Читать книгу История простого советского инженера - Надежда Грушинина - Страница 2

О, молодость, до чего ты быстротечна! В этот стремительно летящий период жизни, так много нужно успеть молодой девушке. Окончить школу, подготовиться к экзаменам в институт, проучиться пять лет, постоянно думая о сессиях и стипендии. В короткие каникулы постараться заработать на новое платье. Написать диплом, защитить его, распределиться. На новой работе доказать, что тебя не зря государство пять лет учило, и ты что-то значишь.

Любовь всё время откладывалась на неопределённое время. И вот тебе уже двадцать два, а ты одна. А ведь в двадцать пять можно стать старой девой. Столько интересных парней было в институте, многие были к Инне неравнодушны, но её тогда это только забавляло и смешило. Парни уходили от неё, как от неприступной льдины. Теперь, когда позади распределение, нужно срочно устраивать свою личную жизнь.

Десятого июля Инна летела на самолёте в пункт своего назначения с дипломом инженера, где ей полагался оклад сто пять рублей в месяц и место в общежитии. Оказывалось, что быть семейным человеком выгодно, семейные шли в первую очередь по распределению, затем отличники. Им достались самые престижные места.

Староста группы с красным дипломом выбрала Север. Ей, как молодому специалисту, сразу же выделили отдельную однокомнатную квартиру, оклад сто тридцать рублей, не считая северных надбавок и льгот.

Проезд до места назначения молодых специалистов оплачивался. Выдавались подъёмные в размере оклада. Приступить к работе нужно было с первого августа, но Инне не терпелось вступить в свою новую должность.

К самолёту подали трап.

– До свидания, – бывшая студентка улыбнулась стюардессе, попрощавшись таким образом со своей прошлой жизнью.

В лицо ей ярко светило солнце, дул свежий ветерок. Задорно подняв голову, радостно созерцая новый мир, Инна не торопясь шла по аэродрому. Пассажиры, ожидая выдачу багажа, с удовольствием рассказали ей, на каком транспорте продолжать свой путь.

На рейсовом автобусе приезжая направилась в отдел кадров завода, там её оформили на должность инженера и дали направление в общежитие.

Девушке очень хотелось познакомиться с местом работы, с чемоданом ринулась через проходную завода; оказалось, с баулами через проходную не пропускают. Подчинившись разговорчивой женщине из охраны, она с облегчением избавилась в камере хранения от надоевшей тяжести.

Всё было приятно и интересно, только не хватало услужливых поклонников, готовых на какой-нибудь подвиг ради неё, хотя бы бескорыстно таскать тяжёлый чемодан.

Да Инночка, вряд ли ты встретишь здесь принцев, все сотрудники пожилые, лет под сорок и не интересные. Красавица вздохнула, вспомнился политехнический институт, кишащий молодыми интересными парнями, разговоры зазывающих, ищущих чего-то взглядов. А здесь… Тишь и порядок, никаких страстей, никаких пламенных взглядов. Однако один всё-таки есть. Инна довольно улыбнулась. Оценивающий её, как женщину, взгляд принадлежал коренастому, хорошо сложенному мужчине на вид лет тридцати пяти. Задержав на ней восхищённый взор, он горько ухмыльнулся, сел в обыкновенную машину, наверняка подержанную шестёрку, и уехал.

«Ясно, что хотят пожилые мужчины от молоденьких девушек – с ухмылкой подумала кокетка. – Что я о нём думаю? Может быть, он даже не работает на этом заводе. Какой-нибудь командировочный».

Первый рабочий день показался молодому специалисту неимоверно долгим. Начальник отдела дал ей документацию и велел проверить. Новенькая кропотливо сверяла цифры с нормативами, ища нестыковки.

«Неужели я всё время буду этим заниматься? – витали мысли, – это работа для десятиклассников, но никак не для инженера. Ага, вот ошибочка!» – обрадовалась она и сделала карандашом пометку.

Мимо Инны, непринуждённо общаясь с коллегами, ходили молодые женщины, с любопытством на неё поглядывая. Она не решалась с ними заговаривать, так как не знала, какие они занимают должности и о чём с ними можно говорить.

– Обед, покажите Инне, где у нас столовая, – обратился начальник отдела к своим подчинённым.

Проголодавшейся девушке очень понравился комплексный обед из борща со сметаной, котлеты с гарниром из гречки, обильно политой соусом, и чаем со свежеиспечённой, тёплой булочкой.

***

После работы усталая Инна забрала из заводской камеры хранения свои вещи. Её чемодан неимоверно потяжелел, еле-еле дотащила его до новенького кирпичного пятиэтажного здания, в котором располагалось заводское общежитие.

На входе сидел вахтёр – сонная пожилая старушка. В дни зарплаты рядом с ней комендант собирала деньги за проживание: по три рубля пятьдесят копеек с жильца.

В холле стоял ещё один стол, на нём лежала почта; двойная стеклянная дверь вела в большой просторный зал для собраний жильцов. Вдоль стен стояли стулья. Не исправный телевизор пылился в углу, на небольшом старом столике. По праздникам здесь, после торжественной части, устраивались танцы.

С двух сторон коридора вели лестницы на верхние этажи.

Прибывшая нашла коменданта общежития, которая жила на первом этаже, вручила ей направление.

– Так, куда же я тебя поселю, мест нет, придёшь через неделю.

У девушки подкосились ноги, она, чувствуя неимоверную усталость, села на свой чемодан:

– Никуда я отсюда не уйду.

Комендант скрылась. Инна, прислонившись к стенке, задремала.

– Скажи спасибо, что я добрая, нашла тебе одно место, но только в трёхместном номере с девушками, которые работают в цехе по сменам. Сейчас их нет, они работают во вторую смену, придут поздно. Если бы пришла через неделю, я тебя поселила бы в двухместную комнату.

Запомни: общежитие у нас для холостяков. Как только соберёшься выходить замуж, предупреди нас, мы тебя выселим.

– А где же тогда жить? На улице?

– Ищи себе мужа с квартирой. Моё дело тебя предупредить.

Вселяющаяся затащила свой чемодан на пятый этаж. Зашли в комнату. В середине потолка на длинном проводе висела электрическая лампочка сто ватт. Отсутствие абажура или плафона придавали ей обнажённый вид. Яркий свет неприятно резал глаза.

– В комнате есть утюг, тазик для умывания, графин, три стакана, смотрите не разбейте, вычтем из зарплаты. Постельное бельё кастелянша меняет каждые две недели. – Комендант ушла.

Поставив вещи около деревянной односпальной кровати, Инна отправилась обследовать своё новое жилище.

На каждом этаже находилось по две просторные кухни с четырьмя плитами. Тумбочки у четырёх столов-тумб были пустыми потому что, если что-то хранить в общественном месте, нужно кому-то следить за порядком, постоянно проверять свежесть хранящихся продуктов. Такую ответственность никто на себя брать не хочет. Поэтому тумбы были либо пусты, либо в них лежали остатки чьих-то бесхозных продуктов, которые, после того, как начинали издавать зловонные запахи, выбрасывались добросовестными дежурными в мусорное ведро. Дежурили по кухне все комнаты, каждая по неделе, один раз в два месяца. Дежурные должны следить за чистотой, мыть полы, плиты и столы, выносить отбросы в мусорные контейнеры, которые располагались на улице, сдавать дежурство следующей комнате. Как правило, идеальную чистоту наводили по воскресеньям, перед тем как сдать дежурство. На дверях кухни висел график дежурств.

На каждые восемь комнат было по три туалета, два из которых, как правило, не работали, так как были засорены по ошибке брошенным мусором. Три раковины для умывания, так же предназначались для восьми комнат. Общежитие считалось секционного типа, хотя секции не закрывались за отсутствием дверей. Если в секции был занят туалет или кто-то из пожилых не знакомых с городскими удобствами гостей, прибывших из глухих сёл, не сумел смыть за собой нечистоты, можно было воспользоваться туалетом другой секции.

Тщетно попытавшись включить горячую воду в душе без ситечка, девушка обмылась холодной водой.

Когда глубокой ночью спала в своей новой постели, хлопнула дверь комнаты. Инна, проснувшись от яркого света, который нещадно бил в глаза, приподнялась. Две худые неряшливо одетые девицы, измученные и уставшие, как затравленные волчицы, молча и недоброжелательно созерцали её. Закутавшись в одеяло, новенькая села на кровать, улыбнулась им.

– Я ваша новая соседка. Меня зовут Инна, а вас как зовут?

Послышалось невнятное шипение, резкий толчок ноги об стул. Стул ударился о голый пол.

– Что вы смотрите на меня, как Ленин на буржуазию? – старалась пошутить Инна, – я не сама, меня комендант сюда поселила.

В ответ громко чайник ударился об стол. Вновь вселившаяся поняла, что объяснения здесь неуместны, отвернулась к стенке и сделала вид, что спит. Но уснуть она уже не могла, до её ушей долетали обрывки разговоров:

– Она обещала никого к нам не подселять.

– Завтра же пойдём и потребуем, чтобы эту от нас выселили.

В комнате долго гремели, в тазике посреди комнаты мыли головы, потом стирали бельё, развешивали его на батареях, затем мыли полы, полоща половую тряпку в этом же тазике. Новосёлка ворочалась в постели, раздосадованная неласковым приёмом, наконец, не выдержала:

– Как можно мыть полы, полоща половую тряпку в том же тазике, в котором вы моете голову?

В ответ уже пустой тазик звонко ударился об пол.

«Нужно завтра купить себе отдельный тазик» – ворочаясь, рассуждала молодой специалист. В комнате долго гремели, изрыгая при этом разные ругательства, непонятно к кому относящиеся.

А Инна сквозь дрёму мечтала о своём будущем герое. Он появится, красивый и сильный, заберёт её из этого логова.

Лишь под утро, когда в комнате наступила тишина, девушка крепко заснула, ей приснился обыкновенный мужчина. Да, да, тот самый, которого она видела накануне, около проходной завода.