Читать книгу Девчонка с изнанки. Леди Клайар - Наталия Шитова - Страница 8

Мы провели в больничном коридоре полночи и почти целый день. Я возилась с Тимом, кормила его, переодевала, несколько раз выносила его в люльке гулять на улицу, пыталась с ним играть на одеялах, которые расстелили для нас у стены заботливые медсёстры, бегала в столовую за бутербродами и к кофейному аппарату за горячим американо. Шокер ничего не ел, только глушил кофе в таких невероятных количествах, что я стала всерьёз опасаться, не посадил бы он себе сердце на фоне стресса.

Пару раз к нам выходил Мишка.

Я, честно говоря, ожидала увидеть бледного, растерянного, испуганного парня, но мои ожидания оправдались только в одном: да, Миша был бледноват. А в остальном серьёзен, собран и почти спокоен.

Врач к нам тоже выходил. И видимо крепко об этом пожалел, потому что Шокер взял его в оборот и, я думала, живьём не выпустит. Врач объяснил, в чём оказалась проблема, какие возможны осложнения, учитывая, что Валея от операции отказалась, решила справляться сама.

Шокер, забившись в угол скамьи, поминутно смотрел на часы, на дверь отделения, куда не пускали всех подряд, да и на меня тоже смотрел, такими жалобными глазами, словно я должна была немедленно принять все необходимые меры и родить вместо Валеи.

– Шокер, не смотри на меня так, – попросила я, наконец. – Если совсем невмоготу, иди вот, с ребёнком на улицу выйди, а то ему не заснуть никак. Мне тяжело с этой люлькой, он и без неё весит уже как годовалый.

Шокер подумал и, к моему удивлению, послушался. Одел малыша, накинул на себя куртку, подхватил люльку и ушёл в больничный сквер.

Только Шокер ушёл, как в коридор высунулся измученный Мишка.

– Девочка, четыре девятьсот, пятьдесят шесть сантиметров, – произнёс он скороговоркой.

– Как Валя?

– Нормально. Отдохнёт немного – мы вас позовём, – заверил Мишка и скрылся.

Шокер вернулся через полчаса, поставил люльку со спящим Тимом на скамью и сбросил куртку.

– Поздравляю, дедуля, – сказала я. – Внучка у тебя, богатырского сложения.

Шокер закусил губы, зажмурился, а потом широко и счастливо улыбнулся.

– А Валея?..

– Она в порядке. Все живы, здоровы и отдыхают. Когда можно будет их навестить, нам скажут. Всё хорошо, успокойся. Всё позади.

Шокер сел, почти свалился на скамью, бессильно свесил голову, закрыл лицо руками.

– Да всё в порядке, не реви.

Он не шевелился.

Я присела рядом, обняла его, потрепала по голове:

– Успокойся, Шокер. Мы, бабы, знаешь, какие живучие? Нас палкой не убьёшь. Мы только от предательства дохнем, а от боли – никогда.

Он вскинул голову, посмотрел на меня виновато и тревожно.

В коридор снова выглянул Мишка:

– Пойдёмте, Валя хочет вас видеть.

Пока Валея обнималась с отцом и успокаивала его, мы с Мишкой разглядывали шикарную девицу, лежащую посреди палаты в прозрачном овальном салатнике на матрасике с утятами. Малышка в розовой шапочке и крошечном подгузнике спала, раскинув ручки и крепко зажмурившись.

Шокер тоже присоединился к нам, уставился, не дыша, сквозь пластиковую стенку кювезы.

– Как назовёшь? – спросил он у дочки.

– Фрейя, – улыбнулась Валя. – Так хотел Скай.

– Здорово! – выдохнул Шокер. – Очень красивое имя. Но здесь нет такого имени… То есть в Швеции-то, я думаю, иностранцам любые имена запишут, а для Питера такая экзотика, пожалуй, лишняя.

– Я знаю, – кивнула Валея. – В Питере она у нас Фросей будет.

Я опустила голову пониже, чтобы мой беззвучный смех никого не обидел. Мишка ткнул меня локтем в бок и сурово нахмурился.

– Фрося… – повторил Шокер. – Замечательно! Мне нравится… Думаю, Скай очень бы вами обеими гордился.

Валея закивала, и её серебристые глаза засветились от счастья.

– Папа, а правда ведь, Миша у нас теперь настоящий гатриец!

Шокер покосился на усталого Мишку, присевшего рядом с кювезой.

– Правда, Валюша, – ответил он. – Самый настоящий гатриец. Будь моя воля, я бы ему дал гатрийское гражданство, не задумываясь.

– Премного благодарен, лорд Клайар, – буркнул Мишка.

– Пап, а когда нас отпустят?

– Если всё будет в порядке, то дня через два-три. Не волнуйся, мы с Кирой всё в вашем доме приготовим. Приедете и ни в чём не будете нуждаться.

Валея беспокойно посмотрела на Мишку.

– Папа! – настойчиво проговорила она. – Но нам ведь нужно вернуться домой, в Питер!

– Вернётесь, – сдержанно кивнул Шокер. – Но не сейчас. Побудете здесь.

– Сколько?

– Ну… Пару месяцев.

– Папа! – в ужасе выкрикнула Валя. – Ты что?! Мы не можем! Мише на работу надо!

– Он может вернуться один и спокойно идти на работу, – возразил Шокер.

– Нет! – Валея даже побледнела. – Нет, я поеду с ним!

Мишка поспешно подошёл, присел к Вале на постель, наклонился к ней и взял за плечо:

– Тише, не надо волноваться! Никуда моя работа не денется, я обо всём договорюсь. И тебе, и девочке надо просто спокойно прийти в себя. Если ты хочешь, чтобы я был рядом, я буду… Только не шуми… – Мишка склонился к самому лицу Валеи и упёрся лбом в её лоб. – Договорились?

– Нет! – буркнула она. – Нам нельзя тут так долго оставаться! А как же Лена?.. Папа, у Миши девушка, она ждёт, он не может…

– Валя, – строго цыкнул Мишка. – Это наше с тобой личное, не надо на весь свет.

Она смутилась, спрятала лицо на его груди.

Шокер вздохнул:

– Значит, оба остаётесь?

– Да, конечно, – подтвердил Мишка. – И насчёт подготовки дома не суетитесь. Я завтра сам начну всё делать. Деньги у меня есть. И время найду. Адреса нужных магазинов только подскажите, раз уж вы люди местные.

Когда Мишка пошёл провожать нас к выходу, Шокер был задумчив, и выражение счастья и облегчения то и дело сменялось на его лице тревожной гримасой.

– Лорд, на два слова можно тебя? – проговорил Мишка, когда мы вышли из госпиталя на стоянку. – Отойдём-ка.

Он удалились на приличное расстояние с тем расчётом, чтобы я не услышала. Они не учли одного – ветра.

– Вот как ты считаешь, Андрей, – спросил Мишка. – Почему я полгода назад согласился во всё это ввязаться?

Шокер не ответил.

– Я так рассудил, – продолжил Мишка. – Чем спокойнее за дочь ты будешь, тем счастливее будет с тобой Кира. Но ты, похоже, стал слишком спокоен…

Шокер угрюмо слушал его, совершенно не собираясь задавать вопросы.

– Так вот, если ты не исправишь то, что сделал… – чётко проговорил Мишка. – Если Кире рядом с тобой опять станет больно, я всё это к чертям переиграю. Ты не заслужил ни такую дочь, ни такую жену… Подумай хорошенько. Я тебя предупредил.

– Ты мне угрожаешь? – поинтересовался Шокер.

– Как ты догадался? Да, я тебе угрожаю. Будешь плохо обходиться с Кирой – потеряешь её. Я не дам её в обиду. Будет нужно – к себе заберу.

– Что бы между мной и ею ни произошло, тебя в её жизни нет, – отрезал Шокер.

– Зато она в моей есть, этого достаточно. Всё, тесть, езжай. Мне надо вернуться к Вале.

Шокер повернулся, подошёл к машине, взял у меня из рук люльку с Тимом, поставил и закрепил её на заднем сидении, а потом залез на водительское место.

Мишка подошёл ко мне, тронул за плечо и улыбнулся, смешно наморщив нос.

– Всё наладится, так или иначе, – сказал он. – А если вдруг станет совсем неуютно, ты всегда можешь прийти к нам с Валей. Даже не просто прийти, а переехать…

– Спасибо, я надеюсь, что до этого не дойдёт.

– Я тоже надеюсь, – улыбнулся он.

– А что это за Лена?

– Да была тут одна… – усмехнулся Мишка, отводя взгляд. – Встречались три месяца. Валя одобряла, она всё боится, что наша странная жизнь делает из меня монаха поневоле. Сначала ничего мне показалась эта Лена. Во всяком случае, моё странное семейное положение её удивило, но не испугало. Но потом она меня достала расспросами на тему, почему я такой дурак и не беру с тестя ни копейки по моему контракту. Очень этот вопрос её тревожил. Ну и послал я её… Валя не знает, не стал я ей пока говорить, а то опять переживать за меня начнёт…

– Я смотрю, вы с Валеей прямо друзья-друзья.

– Она славная девочка, мы поладили, – согласился Мишка и как-то светло улыбнулся сам себе. – Мы помогаем друг другу по-настоящему.

– Я уж никак не могла представить, что ты даже в родильную за ней пойдёшь. Смело, учитывая, что ты не воспитан в гатрийских традициях.

– Ага, смело, – рассмеялся Мишка. – Да меня никто и не спрашивал, готов я к такому или нет. «Муж?» – «Да, муж». Просто повели меня, куда положено, да и всё. Так что это сегодня я такой смелый, с большого перепугу. А завтра, наверное, ручки-ножки трястись будут.

Я поцеловала его в щёку и забралась в машину.

Всю дорогу до дома я дремала.