Читать книгу Приключения Ирен Адлер - Н. Кисслова - Страница 7

Сэр Себастьян спустился к гостям только к обеду. И хотя спал молодой человек крепко и долго, выглядел он довольно разбитым. Отчасти причиной плохого состояния было чувство вины, которое он начал испытывать сразу, как узнал о пропаже диадемы. Он убивался, извинялся, говорил, что совершенно не хотел спать, но почему-то уснул, что такое физическое состояние абсолютно ему не свойственно, и так далее, и тому подобное. И даже после того, как ему объяснили, что его вины в том нет, что он пал жертвой обстоятельств, что его усыпили сильнодействующим средством, а мистер Эглингтон лично попросил прощения за то, что втянул своего гостя в такую авантюру, сэр Себастьян едва ли мог сдерживаться. Он чувствовал себя караульным, уснувшим у стен тюрьмы в ночь спланированного побега заключенных, о котором к тому же было известно заранее. Однако, несмотря ни на что, все же не утратил вечно присущей ему бодрости духа.

– Как вы себя чувствуете, Себастьян? – спросил мистер Лэйтон.

– О, ощущения, будто всю ночь пил, – отозвался сэр Себастьян и рассмеялся. – В целом чувствую себя здоровым, благодарю. Но голова тяжелая, будто пил долго, много и вперемешку.

– А разве вы не пили вина? – поинтересовалась миссис Лэйтон и покосилась на доктора Морена, чтобы убедиться, что это не вызвало его негодования. Нетерпение терзало ее пуще остальных, и она без долгих вступлений сразу перешла к делу. Профессор никак не изменился в лице и продолжал спокойно и сосредоточенно взирать на сэра Себастьяна.

– Нет, в том-то и дело! Я вообще не пью вина. Уже много лет. Ни вина, ни какого-либо другого алкоголя.

Гости переглянулись между собой, но никто не сказал ни слова. Повисла пауза. Все взгляды устремились к бледному хмурому лицу хозяина поместья.

– Себастьян, кхм… – начал он упавшим голосом со скопившейся от долгого молчания хрипотцой, но, откашлявшись, продолжил уже более уверенно: – Этой ночью, почти сразу после того, как мы с вами расстались у дверей спальни, произошли некие события, после которых, как вы уже знаете, пропала диадема. Мы весь день обсуждаем детали… кхм… инцидента и пытаемся найти стройное объяснение тому, как это могло случиться. Но коль скоро вы с нами, хотелось бы услышать, как все происходило на самом деле, так сказать, из первых уст. Добавлю, что пока вы спали, мы уже опросили всю прислугу и теперь хотели бы послушать ваш рассказ.

– Но… Я практически ничего не помню… Да и вроде бы ничего не происходило! – заявил сэр Себастьян, разводя руками.

– Что значит, ничего не происходило?

– То и значит. Я имею в виду ничего необычного. И… Мне почти нечего вам рассказать.

– Этого не может быть! – воскликнул мистер Эглингтон с нотками жалобного возмущения в голосе.

– О, мой дорогой друг, не мучайте меня. Мне и так стыдно. Я ведь уже сказал, что сначала ничего не происходило, а потом я уснул. Или отключился, как вы меня сами же уверили. И все. А после я ничего не помню.

– Да нам и не надо «после», нам надо «до».

– Но я и то, что было «до» уже практически не помню…

– Господа, позвольте, – громко вмешался доктор Морен. Все замолчали. – В том состоянии, в котором сейчас находится сэр Себастьян, особенно если учесть, что днем ранее он перенес пищевое отравление, противопоказаны беспокойства и какие-либо умственные или физические усилия. То, что он любезно согласился пообщаться с нами, уже большой шаг с его стороны, но также и невероятная нагрузка на его здоровье. Нарушение памяти – естественное состояние после приема внушительной дозы снотворного. Поэтому, – профессор сделал многозначительную паузу и посмотрел на хозяина дома, – мы не будем торопить пострадавшего и давить на него, и дадим ему столько времени, сколько понадобится, чтобы он мог собраться с мыслями, а также наводящими вопросами постараемся облегчить ему процесс оживления воспоминаний.

Гости одобрительно закивали.

– Сэр Себастьян, пожалуйста, расскажите нам все, что помните. По порядку. Все, что считаете важным. И все, что не считаете важным – тоже. Der Teufel steckt im Detail.4

– Sie haben Recht,5 – согласился сэр Себастьян. – Что ж, с вашего позволения… эм… – он немного подумал, – попытаюсь восстановить события. Когда почти все разошлись по комнатам, мы с мистером Эглингтоном дошли до малой гостиной, попрощались, и я закрылся на ключ изнутри. Мистер Эглингтон может это подтвердить, он проверил дверь снаружи. Я читал какое-то время. Ту книгу, что взял в библиотеке на первом этаже. И еще писал письмо, которое я хотел приложить к посылке утром. Днем я так и не смог его написать, вы и сами помните, – обратился он к хозяину дома, – я почти весь день проспал, а ужин провел вместе со всеми. Похоже, на этот раз в гостях у мистера Эглингтона я только и делаю, что сплю, – он улыбнулся.

После этого присутствующие попросили пояснить, о какой посылке идет речь, и он рассказал. А затем вернулся к событиям ночи.

– Пришла служанка, спросила, желаю ли я перекусить или выпить. Я сказал, что не прочь был бы чего-нибудь съесть, так как за ужином ел мало, практически ничего, но к ночи аппетит у меня восстановился, и я здорово проголодался.

– Во сколько примерно это было? – спросила миссис Лэйтон.

– Должно было быть около двенадцати. Так мы условились. Она сказала, что до этого времени все равно не ляжет. Утверждать с полной уверенностью не могу, так как не посмотрел на часы. Однако я помню, что попрощались мы с мистером Эглингтоном в одиннадцать вечера, а до прихода прислуги, по моим ощущениям, прошел примерно час. Не более.

Миссис Лэйтон удовлетворенно кивнула.

– Так вот. Где-то через четверть часа вернулась служанка. Я открыл ей дверь. Она принесла буженину, вяленые томаты и хлеб. И еще кувшин вина. Я сказал, что не буду вино и что мне нужно что-нибудь другое, хотя бы просто воды. Она ушла, но вино оставила. Наверное, потому что я не объяснил ей, что не пью вино, а просто сказал, что хочу чего-нибудь другого. Видно, она меня не совсем правильно поняла. Я заперся… – он замолчал.

– А что было потом? – нетерпеливо, но мягко поинтересовалась миссис Лэйтон.

Повисла небольшая пауза.

– А что было потом… – еле слышно пробормотал сэр Себастьян, пристально уставившись в одну точку. Он пытался воспроизвести в памяти последующие события. – Простите, мне сложно вспомнить.

– Все в порядке.

– А с вами не случилось в тот вечер ничего необычного? – спросил кто-то из гостей.

– Что вы имеете в виду? – сэр Себастьян поднял голову.

– Ну, может быть, что-то показалось вам странным? Или кто-то?

– Странным?

– Да.

– Хм… странным… Пожалуй, да, что-то такое было. Может быть, прислуга. Что-то было в ней странное. Только не помню, что…

– Прислуга? – удивилась миссис Лэйтон.

– Вспомнил! Странная вода! Не девушка, а вода – вот что было странным! – почти радостно воскликнул сэр Себастьян. – Во второй раз она принесла мне стакан воды. Пока она ходила, я успел кое-что съесть, и мне так сильно захотелось пить, что как только она вошла, я тут же набросился на него и выпил целиком. Вода немного горчила, и во рту после нее остался неприятный привкус. Мне показалось это странным. Я спросил служанку, где она взяла воду, и она ответила, что набрала из графина на кухне. Тогда я попросил набрать мне свежей воды прямо из колодца в другой графин, а тот, из которого она набирала воду, убрать куда-нибудь до утра. Тогда я не подумал про снотворное, но отметил про себя, что за ужином я тоже пил воду, и она была абсолютно нормальной. И вот это показалось мне странным. Поэтому я и попросил его не выливать, а просто убрать. Теперь я вспомнил, да. Надеюсь, никто ее больше не пил, эту воду?

– К счастью, нет. Однако и самой воды не осталось, – сказал мистер Эглингтон с нервными нотками в голосе.

– Почему?

– К сожалению, графин был опрокинут.

– Служанка опрокинула? – поинтересовался сэр Себастьян.

– Или кто-то другой.

– Кто, например?

Мистер Эглингтон не ответил.

– Например, тот же, кто подсыпал в воду снотворное, – сказал мистер Лэйтон с улыбкой.

– Справедливо. А что говорит девушка? Она что-нибудь заметила?

– Говорит, что спустилась от вас обратно в хозяйскую кухню, поставила графин на стол и пошла к колодцу, а когда вернулась, графин был перевернут и лежал на боку на столе, а дверь в кухню была приоткрыта. Она потратила некоторое время на то, чтобы сходить за тряпкой и убрать воду с пола, а то, что осталось на дне, вылила и сполоснула графин. Затем пошла к вам.

– Так вот почему ее не было так долго.

– Именно поэтому.

– И она ничего странного не заметила? Или никого? Вы спрашивали ее?

– Да, и она утверждает, что, судя по всему, на кухню пробралась кошка. Говорит, что такое порой случается, если не закрыть дверь, да и к тому же окно в кухне тоже было открыто. И что в таких случаях постоянно что-нибудь летит вниз со шкафа или со стола.

– Ну да, ну да…

– Хотя вы же знаете их братию, все что угодно скажут, лишь бы на них не подумали.

Сэр Себастьян как-то неопределенно покачал головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая.

– Значит, воды не осталось?

– Ни капли, – насмешливо заключил мистер Лэйтон.

– Но это не сильно важно, – пояснила его жена. – Прислуга рассказала нам про вашу просьбу заменить воду, а по вашему утреннему состоянию и по… другим косвенным признакам доктор Морен определил, что в воде было ни что иное, как сильнодействующее снотворное, – миссис Лэйтон дружелюбно посмотрела на профессора. Он качнул головой в знак согласия.

– Факты говорят сами за себя, – подытожила миссис Лэйтон. – Но вернемся к вашему рассказу. Вам удастся восстановить в памяти дальнейшие события?

– Э-э… Да. Я помню, меня ужасно мучила жажда, несмотря на выпитый мною стакан воды. Служанка все еще не появлялась, но я не хотел звонить в звонок, потому что боялся кого-нибудь разбудить. Не могу точно сказать, сколько прошло времени. Может быть, минут десять, а может быть и нет. Но мне казалось, прошла целая вечность. В какой-то момент мне стало очень тепло и начало клонить в сон. Тогда я ума не мог приложить, с чего бы вдруг. Я ведь крепко выспался днем. И подумал, что это, возможно, остатки болезни… или, может быть, оттого, что я поел. Или же и то, и другое. В любом случае, я не хотел подвести всех и не оправдать возложенных на меня надежд, поэтому я всеми силами старался не заснуть. Я помню, что встал с дивана и начал ходить по комнате из стороны в сторону. И потом… – он запнулся.

– Что же было потом?

– Потом! Ох, мне и впрямь не по себе от этого. – сэр Себастьян обвел взглядом гостей и продолжил, залившись румянцем: – Потом мне стало ужасно плохо. Я подумал, что у меня закружилась голова. Или что-то вроде того. Я не знаю, у меня ни разу в жизни не кружилась голова. Но, в общем, мне стало настолько не по себе, что я буквально не мог больше не то, что ходить, а вообще стоять. И к тому же у меня абсолютно пересохло в горле. Меня одолела настоящая паника. Мое состояние ухудшалось с каждой секундой. Мне казалось, я вот-вот упаду. Я решился сделать несколько глотков вина, а потом хотел сесть и все-таки позвать служанку. А дальше… я не помню. Видимо, я отключился. Сожалею, господа, – сказал сэр Себастьян, и чтобы не заставлять никого вновь оправдывать его, тут же весело добавил: – Но, слава богу, это был не обморок. Иначе после такого мне пришлось бы добровольно принять внушительную дозу снотворного.

Это возымело ожидаемый эффект: мужчины захохотали, дамы заулыбались и покраснели. Легкое напряжение спало. После нескольких отвлеченных тем беседа вновь вернулась в первоначальное русло.

– Может быть, вы слышали какие-нибудь странные звуки? Попытайтесь вспомнить, – не унималась миссис Лэйтон.

– Звуки… ммм… пожалуй, нет. Простите. Все, что я мог вспомнить, я уже озвучил. И то, я до конца не уверен, что все это мне не приснилось. В мыслях ужасный сумбур, – сэр Себастьян запрокинул голову, помял рукой шею и слегка поморщился.

– У вас болит в том месте, где вы только что потрогали? – нарушил доктор Морен свое сосредоточенное молчание.

– Самую малость. Больше чешется.

– Мы обнаружили вас утром, лежавшим на диване в неестественной позе с пролитым на себя литром вина, – пояснил доктор Морен. – Было ясно, что вы не намеренно выбрали такой способ заснуть. Вкупе со стаканом у вас на столе и пустым кувшином из-под вина, который мы обнаружили под столом, это наталкивало на определенные мысли. Напрашивался вывод, что вам в вино подсыпали снотворное. По запаху изо рта я определил, что вы употребили хлоралгидрат, а также, что вина вы не пили. Надеюсь, вы простите мне столь бесцеремонное вторжение в ваше личное пространство, но это было сделано для вашей же безопасности. Профессиональная привычка.

– Конечно, – отозвался сэр Себастьян.

– Как врач, я также позволил себе осмотреть ваше тело. Это было сделано, когда вас уже перенесли в другую комнату в чистую постель. Я не обнаружил ничего необычного, кроме одной маленькой красной точки на шее. Точнее, это был крохотный кровоподтек. Такой, что остается после введенной иглой инъекции. Как раз в том месте, где вы только что потерли. Позже я рассказал об этом господам, и мы заключили, что вам ввели инъекцию снотворного внутривенно, хотя подобные действия являются кощунственными.

– Почему?

– Потому что хлоралгидрат, а я уверен, это был именно он, отлично всасывается желудком в виде раствора, но при попадании в подкожную клетчатку может вызвать воспаление и некроз тканей. В виде инъекций его вкалывают разве что лошадям.

Сэр Себастьян усмехнулся.

– Но, учитывая последнюю полученную от вас информацию, – продолжил профессор, – становится ясно, что снотворное вы все-таки употребили в виде раствора. Причем водного. Что хорошо. Ибо совместно с алкоголем хлоралгидрат может вызвать большое количество нарушений в организме, вплоть до летального исхода.

Дамы испуганно охнули.

– Матерь божья, профессор… – миссис Эглингтон укоризненно покачала головой.

– Я лишь констатирую факты, – ответил доктор Морен, не изменившись в лице.

Гости начали переговариваться.

– Ох, Себастьян! Друг мой! – удрученно сказал мистер Эглингтон. – Я никогда не прощу себе, что втянул вас и не только вас, но и всех остальных, в эту смертельно опасную авантюру.

– Мне кажется, нам не стоит сгущать краски, – сэр Себастьян улыбнулся. – Я просто выпил стакан воды с каплей снотворного и отлично выспался. Похоже, мисс Адлер знает, что делает. И потом, всё уже позади. Нам осталось только разгадать, как она это провернула.

– Да, господа, давайте вернемся к обсуждению, – нетерпеливо призвала миссис Лэйтон и посмотрела на доктора Морена, как бы отдавая ему право возобновить диалог.

– В связи с этим встает вопрос, – продолжал профессор, когда все утихли, – откуда взялся укол у вас на шее?

– Это не укол… это укус. Теперь я вспомнил. Я был у окна. Точнее… кажется, я высунулся в него. Да, точно. Только не помню – зачем?..

Сэр Себастьян задумался.

– В общем, – продолжил он после недолгой паузы, – я зачем-то высунулся в окно. Там толком ничего не было видно. А потом меня кто-то ужалил. Вроде бы.

– Вы не уверены?

– Да. Дело в том, что, насколько я помню, не было никакого жужжания. Это немного удивило меня. По крайней мере, я его не слышал. Я помню резкую боль в шее. Это было похоже на укус пчелы.

– Почему именно пчелы?

– В детстве я уйму времени проводил на природе, и кто меня только не кусал: и пауки, и жуки, и даже змеи пару раз, не ядовитые, разумеется. А это было похоже именно на укус пчелы. Резкая пронзающая боль. Будто иглой укололи. Вспомнил! Я даже жало обнаружил. Точно! Когда сразу схватился за укус. Маленькое такое, темное, острое.

– Оно у вас осталось? – спросила вдруг молчавшая до этого мисс Чепмэн.

– Нет, – покачал головой сэр Себастьян, – разумеется, нет.

– А где оно?

– Эм… Я вроде бы выбросил его за окно. А может оно упало на пол. Я уже не помню. Я не обратил на это внимания.

Профессор выждал пару секунд, чтобы убедиться, что у мисс Чепмэн больше нет вопросов.

– Пусть так, – сказал он, – но там не было отека, когда я осматривал вас. Совершенно ровная кожа. Хотя бы маленькое воспаление у вас должно было остаться от укуса.

Сэр Себастьян отрицательно покачал головой.

– Это моя особенность. У меня почти полностью отсутствует реакция на пчелиный яд. Я имею в виду внешний признак. Чешется – да, но шишки нет. Кстати, это еще одна причина, по которой я решил, что это именно пчела, а не какое-то другое насекомое. Я потрогал место укуса пальцем через несколько минут. Ничего не было. Да… Я уже и забыл про это.

– И соответственно, ваше последующее состояние – это не реакция организма на укус, – полувопросительно-полуутвердительно сказал доктор Морен.

– Потому что у некоторых людей повышена чувствительность к яду этого насекомого, – неожиданно вклинился в разговор мистер Вествик. Тема была ему близка, и он счел нужным поделиться знаниями в этой области. Все взгляды устремились на него. Он побледнел, насколько это было возможно для его и без того бледной кожи, но решился продолжать: – Последствия могут быть очень неприятными: температура, тошнота, рвота и даже, как в вашем случае, потеря сознания…

Сэр Себастьян в недоумении открыл было рот, чтобы сказать, что он не терял сознания, как уже было установлено, а просто уснул, но мистер Вествик не дал ему вставить ни слова:

– …а если есть аллергия, то и фатальными. Я знаю случаи, когда люди, которых жалила пчела, кончали смертью.

– Пресвятая Богородица! Хватит пугать нас смертями, сэр, – пожаловалась мисс Чепмэн.

– Но… В предыдущий раз это был не я, это был профессор… – начал оправдываться мистер Вествик.

– Какая разница!

– О, бедный наш Себастьян, – простонала хозяйка дома.

– Господа, спокойно! – сэр Себастьян примирительно поднял руки. – Я все еще жив.

– Похоже, сэр Себастьян ужасно везуч. Или же мисс Адлер и впрямь знает толк в ограблениях! – заявила миссис Лэйтон с довольным выражением лица.

Мисс Чепмэн скривила губы. «Глупая девица! – подумала она. – При чем тут мисс Адлер?! Ладно, эта авантюристка узнала заранее, что сэр Себастьян не пьет вина, и, допустим, неплохо разбирается в химии или, может быть, в медицине. Но при чем здесь пчела? Не может же человек заставить насекомое действовать по своему уразумению».

Сэр Себастьян улыбнулся. Он будто бы услышал ее мысли и позабавился ими.

– Вы правы, мое состояние вчерашней ночью – не реакция организма на укус, – ответил он профессору.

Доктор Морен кивнул.

– Это было ясно. Я лишь хотел услышать подтверждение из ваших уст, чтобы не только я, но и все остальные могли окончательно отбросить данную версию.

– Разумеется.

– У меня есть вопрос, – громко сказала миссис Лэйтон и посмотрела в упор на мистера Вествика, отчего он слегка порозовел и поерзал в кресле. – Скажите, мистер Вествик, существуют ли насекомые, яд которых обладает снотворным эффектом?

– Вы имеете в виду яд, который извлекается из насекомых лабораторным путем или яд, который они выпускают при укусе? – чуть слышно пробормотал он и почему-то смутился. – Впрочем, это не имеет значения. Нет, по крайней мере мне о таких неизвестно.

– Благодарю. А зачем вы вообще высунулись в окно? – спросила миссис Лэйтон, поворачивая голову обратно к сэру Себастьяну. Она наконец подобралась к волновавшему ее вопросу.

– Эм… Это хороший вопрос, – сэр Себастьян снова улыбнулся. – Но, как я уже сказал, я не помню. Это столь важно?

– Для расследования все важно, – назидательно заявила миссис Лэйтон. Она хорошо вжилась в роль детектива и была одной из немногих, кто получал неподдельное удовольствие от происходящего. – Когда вы пришли, окно уже было открыто?

– Нет, оно было закрыто.

– Значит, его открыли вы?

– Да.

– Попытайтесь вспомнить, для этого была какая-то причина или вы сделали это неосознанно?

– Кажется, мне стало душно. На дворе лето. И та ночь была не самой прохладной, вы знаете.

– Хорошо. Когда вы открыли окно, вы выглянули в него или сразу же отошли?

– Вроде бы я просто открыл окно и отошел к дивану.

– Это было еще до прихода служанки?

– Да.

– А когда вы в следующий раз подошли к окну?

– Кажется, это было уже после того, как она принесла еду. Да, точно. Я вспомнил. Я что-то услышал или кого-то… только вот не помню…

– Котенка?

– Точно! А вам откуда это известно? – удивился сэр Себастьян.

– Прислуга тоже его слышала, когда спускалась за водой. И вот что важно, она нашла престранным, что его мяуканье и его запах не привлекли собак. Она утверждает, что вообще не слышала лая вплоть до того момента, как пошла спать.

– Да, это странно.

– Так что же было дальше? Вы услышали мяуканье котенка…

– Да, тихое такое. Даже не мяуканье, а писк, можно сказать, плач. Я подошел к окну и высунулся в него. Во дворе ничего не было видно. Я нагнулся вниз и начал присматриваться.

– И в этот момент вас ужалило насекомое?

– Да. Это было, как раз когда я высунулся из окна.

– А что было потом?

– Больше ничего, о чем бы я вам еще не рассказал. Я потер место укуса, нащупал жало, выбросил его куда-то, скорее всего, за окно. Я почти сразу забыл об укусе и о котенке, поскольку в этот момент вернулась служанка со стаканом воды. Я выпил его залпом, ну а дальше вы уже знаете.

– И последний вопрос: как вы думаете, тот звук – плач котенка – был достаточно громким, чтобы вы могли услышать его через закрытое окно?

– Кхм… Сложно сказать. Какие-то звуки с улицы вроде бы доносились до меня еще когда окно было закрыто… Собаки пару раз гавкали. В общем, наверное, да. Вполне возможно, что я бы его услышал. Но я не могу точно утверждать, вы понимаете.

– Разумеется. А если бы вы услышали мяуканье котенка, вы бы открыли окно?

– Кажется, предыдущий вопрос был последний, – усмехнулся сэр Себастьян.

– Да, простите.

– Я не могу точно утверждать, как бы я поступил. Возможно, я бы открыл окно, а возможно – нет. В любом случае это домыслы, а в настоящем расследовании их быть не должно.

Миссис Лэйтон удовлетворенно кивнула и откинулась в кресле.

– Что ж, у меня больше нет никаких вопросов, – сказала она и посмотрела на профессора.

Доктор Морен, держа руки домиком, пребывал в том же сосредоточенном состоянии, что и ранее. Очевидно, вопросов у него тоже не осталось.

– У меня есть вопрос, – подала голос мисс Чепмэн. Все взгляды обратились на нее.

– Служанка говорила про посылку, ту самую, к которой вы писали письмо, чтобы вложить его после, и про которую вы рассказывали вначале…

– Да-да, я помню, – ответил с готовностью сэр Себастьян.

– Так вот, она сказала, что когда вернулась с графином чистой воды для вас, дверь была закрыта и вы не отвечали на стук.

– Все правильно. Я закрылся сразу после ее ухода, как и в первый раз. А через некоторое время снотворное начало действовать, и я упал на диван. Очевидно, она вернулась после того, как я уснул.

– Очевидно, именно так. Но она сказала, что на пристенном столике у двери стояла ваша посылка. Она была запечатана, то есть обмотана бумагой, завязана веревкой и заклеена сургучом. Расскажите, пожалуйста, когда именно вы это сделали?

– Ммм… да, я заранее попросил принести все необходимые вещи мне в комнату: сургуч, бумагу, бечевку. Письмо я закончил еще до первого появления служанки, но посылка была не запечатана и стояла на столике. Когда служанка принесла поднос с едой, я сказал ей про посылку, а пока она ходила за чистой водой, запечатал ее и выставил наружу на столик. Кстати, совсем забыл спросить, она отправила посылку? – обратился сэр Себастьян к мистеру Эглингтону. – Вы сказали, почтальон приходит только раз в три дня.

– Да, все в порядке, – подтвердил он отрешенным голосом.

Сэр Себастьян поблагодарил его и взглянул на мисс Чепмэн. Очевидно, та была удовлетворена его ответом и больше вопросов не имела. Все остальные молчали, скользя рассеянными взглядами по лицам друг друга.

Первым тишину нарушил хозяин дома:

– Что ж, Себастьян, спасибо за столь подробные ответы. Но лично мне из всего рассказа ничего не стало понятным, – разочарованно заключил он.

– Что именно вы хотели понять, дорогой друг? – спросил мистер Лэйтон.

– Как произошло ограбление, разумеется.

– Но ведь это же игра, мы сами должны догадаться, – протянула довольная миссис Лэйтон.

– Да уж, игра… – вздохнул мистер Эглингтон.

– Многое из рассказа все-таки стало понятно, – сказал мистер Лэйтон. – Но не до конца.

– Вот именно! – воскликнул неожиданно хозяин дома. – Не до конца! До конца ничего не ясно. У нас множество разрозненных фактов, с которыми мы не знаем, что делать.

– Но в этом и состоит суть игры. Нам нужно только сложить все факты в какую-то единую версию, – ласковым тоном подбодрила его миссис Лэйтон.

– А что будет потом? Что толку от этой версии? – мистер Эглингтон был на грани нервного срыва. Он уже не пытался скрывать своей досады и разочарования. Ему казалось, что изначально не самая удачная затея превратилась в сущий кошмар. А тот факт, что вместо броши пропала его фамильная диадема, вызывал в нем ужасное негодование. Гости, впрочем, несмотря ни на что, чувствовали себя вполне комфортно и даже получали удовольствие от престранного развлечения.