Читать книгу Колесо Фортуны - Наталия Шимонова - Страница 3

Со времени побега прошло уже почти четыре неделя. Ничего своим родителям Агния написать не могла. Алексей уговаривал ее не делать этого, ведь они еще не обвенчались, но в Петербурге поселились как муж и жена. Каково такое услышать ее родителям? И она соглашалась, но как им также быть в неведении относительно судьбы своей дочери, которую они, быть может, оплакивали уже как мертвую.

В Петербурге молодые люди жили замкнуто, в небольшой квартире одного из самых скромных домов на третьем этаже. Агния в основном не покидала ее пределов. Алексей все чего-то опасался и не велел ей выходить. Он объяснял это тем, что ей одной опасно и неприлично было ходить по улицам, а он не мог сам ее сопровождать, потому что был занят делами. Посему Алексей часто не бывал дома и Агнии было очень скучно. В такие моменты ее терзали сильные сомнения в правильности ее поступка, и она даже плакала и почти уже желала вернуться домой.

Да, Агния и впрямь раскаивалась, и думала, что ежели б можно было повернуть все вспять, она не стала бы бежать с Алексеем, а дождалась бы его дома. Если он ее любил, а он ее любил, то он непременно бы вернулся к ней и женился бы на ней, как должно. Она не была счастлива так, как ей хотелось. Ее мучили сомнения и раскаяние. Но стоило ей увидеть Алексея и услышать его уговоры и объяснения о том, что все готовится, она оживлялась и радовалась как дитя. Но отлучки Алексея становились все чаще и длительнее, и все более тревожили Агнию. Она просила объяснений и однажды он чрезвычайно обрадовал ее сказавши, что готовит все к свадьбе. Что не сегодня – завтра, они наконец-то будут благословлены в церкви.

Через несколько дней, нарушив строгий запрет Алексея и выйдя на прогулку, Агния была привлечена звоном колоколов неподалеку, в церкви на соседней улице. Радостный перезвон в будний день удивил ее и девушке пришло в голову, что это, должно быть, свадьба. Как радостно ей было бы посмотреть на счастье чужое в ожидании собственного!

Не мешкая, Агния отправилась к церкви. Толпа собралась большая: все радостно суетились, поздравляя молодоженов, которые только что вышли из церкви после венчания, ловили деньги, которые жених кидал в толпу. Одна из монеток упала прямо в руки Агнии. Девушка обрадовалась, сочтя это за радостное предзнаменование и решила взглянуть на молодую пару, которую почла провозвестницей своего счастья. Она подняла голову и крик ужаса замер у нее на губах. Алексей! Ее Алексей стоял под руку с невестой в сверкающем белизной платье! Он кидал монеты в толпу, кинул и ту монету, что попала ей в руку!… О, Боже! Она сжала руками рот, чтобы удержать крик отчаяния. Этого не может быть! Она не верила глазам своим. У Агнии закружилась голова и она едва не упала. Какая-то добрая женщина поддержала ее и помогла выбраться из толпы. В руке девушки все еще была зажата монетка – монетка ее счастья…

***

Агния ничего не сознавала вокруг, только слышала голос своей спутницы, которая заботливо спрашивала ее о том, где живет Агния. Девушка назвала улицу и дом, и обе они отправились по означенному адресу. Зайдя в комнату Агния, не скрываясь уже более, зарыдала. Никакие утешения не действовали на нее. То она не верила, что это правда и все казалось ей каким-то ужасным обманом, галлюцинацией; то страшная, невероятная ложь представала перед ней во всей красе и ей казалось, что крышка гроба захлопнулась над ней, оставшейся живой по какому-то ужасному недоразумению.

– Этого не может быть… Он придет и все объяснит, – то и дело шептала она, хватаясь за призрачную соломинку, которую ей протягивала надежда.

Агния в порыве отчаяния рассказала все той женщине, что помогла ей. Серафина, так ее звали, молча выслушала признания обманутой девушки и, вздохнув, сказала:

– Что же, милая моя, такое случается довольно часто. Мужчины, увы, имеют склонность обманывать доверчивых невинных девушек.

Агния подняла глаза на Серафину и в первый раз внимательно посмотрела на нее. Та была еще молодая женщина, лет двадцати восьми не более. Но что-то в ее лице позволяло думать, что, не смотря на свою молодость, она была довольно опытна. Одета Серафина была хорошо, как благородная дама, но все же не с той тщательностью и скромностью, с какой обычно одеваются светские дамы. И к тому же она была несколько простовата.

– Но Алексей, он… – пробормотала Агния, – он…

– Он такой же, как и все, – Серафина со вздохом поднялась, – я налью воды, вам надо умыться.

Агния судорожно вздохнула.

– У вас все лицо красное, – продолжала меж тем Серафина. – Вам непременно надо освежиться, – она взяла кувшин и вышла из комнаты.

Оставшись одна Агния обмерла, как будто вся жизнь вышла из неё. Она не могла бы теперь и пальцем пошевелить, даже если бы очень захотела. Поэтому, когда Серафина вернулась, с некоторым усилием неся полный кувшин, она даже головы к ней не повернула.

– Ну, идите же сюда, – Серафина поставила кувшин на столик. – Я полью вам.

Агния только и нашла в себе сил, что покачать головой из стороны в сторону. Тяжело вздохнув, Серафина подошла к ней, принесла табурет, на который поставила таз, взяла кувшин, наклонила безвольную голову Агнии над тазом и принялась аккуратно умывать девушку. В довершении всего, тронутая такой добротой незнакомой ей женщины, Агния опять зарыдала. Серафина, тяжко вздохнув, обняла девушку и принялась гладить ее по голове.

– Ну, утешьтесь же, ведь он того не стоит… Не стоит он, чтобы вы так убивались…

Агния зарыдала еще сильнее и успокоилась только тогда, когда, утомившись, заснула.

***

Алексей так и не появился. Ни вечером того же дня, ни ночью, ни утром, ни вечером следующего дня. Никакой даже весточки не пришло к Агнии. Если бы не Серафина, она бы не раздумывая наложила на себя руки. Агния поначалу и не поняла, но Серафина осталась у неё и ласковым разговором и неподдельным вниманием все это время успокаивала её. На другой день, когда девушка в состоянии уже была хоть немножко соображать, она обратила внимание на то, что Серафина – абсолютно чужая ей случайная знакомая – возится с ней как с малым дитём. Кормит её, поит, умывает, развлекает какой-то ничего не значащей беседой. Поняв всё это, Агния нашла в себе сил сказать ей спасибо. А потом её будто прорвало! О чем они только не переговорили в тот день и в ту ночь! И Агнии пришлось признать, что жизнь её переменилась трагически и непоправимо.

– Итак, все случившееся было правдой, в том сомнений нет, – произнесла она наконец. – Алексей женился… Но я до сих пор не понимаю, как это могло произойти… Как он мог меня так обманывать?

Серафина, уютно устроившаяся на диване, приподнялась и искоса взглянула на Агнию.

– Такое трудно сразу понять. Но лучше сразу смириться со всем. Так будет легче начать новую жизнь.

– Новую? Да разве это возможно? – убито молвила Агния.

– Конечно. Ведь я же начала когда-то, – спокойно ответила Серафина.

После этих слов Агния вздрогнула и впервые внимательно посмотрела на свою собеседницу.

– Простите меня… Я… Я не поняла сразу…

– Ну… Это ничего… – Серафина рассмеялась. – Поэтому я и осталась с тобой… Я как никто могу тебя понять, – глубоко и печально вдруг вздохнула она. И к тому же я еще не столь преклонных лет, чтобы не пережить такую историю благополучно, – добавила она со смехом. И действительно, такой тяжелый день совсем не сказался на ее внешнем виде и настроении.

– Спасибо вам, – девушка почувствовала прилив сильной признательности к Серафине.

Она была не одна весь этот тягостный день и всю кошмарную ночь и теперь, осознав это, прибавила:

– Если бы не вы, я бы, наверное, умерла…

– Ну что вы, – сказала Серафина.– Я рада была вам помочь. Хотя рада – это не совсем то слово, – она серьезно посмотрела на Агнию.

Обе женщины сидели у окна и, если бы кто взглянул на них, то увидел бы, при некотором напряжении фантазии, две аллегорические фигуры – Печали и Надежды. Тонкая фигура, поникшая голова и безвольно брошенные руки представляли такой же контраст со зрелой и деятельной привлекательностью почти тридцатилетней женщины, как длинная светло-русая коса Агнии и ярко-рыжие, красиво уложенные волосы Серафины.

– Разве вы никуда не торопитесь? – спросила вдруг Агния. – Я так благодарна вам и боюсь остаться одна, но ведь есть же у вас дом, семья…

– Дом и вправду есть, только я не тороплюсь. Вы не волнуйтесь за меня. Я могу побыть с вами столько, сколько вы захотите.

Агния горестно вздохнула и почувствовала, как слезы опять сами собой полились из глаз.

– Ну вот! Вы опять плачете! – всплеснула руками Серафина.

– Что же мне теперь делать… Как же жить… – пробормотала Агния ей в ответ.

– А вы не бойтесь, – твердо сказала Серафина.– Человек не пропадет, пока сам не захочет. По-всякому и везде люди живут. И откуда вы знаете, может, кому-то и тяжелей приходится. Вот погодите, пройдет время, и печаль исчезнет. Вы уж мне поверьте, я знаю, как бывает.

– Но я не знаю… Не представляю себе… Я боюсь… Что может быть хуже? – Агния стиснула руки.

– Да мало ли что может быть хуже? Вы уж меня простите, но вы жизни совсем не знаете, – возразила Серафина. – Иначе бы не бежали из родительского дома, – она произнесла это решительно и столь же решительно посмотрела на Агнию. – Но не сейчас об этом говорить. Сейчас вы этого, боюсь, не поймете. Сейчас надо позаботиться о делах более насущных. Надолго ли оплачена эта квартира?

– Я не знаю… – пробормотала девушка.

– Вот это скверно, что не знаете. Ну да выяснить труда не составит. И хватит плакать! Мужчинам с этих пор не доверяйте, а вот мне поверьте. Я вас не брошу и помогу, чем смогу. За этот день мы с вами будто сроднились, и я теперь чувствую, что вы мне вроде сестры… Я не оставлю вас!

Агния благодарно и доверчиво посмотрела на собеседницу, и та до глубины души тронулась таким ее взглядом.

– Я для вас все сделаю, – прибавила Серафина. – Как для сестры…