Читать книгу Искал Аллаха – нашел Христа. История бывшего мусульманина - Набиль Куреши - Страница 14

Однажды, когда мы возвращались из Глазго в Данун после одного из подобных собраний, Амми и Абба были явно чем-то озабочены.

В тот раз мы задержались в мечети. Последний паром уже ушел, и, чтобы попасть домой, нам требовалось обогнуть Холи-Лох на машине, а такая дорога занимала не меньше двух с половиной часов.

Но такое случалось и прежде, и никогда раньше Амми и Абба из-за этого не беспокоились. Завтра воскресенье – значит, Аббе не нужно рано вставать и идти на службу. Родители сидели на передних сиденьях и разговаривали вполголоса, так что мы с Баджи не слышали, о чем они говорят – но ясно различали в их голосах тревогу. Что-то было не так.

– Абба, что случилось? – спросила первой Баджи.

– Ничего, бейти. Проверьте ремни безопасности, убедитесь, что дверь заперта, и спите. Уже поздно, и вам давно пора быть в постели. Иншалла, скоро будем дома.

Амми бросила на Аббу расстроенный взгляд, но промолчала. Больше они оба не сказали ни слова.

Несколько минут спустя попробовал я:

– Амми, что-то не так?

– Ты разве не слышал, что сказал Абба? Делай, что он говорит!

Что бы ни было на душе у Аббы и Амми, ясно было, что с нами они делиться не станут. Как заснуть после такого? Но мы с Баджи не хотели для себя неприятностей, так что притворились спящими.

Прошло еще несколько напряженных минут, и наконец Амми, как видно, на что-то решилась. Повернувшись к Аббе, она тихо спросила:

– Значит, ты снова это видел?

– Да, все то же, и даже яснее, чем прежде.

– Тогда давай вернемся! Поворачивай назад! Чалло, хватит с нас этого!

Похоже, Абба только этого и ждал. Он развернул машину и погнал назад, в Глазго. Мы с Баджи понимали, что пока лучше не задавать вопросов. Напряжение родителей, кажется, немного смягчилось, но настроение не улучшилось.

– Мне найти гостиницу? – спросил Абба.

– Нет, остановимся у Маликов. Они поймут.

При этих словах Амми моя тревога мгновенно обратилась в радость. Малики – семья из нашей мечети, с которой мы особенно сдружились. Мистера и миссис Малик я называл «дядей» и «тетей» не только потому, что так принято называть старших в Пакистане, но и потому, что для меня они в самом деле стали чем-то вроде вторых родителей. Вел ли я себя идеально, или отчаянно озорничал – они всегда принимали меня с теплотой и любовью.

У дяди и тети Маликов было пятеро детей, все – наши добрые друзья. На старшего сына Маликов, которому было уже тринадцать, я мечтал быть похожим и обожал проводить с ним время. Все странности нашего пути домой на время были забыты.

Еще более радовался и волновался я оттого, что мне впервые предстояло провести ночь в гостях. Если мы не путешествовали всей семьей, то, как правило, ночевали дома. Ночевки у друзей были для нас чем-то неслыханным – не только потому, что все наши друзья жили в Глазго или еще дальше, но и потому, что Амми не желала даже на одну ночь выпускать нас из-под присмотра.

До поздней ночи мы веселились, играли в настольные игры и смотрели кино. А когда родители легли спать, наши друзья предложили посмотреть новое видео – недавно вышедший страшный фильм под названием «Хищник».

Надо сказать, мое детство было и вправду безоблачным. Должно быть, поэтому фильм всерьез меня напугал. Я не досмотрел его до конца – и даже насмешки друзей не заставили меня вернуться к телевизору. Ночью я плохо спал; мне снилась беготня по джунглям, стрельба, невидимые охотники на людей, огромный военный с невыносимым австрийским акцентом – и проснулся я совершенно разбитым.

На следующее утро нас накормили пакистано-шотландским завтраком, сделавшим бы честь и королевскому столу. Стоя у дверей, Амми поблагодарила тетю. Абба и дядя тем временем вышли на улицу и там, стоя возле машины, вполголоса говорили о чем-то. Я держался поближе к Амми, и она не возражала, понимая, что я плохо спал; я цеплялся за нее всегда, когда плохо себя чувствовал или бывал чем-то расстроен.

Тетя, бросив взгляд на улицу, сказала самым будничным тоном:

– Сейчас-то уже день. Можешь рассказать, что он видел.

– Некоторые сны лучше не рассказывать и при свете дня.

Так вот разгадка! Абба видел дурной сон! В нашей культуре принято серьезно относиться к снам, ибо, как гласит известный хадис: «Сны верующих – сны пророческие»[12]. В сущности, сны – единственный известный мне способ для обычного мусульманина услышать что-то напрямую от Бога.

И для веры в это есть причины: сны действительно часто сбываются. Абба видел много пророческих снов. Вот один пример: ему предстояло сдать экзамен на звание старшины первого класса, и в ночь перед экзаменом он увидел сон о том, как вместе с пятеркой друзей ведет бой под ураганным огнем противника. В отдалении находился забор, нужно было добежать до него и за ним укрыться от выстрелов. Все шестеро бросились бежать. Абба добежал первым, вместе с ним спасся еще один его друг, но другие четверо не успели.

В нашей культуре принято серьезно относиться к снам. Сны – единственный известный мне способ для обычного мусульманина услышать что-то напрямую от Бога

Несколько недель спустя, когда пришли результаты экзамена, Абба узнал, что вместе с ним экзамен сдавали пятеро друзей, но прошел только он и еще один – тот, кто спасся во сне.

Нани-Амми вскоре после смерти и похорон ее отца начал сниться один и тот же сон о нем. Ей снилось, что на улице идет дождь и отец, весь мокрый, стучит в дверь и просит ему помочь. Сон этот повторился три ночи подряд, и тогда она решила сходить к нему на могилу. А придя, увидела, что какой-то зверь вырыл на могиле нору и ее залило муссонными ливнями.

Моим родным много раз снились провидческие сны о болезнях, выкидышах, рождениях, смертях и множестве других событий. Поэтому к снам – особенно к снам, предвещающим какое-либо бедствие, которого можно избежать – отношение было самое серьезное.

Тетя видела, что Амми нужно поделиться с кем-то сном Аббы, поэтому настаивала:

– Я хочу помолиться за вас и совершить садака. Расскажи мне, что он видел!

– Хорошо, – поколебавшись, ответила Амми, – расскажу. Но никому это не пересказывай! Я сама не уверена, что это значит.

Две ночи назад ему приснилось, что мы все едем на машине по темной дороге. Дорога была очень узкой, и по обеим ее сторонам пылал огонь. Это был темный огонь, совсем не дающий света. Ничего не было видно. Он обернулся, чтобы проверить, как там Баджи и Набиль на заднем сиденье – и увидел, что их нет.

Са́дака – добровольное приношение, обычно для того, чтобы предотвратить какое-нибудь несчастье.

Амми замолчала и устремила взор на Аббу и дядю, стоявших возле машины.

– И как ты думаешь, что это значит? – так же спокойно спросила тетя.

– Астагфируллах, даже думать об этом не хочу! – отвечала Амми.

– А что случилось прошлой ночью на дороге?

Поколебавшись, Амми ответила:

– Долгая дорога в Данун небезопасна даже при свете дня. Однако мы совсем об этом не думали – как вдруг, на середине пути, погасли дорожные фонари.

Темная дорога слишком напомнила его сон, и мы повернули назад. Что бы ни означал этот сон, думаю, Аллах спас нас от этого.

Наступило короткое молчание, а затем тетя с улыбкой повернулась к Амми:

– Аль-Хамду ли-Ллях! Поблагодарим Аллаха, прочтем дуа, прежде чем вы уедете, совершим садака, и больше не будем об этом думать. Позвони мне, когда приедешь домой, чтобы я знала, что вы добрались благополучно.

Аль-Хамду ли-Ллях – мусульманская формула, означающая: «Все хвалы да принадлежат Аллаху!», мусульманский аналог «аллилуйи».

Амми улыбнулась в ответ и обняла ее. Они с тетей были настоящими подругами.

Затем мы собрались вокруг машины, и обе семьи вместе вознесли дуа, молчаливо молясь о нашем благополучном и безопасном возвращении. Это была рутинная процедура, однако сегодня она наполнилась особым смыслом.

Когда мы уже выехали из города, я спросил Аббу, правда ли, что он видел дурной сон. Он бросил взгляд на Амми, но та промолчала.

– Правда, бейта.

– Абба-джан, мне сегодня ночью тоже снился плохой сон. Ничего, все будет хорошо!

Абба рассмеялся:

– Сны бывают разные, Биллу.

– Чем разные?

– Когда сам увидишь сон, посланный от Бога – узнаешь.

– А Аллах часто посылает тебе сны?

– Да, бейта. Очень часто.

Больше мы об этом не разговаривали. А несколько дней спустя Абба решил помолиться и попросить Аллаха о том, чтобы тот больше не посылал ему пророческих снов.

Это было больше двадцати лет назад. Но однажды в моей жизни настало время, когда, простираясь ниц перед Аллахом, я часами молил его послать мне вещий сон и во сне указать, что делать. И оказалось, что Абба был прав. Когда мне явился сон от Бога – я сразу это понял.