Читать книгу Я, Лерка, Чёрный и компания - Наталия Валерьевна Немченко - Страница 39

Дома… Как мало мы о них знаем, хотя живём в них чуть ли не всю жизнь. Рождаемся в них и умираем в них. Радуемся, встречаем праздники и, заливаясь слезами, оплакиваем своё горе. Дома – это наши тела, а мы сами для них – души. Не замечали, как выглядит пустой, заброшенный дом, который навсегда покинули хозяева? Словно мертвец, душа которого навсегда оставила тело и глаза-окна тускло поблескивают, безжизненно отражая лучи солнца…

Совсем по-иному выглядит дом, в котором живут люди. Пусть он даже запущенный, с облезлой краской, но… Разница видна всё равно.

Есть дома здоровые и дома больные. Здоровые полны радости, веселья и, даже если и в них приходит горе, то оно не заполняет целиком душу человека, живущего в таком доме. В больных домах человек чувствует себя не в своей тарелке, он постоянно насторожён, постоянно чего-то боится…

А есть дома, заражённые безумием, и жить в них осмелится только откровенно ненормальный.

Немного осевшая, разбухшая дверь скрипнула, с трудом стронулась с места и наконец распахнулась. В дверном проёме, освещённом извне ярким летним солнцем, появилось несколько фигур.

– Подождите немного! – сказал мужской голос и одна из фигур сделала шаг вперёд. – Я попробую найти выключатель, а то здесь для вас слишком темно…

– Если он тут вообще есть! – недовольно буркнул женский голос. – И вообще, Рол, какого чёрта мы сюда припёрлись? Нам что, дома загара не хватало?

– Зануда ты, Натали, и не позавидую я твоему будущему мужу… В кои-то веки мне достался в наследство дом у моря, а ты… – фыркнул ещё один мужчина. – Ну, так что там насчёт света, Роланд?

– Провода снаружи есть и они вроде бы целы, – отозвался парень-вампир. – Постойте здесь.

Он сделал шаг вперёд, оставляя на пыльном полу чёткие следы, и пошёл вдоль стены. Вот Роланд скрылся из виду и почти сразу же вспыхнул тускловатый свет – лампочка работала.

– Вот, а ты говорила! – торжествующе воскликнул Роланд, щурясь на пыльную люстру. – Мы ещё заживём здесь!

…Тут, я думаю, надо пояснить, почему мы все (кроме Чёрного и Сен-Жермена), оказались здесь, в Сочи, у самого моря. Дело в том, что совсем недавно Юрик получил наследство. У него умер какой-то там дядюшка и по завещанию дом в Сочи достался парню. Почему-то никто из остальных родственников усопшего против этого совсем не возражал (что было странным – ещё бы, дом в Сочи! – но на тот момент мы не заподозрили ничего странного) и спустя месяц, когда все документы привели в порядок, мы отправились отдыхать и валяться кверху пузом на солнышке. Ага, отдыхать…

– Убираться зде-есь… – протянула Валерия, ненавидевшая уборку всеми фибрами своей души. – Может, займёмся этим завтра, а пока лучше осмотрим свои владения?

– Кто бы с этим спорил! – согласился Юрик, тоже весьма прохладно относившийся к уборке. – Мы не умрём, если немного пофилоним… Пошли, пошли скорее!

Мы, оставляя следы в пыли, которая лежала на полу, словно серый пушистый ковёр, прошли по большой, просторной прихожей, толкнули дверь и очутились в полутёмной кухне.

– Н-да-а, а здесь действительно убираться и убираться… – задумчиво протянул Роланд. – Выходит, правильно папа и граф сделали, что не поехали с нами… И почему здесь так темно?

– На окна посмотри! – засмеялась я. – Они же пылью заросли, как… как, впрочем, и всё вокруг!

Юрий подошёл к окну, достал из кармана спортивных брюк измятый носовой платок, плюнул на него и протёр грязное стекло. В промоину хлынул яркий солнечный свет, который высветил что-то, лежавшее на пыльном полу.

– Смотри-ка! – Лерка нагнулась, подняла с пола небольшую, размером с ладонь картонную пластинку и сдула с неё пыль. – Фотография!

Мы подошли поближе и сгрудились вокруг, заглядывая ей через плечо. На фотографии, немного поблекшей, была запечатлена какая-то семья: в центре сидели пожилые мужчина и женщина – вероятно, бабушка и дедушка семейства, рядом примостилась пара помоложе, а вокруг сгрудились дети – двое подростков, и несколько малышей: от шести и младше. Все они серьёзно смотрели прямо перед собой и не было ни малейшего следа улыбок и веселья на округлых мордашках малышей. Наоборот, в их глазах читался явный испуг.

– Как странно! – сказал Юрий. – Они совсем не улыбаются…

– В те времена, наверное, не было принято веселиться перед объективом фотоаппарата, – предположила я. – Ладно, пошли дальше… Кстати, нам надо убрать хотя бы одну комнату, если не хотим задохнуться в пыли. Спать-то мы где будем?

Лерка осторожно положила фотографию на стол и мгновенно потеряла к ней всяческий интерес.

Обследовав кухню и убедившись, что ничего интересного здесь нет, мы всей гурьбой вышли и, пройдя пару метров, очутились ещё в одной комнате, в самой середине которой стоял большой круглый стол, вокруг которого разместились стулья с высокими резными спинками.

– Совсем как у короля Артура! – восхитился Роланд. – Эй, девчата, смотрите!

Он отодвинул один стул, смахнул с него пыль и уселся с самым горделивым видом, на который только был способен.

– Похож я на Артура? – весело спросил парень-вампир. – Только Эскалибура не хватает!

– Пока что ты похож на пыльное чучело! – усмехнулась Лерка. – Ладно, вставай и пошли наверх…

Роланд неохотно встал, отряхнул с одежды пыль и первым вышел из столовой. Мы последовали за ним, но Валерия почему-то оглянулась, и на минуту ей показалось, что

Чистая, просторная столовая была ярко освещена лучами летнего солнца. На столе, покрытом кипенно-белой скатертью, стояли столовые приборы, в тарелки был налит суп, исходящий ароматным паром. Вбежавшие дети весело запрыгали вокруг стола, с грохотом отодвигая стулья и карабкаясь на них. Внезапно все они замерли и медленно обернулись ко входной двери, обратив к ней пустые, чёрные глазницы…

что-то промелькнуло в пустой комнате. Нет, всего лишь показалось…

– Лерка, ты идёшь? – крикнул Юрик. Лерка резко мотнула головой, словно отгоняя какие-то видения и вышла из комнаты.

Она не видела, как стул, отодвинутый Роландом, вдруг качнулся и с тихим скрежетом встал на место.

Юрик распахнул дверь в зал.

– Красотища! – вырвалось у меня. И действительно: всю стену зала, что выходила наружу, занимало огромное окно – разноцветные стёкла, складывавшиеся в затейливый узор, окрашивали проходящие сквозь них солнечные лучи в самые нежные цвета – зелёный, голубой, красный, розовый, фиалковый, апельсиново-оранжевый, жёлтый…

– Как в церкви! – сказал Роланд, входя вслед за нами.

– Можно подумать, ты там когда-нибудь был! – съязвила Валерия.

– Был. – серьёзно ответил парень-вампир. – В бытность мою простым смертным… Вот только узор у витража какой-то странный…

Он прищурился, присматриваясь. Да, что там было изображено, с первого взгляда понять было трудно, но как раз эта непонятность и вызывала странное, тревожащее чувство…

– Посмотри, какой красивый диван! – позвал меня Юрий, сдёргивая с продолговатого предмета простыню, над которой тут же поднялся столб пыли. – И совершенно целый, даже обивка не выцвела, хотя видно, что он старинный… – он пощупал сиденье. – Мягкий…

Я присела на диван, покачалась на его пружинистом сиденье и откинулась на спинку. Внезапно

Хлопнула дверь и в зал вбежала молодая красивая женщина, за которой по пятам следовал мужчина с перекошенным от гнева лицом. Мужчина догнал женщину, схватил её за руку и рванул на себя, отчего та вскрикнула. Мужчина стал что-то быстро говорить и с каждым его словом лицо женщины менялось и очень скоро превратилось в полную ненависти маску. Она размахнулась и с такой силой ударила мужчину по лицу, что тот пошатнулся и отступил на шаг, но быстро опомнился и в свою очередь размахнулся. Женщина, которая в это время стояла спиной к огромному окну, инстинктивно откинулась назад и… врезалась всем телом в разноцветный витраж, который рассыпался на множество осколков. Она взмахнула руками, пытаясь удержаться на краю, и с беззвучным криком полетела вниз. Мужчина замер. В это время в зал вбежал совсем ещё молоденький юноша с пышными белокурыми локонами. Он застыл на месте, потом бросился к разбитому окну и, выглянув, тут же отпрянул в ужасе. Обернувшись к застывшему на месте мужчине, он яростно зажестикулировал, видимо угрожая. Когда юноша вновь обернулся к окну, мужчина подкрался к нему и что есть силы толкнул того вниз. Юноша взмахнул руками и исчез…

в глазах у меня потемнело, ноги стали ватными и подкосились…

– Наташка, что с тобой? – испуганно воскликнула Лерка. Я слабо улыбнулась, приподнялась было, но тут же опустилась на мягкое сиденье:

– Ничего… Просто голова закружилась…

– Жрать надо! – фыркнул Юрик. – Сидишь на диете, скоро ноги протянешь… И зачем? Всё равно результата – ноль! Колобком скоро станешь!

– Ах ты… – я мигом пришла в себя и врезала ему по коленке, отчего критик мгновенно смолк и тихо выпучил глаза, не в силах сказать ни слова.

– Пойдём дальше! – вмешался Роланд. – Осмотрим спальни и одну из них приведём в порядок. Надо же нам где-то ночевать!

Мы вышли из зала, прошли несколько шагов и остановились перед неплотно прикрытой дверью.

– Ну, что же ты? – спросил парень-вампир, видя, что Юрик в нерешительности замер. – Открывай!

Юрик протянул за ручку двери и вошёл в полутёмную спальную, похожую на фарфоровую чашу – углы её были сглажены, стены кверху сужались, образовывая собой белый купол, затянутый паутиной, которая рваными клочьями свисала с хрустальной люстры, висевшей посреди потолка. Окна спальни были завешены шторами, когда-то белыми, так как сейчас они были насквозь пропитаны пылью. У одной из стен стояла большая двуспальная кровать с белыми с позолотой спинками, на которой валялось скомканное покрывало. Юрик нахмурился. Внезапно ему почудилось, что на кровати

волосы, кровь

лежит какое-то животное – кошка или большая крыса. Но, присмотревшись, он улыбнулся. Складки покрывала! Они, пыльные и донельзя смятые, и создавали иллюзию

волос, крови

скорчившегося на них зверька. Роланд, слегка отодвинув в сторону застывшего Юрика, быстро прошёл к окну, отдёрнул пыльную занавесь и, загремев щеколдой, широко распахнул окно, в которое хлынул свет, смешанный с трелями птиц, лёгким ветерком и ароматом трав.

– Вот здесь мы и заночуем! – улыбнулся он. – Лерка и Наташка, вы ищите ведро и тряпки, Юрик… ты пойдёшь со мной, а Юрий пусть пока вытряхнет покрывало и вообще сотрёт пыль, где только можно.

Юрий вздохнул, кивнул и, когда все вышли, взял покрывало и пошёл к раскрытому настежь окну, чтобы как следует выбить пыль. Вдруг

оказалось, что постель не была пуста. На ней, стараясь освободиться из объятий мужчины, извивалась молоденькая девушка с длинными золотисто-каштановыми волосами, которые опутали её словно паутина. Ей удалось ударить мужчину кулаком прямо в нос и, когда тот, замычав, откинулся навзничь, девушка вскочила и бросилась бежать. Мужчина что-то крикнул, вскочил и, перехватив девушку у самой двери, схватил её в охапку и, дотащив до кровати, швырнул свою жертву на смятое покрывало. Одной рукой удерживая девушку на постели, другой он достал из-под подушки молоток, размахнулся и… Брызнула кровь, заливая скомканное покрывало, к молотку, который равномерно поднимался и опускался, прилипли пряди тёмных волос…

что-то мелькнуло. Юрий, затаив дыхание, обернулся и увидел маленькую коричневую мышку. Переведя дух, парень рассмеялся и, снова повернувшись к окну, стал вытряхивать пыль, которая, точно клубы дыма, на мгновение заволокла всё перед его глазами.

– Ого! – сказал Роланд, входя в спальную с двумя вёдрами воды. – Да здесь надо целый месяц убираться да и то всего не переделаешь… Юрик, давай мой полы!

– Только подожди, пока я вытру пыль! – вмешался Юрий. – А то придётся ещё раз перемывать. Знаете, а я только что видел здесь мышку!

– Вот только мышей нам для полного счастья и не хватало! – передёрнулась Валерия.

– Она была такая маленькая, коричневая…

– Наверное, полевая! – со знанием дела сказал Роланд. – Ну, вы будете убираться или нет?

Протёртая от пыли люстра празднично улыбалась всеми своими гранями, сквозь которые проходил электрический свет, паутина была сметена, пыль стёрта, свежевымытые полы дышали чистотой…

– Спать-то как хочется! – зевнула Валерия и, потянувшись, откинулась на чистое покрывало, которое мы постелили на кровать. Кровать, кстати, предоставили нам, а парни самоотверженно устроились на полу. – Который час?

– Скоро одиннадцать, – сказал Роланд. – Пора баиньки, а то мы явно сегодня переработали. Шутка ли – такую комнату вычистить за один вечер… Юрик, выключи свет!

Парень нехотя встал, подошёл к стене, щёлкнул выключателем и свет погас. В полной темноте парень добрался до своего матрасика, но случайно наткнулся на кровать, опёрся об неё… и его пальцы уткнулись во что-то холодное и липкое. Юрик поспешно отдёрнул руку, но ощущение липкой влаги почему-то не проходило. Вдобавок к ладони прилипло что-то, очень похожее на нити… или волосы. Юрик метнулся к стене, с одного маху попал по выключателю, вспыхнувший яркий свет озарил комнату, кровать, меня с Леркой, недовольно щурившихся… Парень взглянул на свои ладони, которые были чисты как у новорожденного, вот только к ногтю мизинца прицепился длинный тёмный волос. Не Валерии, так как та была рыженькой. Но и не Наталии, так как у той были короткие волосы. Вообще неизвестно чей и неизвестно как сюда попавший…

– И долго ты так будешь стоять? – раздражённо спросила я. – Что случилось?

Юрик отвернулся к стене и его словно ударило током – на снежной белизне ярко выделялся кровавый отпечаток ладони! Парень застонал, крепко зажмурился и, когда вновь осмелился открыть глаза, стена вновь была чистой.

– Не-ет, спать! Спать, спать и ещё раз спать! – вслух сказал он, выключил свет и, под ворчание Лерки о некоторых пришибленных суровой реальностью и непосильным трудом, вернулся к своему матрасику, упал на него и почти мгновенно заснул.

Роланд крепко спал. Ему снилось

В комнате, в одном из её углов, плотно сгрудились перепуганные ребятишки. Один из них, словно сломанная кукла, безжизненно лежал на полу, и вокруг его головы тягуче растекалась лужа крови. Пожилая женщина держала в своих руках ещё одного ребёнка – хорошенькую девочку лет пяти, которая громко кричала и извивалась словно ящерка. Один из детей в углу громко заплакал:

– Бабушка, отпусти Машу, отпусти! Она хорошая, не трогай её глазки!

Женщина рассмеялась безумным смехом, в её руках сверкнуло острое шило, которое с отвратительно чавкающим звуком вонзилось в широко распахнутый глаз девочки…

что-то тревожное, это "что-то" заставляло парня-вампира мотать головой и еле слышно вскрикивать.Внезапно, словно его толкнули, Роланд проснулся и сел на своём матрасе.

Где-то в глубине дома заплакал ребёнок. Его плач то приближался, то удалялся, словно малыш блуждал в темноте и никак не мог найти выхода…

– Что такое? – спросонья спросила Лерка. – Кто плачет?

Один за другим проснулись Юрий, Юрик, я…

– Что ещё случилось? – зевнул Юрик.

– Здесь плачет ребёнок! – прошептал Роланд.

– Может, это просто ветер? – предположила я. – А что? Где-то есть щель и туда дует …

– Бабушка, оставь мне глазки! Я буду хорошим, я не буду больше шалить!

Я застыла.

– Это, по-твоему, ветер? – тихо спросил Роланд. – "Бабушка, оставь мне…" Это так воет ветер? Юрик, что же за дом достался тебе в наследство? Неудивительно, что никто на него особо и не претендовал… Что здесь произошло?

– Отстань, скотина! – послышался голос женщины. – Я же сказала, что ненавижу тебя, ненавижу твою семью, ненавижу тех детей, что родила от тебя!

Раздался звук пощёчины, а через минуту звук разбиваемого стекла… и тут же крик юноши:

– Тётушка Лина! Тётушка ! Дядя Дима, что вы наделали?!

И снова крик.

– Что здесь происходит?! – закричала Валерия. – Чьи это голоса?!!

– Не знаю,Лера, не знаю… – прошептал Роланд. – Может, это призраки?

– Ты не даёшься, дрянь?!! Всё равно уломаю тебя, маленькая сучка! А-а-а!!! Ты драться?!

Хриплый голос, принадлежавший, по всей видимости, пожилому человеку, раздался прямо возле наших ушей. Лерка, очевидно, услышала тоже и мы, прямо в пижамах, соскочили с постели и, дрожа, застыли возле неё. Послышался крик девушки и мягкий, какой-то чавкающий удар.

– Рол, включи свет! – что есть силы закричала Валерия. Парень-вампир подбежал к стене, ударил ладонью по выключателю и тут же вспыхнул яркий свет. Роланд прошёлся по всем комнатам и везде включал электричество, которое осветило все уголки и щели, изгнав голоса призраков, которые наконец-то угомонились.

Но только до следующей ночи… и это мы поняли сразу.

Роланд отложил пустую коробку из-под гвоздей, которыми прибивал расшатанную доску на крыльце и крикнул Валерии, которая была занята на кухне:

– Лерка, я спущусь в подвал! Может, там найдётся с десяточек гвоздей…

– Хорошо, только будь осторожен! Помни, что…

– Ладно!

Роланд откинул крышку, щёлкнул выключателем, который был у самого входа в подвал и жёлтый свет озарил ступеньки, ведущие вниз. Парень-вампир осторожно спустился и огляделся. Ничего особенного – подвал чистый, сухой, на стенах сверху и донизу были прикреплены полки, уставленные всякой всячиной. Роланд быстро отыскал коробку с гвоздями, прихватил на всякий случай ещё одни пассатижи, повернулся, чтобы уйти и тут его окутала непроглядная тьма. И в этой тьме…

– Поиграем в прятки, красавчик? – послышался совсем рядом развратный женский голос. Роланд замер, прижав к себе коробку.

– Тётушка… Тётушка Лина, что вы дела-а-аете…

Юношеский голос сорвался на стон, полный страсти, послышались горячие поцелуи, чей-то быстрый шёпот… Тьма рассеялась, но в этот же момент погас свет, и тут же захлопнулась крышка люка. Роланд, хоть и был вампиром, от неожиданности испуганно закричал, рванулся к лестнице, налетел на стену, увешанную полками, которые с грохотом попадали вниз.

– Рол! – послышался крик Валерии. Она распахнула крышку люка, нащупала выключатель… Вспыхнул свет и Лерка с облегчением вздохнула: парень-вампир был совершенно цел и невредим, если не считать нескольких царапин.

– Ты так орал, что я подумала… Ну, как так можно! – укоризненно сказала она. – Ведь ты мог убиться! Разве можно лазить в подвал без света? Или… или это не ты его выключил?

Роланд с трудом поднялся на ноги, подобрал коробку с гвоздями. Край его футболки зацепился за одну из полок и парень-вампир со злостью рванулся, чтобы освободиться. Полка заскрипела, отъехала в сторону, и вместе с ней отвалился кусок деревянной обшивки, обнаружив за собой нишу, в которой, скорчившись, лежал скелет, по-видимому, женский, так как на нём висели остатки платья и нитка жемчуга.

– О Боже! – выдохнула Валерия.

Нашлось ещё несколько останков (кроме этого) – один мужской, один женский и семь детских, два из которых принадлежали подросткам. У одного из них была проломлена голова…

…Из письма, найденного в шкатулке, спрятанной в нише вместе с останками.

"Я, Дмитрий Аристархович Мамонтов, находясь в здравом уме, сообщаю, что убил своих близких: жену Лину, племянника Михаила, своих мать и отца. Я убил всё это отродье ада за то, что моя жена совратила моего племянника и вовсю развлекалась с ним, не боясь Божьего наказания. Моя мать, сойдя с ума, убила моих детей – своих внуков, выколов им глаза и перерезав им горла. Мой отец убил мою племянницу Александру за то, что она отказалась спать с ним… Он пытался скрыть это убийство, но я не позволил ему остаться безнаказанным.

Не надо ждать Божьей кары на небе, когда можно стать тут, на земле, его дланью наказующей!"

– Сам хозяин повесился в саду! – тихо сказал Юрик. – Про его семью все подумали, что они уехали, оставив его одного… Всё это случилось почти сто лет назад, и кому было интересно – где все домочадцы и живы ли они?

– Теперь все они ушли… – задумчиво произнесла я. – И, может быть, найдут покой.

– Ты это о ком?

– О детях. И всех остальных тоже. Не так ли, Роланд?

Парень-вампир чуть заметно кивнул головой.

Голоса и воспоминания ушли из дома, оставив лишь бледные тени того, что здесь когда-то произошло – неясные образы и невнятный шёпот. Однако Юрик решил продать его. Да и мы не возражали. Сама мысль о том, что в этом доме (пусть даже и очень давно) произошло столь ужасное убийство, как-то не очень располагала к беспечному отдыху…

Через полгода дом был продан.

Новые жильцы живут в нём спокойно, хотя и уверяют, что внизу до сих пор раздаётся плач потерявшегося ребёнка.

Но кто знает, может они просто врут?

2008 г.