Читать книгу Дневник на двоих - Надежда Дягилева - Страница 9

Сашка все время плачет, закрывшись в ванной, а я схожу с ума. Я не понимаю, что происходит. Она же так хотела малыша! Лечилась, старалась, только о детях и говорила! Весь дом журналами про детей завалила! Каталоги кроваток и колясок выбрасывать не разрешает, а они уже в шкаф не вмещаются. Самая реалистическая версия происходящего – марсиане вживили ей в мозг электроды и управляют ей дистанционно. Самое противное – мне она ничего не хочет рассказывать. Я для нее вдруг стал чужой. Почти посторонний мужчина. Гоша говорит – так будет все девять месяцев, хорошо, если сразу после родов пройдет. Гормоны это, мол, в Сашке играют. Но я-то свою жену лучше знаю, чем Гоша. Я чувствую – не в гормонах дело. У Сашки в голове сидит какой-то гвоздь. И этот гвоздь ей покоя не дает.

Конечно, это была ошибка – то, что я решил посоветоваться с матерью. Знаю ведь, что Сашку она не любит. Знаю, но поверить не могу – ну как можно Сашку не любить? Мою милую, нежную, красивую Сашку, теперь еще и беременную к тому же. Я подумал – расскажу ей новость лично, торжественно, так сказать, вручу, а заодно и посоветуюсь, отчего это моя женушка вдруг превратилась в Несмеяну.

Мать у меня – личность. Ее многие уважают, многие боятся, немногие выдерживают. Я вот, например, не выдерживал никогда. Давит она на человека, как танк. Я научился водой утекать меж гусениц, научился быть тягучим, вязким, неопределенным, научился не формулировать мысли, топить в пустоте любые ее указания и приказы. Отец мой, человек умный и дипломатичный, искусством этим владел в совершенстве. Но это не помогло – он все равно сбежал от матери, едва я стал подростком. Типа – сына вырастил, долг свой выполнил, чего еще? Я его не виню сейчас, не винил и тогда, когда остался один на линии огня. Я понимал – меня мать любит, а с отцом ее цель была одна – полное уничтожение.

Купил матери цветы. Белые орхидеи. Она любит розы, но розы я дарю только Сашке. Мать знает и обижается. Чтоб не обижалась, купил огромный букет орхидей. Мать поджала губы. Плевать. Пусть ответит мне на главный вопрос – нормально ли ненормальное поведение Сашки или нет? Или даже для беременной это через край? Я надеюсь, что мать меня успокоит. Но зря.

Мать не рада внуку. Она задает мне чудовищный вопрос – а я уверен, что ребенок от меня? Все-таки ведь очень странно – семь лет старались, и ничего, а тут вдруг раз – и залетела? Она ведь, кажется, недавно одна отдыхать ездила в Венгрию, бесплодие свое лечила? Может, там какой-то ушлый лекарь нашелся, все дедовским способом вылечил?

Я смотрел на мамин шевелящийся вялый рот, и думал – ну почему мудрые родители встречаются только в сказках? У всех моих друзей – такая же фигня. Мы их любим, стариков, балуем и бережем. Но общаться с ними нельзя! Чуть потеряешь бдительность, поверишь в их заботливый тон, раскроешься – и вот, пожалуйста, получай! Раз – и под дых!

Мы выпили с мамой чаю, поговорили о погоде, давлении, паразитах в правительстве, о том, какая она прекрасная мать и распрощались. В дверях мать обняла меня, поцеловала в ухо и прошептала – Мой сын самый лучший на свете! Она уже не помнила, что ударила меня под дых. А может, она и не заметила этого удара. Вряд ли я решусь просить у нее совета снова.

Я ехал домой. Дождь лил как из худого ведра. Дворники елозили по стеклу, мотор урчал, радио что-то мурчало по-французски про любовь, а гадкая мамина фразочка о нагулянном в Венгрии животе все не шла у меня из головы. И действительно, ведь столько лет все мимо стреляли, а тут уехала в кои-то веки одна – и сразу раз, нате вам здрасьте, беременная вернулась. Ох, мама, не зря я твой сын, подлость твоя и во мне сидит.