Читать книгу Черновик - Наталия Кина - Страница 7

На следующее утро Эва проснулась раньше всех. Она вообще за последние два дня выспалась на месяц вперед. Удивительно, что вчера вечером так легко отключилась.

Сев на своей части дивана, она обвела взглядом доступную часть квартиры. Карина сопит себе рядом – дите дитем. Даша на своем кресле-кровати рисуется отвернутым к стене контуром.

«Надо было найти вчера этот ее доллар дурацкий!» – звякнула мысль, будто камушком по голове.

Эва тихо поднялась, натянула штаны, толстовку и бесшумно прошла в сектор кухни. Мысль неотступно проскреблась следом.

Вчера ничего не разбирали; начать сейчас – значит поднять шум, возню и, возможно, перебудить всех, а так есть хоть какая-то иллюзия уединенности.

Из сектора прихожей на Эву поблескивали ключи от Дашиной машины. Она сама их там вчера положила, когда они с Кариной дотащились до квартиры.

Еще раз глянув на спящих, Эва аккуратно взяла ключи и тихо вышла, постаравшись бесшумно закрыть за собой дверь.

Лифт показался опасно громким, но по мере путешествия вниз его звуки все меньше ранили слух и вызывали неприятные чувства.

Освещение в подземном гараже зажглось с каким-то странным звуком, похожим на приглушенный хлопок. Больше в такую рань в воскресенье здесь никого не было. Даже крысы, наверное, уже спят.

Сняв машину с сигнализации, Эва открыла дверь салона.

– Куда она завалилась вчера? – Пытаясь вспомнить траекторию полета, девочка принялась заглядывать под сиденья и шарить руками по полу, когда, наконец, металлический кружок холодно ткнулся в пальцы. – Есть! – с облегчением выдохнула она. Вытянув монетку, она поднялась, но, разгибаясь, заметила в противоположном окне отражение человеческой фигуры и, едва не вскрикнув, резко развернулась. Крик застыл в горле, противно царапая стенки страхом: позади (теперь впереди) совсем рядом стояла Даша.

– Я убью тебя, – холодно и бесстрастно сообщила она. – Что ты здесь делаешь?

Эва если бы и хотела ответить, то все равно не смогла бы: адреналиновым взрывом ее затрясло крупной дрожью, да так, как никогда еще в жизни. Она буквально не могла говорить, язык не слушался, а зубы едва не клацали друг о друга.

Даша рукой взяла Эву за горло, приблизила лицо к ее лицу. Вблизи ее глаза были в сотню раз страшнее своим неживым и все замечающим холодом.

– Какого хера ты без спроса трогаешь мои вещи? – прошептала-прошипела она и слегка сжала пальцы.

Сдавливающая горло рука показалась Эве обжигающе горячей.

Вместо ответа Эва подняла свою руку и разжала кулак.

Даша медленно отпустила девчонку. Эва осталась стоять, держа в раскрытой ладони монету преступления и урывками хватая воздух.

– Говори, – приказала Даша.

– Я… вчера ее уронила… – срывающимся голосом, с трудом, но все-таки ответила Эва. – Хотела сейчас положить на место.

Даша выглядела немногим лучше Эвы.

– Либерти Карины отсюда, – то ли спросила, то ли ответила сама себе. Прошлое очень больно царапало душу, вырастая в ней чем-то геометрически неправильным.

Когда Даша сделала шаг к Эве, та невольно зажмурилась, но не шевельнулась (да и куда ей деться, если позади машина, а впереди опасность), не опустила руки. Все, что она могла сделать, это, зажмурившись, принять свою судьбу.

Даша своими руками свернула Эвину кисть обратно в кулак, зажимая в нем монетку.

– Я не знаю, зачем эта история повторяется, – полушепотом и очень тяжело прозвучал ее голос над ухом Эвы. – Я не знаю.

Не глядя на Эву, Даша видела себя ее одногодкой. Они с группой младших провалили задание, но братьям повезло больше – они уже были мертвы, а ей предстояло вернуться в семью и объяснять. Человек, убивший пятерых подростков, чтобы не быть убитым самому, выглядел в своем «отходняке» страшнее, чем избитый до полусмерти его товарищ и тихое, туманное воскресное утро.

– Чего вам нужно было? – Держа монтировку в руках, он стоял перед Дашей, упирающейся спиной в колесо фуры. С огромным сожалением она читала в его глазах собственный приговор жить. Он не убьет ее, как тех, что сломанными куклами лежали в нескольких шагах. Он снова стал человеком, и это невыносимо… но он теперь не убьет даже себя.

– Подтверждение, – глухо выдавила из себя та, что дважды провалила все в эту ночь – она не смогла нанести ни одного удара. Она присутствовала с ними, но была одна, она не стала их семьей и по злой иронии единственная осталась в живых.

– Любую твою вещь. – Из глубины себя Даша смотрела в глубину стоящего перед ней взрослого человека.

Он усмехнулся. Было похоже, будто слова Даши до его слуха доходят с задержкой. Затем он сделал какое-то движение, будто хотел рукой в карман залезть, но монтировка в руке мешала это сделать. Это было бы даже комично в иной ситуации.

Отбросив железяку, он все-таки извлек из кармана что-то.

– Дай мне руку, – хрипло произнес он, протянув ладонь. Она была измазана ржавчиной, кровью и чем-то черным.

Даша протянула свою, оказавшуюся немногим чище, но значительно мельче. На нее лег темно-серый металлический кружок.

– Свободы нет, ее дает лишь несвобода, в которой ты живешь, – совершенно непонятно прохрипел дальнобойщик, которого они должны были «покорить» сегодня ночью.

– Все игра, – негромко, почти как в трансе, произнесла Даша. – Знание условий игры, умение ими пользоваться и есть та самая призрачная свобода, которую дает тебе система. Ты родилась в ней, ты попала в нее. Систем много. Выбери основную и сделай своей, или она выберет тебя.

Зажав монету Дашиной ладонью, человек уточнил: «Крепко держи», а затем резко выключил сознание девчонки.

Эва крепко сжала кулак, чувствуя в нем инородное тело. Даша сжала Эвин кулак, а затем отпустила.

– Можешь оставить себе или выбросить, – отступив назад, сказала она. Ее голос стал громче и проще. – Но очень прошу, не делай так больше. Во мне живет монстр, которого я, оказывается, не всегда могу контролировать. Сейчас нам обеим повезло, – добавила она.

Развернувшись, Даша пошла в сторону лифта. От движения над ее головой с глухими хлопками загорались плафоны освещения.

Эве захотелось идти с ней, крикнуть: «Подожди!»

Но она осталась стоять у распахнутой двери машины, сжимать в ладони монету и молча смотреть вслед. Оцепенение иглами циркулировало в крови.

***

Даша не поехала лифтом – свернула на лестницу и дала себе физическую нагрузку в хорошем темпе. Подгоняя себя и при этом, как в странной медитации, дыша на счет, считая ступени, к восемнадцатому этажу почти достигла просветления. То есть избавилась от вороха неприятных чувств и негативных мыслей, а если какие и остались, то их смоет душ, куда она отправилась, придя в квартиру.

Когда Эва вернулась, Даши нигде не было видно, но, судя по звуку бьющейся о стены или стекло воды, она была в душе.

Карина все так же мирно спала.

Пробравшись на цыпочках к Дашиному столу, чтобы оставить на нем ключи от машины, Эва хотела там же оставить монету, но новая любопытная вещь отвлекла. Дашины часы лежали здесь. Странный темный металл-хамелеон, механические, не большие и не маленькие, с лаконичными циферками, стрелками и гравировкой: «Я всегда буду вовремя. К».

Замолчавшая в душе вода прозвучала громом для напряженного слуха Эвы. Положив ключи на стол и автоматически сунув монету в карман, она едва не бегом сиганула в номинальную кухню, огляделась, принялась разбирать бабкину сумку, выставляя из нее банки с какими-то соленьями и свертки неизвестно с чем на барную стойку, видимо служащую в этой квартире и обеденным столом.

От шорохов и стуков проснулась Карина. Ей, как обычно с утра, приспичило в туалет, но Эва остановила, предупредив, что там сейчас Даша. Пританцовывая, Карина принялась вертеться возле Эвы, мешая ей разбирать, «что куда». Куда девать остальные вещи, привезенные вчера из квартиры, вообще никто не мог себе представить.

– Наконец-то! – воскликнула Карина, едва Даша в полотенцах вышла из ванной комнаты и опрометью шмыгнула мимо нее.

Одно полотенце красовалось чалмой, во второе Даша замоталась, как в сари, и в этом наряде она стала такой женственно-домашней, что даже удивительно.

Пока ехала в лифте, Эва по-честному собиралась извиниться. Не могла сформулировать, за что именно – но чувствовала сердцем, что так будет правильно.

Даша, напротив, специально прогнала все мысли, чувства и ощущения пробежкой вверх по лестнице, чтобы ничего никому не сказать лишнего, чтобы позже, после своеобразной «перезагрузки», взглянуть на ситуацию под иным углом зрения, но пока этот момент еще не наступил.

Сейчас у Эвы тоже запал иссяк. И если в душе она по-прежнему чувствовала себя виноватой, то сказать об этом вслух было выше ее сил.

На пару минут оставшись одни, Эва с Дашей едва не вслух вздохнули с облегчением, когда из туалета появилась Карина и разбила звенящую тишину своим голосом, начав звонко и многословно рассуждать о каких-то очень важных своих идеях, что-то выспрашивать, предлагать и вообще создавать активное движение.

– Кстати, давно хотела спросить, а вы готовить умеете? – Заметно расслабившись после довольно странного утра, Даша сидела у барной стойки и глядела, как Эва по-свойски распихивает остатки бабушкиных даров, легко определяя, что в шкаф, что в холодильник, а что и вовсе в мусор. – Я как-то не подумала об этом заранее… – С Эвы она перевела взгляд на Карину.

– Я умею варить макароны! – радостно ответила младшая.

– Я тоже кое-что, – поддержала ее средняя.

– И я – кое-что, – с усмешкой подытожила Даша. – Значит, в среднем перспектива положительная. Кто сегодня удивляет остальных завтраком?

Два взгляда тут же упали на Эву, а та фыркнула:

– Доставка пиццы вас удивит!

Разумеется, Карина тут же поддержала идею фастфуда, а Даша сдалась под давлением общественности.

– Ладно, давайте отметим это утро отборной ленью. Вы только сами найдите, куда звонить.

– А у тебя разве нет? – удивились девчонки на пару. В их понимании у Даши был весь мир в кармане.

– Нет. Я не заказываю такое домой, – удивилась в ответ старшая. – Ну… поищите в интернете, что ли…

– А у нас и интернета нет, – рассмеялась Эва. – Я его только в МакДаке ловлю, а у Каринки нет даже смартфона, у нее старый кнопочный.

– Вот оно что! – догадалась Даша. – А я-то все думаю, как эти дети все еще не испорчены цивилизацией?

Она стянула с головы полотенце, встряхнула влажные волосы и уже собиралась что-то предложить, как у двери, к ее удивлению, запиликал вызов домофона.

Вскинув брови, Даша глянула на девчонок, но они тоже только плечами пожали и на том бы забыли, решив, что кто-то просто ошибся номером, не позвони тот самый ошибившийся через пятнадцать минут в дверной звонок.

– Вы кого-то ждете? – с легкой нервозностью удивилась Даша, а открыв дверь, на мгновение решила, что все подростки мира вступили в преступный сговор и решили свести ее с ума: на площадке стояли две абсолютно одинаковые девчонки, здорово похожие на двух абсолютно одинаковых пацанов со скейтами в руках. Одинаково поздоровавшись, спрашивать им уже ничего не пришлось, так как выглянувшие вслед за Дашей Эва с Кариной узнали гостей.

– Это мои одноклассники, – представила близнецов Эва.

– Одноклассницы, – автоматически поправила Даша. Близняшки одновременно кивнули.

– Я слышала, ты вернуться собираешься? – непонятно спросила одна из пришлых почему-то Карину, и Даша едва сдержала распирающий изнутри приступ нервного смеха.

«Что может быть общего у деточки с этими брутально-тринадцатилетними мальчиковыми девочками? Куда она собирается вернуться? К ним? Я настолько отстала от жизни или что?»

– Ну… – Карина посмотрела на Дашу, перевела взгляд на близняшек и неуверенно подтвердила: – Да-а.

– Летка на плавание с ней ходила, – пояснила Эва Даше, пряча в глазах издевательский хохот. – Которая слева, а правая, Влада, на гандбол.

Даша все-таки не сдержалась.

– Карина и гандбол?! И правая Влада?! – едва не застонала она от смеха.

– Нет, это я Лета, и она ходила на плавание, а гандбол вообще здесь ни при чем, на него Владка ходит. Карине там делать нечего, ее мячами закидают, – серьезно пояснила одна из близняшек, чем вызвала у Даши новый приступ смеха, но она уже взяла себя в руки и почти сдержала его.

– И? – задала Даша встречный вопрос, надеясь теперь внести ясность.

– ЮрПалыч не хотел ее восстанавливать в нашей группе, но я договорилась, – гордо ответила, по всей видимости, Лета. – Но только завтра ты должна обязательно прийти, и я сказала, что мы с Петровой с тобой позанимаемся дополнительно, чтобы ты нас догнала.

– Завтра? – ахнула Карина и перевела взгляд на Дашу, а за ней и остальные.

– Во сколько? – спросила у Леты Даша.

– В четыре тренировка, полчетвертого надо быть на вахте, – ответила девочка серьезно.

– Окей, будет, – кивнула Даша и только сейчас поняла, что ей прохладно и в целом некомфортно стоять на пороге в одном полотенце.

– Мы там еще поговорим. – Надевая кеды, как шлепки, Эва навострилась выйти в подъезд, Карина заторопилась за сестрой, а Даша, сочтя свою миссию выполненной, пошла вглубь квартиры в поисках своих вещей на переодевание.

«Вот оно как все оказывается! – хохотало что-то в ее душе. – Вот так живут обычные люди, обычные семьи – ходят на плавание и в гости по утрам. Надо Катюхе написать! Какие там мулаты – близнецы-гандболистки, вот настоящий хит сезона!»

«Мулаты, ха! – даже успокоившись, продолжала время от времени потешаться Дарья. – Мятные конфетки, не больше, а у меня тут утром в воскресенье такие серьезные лица навещают маленьких девочек, что аж самой не по себе! Как только они делить Карину в будущем собираются? Или это еще слишком далекое будущее? Или я ошибаюсь?»

Но она не ошибалась, и на самом деле это было лишь начало истории, которая еще только рисовалась карандашными набросками в судьбах.