Читать книгу История простого советского инженера - Надежда Грушинина - Страница 4

Дядя Ахмеда работал в городском комитете партии. Чтобы получить престижную должность, нужно сначала поработать в первичной ячейке комсомольской или партийной организации, смотря по возрасту; проявить деловую хватку, о чём бы свидетельствовала положительная характеристика с места работы.

Племянник устроился на завод по блату секретарём комсомольской организации. Зарплата не высокая, выгода в перспективе: в дальнейшем перевестись в городской комитет комсомола. По совету дяди карьерист представлялся Андреем, так как это имя было более привычно для большинства работников завода. Но главное не в этом; нужно было зарекомендовать себя с положительной стороны. Такой случай представился, его назначили возглавить группу работников завода, направленную в подшефный колхоз для помощи в прополке. Ахмед сам вырос в селе, он помнил, как отец заставлял работать на поле.

Тамара Киримовна, заместитель начальника отдела, подошла к Инне.

– Ты комсомолка?

– Да, я уже встала на учёт в комсомольской организации завода, взносы плачу регулярно.

– Комсомольцы завода едут в подшефный колхоз с понедельника. На всю следующую неделю ты поступаешь в распоряжение секретаря комсомольской организации. Сходи в комитет комсомола, там отметишься, всё подробно узнаешь.

Видя растерянное лицо Инны, высокомерно утешила:

– Отдохнёшь на свежем воздухе. В колхозе вас будут кормить. Оклад за тобой сохраняется. Ты всё равно в общежитии живёшь, какая тебе разница, здесь жить или в общежитии колхоза.

***

На автобусе Инна, в числе группы из пятнадцати работников завода прибыла в колхоз. Водитель высадил людей у барака и уехал.

Оставив свои вещи и получив тяпки, сопровождаемые местным руководителем, люди долго шли пешком. Наконец, рассредоточились по рядам в бесконечном поле. Для прополки девушке досталось два непомерно длинных, густо заросших сорняками рядка.

Сначала работалось хорошо. Тихо напевая, Инна энергично трудилась. Быстро прополов траву между стеблями свёклы тяпкой, то и дело низко наклоняясь, руками выдёргивала крепко укоренившееся, впивающиеся в корни полезного растения сорняки.

В жаркий полдень движения её всё больше замедлялись, тяпка потяжелела, во всём теле чувствовалась усталость.

Нещадно палило солнце. У Инны разболелась голова, очень хотелось пить.

Группа работающих на соседнем участке, направилась к бараку.

– Эй, Андрей, – крикнула одна из помощниц, – мы пить хотим, пора сделать перекур, отдохнуть в тени. Вон люди уже в барак пошли.

– Обед с двух до трёх. Будете филонить, я сообщу вашему начальству, поставлю прогул, а за прогул вас могут уволить с работы. Нечего смотреть на других, они вольнонаёмные, сколько заработают, столько и получат, вам же сохраняется средний заработок. Чей это рядок? Почему траву оставляете?

– Никакой травы здесь нет.

– Как нет? Что это?

Гневно показал на маленькую травинку:

– Немедленно возвращайтесь и перепалывайте. Будете возникать, заставлю перепалывать всё поле. Обедать ты будешь, если я не найду у тебя ни одного сорняка. Не успеешь к обеду, останешься голодной. А если я снова увижу хоть один сорняк, будешь выпалывать ещё раз.

Напуганная простушка начала заново пропалывать свой рядок.

«Бедная девушка, как хорошо, что меня не заставил перепалывать. Закончу свой рядок, помогу ей» – думала Инна.

Наступил долгожданный обед, но есть не хотелось, хочется просто полежать в тени, вдоволь напившись воды.

Наскоро перекусив под открытым небом, на сбитых из досок столах, подчинённые снова вернулись на поле и работали, пока вечерняя темнота не скрыла сорняки.

Наконец, поужинав, девчата зашли в барак. Вдоль стен располагались нары. Посреди, вокруг деревянного ящика, имитирующего стол, прямо на полу, сидели четверо худых, неряшливо одетых вольно наёмных рабочих.

Увидев входящих, мужчины что-то засунули под ящик. По их возбуждённому разговору и смеху, не трудно было догадаться, что они употребляли запрещённое спиртное.

– Эй, Шампунь, уступи место дамам. Девушки, присаживайтесь рядом.

– Быстро по нарам и спать, – скомандовал Ахмед, – завтра в пять утра завтрак и на работу.

Прихватив с собой самую зависимую, ушёл ночевать в другое место.

Две бойкие хохотушки присоединились к весёлой компании вольнонаёмных. Изнеможённая Инна завалилась на нары вповалку с другими девушками.

Сквозь сон до неё доносились обрывки разговора:

– А почему тебя зовут Шампунь?

– Ха, ха! Он пил мыльную жидкость для мытья головы.

– Я не только шампунь, я ещё могу кое-что выпить.

– А вот он на тазике умеет играть.

– Сбегай за тазиком.

К счастью, тазик они не нашли, поэтому громких звуков уже не издавали, Инна уснула, как убитая.

***

Нещадно палило солнце. Не было видно конца рядка. Инна хотела пить, она вся вспотела. В голове витали мысли о тихой прохладной речке, но вокруг было нескончаемое поле и палящее солнце. Уйти добровольно с участка труженица не осмеливалась. Её движения становились медленнее, скромница отстала от других, но, превозмогая головную боль и усталость, продолжала работать.

Ахмед шёл поперёк рядков.

– Можно, я ненадолго отойду к бараку, попью, у меня очень кружится голова, мне нужно побыть в тени, мне очень дурно, на солнцепёке я могу потерять сознание, – попросила Инна приблизившегося комсорга.

– Работай, я распоряжусь, что бы воду привезли прямо на поле. Надо было утром напиваться. Пить на солнце вредно. Если я тебя отпущу, что подумают остальные? Всем захочется уйти. Все скажут, что у них болит голова. А кто будет работать? Ты траву пропускаешь. Вот трава.

Видя измученный вид, не стал заставлять утомлённую перепалывать рядок, просто отошёл.

Инне нещадно хотелось пить, её голову охватил, как обручем жар, перед глазами рядки сливались в одно целое, невозможно было отличить траву от овощной культуры. Работница побледнела, её тошнило, поле закружилось, она потеряла ориентацию и в изнеможении опустилась на землю. Из носа пошла кровь. Девушка потеряла сознание.

– Вставай, нечего филонить. Кто за тебя работать будет? – Ахмед, грубо дёрнув её за руку, увидел, что у неё из носа течёт кровь.

– Ладно, я тебе разрешаю посидеть под вот этим деревом. Но только на десять минут. Твою деляну никто за тебя полоть не будет.

Изнурённая поднялась с земли, кровь из носа побежала сильнее, ей было очень дурно. Сняла кофточку, зажала нос и пошла по полю, не осознавая, что идёт мимо тощего дерева, около которого не было тени, куда направил её властолюбец; не слыша его брани.

Инна плохо ориентировалась, конца поля не было видно, измученная не могла вспомнить в какой стороне барак, а спросить не у кого.

Наконец, вышла на просёлочную дорогу. В какую сторону идти? Вправо или влево? Вся её хлопчатобумажная кофта уже была пропитана кровью, а липкая красная отвратительного запаха жидкость не переставала сочиться из носа, казалось, вместе с ней выходил из головы жар. Бедняжка потащилась влево. Очень трудно идти, её тошнило, но она шла. Наконец вдалеке заметила людей, хотела ускорить шаг, боясь потерять их из вида, и упала в обморок.

Девушка очнулась, почувствовав холодок. Над лежащей в изнеможении стоял Шампунь и брызгал на неё воду.

– Пей, – приказал он.

Инна жадно глотнула. Намочив водой рукав измазанной кровью кофточки, смочила лоб, плечи; зажала нос, так как оттуда снова потоком брызнула кровь.

– Скажите, как дойти до барака, где живут рабочие?

– Пошли, я тебя доведу, можешь сама идти?

Добрый человек довёл Инну до барака, помог лечь на нары, подложив под голову две подушки, позвал:

– Есть здесь кто-нибудь живые?

Зашла работница с кухни, оторвавшись от приготовления пищи:

– Угораздило же тебя, – покачав головой, упрекнула пострадавшую. Любопытная стояла, словно истукан, наблюдая, как обессиленная девушка осторожно шарит руками по нарам, попусту затрачивая огромные усилия в поисках чистой тряпки.

– У меня в сумке полотенце, пожалуйста, намочите его водой, – еле слышно простонала бедолага.

Кухарка подала девушке сумку, у той от резкого движения с новой силой полилась кровь из носа.

– Какая ты немощная, – повариха вытряхнула содержимое сумки прямо на нары, подала Инне её ночную рубашку, которой та сразу же вытерла кровь. На лоб больной положили мокрое полотенце, кофточку, похожую на сплошной скользкий кровавый комок, она отдала Шампуню, что бы он её выбросил. Передав Инну кухарке, спаситель пошёл выяснять, где есть телефон и как можно вызвать скорую помощь или хотя бы участкового врача.

– Что случилось? Где больная?

Прибывший в течение часа, доктор внимательно осмотрел Инну. Он был поражён её кровяным давлением:

– Ни в коем случае не выходи на солнце.

Сделав бедолаге несколько уколов, напичкав таблетками, выписав рецепт, врач укоризненно покачал головой:

– Тепловой удар опасен. Хорошо, что кровь пошла носом, иначе был бы летальный исход. Без медицинской помощи ты могла бы умереть и от потери крови.

Теперь будешь жить. Пей таблетки, по месту работы выпишут больничный лист.

До конца недели все работали, а Инна одна оставалась в бараке, было время порассуждать над превратностями судьбы. Выходит, если бы она пошла другой дорогой, её могло бы не быть.

Нужно спешить жить, как хочется снова увидеть своего принца, имени которого она пока не знала, но его образ волновал её и манил в сумраке ночи.

Ахмед с ней вообще не разговаривал, но перед тем, как за ними приехал посланный заводом автобус, с мрачным упрёком предостерёг:

– Не рассказывай никому на заводе. Хуже будет. Думал труп назад привезу, посылают больных.

Инна не стала брать больничный лист, никому не жаловалась. Жизнь очень может быть коротка и часто зависит от случайных обстоятельств.