Читать книгу Водоворот Мыслей - Наталия Юрьевна Куралесова - Страница 10

В середине круглой шляпки «стола», в блюде восседал бородатый и усатый Дятел. Все собравшиеся гости с умилением пялились на него.

Бантик подбодрил Василису:

– Ну, держись, повышай свой потенциал игры. Время здесь хаотично и порядку почти никакого.

Заиграл местный ансамбль “ Через пень колоду». Грянули марш. Заяц-беляк с красными глазами бил дробь длинными зубами так, что зуб на зуб не попадал, и стучал лапами по толстому жабьему брюху. Жаба, в свою очередь, исполняла соло контрабаса. Кузнечики прыгали взад и вперед, они отвечали за общий шумовой фон произведения. Птичка-Малиновка дергала Ежа за иголки. Еж в течение всего произведения пытался от нее убежать: щетинился, шипел, нервно тикал, как часы и ругался. Карась в банке с водой, престарелая Змея с двойным подбородком и скромный комар составляли хор мальчиков. Паук, обвив хор мальчиков паутиной, натягивал на них сеть. Один из участников ансамбля так громко бил в баклуши, что все едва не оглохли. Беззубая Белка с накладным шиньоном вместо хвоста грызла семечки и сыпала сверху шелухой на ансамбль. Дирижером была сорока. Она помахивала на исполнителей хвостом, чтобы им не было жарко. Зеленые гусеницы громко чавкали и плевали на всех тягучей жидкостью. Она быстро застывала, образуя нити.

Василисе стало неприятно смотреть на них, и она отвернулась в сторону.

Наконец-то, торжественный марш закончился. Девочка облегченно вздохнула:

– Слава, богу, все благополучно кончилось!

К ней приблизилась небольшая Змея. “ Может, не ядовитая», – обнадеживающе подумала Василиса.

Змейка зашипела прямо ей в ухо:

– А вы-ы хотели жа ошиновый лишт ду-у-ховой оркештр жакажать.

– Да ничего я не хотела. Если честно, то мне только хочется домой. – Пыталась возразить собеседница.

Змея, хоть и мала была ростом, но в наличии у нее имелись все семь пядей во лбу, и за себя она не отступилась бы ни пяди назад.

– Про-о-што никогда нищего не бывает, даже Шова, прошто так, не шъешт, и гнусы одолевать нащинают, шобы ты упраж-ж-жнялась в выдерж-ж-ке, а не давала сразу отбой. – Гадюка приветливо обвилась вокруг девочки, продолжая. – Вы шлышали, как я ши-и-пела в хоре мальщиков. Эх, какой я была раньше ядовитой, а шейщас прешмыкаться приходитша, вше жубы выпали от штарошти. Удавка, удавкой штала.

Вокруг шляпки гриба начали рассаживаться гости. Главой застолья выбрали Сороконожку. Девочку каждый раз пересаживали, то по правую лапу Сороконожки, то по левую, то, вообще, запихивали под грибной стол. Но так и не решили, куда ее посадить, ведь у Сороконожки много левых и правых ножек. Пока ее оставили между Птичкой-Малиновкой и престарелой Гадюкой. Малиновка деликатно наклонила головку, мило щебеча:

– Сороконожку не просто так выбрали тамадой застолья. Она прошла школу выпендровых. Хотя и высиживает своих детенышей до поры, свернувшись в клубок, ничем не питаясь, зато потом, если дети хоть усом поперек поведут, может запросто их сожрать. Вот это воспитание!

Сороконожка взяла первое слово, как тамада застолья. На время все гости притихли.

– Уважаемые твари, букашки, канальи и бестии, мы собрались в гостях у гусениц по поводу знаменательного события: Дятел так оброс, что решил побриться, ура!

Со всех сторон раздались громкие аплодисменты и «ура» на все лады. Бородатый и усатый Дятел хорохорился в блюде и почесывал свою козлиную бородку. Бантик проснулся и подал о себе знать парикмахерскими рекомендациями:

– Усики я бы не советовал ему сбривать. Древесная пыль и стружки забьют ему нос, и он будет похож на Буратино, а борода – это не его стиль.

Змея пролезла под рукой у девочки и шикнула ей в ухо:

– Интерешно, кем они будут его шбривать? Рак только клашищешкие выщипы делает. Так, его недавно приглашили на передащу «Шмак». Гусеницы только укладками занимаютша, коконы штабелями укладывают. Шаранща отбыл на шенокош. Может, у тебя ешть штой-то оштренькое?

Василиса не могла слушать всех разом: и тамаду, и Змею, и Бантика, поэтому она поняла только главное, что Змее захотелось полакомиться чем-то остреньким. Во втором кармане она нашла надкусанную конфету.

– Хотите, конфету? Правда, она не совсем новая, ее немножко уже не хватает.

Престарелая Гадюка прищурила мутные глаза и посмотрела на Василису в бинокль. Змея проглотила конфету и снова начала попрошайничать остренького. Бантик свесился у девочки перед глазами:

– Похоже, она линять собралась. Видишь, у нее глаза помутнели.

Змея, несмотря на узкие зрачки и мутный взгляд, замечала абсолютно все. Из ее виду не был упущен и Бант.

– А это шо за лох лохматый сверху торщит? – глядя гипнотически на Бантик прошипела она.

– Это мое украшение, – успокоила Василиса Гадюку.

Гусеницы подали на стол переспелую, забродившую землянику. Птичка-Малиновка закатила глаза и оживленно защебетала.

– Наконец-то, мое самое любимое блюдо! Бренди солнечный, лучше, чем бренди водочный. Первый выпаривают на солнце, второй – замачивают в воде.

Василиса раскрыла было рот, чтобы попробовать переспелую землянику…

Любопытная Змея была тут как тут. Она вытянула шею и заглянула в рот к девочке.

– А это шо такое? Нехорошо обманывать штрашных, я ведь штарше тебя. Шо же ты говорила оштренького нет?

Улыбка исчезла с лица Василисы. Возмущенная нахальством Змеи, она не знала, что и ответить. Василиса, в сердцах, всунула в рот обжоры свою порцию солнечного бренди. Ягодка, не задерживаясь, отправилась догонять конфету. Малиновка смаковала излюбленное блюдо.

– Вы почувствовали разницу между ними, правда, этот бренди намного вкуснее? – рассыпала малиновой трелью ее суетливая соседка.

Девочка всегда отличалась вежливостью (сказывалось бабушкино воспитание), и, чтобы не врать себе и не обидеть птичку, двусмысленно ответила:

– Да, я об этом давно догадывалась.

Половина метра Гадюки (ПМГ) в течение всей беседы смотрела ей в рот в театральный бинокль. От этого Василиса чувствовала некоторую неловкость. Птаха-Малиновка успокоила ее:

– Ты же видишь, у нее прямая кишка, и неизвестно, чем заканчивается голова, ведь шеи у нее нет. Так же, как у бегемота – нету талии. Пока ее не заполнишь до отказа, ото рта до кончика хвоста, она не прекратит говорить всякие глупости.

Девочка придвинулась поближе к Малиновке, но Гадюка уже спала детским, безмятежным сном, пригревшись на ее коленях.

– Сейчас она выглядит не такой уж плохой, пускай поспит, наверное, она устала все время смотреть мне в рот.

За столом снова все зашумели, они решали, кого бы выдвинуть в брадобреи.

Гусеницы зашуршали зеленью:

– За все заплачено! Брейте, короче!

Дятел в блюде, как воды в рот набрал, только усы топорщил. “ Когда кто-нибудь молчит с умным видом, то он кажется очень загадочной и необыкновенной личностью, но, как только раскроет рот…» – рассуждала про себя Василиса, глядя на Дятла, но Сороконожка сбила ее с верной мысли.