Читать книгу Приключения Ирен Адлер - Н. Кисслова - Страница 8

В течение следующего дня все обсуждали рассказ сэра Себастьяна и в особенности некоторые его отдельные детали. Например, почему собаки не учуяли котенка и не набросились на него. Решили спросить слугу, который кормил их поутру, и оказалось, что он обнаружил собак спящими и не смог разбудить, так что пришлось просто оттащить их в сарай, из чего можно было заключить, что их тоже усыпили. Картина начала вырисовываться. Стало очевидным, что мисс Адлер подъехала к воротам, каким-то образом привлекла собак и усыпила их, а затем прошла в дом. Но вот что странно: ночью никто, – ни слуги, ни гости, ни хозяева дома, – не слышал более или менее продолжительного лая, а ведь собаки должны были оживиться, увидев человека у ворот, тем более человека, который всячески привлекал к себе их внимание. Другой вопрос заключался в том, каким образом мисс Адлер открыла ворота и входную дверь. Версии были разные, но в итоге все сошлись на том, что, скорее всего, у нее просто были с собой ключи. Опять обратились к слугам, оказалось, что никакие из ключей не пропадали. И тогда кто-то из гостей предположил, что мисс Адлер могла сделать копии ключей, использовав для этого отпечатки на брусках мыла, как поступил однажды какой-то книжный герой, имя которого так и не вспомнили. Снова обратились к слугам, и на сей раз выяснилось, что, действительно, когда мисс Адлер мыла руки в свой последний день пребывания в стенах Киддинг Холл, кусок мыла, которым она пользовалась, выскользнул у нее из рук и куда-то улетел. Горничная его так и не доискалась.

Но если с ключами и собаками ситуация немного прояснилась, то с котенком и пчелой ничего не было до конца понятно. Мнения разделились: половина гостей склонялась к версии, что укус пчелы и мяуканье котенка были предумышленными событиями и имели важное значение в процессе ограбления. Другие же считали эти события случайными, не игравшими никакой роли в задуманном мероприятии.

«И каким образом пчела усыпила сэра Себастьяна, скажите пожалуйста?!» – звучал очевидный вопрос. «А таким, что это была вовсе не пчела! А шип, смоченный в сильнодействующем снотворном средстве и выпушенный из трубочки с помощью воздуха, набранного в рот! – звучал очевидный ответ. – Вы же сами слышали, никакого жужжания не было». Когда же противостояние приобрело антагонистический характер, на помощь пришел сэр Себастьян с предложением сформулировать полные версии представляющейся картины с учетом тех или иных предположений. От лица первой группы выступала неугомонная миссис Лэйтон. Представителем второй группы стал доктор Морен.

– Итак, моя версия событий такова, – начала миссис Лэйтон, окидывая взглядом всех, кто собрался в гостиной после ужина, – около полуночи мисс Адлер подходит к воротам поместья и подзывает к себе собак. Очевидно, она принесла с собой в сумке котенка, его запах привлек собак, и они мигом примчались к воротам. Как только они приближаются, она с помощью трубочки выстреливает в них шипами, заранее смоченными в снотворном растворе, и тут же исчезает. Я читала об этих нехитрых приспособлениях в каком-то журнале. К сожалению, уже не вспомню, в каком. Такими трубочками пользуются африканские аборигены, только они смачивают шипы ядом и таким образом умерщвляют жертв. Физических сил и специальных навыков для этого не нужно, достаточно лишь набрать побольше воздуха в легкие. Итак, она выстреливает в собак шипами и удаляется. По этой причине лай собак продолжается не долго, так что он не привлекает особого внимания. Дождавшись, пока собаки уснут, мисс Адлер открывает ворота заранее сделанной копией ключа и пробирается к дому, а именно, к распахнутым окнам кухни. Дождавшись, пока прислуга выйдет из кухни с подносом для сэра Себастьяна, мисс Адлер обходит дом, прячется где-то неподалеку под окнами охраняемой комнаты, может, в кустах, или за деревом, или на дереве – неизвестно, и снова достает из сумки этого несчастного котенка. Она дожидается, пока мяуканье привлечет внимание бодрствующего сэра Себастьяна, и как только он высовывается в окно, выстреливает ему в шею шипом со снотворным. Сэр Себастьян думает, что его укусила пчела и не придает этому значения. Однако в доказательство того, что это была никакая не пчела, выступает отсутствие всякого жужжания. Тем временем прислуга возвращается со стаканом воды, снова уходит, набирает свежей воды из колодца, а также возится с лужей на полу кухни. Спустя пятнадцать минут она приходит с графином чистой воды к сэру Себастьяну, который уже пролил вино и спит на диване, стучится в дверь, не получает ответа, оставляет графин на столике и уходит. Пока прислуга отсутствует на кухне, мисс Адлер пробирается в кухню через окно, проходит в дом и прячется, предположим, в одной из ниш неосвещенных коридоров. Дождавшись, пока прислуга уйдет наконец спать, мисс Адлер поднимается на второй этаж к комнате, в которой крепко спит сэр Себастьян, открывает ее копией ключа, очевидно, сделанной в то же время, что и копия ключей от ворот, берет диадему и спокойно покидает дом таким же образом, каким и попадает в него, не забыв при этом закрыть ключами дверь комнаты и ворота.

Миссис Лэйтон театрально поклонилась в знак благодарности за внимание.

– А теперь я готова ответить на ваши вопросы, – сказала она с самодовольным видом, сложив руки на коленях, при этом совершенно не ожидая никаких вопросов. Брошена эта фраза была скорее в качестве клише. Озвученная версия казалась ей стройной и абсолютно логичной. Поэтому, услышав голос доктора Морена, раздражавшего ее своей непоколебимой уверенностью, она невольно вытянулась в лице.

– Вопросы у нас всех, конечно же, возникли, миссис Лэйтон, – как всегда серьезно и холодно заявил доктор Морен. – Позвольте мне озвучить их по порядку.

– Я вся внимание, – скептически бросила миссис Лэйтон.

– Первый вопрос, – или, правильнее будет сказать, сомнение, – возникло насчет лая собак. Вы утверждаете, что, поскольку источник раздражения быстро удалился, собаки почти сразу перестали гавкать, поэтому никто не обратил внимания на непродолжительный лай. Однако смею заметить, что некоторые слуги, окна которых выходят на ту же сторону, что и окна комнаты, в которой ночевал сэр Себастьян, все-таки слышали мяуканье котенка. Тогда было бы неразумно полагать, что при открытых окнах и таком чутком сне они могли бы не услышать собачий лай.

– Я вовсе не утверждала, что они его не слышали, – возмутилась миссис Лэйтон. – Я сказала, что на него никто не обратил особого внимания, потому что он был непродолжительным. Собаки постоянно лают по разным причинам: то мышь пробежит, то волк где-нибудь завоет, да мало ли почему еще.

– И все-таки это была не мышь, а человек, а значит, лай должен был продолжаться хотя бы несколько секунд. И поскольку как минимум двое слуг слышали плач котенка, значит, за четверть часа до этого они точно должны были слышать лай, не говоря уже о том, что его должен был услышать и сэр Себастьян, а также служанка, которая бодрствовала, и может быть кто-нибудь еще, кого собаки могли разбудить, поскольку из-за жары большинство окон распахнуто настежь, а собачий лай намного громче, чем мяуканье котенка.

– К чему вы клоните?

– К тому, что это событие вообще не имело место быть. Собачьего лая хотя бы протяженностью несколько секунд никто не слышал, а значит, и у ворот никого не было.

– Но как же тогда мисс Адлер пробралась в дом?

– Этого я не знаю.

Миссис Лэйтон снисходительно улыбнулась:

– Что ж, пожалуй, ваши сомнения небезосновательны, – сказала она и хотела добавить какой-либо едкий комментарий насчет того, что у доктора Морена нет своего собственного ответа на заданный вопрос, но внезапно погрузилась в раздумья, так и не закончив фразу.

– Можно предположить, например, что мисс Адлер принесла с собой небольшую лестницу, прислонила ее к забору и с него незаметно выстрелила в собак шипами, – сказала вдруг мисс Чепмэн.

Доктор Морен никак не прокомментировал ее предположение. Он сидел с таким лицом, будто и вовсе не слышал сказанного. Остальные тоже не обратили на нее особого внимания.

– В таком случае собаки бы все равно учуяли запах и подняли лай, – объяснил из вежливости мистер Лэйтон после затянувшейся паузы. – И потом, сомневаюсь, что хрупкой женщине по силам было орудовать лестницей.

– Может она попросила кучера ей помочь? – предположила мисс Чепмэн.

Теперь уже и мистер Лэйтон проигнорировал ее замечание.

– А может, она приласкала их… – сказала очнувшаяся от раздумий миссис Лэйтон. – Я имею в виду, может быть, она принесла им какой-нибудь еды? Я видела, как мисс Адлер играла с собаками в саду, в первый же день, как мы здесь собрались.

Доктор Морен как-то странно посмотрел на нее. Миссис Лэйтон стало не по себе, но она не подала виду.

– Такой вариант вас утраивает? – спросила она профессора.

Он кивнул.

– Прости, дорогая, – вдруг сказал мистер Лэйтон, – но как же быть со снотворным в воде и опрокинутым графином?

Миссис Лэйтон яростно блеснула глазами.

– Вполне вероятно, что его там и не было. Ведь мы не имели возможности сделать экспертизу. Мы основывались только на ощущениях: вкусовых ощущениях сэра Себастьяна и обонятельных ощущениях доктора Морена, – последнюю фразу она проговорила очень аккуратно, даже немного робко, не желая задеть чувства упомянутых персон. Будто бы громкость ее голоса могла каким-то образом облегчить брошенные в лицо, хоть и завуалированные, обвинения в некомпетентности. Сэр Себастьян улыбнулся одним уголком губ, профессор нахмурился, но уже через секунду лицо его вновь стало прежним.

– Хорошо, – не унимался мистер Лэйтон, – допустим, у нас нет научно подтвержденного доказательства, что в воде было снотворное. Но как же опрокинутый графин?

– Меня устраивает версия с кошкой.

Мистер Лэйтон состроил скептическую гримасу.

– А что не так? – спросила его жена.

– Вам не кажется, что слишком много совпадений, дорогая?

– Нет. Я основываюсь на фактах, а не на домыслах. Но мне кажется, что в случае с сэром Себастьяном, странный вкус воды мог быть самовнушением. Надеюсь, вы не обидитесь на меня за эти слова, – обратилась она к сэру Себастьяну.

– Нисколько, – ответил он с легкой улыбкой. – Ваше утверждение я не готов оспорить. Это действительно было лишь мое субъективное ощущение.

– Прекрасно. А в случае с профессором… Профессор, скажите, пожалуйста, запах, который вы почувствовали, может быть запахом чего-то еще? Или это единственный подобный запах на земле и его никогда ни с чем нельзя спутать?

Мисс Чепмэн охнула от возмущения.

– Простите за то, что мы препарируем вас как лягушку, сэр Себастьян, – сказала миссис Лэйтон, поняв, что любопытство лишило ее всякого такта.

– Ничего. Меня, также как и вас, мучает научный интерес.

Все уставились на профессора.

– Теоретически, миссис Лэйтон права, – вымолвил доктор Морен ледяным тоном. – Это мог быть запах чего-то еще.

– Благодарю, профессор. Это я и хотела услышать.

– А если бы окно было закрыто, как бы мисс Адлер выманила сэра Себастьяна наружу? – спросила мисс Чепмэн.

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали, что она специально принесла котенка, и поскольку окно было открыто, сэр Себастьян высунулся на звук. А если бы окно было закрыто, он бы не высунулся. Откуда она могла знать, что окно будет открыто?

– Мы с сэром Себастьяном это обсуждали ранее. И он верно заметил, что стоит жара и многие окна в доме открыты.

– А если бы оно было закрыто?

– Ну, не знаю, кинула бы камешек в окно.

– А если бы он не открыл?

– Мисс Чепмэн, – нетерпеливо проговорила миссис Лэйтон, – мы строим теорию, основываясь на том, что было, а не на том, что могло или не могло быть. Если у вас есть своя версия, пожалуйста, озвучьте ее.

Она сделала жест рукой, как бы предлагая мисс Чепмэн взять слово, на что та в ответ лишь смущенно отмахнулась и замолчала.

– Так, значит, больше нет вопросов? – осведомилась миссис Лэйтон, обводя взглядом всех присутствующих. Гости молчали, но лица их выражали сомнение. В воздухе повисло что-то невысказанное.

– Нет, – холодно отозвался доктор Морен, вставая с кресла. – И тем не менее, вы не чувствуете удовлетворения, потому что оно передается вам ото всех присутствующих. В том числе и от меня. Я поясню, с вашего позволения.

Миссис Лэйтон уставилась на него исподлобья.

– Ваша теория очень даже стройна, – начала он, подойдя к окну, – но все-таки смущает ее необычность, или, можно сказать, смелость. Я читал про различные охотничьи орудия аборигенов, в том числе и про трубочки, и про шипы, а также про известную меткость некоторых представителей. Но все-таки сложно представить мисс Адлер с трубкой в руках и с шипами в зубах. Однако мы попробуем сделать это, тогда возникает вопрос, где бы ей раздобыть эти орудия в такой короткий срок. А даже если она раздобыла, когда бы ей успеть потренироваться в меткости? Ну, допустим, попасть в псов с расстояния около трех-шести футов не составит большого труда, однако попасть в окно второго этажа точно в шею сэра Себастьяна, стоя при этом на земле, представляется мне маловероятным. К тому же даже в темноте он должен был разглядеть ее силуэт. Вы можете предположить, что она пряталась в ближайших кустах, на что я отвечу вам, что расстояние до окон второго этажа в таком случае становится еще больше, а вероятность попасть точно в шею сэра Себастьяна – еще меньше. Вы предположите, что она, может быть, забралась на дерево неподалеку от окон той комнаты. На это я возражу вам, что представить мисс Адлер, лазающую в платье по деревьям еще сложнее, чем мисс Адлер, орудующую аборигенской трубочкой и шипами, как заправский житель джунглей. Вы сказали, что не основываетесь на домыслах, но ваша версия и есть домысел. При всем уважении, миссис Лэйтон, – доктор Морен отвернулся от окна и посмотрел в упор на свою оппонентку, – мисс Адлер не уличная циркачка-акробатка в образе великосветской дамы и не африканский мальчишка в юбке. Безусловно, она необычная женщина, и тот факт, что она подписалась на такую авантюру, чтобы доставить себе и всем нам удовольствие, уже говорит о многом. Но, полагаю, она изначально придумала какое-то простое и лаконичное решение, и только поэтому предложила его разыграть. Вот почему ваша теория кажется притянутой за уши и больше похожа на весьма неправдоподобную детективную историю в дешевом журнале, выдуманную писателем-дилетантом. Надеюсь, вы простите меня за такие сравнения.

Пока доктор Морен говорил, градус его интонации повышался, голос из спокойного стал громким, и в конце повествования в нем клокотало такое напряжение, что, казалось, профессор воспринял версию миссис Лэйтон как личное оскорбление. Он закончил так неожиданно, будто поставил жирную точку в конце письма и проткнул пером бумагу.

В гостиной воцарилась тишина.

Миссис Лэйтон с достойным видом выслушала все сказанное. Она выпрямилась в кресле, глаза ее сузились, но лицо было сдержанным. Только пылающие щеки выдавали накопившееся негодование.

– Что ж, возможно, вы и правы, доктор Морен, – сказала она с нотками металла в голосе. – Вы располагаете той же информацией, что и я. Предложите свою версию событий.

– Она не сильно отличается от вашей, – уже спокойно ответил профессор.

Миссис Лэйтон подняла одну бровь. Какое нахальство – разгромить ее в пух и прах, разразиться уничтожающей тирадой, чтобы в конце концов заявить, что его версия ничем не отличается. Просто смешно. На этот раз она не смогла сдержаться, и уголки ее губ предательски поползли вверх.

– Вы, должно быть, шутите? – усмехнулась миссис Лэйтон.

Доктор Морен вздохнул:

– Я сказал, что ваша теория довольно стройна. Я с ней во многом согласен, – голос его был почти мягок, он будто сожалел о том, что так распалился несколько минут назад в своей обличительной речи. – Но меня смущают некоторые моменты. Они делают ее нелепой. Я не мог найти объяснений, которые бы меня устраивали, но и ваши предположения казались мне сущим кошмаром.

«Говорит, будто орудует скальпелем», – подумала миссис Лэйтон. У нее больше не осталось душевных сил терпеть оскорбления в свой адрес, и она решила воспринимать их как манеру речи. Видно, чтобы быть хорошим хирургом, нужно быть достаточно жестоким.

– Однако вы сказали нечто такое, что натолкнуло меня на определенные мысли и кажется, все кусочки картины сложились наконец в единое целое.

– Так поделитесь с нами, – предложил кто-то из гостей, примыкающий к противоположной группе.

– Что ж, с вашего позволения, – начал профессор и медленно заходил по комнате. – Около полуночи мисс Адлер подошла к воротам поместья. Как правильно заметила миссис Лэйтон, и я с ней полностью согласен, скорее всего, она принесла собакам какое-то лакомство. Именно эта идея миссис Лэйтон и натолкнула меня на разгадку. Судя по всему, лакомство содержало в себе снотворное. Предположим, это были куски мяса, сырого или вареного – не важно. Снотворное могло быть посыпано сверху в виде порошка или же вколото в виде раствора шприцем. Полагаю, мисс Адлер перебросила лакомство через решетку ворот и удалилась на некоторое расстояние. В скором времени псы прибежали на запах, обнаружили лакомство, заглотили его и меньше чем через четверть часа уснули, а мисс Адлер открыла ворота припасенной заранее копией ключа и спокойно прошла к дому. Именно поэтому никто не слышал лая.

Идем далее. Как правильно установила миссис Лэйтон, мисс Адлер, очевидно, подошла в первую очередь к окнам кухни. Выбор этот был сделан не случайно. Миссис Лэйтон утверждает, что мисс Адлер ждала момента, когда служанка понесет еду сэру Себастьяну. Я же думаю, что мисс Адлер могла появиться задолго до этого, ведь она не знала, когда именно понесут еду, но я согласен, что она ждала, пока служанка удалится из кухни. Вряд ли мисс Адлер влезала в окно первого этажа. Лично мне это не представляется возможным. Полагаю, у нее был ключ и от черного хода. Не вижу причин, по которым бы она не сделала копии трех ключей вместо двух. Так вот, оказавшись на кухне, мисс Адлер добавила, – в жидком виде или же в виде порошка, не могу точно сказать, – снотворное в графин с водой. Как нам удалось выяснить, ей было известно, что сэр Себастьян не пьет вино. Затем она удалилась. Возможно, вышла на улицу и наблюдала через окна в кухне, а, возможно, скрылась, как предположила миссис Лэйтон, где-то в темноте дома.

Далее проследим за действиями прислуги. Девушка возвратилась в кухню, взяла еду и вино и пошла к сэру Себастьяну. Он попросил принести ему воды, она возвратилась и, неправильно поняв его просьбу, отнесла ему не целый графин, а только лишь стакан воды. Графин же остался на кухне. Мисс Адлер, видя это, очевидно, решила перестраховаться, на случай, если сэр Себастьян не попросит принести графин, а кто-то из гостей или же сама служанка выпьет воды со снотворным. Она возвратилась в кухню и вылила воду на пол, а графин положила на стол таким образом, чтобы казалось, будто его перевернула кошка, случайно прошмыгнувшая в кухню. При этом она не забыла оставить дверь приоткрытой, чтобы дать версии с кошкой возможность существования. Здесь нужно отдать должное ее изобретательности.

Служанка вернулась на кухню и некоторое время провозилась с лужей. Сэр Себастьян между тем съел еду и запил ее стаканом воды. Что с ним происходило дальше нам известно: снотворное начало действовать, сэр Себастьян открыл окно, после чего ему пришлось пережить еще одно испытание в виде укуса насекомого. – Тут доктор Морен сделал паузу и внимательно посмотрел на миссис Лэйтон, предполагая, что у нее возникнет очевидный вопрос. Дама не заставила себя долго ждать:

– Простите, но ведь сэр Себастьян ясно сказал, что не слышал никакого жужжания. Как вы это объясните, профессор?

У доктора Морена уже был готов ответ:

– Я полагаю, насекомое могло сидеть на раме и просто-напросто переползти с рамы на плечо, а затем двигаться по воротнику к шее. В таком случае оно не издавало звуков.

– Только если сэр Себастьян стоял достаточно близко к раме, – строго заявила миссис Лэйтон и с надеждой посмотрела на сэра Себастьяна, к которому теперь было приковано внимание всех присутствующих.

– Осмелюсь утверждать, что я стоял достаточно близко к раме, – ответил гость и одарил миссис Лэйтон дружеской улыбкой, как бы извиняясь за то, что не смог поддержать ее в этой борьбе.

– Что ж, продолжим, – удовлетворенно заключил доктор Морен.

– А котенок? – не унималась миссис Лэйтон. Она не готова была уступать свои позиции так просто.

– Думаю, котенок был. Но это чистая случайность. Так же, как и наличие насекомого на раме.

– Откуда же здесь взяться котенку? Насколько нам известно, сейчас в поместье нет никаких котят, все только взрослые кошки.

– Выпал из проезжающей мимо почтовой кареты и пришел к дому на запах, – сказал доктор Морен первое, что пришло ему в голову. Он уже был в известной степени раздражен, поскольку не привык, чтобы его перебивали, пусть даже красивые женщины, нет, тем более красивые женщины! – Это неважно. Я думаю, в любом случае, он попал сюда случайно, и мы знаем о нем лишь потому, что он не был растерзан собаками в тот вечер, поскольку они спали крепким сном. Неизвестно, скольким его предшественникам повезло намного меньше, чем ему.

«Манера говорить, манера говорить…» – твердила мысленно миссис Лэйтон, пытаясь побороть в себе желание ткнуть профессору в ногу чем-нибудь сильно острым, желательно из того же набора инструментов, которыми он привык орудовать во время операций.

Убедившись, что вопросов больше нет, доктор Морен продолжил:

– Итак, мы остановились на укусе насекомого. Снотворное продолжает действовать. Не дождавшись служанки, сэр Себастьян в агонии борьбы со своим организмом схватил кувшин и, не успев сделать глоток, упал на диван, пролив вино. Девушка тем временем закончила уборку, набрала воды и поднялась наверх. Не получив ответа на стук, она оставила графин и удалилась. Подождав еще немного и убедившись, что служанка ушла спать, мисс Адлер поднялась на второй этаж, открыла ключом дверь и забрала диадему. Полагаю, на обратном пути она не забыла закрыть за собой комнату, дверь черного выхода и ворота на ключ.

Закончив говорить, доктор Морен остановился и окинул взглядом присутствующих. Теперь их лица в большей степени выражали удовлетворение.

– А что с коробкой? – спросила вдруг мисс Чепмэн.

– С какой коробкой?

– Вы ничего не сказали про посылку. Ни вы, ни мисс Лэйтон.

– Да какое это имеет значение? – недовольно воскликнула миссис Лэйтон. Ее настроение изрядно подпортилось, и с каждым глупым вопросом мисс Чепмэн, этой старой перечницы, которая к тому же постоянно называла всех замужних женщин «мисс» (какая бесцеремонность!), становилось все мрачнее и мрачнее.

– Ах, посылка, – вспомнил профессор. – С ней, в отличие от остального, все более или менее ясно. Она была запакована и выставлена за дверь как раз тогда, когда прислуга ушла за чистой водой. Я думаю, все было так, как сказал сэр Себастьян. А вы?