Читать книгу История простого советского инженера - Надежда Грушинина - Страница 13

Петров читал списки работников, отправляемых на уборку сена и не находил в них желанной фамилии. Он не сомневался, что Баранов включит Инну в перечень, так как знал, скромница безотказно выполняет любое задание. Однако начальник отдела, поручив исполнительному инженеру наиболее важную работу, решил послать в колхоз других.

Кузьма вызвал референта, велел передать Ивану Николаевичу, чтобы тот исправил списки. Не три, а пять человек необходимо послать в колхоз. Отнестись к этому следует серьёзно. Работа в выходной день оформится приказом. Это означало, что в субботу должны ехать только включенные в приказ, отгулы за работу в выходной день официально оформит отдел кадров в один из трёх рабочих дней, следующих за выходным.

«Если её снова не включат в состав выезжающих на сенокос, прикажу Баранову, что бы он послал ещё двух человек. Или возьму в комитете комсомола списки комсомольцев их отдела. Инна, несомненно, комсомолка. Заставлю подготовить приказ на этот список».

Эти мысли мешали Кузьме Петровичу сосредоточиться на работе, но он не мог не думать о ней.

Петров, ты смешен. Не слишком ли много усилий прилагаешь к тому, чтобы встретиться наедине с девушкой. Было бы проще просто подойти к начальнику отдела и попросить его отправить любимую к нему в кабинет.

Нет, это конец карьеры. Это слишком просто и для всех понятно. На природе встреча произойдёт случайно.

***

– К чему такие строгости? – Пробурчал Баранов, немного помучился, соображая, кого же добавить к списку, и поручил это дело своему заместителю.

– В субботу поедешь в колхоз на уборку сена, – строго сказала Баракеева Инне, – от поездки нельзя отказываться. Будет оформлен приказ по заводу. Отгул получишь в течение трёх рабочих дней.

Инна и не думала отказываться, она уважала начальство:

– Надо, так надо, – не отрывая мыслей от своей работы, мимоходом согласилась она, однако было слышно, как возмущалась Зоя:

– Почему я должна брать отгул в течение трёх дней? Он мне сейчас не нужен. Я коплю отгулы к отпуску.

– По приказу так положено, а потом договоришься с Иванником, – утешила её Таня, сократив имя и отчество Ивана Николаевича; так за глаза его называли собственные подчинённые.

Вскоре списки были составлены и отнесены в секретариат, переданы на подпись Петрову.

Убедившись, что Инна включена в перечень, Кузьма Петрович пригласил в кабинет своего старого приятеля Леонида, руководителя группы в одном из отделов:

– В субботу организуем пикник под видом уборки сена, – пошутил влюблённый, – нужно поближе познакомиться со своими подчинёнными. До обеда немного поработаете, а затем накрывайте поляну. Возьми волейбол, к обеду я подъеду, проверю.

– Это моя доля, – он дал Леониду десятку.

– Всё понял, – подобострастно согласился студенческий друг.

Петров пребывал в прекрасном настроении, скоро он встретится с восхитительной прелестной непорочной девушкой, созданной лишь для него.

***

К Инне подошла Зоя:

– С тебя рубль, все уже сдали, в субботу на сенокосе организуем пьянку.

Новенькая отдала купюру, отметив, что до зарплаты у неё осталось всего три рубля с копейками, можно шесть раз пообедать в заводской столовой.

***

Ахмед любил посещать заводское общежитие, здесь можно без проблем заводить ни к чему не обязывающие связи с молодыми женщинами, избавленными от строгого надзора своих родственников.

Инна, придя с работы, готовила на общей кухне ужин. На газовой плите жарила картошку. Уменьшив пламя горелки, пошла в свою комнату за солью. Следом за ней проскочил Ахмед.

– Девушек нет, они работают во вторую смену, – своим кивком и взглядом она ясно указывала ему на дверь.

– А я к тебе. – Ахмед подходил близко к красавице.

– Отстань! – Закричала недотрога. Отстраняясь от его натиска, она пятилась к стене.

– Что ты ломаешься? Знаю я вас, общежитских, – с наглой усмешкой процедил сквозь зубы. Как голодный зверь, бросился к ней, схватил её за шею, надеясь притянуть к себе.

– Скотина, – рассвирепела оскорблённая, резко отстранилась, а в его руках оставались бусы. Нитка порвалась, бусинки покатились по полу.

Инна не любила ругательных слов, но иногда без них нельзя обойтись – красивые девушки должны уметь защищаться от похотливых любителей дотрагиваться до соблазнительных прелестей, которые им не принадлежат.

Ругательство не охладило пыл негодяя. Напротив, изловчившись, подхватил её и на руках понёс к кровати, резко положил, сам навалился сверху, держа её руки, которыми она пыталась сопротивляться. Гордячка оказалась зажатой между ним и кроватью, свободным оставался только рот, она впилась зубами в его плечо.

– Инна, твоя картошка горит, – приоткрыла дверь комнаты Люба. Увидев одетого мужчину на кровати, прикрывая дверь, ухмыльнулась:

– Ах, я вам помешала.

Боль от укуса на миг ослабила силы нахала. Воспользовавшись этим, недотрога гневным движением тела столкнула его с кровати. Презрительно усмехнувшись, взяла соль и невозмутимо пошла на кухню, высоко держа голову.

Ахмед уходил, ощупывая рукой рану от укуса, не удовлетворив своей похоти.

– Ты пожалеешь, ты за это заплатишь, – мрачно твердил он, не скрывая уязвлённого самолюбия.

Наглец скрежетал зубами от ярости. Она его оскорбила, он должен ей отомстить!

– Сильно картошка подгорела? – Лилейным голосом спросила Люба.

Льстиво заглядывая приятельнице в глаза, надеялась услышать оправдания, обсудить подробности её свидания с Ахмедом, высказать своё мнение по этому поводу. Молодой специалист после техникума, поселившись в общежитии, привязалась к Инне. Инженер взяла её под своё покровительство, делилась всем, что у неё было: приглашала ужинать, помогала справиться с заданиями начальника. Любу не увлекали профессиональные обязанности, но она оказалась гораздо проворнее подруги; пока та усваивала сложные технологии, ловкачка изучила всё начальство: где что можно попросить, у кого можно что узнать, а кого нужно бояться и обходить за три километра.

Полная негодования считала унизительным для себя придавать большое значение отвратительному происшествию, тем более, смаковать с коллегой неприятные подробности, хам не стоит того, чтобы о нём говорили. Этот ловелас понял, что бесполезно к ней приставать.