприятна. В подобных же условиях низшие племена Канады и русской Америки остались бы дикарями; другие, богато одаренные племена, кельты Ирландии и Верхней Шотландии, достигли лишь рыцарских нравов и создали поэтические легенды.

Нужны были мыслящие головы, способные подчинить ощущение идее, терпеливо переносить скуку и усталость, охотно подвергаться лишениям и трудиться ради отдаленной цели: словом, нужно было германское племя: я разумею людей, созданных для того, чтобы объединяться в союзы, нести тяжкий труд, бороться, начинать сызнова, окружать плотинами реки, останавливать море, осушать почву, пользоваться ветром, водой, липкой глиной, проводить каналы, строить корабли, мельницы, делать кирпич, разводить скот, развивать промышленность и торговлю. Мысль их должна быть напряжена, так как приходится побеждатьогромныетрудности… Им некогдадумать ни о чем другом, так как они поглощены заботами о жилище, об одежде, пище, о снабжении себя всем необходимым для защиты от холода, голода и сырости, об обогащении; ум делается при таких условиях положительным и чисто практическим.

…Под этим вековым гнетом характер получает особый склад: то, что было привычкой, делается инстинктом; черта, приобретенная отцом, становится наследственной у сына; труженик, промышленник, коммерсант, деловой человек, хозяин, человек, наделенный одним лишь здравым смыслом…

…По сравнению с другими народами, которые происходят от того же самого корня и обладают не менее практическим гением, нидерландец более уравновешен и доволен жизнью. У него незаметно бурных страстей, воинственности, напряженной воли, инстинктов бульдога, необъятной и мрачной гордости – всего того, чем три завоевания и вековые пережитки политической борьбы наделили англичан. В нем также мало заметна лихорадочная и неутомимая потребность в деятельности, которую сухость воздуха, резкие колебания температуры и обилие электричества развили в американцах Соединенных Штатов.

Он живет в сыром и ровном климате, который расслабляет нервы, развивает лимфатический темперамент, умеряет бурные порывы, взрывы и вспышки гнева, смягчает резкость страстей и располагает дух к чувственности и хорошему настроению.

Тэн И.

Указ. соч. С. 82—85.

Совершенно очевидно, что эта адаптация включала изменение биологических характеристик человека, стереотипов сознания и поведения, разработки и применения искусственных средств труда и технологий, совершенствования социальной организации, обеспечивавшей взаимодействие именно в этих (в данном случае крайне суровых) природных условиях, механизмов обмена информацией и др., т. е. всего того, что и называется культурой.

Задание. Проанализируйте, воспользовавшись приведенным выше примером, как условия природы задавали культурные характеристики людей, составляющих племена, на основе которых формировалась русская общность.

Для сравнения приведем пример противоположных условий адаптации народа к природе – пример Японии. Природно-климатические факторы формирования культуры островной страны, особенности ее исторического развития («замкнутость»), а также ее историко-экономическое своеобразие (доминирование земледелия при слабом развитии животноводства) привели к тому, что природа Японии не была настолько «гуманизирована» человеком, чтобы между ними могла возникнуть пропасть отчуждения. Отсюда – адаптация к природе, а не завоевывание или преобразовывание ее. Иными словами, исходные первоначальные различия в условиях существования человека в западных странах и в Японии предопределили и различное отношение к природе и представлениям человека в естественном мире.

В основе двух разных типов культуры лежат две разные установки: установка на враждебное отношение к природе и установка на примирение с ней. Физическое существование человека в Японии было относительно легким, для адаптации его к природным условиям был вполне достаточен незначительный компромисс с его стороны; необходимость предприимчивости и в действии, и в мышлении была крайне невелика. В суровых условиях западного мира, как мы показали, предприимчивость ради гарантии выживания приводит к созданию искусственной среды для человеческого существования и впоследствии рождает идею динамического прогресса: чтобы справиться с природой, человеку необходимо изменить не только внешние условия, но и самого себя. Японское мышление избегает любого рода конфронтации, что приводит к склонности поддерживать существующую стабильность с помощью минимальных изменений. Для западного образа жизни характерна конфронтация человека с окружающим миром и вооруженность против него. Отсюда – европейский индивидуализм, негибкость в разрешении разных коллизий (табл. 2).

Восточные цивилизации, в том числе японская, проявляют тонкую мудрость, создавая удобные для человеческого существования условия с помощью адаптации самого человека к естественным условиям. Эти отношения человека с природой в Японии определяются понятием «натурализм» (сидзэнсюги), который предполагает полную слитность человека с естественным миром: не противостояние природе, а погружение в нее, приспособление своей внутренней жизни к сезонным ритмам.

Таблица 2

Сравнительные характеристики культурных проявлений человека на Западе и на Востоке, обусловленных взаимодействием с природой

Задание. Продолжите эту таблицу, опираясь на последующий текст.

Анализ природных особенностей позволяет понять специфику не только проявлений характера, но и других культурных форм и образцов. Так, в синтоизме – синтетической религии, распространенной в Японии, отсутствует Бог-творец, нет загробного рая, нет ни конца света, ни дня Страшного Суда, ни идеи Спасителя. Поэтому человек ищет утешения не в Боге, а в природе, пытаясь полностью раствориться в ней. Синтоизм не разграничивает человеческое и божественное. Бесчисленное множество «ками» – божеств, населяющих мир, теснейшим образом связано с людьми и находится под влиянием человека. Космогонию синто не интересует вопрос о первозданности, столь естественный для иудейско-христианской религиозной традиции и китайской космогонии (последняя связывает начало истории с «императорами-цивилизаторами» – покровителями цветов, дорог, полей, что свидетельствует об оппозиции человека и природы).

На материке человек и природа, как правило, противополагаются друг другу, поэтому «материковая логика» предполагает космологию с рациональной доминантой, в то время как «островная логика» Японии акцентирует естественный ход событий, не доступный какому-либо анализу и предполагающий принятие явлений таковыми, каковы они есть на самом деле. Человек живет в природе и погружен в нее благодаря поразительной эмоциональной и онтологической эмпатии. Жизнь на земле – это благо, в ней нет ничего трагического. Природа не существует как нечто отдельное и отличное от человека, а человек – интегральная часть целого. Поэтому в японских мифах герой не завоевывает природу, а сосуществует с ней (этим японские мифы отличаются, например, от мифов китайских).

Отношением к природе японцы несколько отличаются и от других народов Океании и Южной Азии: так называемое муссонное смирение японцев, покорность, растворение в природе сочетаются со стойкостью, боевитостью, типичными для народов холодных стран. Из четырех традиционно наиболее опасных для японцев вещей – землетрясения, ураганы, тайфуны и огонь – три были связаны с природными явлениями. Буддизм, наложившись на синтоизм, усиливает оптимистическую окраску. Каждый элемент материального мира – от мельчайшей пылинки до человека – воплощает природу универсального Будды: и человек, и природа как проявления космического Будды равноправны. Познать природу можно теми же методами, что и самого себя, т. е. открыв в ней нечто сущностное, но сокровенное. Буддизм учит, что человек – это микрокосм макрокосма, универсум в миниатюре, что существует взаимозависимость, взаимосвязь всех феноменов. Японский вариант буддизма учит, что встать на путь спасения человек может в земной жизни.

Образ человека в японской культуре формировался также и под влиянием конфуцианства в его неоконфуцианском варианте, а вся конфуцианская духовная традиция ориентирована на природу как главный и наиболее совершенный эталон. Главная идея конфуцианства: человек по природе добр, а поскольку природа – это «принцип», он и выступает коренным состоянием личности. Следовательно, человек – это маленькие небо и земля, он содержит в себе самом природу Будды.

Синтоистский склад ума пережил наплыв влияния мощных иноземных культур и проявил поразительную эластичность, способность к адаптации и прагматизму – все то, что помогло Японии успешно осуществить задачу модернизации.[21]

Природа и культура как конфликт. В том, что было сказано выше, когда мы показывали общее в природе и культуре, уже проскользнул сюжет их конфликтности. И эта конфликтность имеет основанием несимметричные отношения в оппозиции «природа – культура». Природа существовала до культуры и будет существовать после нее (в каком виде – это отдельный вопрос). Культура же без природы существовать не может. Компенсаторную роль в этой асимметрии играет тот факт, что человек способен, творя образы культуры, включать в свое сознание и образ природы.

…даже если Вселенная раздавит человека, он будет выше и благороднее своего убийцы, потому что человек осознает свое поражение, а природа не осознает своей победы…

Б. Паскаль

Основанием культуры, ее фундаментом выступают ценности. Природа, будучи первоначально враждебна человеку, с какого-то момента начинает осознаваться как ценность, через ценностное отношение она как бы включается в культуру. С другой стороны, человек осмысливает и собственные связи с природой и через это осмысление как бы включается в природу. Культура оказывается каналом, связующим природу и человека. Здесь заложена возможность примирения, но не снят и конфликт.

Разрабатывая проблему соотношения культуры и биологической природы человека, 3. Фрейд не просто назвал культуру явлением, противоположным биологической природе человека, но и утверждал, что культура возникает как подавление естественных биологических наклонностей человека, т. е. культура возникает как антипод природы, явление, враждебное ей.

Если вообразить, что ее (культуры) запреты сняты и что отныне всякий вправе избирать своим сексуальным объектом любую женщину, которая ему нравится, вправе убить любого, кто соперничаете ним заженщи ну, или вообще встает на его пути, вправе взятьу другого что угодно из его имущества, не спрашивая разрешения, – какая красота, какой вереницей удовлетворений стала бы тогда жизнь! Правда, мы сразу наталкиваемся на следующее затруднение. Каждыйдругой имеет в точности те же желания, чтоя, и будет обращаться со мной не более любезным образом, чем я с ним. По существу, только один единственный человек может поэтому стать счастливым за счет снятия всех культурных ограничений – тиран, диктатор, захвативший в свои руки все средства власти; и даже он имеет все основания желать, чтобы другие соблюдали, по крайней мере, одну культурную заповедь: не убивай.

Но как не благодарно, как, в общем, близоруко стремиться к отмене культуры! Тогда нашей единственной участью окажется природное состояние, а его перенести гораздо тяжелее… в конце концов, главная задача культуры, ее подлинное обоснование – защита нас от природы.

Фрейд 3.

Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992. С. 19—21.

Религиозный взгляд также, по сути, признает противостояние культуры биологической природе человека. Не случайно часть из знаменитых десяти христианских заповедей сформулирована в форме запретов: не убий, не укради, не прелюбодействуй, т. е. предполагается, что у человека есть природная склонность к нарушениям культурных норм. Религии призывают человека быть лучше, перебороть в себе природные склонности – жадность, эгоизм, агрессивность, похоть. Парадоксально, что, будучи феноменом культуры, религия призывает к культуре, но признает наличие неустранимого противоречия между культурой и естественными наклонностями человека.

В социальной истории существовали и проекты, в которых оппозиция культуры и природы приобрела форму замещения неподконтрольной природы человека сознательно конструируемой культурой. Эта идея формулировалась, в частности, в Советской России как воспитание «нового человека», целиком состоящего из культуры. Такой подход выступает интеллектуальной базой любого тоталитарного проекта.

Задание. Напишите эссе, проиллюстрировав каждый из трех типов конфликта, выделенных профессором А.Л. Доброхотовым:

Временно сняв конфликт человека и природы, культура порождает три новых типа конфликта. Во-первых, – конфликт культуры и природы (экологические проблемы). Во-вторых, – конфликт культуры и человека (как конфликт кристаллизованных, застывших результатов, порождений духа и его живой активности). В-третьих, – конфликт культуры и культуры… Разные временные и локальные типы культур время от времени вступают друг с другом в конфликт, причем этот тип конфликта приносит человечеству наибольшие неприятности.

Доброхотов А.Л.

Вводная лекция курса «История и теория мировой культуры» //Армариум. Научно-методические материалы кафедры ИТМК философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. М, 2002. С. 8—11.

Современное сознание постулирует в качестве идеальной модели коэволюционное развитие природы и культуры. Унаследованная нами культура почти неотличима от природы, она тоже дана нам и также мало может быть изменена, разве что освоена в разных сочетаниях. Природа тоже принимается такой, какая она есть, – это в равной мере относится к «зеленой» природе и к природным движениям человеческой души, от которых в такой ужас приходили культурные люди 100 лет назад. Не без влияния восточных традиций и взглядов и в Европе стали относиться к культуре как к природе, данной современному человеку такой, какой она сложилась в истории и какой, в разных сочетаниях, будет всегда. Культура-как-природа вместе с собственно природой требуют принятия, изучения и охраны во всем их разнообразии. Мы живем одновременно в двух мирах: в культуре, так же как в природе.

Практический аспект проблемы соотношения природы и культуры. Вопрос о соотношении и взаимодействии природы и культуры носит отнюдь не только теоретический, философский характер. Так, исследователи выделили 11-летний солнечный цикл, вернее, ритм космического излучения, поскольку Солнце само находится под воздействием Галактики. Цикличность солнечной активности – процесс опосредованный. Его интенсивность влияет на природные процессы на Земле и на человека, в том числе на его хозяйственную деятельность, его психику. Кроме 11-летних четко прослеживаются 22-летние и 88-летние циклы.

Л.Н. Гумилев одним из первых проследил ритмику исторических событий, периодов наибольшей активности в социально-экономических процессах. Отсюда его теория «пассионарности», понятие этносов как природных образований, подверженных воздействию «энергетических импульсов», исходящих из космоса и вызывающих «эффект пассионарности», высшей активности, сверхнапряженности. Сейчас появилось много работ медиков о ритмах эпидемий, моров в древности. Космист-биолог А.Л. Чижевский еще в 1920-1930-е гг. публиковал работы «О соотношении между периодической деятельностью Солнца и эпидемиями холеры и гриппа» (1927), «Модификация нервной возбудимости под влиянием пертурбаций во внешней физико-химической среде» (1928), «Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца» (1930), «Земное эхо солнечных бурь» (1938).

Новосибирским ученым-медиком В.П. Казначеевым прорабатывалась идея о том, что человек генетически наследует определенную геомагнитную матрицу, своеобразный импринтинг (отпечаток) геомагнитных условий, в которых формировался плод. Люди, перемещаясь по миру, попадают в совершенно иные геомагнитные поля, которые значительно изменяются в широтном направлении, возрастая от экватора к полюсам. Такие перемещения вызывают у людей ощущения психологического дискомфорта на новом месте, раздраженности и, как следствие, социальной напряженности. Переселяясь из стран «бедного Юга» на территории благополучного «богатого Севера», люди остаются, как правило, маргиналами даже после многолетнего проживания на новой родине, они исключены из общественных процессов, их претензия быть услышанными в процессе принятия важнейших социальных решений не реализуется. Не исключено, что эта неудовлетворенность вносит свою лепту в проявления экстремизма и его крайней формы – терроризма.

Глубина понимания корреляции между природой и культурой может влиять и на повседневную практику людей, принимающих те или иные решения. Так, мы являемся свидетелями (и участниками) массового увлечения европейцев так называемыми нетрадиционными, безлекарственными методами лечения. Бум китайской, вьетнамской, индийской, тибетской медицины, основанной на природных источниках воздействия на организм, может, однако, оказать «медвежью услугу» страждущим европейцам, желающим приобщиться к естественным источникам здоровья, если не будут учтены основы механизма этого воздействия, которые лежат в плоскости природы. Каждая из этих формировавшихся на протяжении длительного времени систем благотворного воздействия на человека, питалась соками определенной земли, определенных растений и определенного мировидения.

Сохранение природы, животных, растений необходимо не единственно по соображениям их пользы для человечества, но из уважения к природе самой по себе, к ее праву на существование. Иными словами, научно-техническая активность человека не может быть безграничной, не соотнесенной с его жизненной основой. М. Хайдеггер говорил, что целью истории является не покорение мира человеком, а создание «среды человеческого обитания», которая объединяла бы людей, включала бы людей и природу в единую жизненную ситуацию.

Как видим, культурные системы возникают, формируются и изменяются, безусловно, под воздействием природных факторов, в тесной связи с ними, но все же ими не определяются.