Читать книгу Весь мир у ног - Надежда Тульина - Страница 7

Мы поднялись на террасу, – Гаррет вдруг расщедрился и позволил мне доковылять до нее самой.

– Думаю, вы окрепли достаточно, чтобы переходить к следующему этапу, Сашша, – сказал он. – Теперь к вашим занятиям мы добавим физкультуру. Будете много гулять, начнете упражняться с клинком.

Я поморщилась, и Гаррет поспешил подсластить пилюлю.

– Если будете стараться, через пару месяцев я разрешу верховую езду, – лукаво подмигнул он мне. – Вы говорили, что занимались раньше.

– Да, в молодости я ее ужасно любила, – рассеянно кивнула я.

Гаррет запрокинул голову и расхохотался.

Я вспомнила свое собственное бурное веселье, когда четырехлетняя Маруська степенно выдала мне: «Когда я еще была маленькая…» Все относительно. Гаррет, с его пятью веками за спиной, наверное, имеет право так веселиться, хотя это меня и раздражает. Интересно, а как старшие драконы воспринимают самого Гаррета? Тоже третируют своей высокомерной снисходительностью? Сэлл вот точно не такой. И его «крошка» и «детка», как кажется мне, скорее относятся к разнице в габаритах, чем к возрасту.

– Ньес Гаррет, а почему у Сэлла такие странные глаза? – спросила я, вспомнив, что давно собиралась задать этот вопрос. – Драконы с возрастом теряют человеческий облик?

– Драконы перестают использовать человеческий облик, да. – Мужчина привычно покрутил на пальце кольцо. – Но это случается гораздо позже, после семи-восьми тысяч лет. У Сэлла другое; в детстве родители увезли его с собой в один из других миров, и там погибли. Сэлл не рассказывал, что произошло, но когда его через сорок лет нашла его алайя, он был слеп и из последних сил сражался против каких-то безумных существ, объявивших на него охоту. На Тассине после обретения крыльев он смог видеть драконьими глазами. Но попади он, скажем, на Землю, – снова ослепнет без магии.

– А его алайя? – спросила я.

– Погибла, – неохотно ответил Гаррет. – Давайте сменим тему, Сашша, в такой чудесный вечер не хочется говорить о печальном.

– Давайте, – покладисто кивнула я.

Вечер и правда был чудесным. Солнце не так давно скрылось, на постепенно темнеющем небе восхитительного фиолетового оттенка, характерного для Тассина, зажглись первые звезды. Как рассказал мне Грашх, Тассин расположен к центру своей галактики несколько ближе, чем Земля – к центру Млечного Пути, поэтому звезды здесь куда крупнее, а ночи такие светлые.

– Расскажите мне немного о себе, несса, – неожиданно попросил дракон. – Кем были ваши родители, что вы любили в детстве? Может быть, какие-то интересные случаи…

– Зачем вам? – изумилась я.

– Интересно. – Гаррет смотрел на меня спокойными честными глазами. – И потом, чем больше я о вас буду знать, тем лучше я смогу вам помочь здесь устроиться. Я знаю, что вы не доверяете мне, но не вся же ваша жизнь – сплошная тайна? – Он провокационно улыбнулся.

– Жизнь как жизнь, ничего особенно интересного, – пробормотала я. – Родителей не помню, они погибли, когда мне не было и двух лет, меня воспитывал дедушка. Вообще он не был мне родным. Мой дед – мамин отчим, бабушка тоже умерла очень рано. Наша соседка даже считала, что на нашей семье лежит проклятие. Но, видимо, это из-за того, что рождались драконы, если я правильно вас поняла. – Гаррет сосредоточенно кивнул, и я продолжала: – Дед работал заведующим отделением хирургии в больнице, так что я его видела не очень часто, он все время был занят. Но меня очень любил, заботился обо мне. Потрясающий был человек… – Я закусила губу, вспомнив деда. На глаза запросились слезы, но я сдержалась.

– Сколько вам было, когда его не стало? – Дракон успокаивающе погладил меня по руке.

– Только исполнилось восемнадцать, – глухо ответила я.

– Вы ведь очень рано вышли замуж, верно? Даже по земным меркам? – Гаррет внимательно смотрел на меня в ожидании ответа.

На меня нахлынули воспоминания. Мне семнадцать, я смотрю на себя в зеркало в ЗАГСе, тоненькая и болезненно хрупкая, утонувшая в пене пышного белого платья. А рядом стоит Алекс, прекрасный, как скандинавский бог, голубые глаза не отрываются от моего лица. Чуть в стороне – печальный дед, который так не хотел, чтобы я рано выходила замуж… Вот мы у Алекса дома, и он благоговейно снимает с меня сначала туфельки, потом чулки, а потом у него внезапно кончается терпение, и он набрасывается на меня с неистовым желанием, причиняя боль. Я плачу, и он снова ненадолго становится нежным. Со временем периоды боли будут становиться все длиннее, а нежности – все короче. И это будет продолжаться долгих два года…

Я вздрогнула – Гаррет взял меня за руку и, встревоженно заглянув в глаза, повторил свой вопрос:

– Так в каком возрасте вы вышли замуж, несса?

– В семнадцать, а что такого?

Я только собралась закрыть эту неприятную для меня тему, как на меня обрушился приступ головной боли и дикой, всепоглощающей паники. Так неожиданно эти приступы не начинались еще никогда, я схватилась за голову и застонала.

– Несса! Сашша! Что такое? – Голос Гаррета доносился до меня как сквозь вату, а поле зрения стремительно сужалось, предвещая спасительный обморок.

– Голова… болит, – прохрипела я, отключаясь.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Я пришла в себя очень быстро, судя по тому, что мой оперативный опекун даже не успел уложить меня в постель, только снять боль. К моему изумлению, голова совершенно не болела, осталась лишь изнуряющая слабость.

– Боже, ньес Гаррет, вы настоящий волшебник! На Земле эти приступы длились по несколько часов и их ничем нельзя было прекратить! – Я восхищенно воззрилась на опекуна. – Вы просто не представляете, до чего приятно знать, что на Тассине на них нашлась управа!

Все еще перепуганный Гаррет помог мне добраться до спальни, и лишь убедившись, что я в полном порядке, устроил мне настоящий допрос с пристрастием.

– А что, собственно, изменилось в вашей жизни, когда вам стукнуло пятнадцать лет, несса? – спросил он, когда понял, что я рассказала ему все, что знала о своих мигренях. – Вы пережили какой-то стресс? Болели?

– Нет, в том-то и дело, что ничего подобного, – недоуменно ответила я. – Основные стрессы были или гораздо раньше, когда я потеряла родителей, или позже, когда я расставалась с мужем, но это я с вами обсуждать не намерена, уж извините. – Я с твердостью выдержала взгляд опекуна, и он отступил.

– Странно, очень странно. Готов поклясться, что эти боли имеют магическую природу. И всплеск паники – еще более странная черта. Я думал, каналы заблокированы из-за родов, но что-то должно было случиться раньше… Впрочем, возможно, это два независимых или неодновременных события, – задумчиво бормотал дракон себе под нос. – Скорей бы вы уже окрепли достаточно, чтобы мы могли заняться вашей магией, Сашша…