Читать книгу Танцы на сломанных ногах - Н. В. Лафицкая - Страница 5

Аните спалось. Ибо сон – это хорошо, а вот бессонница – это плохо. Вот Аните и спалось. Ну, и правильно, скажете вы. Но Анита знала это и без вас. Она была девушка умная, правильная, аккуратная, чистоплотная и просто плотная. А что, собственно? Почему бы ей не быть плотной? Красота виднее, когда ее больше. Вдруг у кого зрение слабое или, упаси бог, подслеповатый кто… У кого-то может не быть денег на очки или лупу, кто-то может окуляры дома забыть, а кто-то и в драке разбить. Всяко бывает. Вот тут-то и нужна красота видимая и плотная.

Анита успехи имела, ценила и любила. И к своему успеху относилась аккуратно. Все успехи записывала, сортировала, нумеровала и складировала. А почему, собственно, нет? У меня соседка, Лизуня из 21 квартиры, собирает варенье. Самый, с ее точки зрения, ценный экземпляр датирован 1998 годом. Лизуня с него боится пыль стирать, так он ей дорог. И все домашние Лизуни от этой пыли чихают. Лизуня просит их чихать на банку с вареньем, вдруг пыль слетит. А Таня из муниципалитета коллекционирует прыщи. У нее тоже система есть. Она прыщи маркирует зеленкой, йодом и фукорцином. Новый экспонат – йод, средних лет – фукорцин, антиквариат – зеленка. И ни разу не сбилась. Мы спорили. Два месяца наблюдали. Я проиграла, и пришлось мне всем покупать кофе. Хорошо, деньги были. Удачная случилась тогда неделя, было трое похорон. Ну, я и пела. Сначала грустное, после, конечно, всякое. В основном за всякое платят. Это моя коллекция. Люблю я это дело, душевно. Ну, и прибыльно, конечно.

А Жорка, тот почему-то любит женские трусы. У кого мог, у всех спер. У меня, у своей матери, у сестры, у ее подруг, у тетки Клавы, у участкового терапевта Аделаиды Кузьминичны, у продавщицы из сельпо. В его коллекцию пара мужских экземпляров попала, но Жорку это не смущает. Говорит, у него разнообразие и спектр. Ему виднее, его же спектр.

А Анита собирала успехи. Хороший успех был в декабре, когда она упала на мужчину с яйцами. Не в смысле его анатомических характеристик. О приличном пишу. Просто он купил четыре десятка яиц. На Аните в тот день были каблуки, ну, лед, вечер, толчея, туда-сюда. Да и Анита плотная. Короче, они встретились, столкнулись, упали. Яйца всмятку, у мужика три ребра в крошку, Анита не помялась. Только долго встать не могла. Я-то подозреваю, не хотела. Очень, говорила, у него парфюм приятный. Так вот этот мужик все стонал, матом хрипел и Аниту кобылой паскудной обзывал. Аните этот успех очень понравился. Хороший успех был у нее в марте. В муниципалитете отмечали женский день. Отмечали хорошо, с размахом. Пили, ели, плясали, фокусы показывали. Анита предлагала желающим голову между ее грудей засунуть, чтобы изменить им форму головы. У нее хорошо получалось. Желающие от нее отскакивали, как огурцы: продолговатые и зеленоватые. Кто-то, понятно, в больницу попал. Может, скушал некачественное. А руководитель муниципалитета, мужчина круглый, осанистый и дебелый, глаза вытаращил, отдышался, в себя минут через сорок пришел (дольше всех в ее грудях продержался) и говорит: «Не женщина, баба». Мы поняли, о чем он. О приспособлении, которым старые дома разбивают. Чугунная такая штука.

Но самый любимый успех у Аниты был летом, в июле. Она тогда наехала колесом на ногу постового. Он сначала хотел что-то сказать, а может, и сделать, что хотел, но когда Аниту увидел, то обомлел весь, покраснел и прошептал: «Мадам, Ваши глаза как люстры». Анита с ним потом дружила и в шутки играла. Все старалась на ногу колесом наехать. Но у постового был уже протез, и ничего ему было не страшно.