Читать книгу Колесо Фортуны - Наталия Шимонова - Страница 5

Серафина не обманула. Она стала Агнии настоящей подругой, найдя в ней то, чего давно уж не находилось в людях, окружавших ее. Женщины и мужчины в доме Серафины были людьми малопорядочными, а то и вовсе никуда не годными. Другие в ее доме и не бывали, таков уж был род ее занятий. Агния же пришла будто из другого мира. Но и на нее, а Серафина это сразу же подметила, быстро подействовала атмосфера блудного дома.

Дом Серафины был устроен следующим образом: парадная его сторона, обращенная к улице, была мастерской модистки мадам Серафины. И довольно доходной мастерской, которую посещали состоятельные дамы средней руки, и комнаты которой были богато обставлены и украшены хорошей мебелью и огромными зеркалами. Со стороны же двора существовал тайный вход на другую половину той же самой мастерской, состоявшую из приватных комнат, в которых можно было уединиться. Там же была устроена и зала, в которой несколько раз в неделю разворачивалась игра на зеленом сукне. И там уже играли не по старинке в банк и штосс, а делали крупные ставки в покер, который неожиданно не так давно вошёл в моду в столице. Большинство девиц жили именно в той части дома, где велась эта тайная жизнь. Серафина же жила там, где была устроена мастерская. Там же, рядом с собой, она поселила и Агнию, таким образом отделяя её от других девиц.

Агния в первый же день познакомилась с устройством любопытного дома и с девушками, населявшими его. Часть из них днем шила, а ночью зарабатывала веселым ремеслом. Другая часть – работала только по ночам, и только две девушки занимались исключительно шитьем. Это не считая горничных, которые были только горничными, ибо две скромные крестьяночки и помыслить себе не могли, чтоб заняться таким непотребством, и кухарки. Агнии показалось, что они даже и не знали до конца того, что происходит в доме по ночам, так как жили горничные в другом месте.

А Серафина и в самом деле была модисткой и весьма хорошей, и изобретательной, для которой игра и девицы были отхожим промыслом, весьма доходным.

– Но что уж тут поделаешь? – пожимала плечами Серафина, рассказывая о своей жизни. – Так уж получилось. Не своей волей, скажу я тебе, мы этим ремеслом промышляем. Каждую сюда какая-то беда привела. Нет, кажется, таких женщин, которые бы сызмальства желали вести такую жизнь. Но многие входят во вкус, – усмехнулась она.

Поначалу Агния занялась шитьем, благо шить она умела. А потом, наблюдая за обыкновениями других обитательниц дома Серафины, предалась долгим размышлениям о той жизни, в которую попала. Она видела, что и Серафина не брезгует такими занятиями, более того, кажется, что ей это даже нравится. Она жизнерадостна и весела, и к тому же имеет много денег. Правда, она никогда не имела подле себя мужчин без разбору. У неё был постоянный и довольно щедрый покровитель. Как-то раз Серафина сказала, что могла бы найти такого и Агнии. Но та тут же, не раздумывая, отказалась!

Агния считала, что никогда больше не сможет полюбить. А без любви… Поначалу ей почти физически претила мысль о том, чтобы позволить какому-нибудь мужчине стать ей настолько близким, насколько близок был Алексей. Но шли дни, дни сменялись неделями и исподволь она менялась… Если раньше ей хотелось наказать весь мир и самоё себя, то теперь то разрушительное, стихийное чувство улеглось, а на смену ему пришло другое – более стойкое и более злое. Сначала мысли о грехе сопровождали почти все раздумья, связанные с этой ее новой жизнью. Но ведь она уже согрешила. Правда, из-за любви, но разве есть какая-то разница? Нет. Ровно никакой. Тогда она решительно отмела мысль о грехе и подумала о деньгах.

Временами, будто очнувшись, она смотрела на себя как бы со стороны и не узнавала. Никто не учил ее дурному, но было, видимо, нечто в ее характере, чего она никогда не доверяла никому и из-за чего бежала с Алексеем и переселилась в дом к Серафине, зная о ее занятиях, и не искала приюта в монастыре, а думала теперь о вещах горьких и постыдных, как о самом естественном на свете деле. То ей казалось, что она была «страстьми томима», а то думалось, что она разумна и трезва, и так расчётлива, что порой ей делалось дурно от осознания этого! Но все эти размышления ее самым роковым образом были прерваны в скором времени, когда она обнаружила, что ждет ребенка. Это повергло ее в самое мрачное отчаяние, на которое она только была способна. Совершенно неожиданно ребенку обрадовалась Серафина:

– Я всегда мечтала о малыше, только никогда не могла родить ребенка. Ты должна радоваться этому, глупая! – убеждала она Агнию, которая сидела перед ней с совершенно убитым видом. – Он обережёт тебя, он станет для тебя смыслом жизни! А я буду его крёстной, уж ты должна мне это твёрдо пообещать! – Серафина была полна надежд.

Агния с тоской посмотрела на неё:

– Ты мой добрый рыжий ангел… Сколько в тебе любви…

– Ох… родная моя… не надо! Я заплачу сейчас! А нам нельзя плакать! Нам надо радоваться!

– Я не могу радоваться, Серафина… У меня такое странное чувство, что будто бы постепенно в меня вселяется другой человек, мне незнакомый, от которого мне временами становится страшно. И вот теперь – ребенок, а Алексей… он ведь даже ни о чем не узнает…

– Так ты все еще ждешь его? – встрепенулась Серафина.

– Нет! Нет, не жду! – Агния схватила Серафину за руку, да так, что та даже испугалась. – Вот чего бы мне и в самом деле хотелось, так это отомстить! – зашептала она. – Но я не знаю, как это сделать! Я никогда не была смиренной, но сейчас, кажется, утеряла последние остатки разума, смирения и гордости. Я готова на все! Но не знаю, что мне делать…

– Тогда послушай меня, послушай и успокойся, – Серафина обняла её и прижала к своей груди. – Бедная моя девочка… Предоставь всему идти своим чередом… Пусть родится ребенок, если хочешь – я отыщу Алексея и расскажу ему обо всем. А что делать потом… Я не знаю, но уверяю тебя: что бы ты ни избрала – ты будешь права.

– Да… Отыщи его… – последовал тихий ответ. – Отыщи…

Серафина тяжко вздохнула, посмотрела на Агнию и ничего не сказала. А про себя подумала, что женщины бывают очень глупы, когда дело касается любви. И это очень жаль…

Как знать, что случилось бы поговори Серафина с Алексеем, найди она его. А может, ничего бы и не случилось. Может, тот бы перепугался и наделал бы ещё каких непоправимых глупостей… Но разговора никакого не потребовалось, потому что ребенку Агнии Бог не судил жить на свете, а, следовательно, и говорить было не о чем. Немного придя в себя после преждевременных и несчастных родов, Агния продолжила заниматься шитьем, но в душе ее уже созрел план, пока еще не ясный, но готовый толкнуть ее на самый решительный и безрассудный поступок.