Читать книгу Проект 2.0 - Наталия Михайловна Федюшина - Страница 6

«Самый большой друг и самый большой враг человека

― его воображение»

Артуро Граф

«― В ее голове полно демонов.

― С чего ты взял, что только в голове?»

Струи воды разбивались о кожу, напоминая о том, что я еще жива. В этот момент хотелось думать лишь о теплом душе, который согревал в дождливый день. Погода снова была ужасной. Она будто кричала о дне, когда попытка сбежать увенчалась провалом. С тех пор желание покинуть новых―старых друзей не пропало, но обстоятельства стали другими. Нимад хотел стереть с лица земли психотерапевта с именем Кора, словно ее и вовсе не существовало для общества. Люди запомнили бы меня, как убийцу, сумасшедшую, ту, что желала покончить с собой. «Или вовсе не вспомнили бы», ― подумала я, чувствуя как капли воды бьют по лицу. Они заглушали собой все остальные звуки. При постройке завода душ рассчитывали на несколько человек, но сейчас здесь никого не было. Так мне казалось. Вдруг внимание привлек шорох.

– Кто здесь? ― спросила я и выключила воду.

Никто не ответил. Рука рефлекторно потянулась за полотенцем. Я обмотала его вокруг тела и вышла из кабинки. Шорох повторился.

– Если это шутка, то довольно глупая.

Рядом точно кто-то был. Это чувствовалось кожей. В душевой комнате не было ни зеркал, ни окон. Дыхание стало тяжелым, словно воздух заморозили. Пар слетел с губ. Я поежилась, чувствуя пристальный взгляд на спине. Вдруг звук льющейся воды нарушил тишину. Я повернулась и увидела, как включился душ, но рядом с ним никого не оказалось.

– Хватит! Это уже не смешно!

В ответ все краны повернулись, и из каждой лейки полилась вода. Свет выключился. Пронзительный крик вырвался из груди, и страх пробежал дрожью по телу. Я бы умчалась из комнаты, если бы знала в какой стороне дверь. Мольбы о помощи застряли в горле. Здесь уже был кто-то, но хотел ли он помочь? Слабо в это верилось.

Тьма вокруг сгущалась. Пульс в висках был громче шума воды, который не прекращался. Я слушала его и боялась пошевелиться. Каждое движение могло привлечь внимание. Не стоило упрощать дело тому, кто за мной следил. Свет включился также неожиданно, как и погас. Глаза сощурились и попытались оглядеться. Вода была выключена, а на полу ― ни капли. «Не могло же все привидеться?» ― подумала я. Дрожь не проходила, и захотелось как можно скорее покинуть комнату. Ноги подкашивались, отчего шаги получились не совсем уверенными. Я споткнулась, как раз в тот момент, когда взгляд задержался на противоположной стене. Надпись на ней была написана кровью.

«Скоро ты увидишь бабочку»

От страха чуть не стошнило. С трудом удалось сдержать рвотный позыв. Голова загудела, словно старый мотор. Хотелось разбить стену и больше никогда не слышать об этом насекомом. Крылья бабочки были для меня личным ураганом. Они уничтожали мир, собранный разумом по крупицам, который ничего не помнил, но все запоминал. Каждая мелочь казалась теперь важной зацепкой, но бабочка появлялась именно в тот момент, когда разгадка была уже почти в руках.

– Будь ты проклята! ― крикнула я и согнулась пополам, словно от удара.

– С кем ты говоришь? ― удивленно спросил Маркус.

Он услышал крик и зашел внутрь комнаты, где нашел меня, сидящую на полу. Дрожащие руки прижимали к груди полотенце, когда Маркус коснулся плеча. Я вздрогнула и уставилась на стену позади него. Надписи не было. Все, что произошло в душевой, было лишь игрой воображения.

– Здесь больше никого нет, ― сказал Маркус, словно подтверждая мысли.

Он помог подняться.

– Ты что-то видела?

– Нет! ― соврала я.

К счастью Маркус не стал допрашивать. Его взгляд задержался на стене, словно она была прозрачной. Парень надеялся увидеть на ней тоже, что и я, но в отличие от меня с его головой было все в порядке.

– И что, черт возьми, это значит? ― вдруг спросила Мойра, которая появилась на пороге.

– Я уже покупалась, спасибо.

– Вижу, ― ответила она. ― Маркус, можно тебя на минуту?

– Оденься и сходи к Иллюзионисту. Вам есть что обсудить, ― спокойно сказал парень, после чего провел к выходу.

Мойра отошла в сторону, позволив выйти. Они так и остались стоять на пороге. Не знаю, как долго продолжался их разговор, но когда я оделась и пришла в наблюдательную комнату, кроме Иллюзиониста там никого не было.

– Маркус сказал, что ты хотел поговорить, ― не успела я произнести, как тот шикнул, не отводя глаз от монитора.

Молчание затянулось. На экране появлялись все новые и новые цифры. Я ждала достаточно долго, пока не повернулась в сторону двери.

– Нам нужна формула лекарства, ― вдруг сказал он.

– Это мне уже известно, но причем здесь я?

– Раз не получилось узнать ее в психиатрической лечебнице, то попробуем сделать это в одном городке возле Норингтона.

Я вспомнила, что уже слышала это название. Там был дом и собака по кличке Бари. Обычная жизнь, дорога в которую канула в небытие.

– У этого городка нет названия. Таких много и их считают мертвыми, ― продолжил Иллюзионист.

– Почему?

– Никто точно не знает. В городах такого типа объявляют эпидемию. Болезнь именуют Эболой, Свинным гриппом, чумой. Название не имеет значения. Главное, что город окружают глухой стеной и закрывают на карантин.

– Думаешь, там экспериментируют с лекарством?

– Не знаю, но не могут же они проверять его только на психах.

– Может Нимад непричастен к тому, что происходит за стеной?

– Исключено, ― ответил он и вывел на экран фотографию.

На ней были белые фургоны с изображением глобуса и ветви папоротника. Они стояли возле бетонной стены без каких-либо опознавательных знаков.

– Это все, что удалось засечь спутникам. Дальше связь обрывается, словно там тоже мертвая зона. Символ на фургонах принадлежит Нимаду.

– Может, там выращивают овощи?

– Как раз и проверим, ― сказал Маркус.

Они с Мойрой зашли в комнату.

– Мы что поедем вчетвером? ― спросила я.

Иллюзионист оторвался от монитора и резко посмотрел на меня.

– Кора, раньше ты отвечала на вопросы, а не задавала их. И мне это нравилось больше.

Его очки с черным стеклом выглядели угрожающе в серебряной оправе.

– Не знаю, как было раньше, но сейчас меня раздражают твои вторые глаза.

– Поддерживаю, ― сказал Маркус, ― но он их все равно не желает снимать. Так, когда выезжаем?

Иллюзионист окинул нас серьезным взглядом. Так казалось, но из-под оправы очков глаз не было видно. Его рука потянулась за ноутбуком, который лежал на столе рядом. Иллюзионист направился к выходу. Он остановился на пороге и сказал только одно слово:

– Сейчас.

Ответ не был многословен. Парень с запахом жасмина не хотел выслушивать стихийное пререкание, поэтому вышел за дверь, не дожидаясь расспросов.

***

В то время как Маркус вез нас к назначенному месту, старая машина успела провоняться запахом пота и табака. Водитель непрерывно курил, пока Иллюзионист не отобрал у него пачку и не выкинул сигареты в окно.

– Эй! Она была последней! ― крикнул Маркус, когда парень в очках закрыл окно и облегченно вздохнул.

Иллюзионист не любил запах дыма. В отличие от него, я была не против тумана с мятным запахом. Он успокаивал. Видимо курение раньше было вредной привычкой не только у Маркуса. Я повернулась и посмотрела на Мойру. Девушка молчаливо сидела со мной на заднем сидении и смотрела в окно. Она всегда мало говорила, но вид при этом имела такой, словно ей постоянно было что сказать. За окном постройки сменяли друг друга, но бледное лицо девушки оставалось задумчивым, как и тогда, когда мы выехали с заброшенного завода. Их разговор с Маркусом остался в тайне. Я знала, что речь шла обо мне, но на ревность это не было похоже.

Мойра напоминала собой железную леди, у которой чувства были на последнем месте. Разговаривать с ней не было желания. Я повернулась и решила смотреть в свое окно. До нужного города мы добрались, когда сгущались сумерки. Охраны здесь не было, поэтому удалось без приключений проехать за стену. Как объяснил Иллюзионист, это один из первых городов, которые закрыли на карантин. Здесь давно не видели живых душ. Город стал на карте призраком, как бы ужасающе это не звучало. У него даже отобрали название, и по документам он числился как «Зона ― три». То же самое было выведено белой краской на серой стене, когда мы проехали вход и двинулись дальше.