Читать книгу Исправить всё - Н. С. Быстрова - Страница 9

Мы поднялись по каменной лестнице и свернули метров за двадцать до начала дороги. Случайный прохожий никогда бы не приметил спрятанный разросшимися кустами шиповника поворот и узкую тропинку, обвитую лианами со всех сторон. Я возненавидела это место моментально. Кругом блестела паутина, на которой болтались жирные разноцветные пауки – они явно были недовольны тем, что человек вторгся в их владения. Я благодарна отцу за то, что он повёл меня именно этой дорогой (позже от одного из его друзей я узнала, что есть нормальная, «человеческая»), ведь на какое-то время мне пришлось выбросить из головы мысли о его спасении и сосредоточиться на окружающей дикой природе – я несколько раз чуть не собрала своим лицом чей-то одурманенный и окутанный тонкими нитями ужин. Мы вышли на небольшую забетонированную площадку, как минимум, с двух сторон окружённую высокими зарослями. Отец сказал, что здесь когда-то собирались строить второй спуск к морю, но быстро забросили стройку. Остался лишь лестничный пролёт, присвоенный себе природой, который ради безопасности жителей попытались оградить забором. Металлическую сетку в первую же ночь стащили. Остались только чёрные деревянные столбы. К счастью местных властей, об интересном уединённом местечке быстро позабыли, лишь избранные знали, откуда ещё открывался красивый вид на море. И мой отец, хоть и был туристом, знал об этом месте!

На трёх длинных лавках, расставленных буквой П, сидела его компания. Посередине стоял мангал. Стола не было. Пластмассовые стаканы с жёлтым газированным алкогольным напитком держали в руках, либо ставили прямо на растрескавшийся от зноя и нестабильной почвы асфальт. Многие курили. Лишь некоторые носили майки.

– О! – закричал мужчина в военных штанах, как только нас увидел. – Вовка! Твоя родила уже что ли? Тебя сколько не было? Мы тут сколько сидим? Лет десять-пятнадцать? Всё пропустили? Парни, расходимся, босс нас кинул!

Отец обнял этого мужчину. Шутку я оценила:

«Да, – не унимался голос в моей голове, – уже родила. И да, лучше бы он вас всех кинул!»

На сей раз папа представил меня своей племянницей. Все отметили наше с ним сходство. А я потихоньку начала узнавать присутствовавших.

– Напомни, как тебя зовут? – тихо шепнул мне отец, присаживаясь на скамью.

– Слава, – так же тихо ответила я.

Отец призадумался:

– Странно, я точно так же хотел назвать своего сына.

Я жестоко улыбнулась, но решила не портить ему блаженные месяцы ожидания. Однако гордость меня съедала:

– А что, если родится девочка?

– Вздор! В нашей семье рождаются только мальчики! – фраза прозвучала, как явное хвастовство.

Разумеется, мне это не понравилось. Желание изменить будущее и спасти жизнь отца стало ещё сильнее.

«Ты посмотришь! Ты обязательно посмотришь, какой классный мальчик у тебя родится! – ехидничал мой внутренний голос. – Уж я тебе устрою отцовство, гарантирую!»

Ничего детского, разумеется, у них не было. В компании быстро обнаружился джентльмен, согласный сбегать ради меня за бутылкой колы. Мне показалось, что это был самый молодой член папиной банды. Если это сборище можно было назвать бандой. Я насчитала человек пятнадцать, из которых отчётливо узнала лишь семерых – их фотографии были вклеены отдельно и содержали больше всего пометок. Я очень злилась на свой мозг из-за того, что не могла вспомнить всех, но в то же время делала себе поблажку – все были молоды, стройны. Все загорелые. Даже причёски были практически одинаковыми. Я очень пожалела, что не всматривалась с особой тщательностью в лица на фотографиях. Джентльмен вернулся быстро. Следом за ним занырнул ещё один мужчина. Он отличался, потому что единственный более всего походил на туриста – носил дурацкую бежевую шляпу, расстёгнутую летнюю рубаху лаймового цвета и гигантский фотоаппарат на пузе.

– Давайте щёлкнемся на память! – едва появившись, прокричал турист.

Все послушно поставили пиво в сторонку и стали кучковаться. Я хотела отойти, но отец мне не позволил. Меня поставили на лавку, в самое «сердце военного гарнизона». Я надвинула кепку на глаза и незаметно скорчила мину. Вылетела птичка.

– Отлично! – довольно прокричал турист.

Я обернулась и тихо ахнула. Я сразу узнала фотографию, частью которой посмела стать. Я видела её в альбоме своей матери. Она была вклеена и в дневник незнакомки. Но больше той фотографии не существовало, потому что я позволила втянуть себя в кадр! По крайней мере, мне удалось узнать точное число, не прикидываясь больной, не спрашивая его у окружающих. Семнадцатое июня тысяча девятьсот девяносто пятого. Так гласила подпись на фотографии в будущем, которой уже не было. До смерти моего отца оставалось ровно пятьдесят два дня.