Читать книгу Теория желаний - Наталия Завидина - Страница 5

Я уже пятнадцать минут крутилась в платье перед зеркалом и никак не могла решить – брать или не брать?

Платье сидело великолепно, что для моей фигуры не первой свежести большая редкость. Но! Оно было красным. Ну, куда я его одену, в моём-то возрасте – на улицу красных фонарей? К тому же, оно очень уж весёленькое, а радоваться в моей ситуации особо нечему. Поэтому я не могла его взять. Но и повесить на место – не могла. Моя система выбора дала сбой, что и не удивительно – в последнее время я ходила сама не своя. В голове происходили расчёты, всплывали идеи, переплетались между собой, двигались, менялись – в общем, жили своей жизнью.

Всё это началось несколько месяцев назад, когда я случайно наткнулась на одну небольшую статейку в интернете. Там вкратце излагался смысл Каббалы. Я – рационалист и далека от всяких верований и религий, но тут в голове что-то щёлкнуло, и как-то сразу всё встало на свои места. С тех пор во мне поселилась идея. Я понимаю, что глупо и самонадеянно с моей стороны думать, что можно найти что-то такое, чего никто раньше не замечал. Но идея была настойчивой и никаким моим доводам не подчинялась. Она была со мной, когда я убирала в квартире, мыла посуду и покупала продукты – как настоящее живое существо. И она хотела, чтоб я её выпустила. А я не знала как. Я пробовала о ней не думать, но она не исчезала, а только затихала ненадолго, чтоб всплыть потом в самый неподходящий момент. Казалось, что идея попала именно в мою голову случайно, что её обязательно надо вернуть, как-то выразить, чтоб она не порвала меня изнутри. Было в ней что-то очень энергетичное, снова и снова возвращающее к себе мои мысли.

И тогда я принялась считать и записывать.

Когда-то в молодости я немного интересовалась этим загадочным учением – Каббалой, но особо не вникала и, конечно, не замечала очевидной закономерности, которая поразила меня теперь. Сначала я пыталась нарисовать эту закономерность. Но, поскольку в искусстве я не сильна, скоро забросила эту затею и перешла к цифрам – 1, 0. Ах, как не хватало мне сейчас знаний. Школьная программа выветрилась из головы, как лишний балласт, а сейчас она бы так пригодилась. Я понимала, что это бессмысленно – сидеть и часами переставлять местами единички и нолики. Но оставить это уже не могла.

Снаружи примерочной у кого-то стали сдавать нервы, я спохватилась, переоделась в свою одежду и бочком, с извинениями, проскользнула мимо женщин, ропщущих от негодования. Прощай, прекрасное красное платье. Я повесила его на вешалку и встретилась с равнодушно-презрительными глазами продавщицы, которая так и знала, что я напрасно занимала примерочную, и уже протягивала руку к моему платью, чтоб исправить нанесённый мною невидимый ущерб.

– Где у вас касса? – спросила я, выхватив свою добычу у неё из-под носа.

Девушка с лёгким удивлением скользнула взглядом по полыхающему красным платью, по мне и махнула рукой в сторону выхода.

Боже, ну зачем оно мне понадобилось?

Я расплатилась и быстро пошла прочь из супермаркета, чтоб не передумать и не вернуть платье обратно. Оно приятно грело душу, а что по сравнению с этим лёгкие угрызения совести.

Мысли снова вернулись к ноликам и единичкам, которые жили в моей голове совершенно самостоятельной жизнью, а когда соизволяли обратить на себя моё внимание, оказывалось, что они уже ушли далеко вперёд, позабыв оповестить меня об этом, и мне приходилось быстро нагонять их, чтоб понять, чем они там занимаются.

Может, я сошла с ума?

Если это так, никто бы не удивился – мне пришлось бросить любимую работу, квартиру и всё остальное, нажитое непосильным трудом к моим сорока с большим лишним. Теперь я гостила у подруги в чужой стране, из приличной оседлой женщины превратившись в бомжа с кочевым геном.

Честно говоря, я серьёзно рассматривала мысль о своём психическом здоровье, и пришла к выводу, что это совершенно ничего не меняет. Если я больна, то имею право на всё, что угодно, а если здорова – то довести свою идею до логического конца – не только моё право, но, может, даже и обязанность. И я стала доводить.

Кое-как сформулировать идею было совсем не просто по двум причинам. Во-первых, я раньше никогда ничего не формулировала. А во-вторых, идея практически не поддавалась формулировке. Трёхмерное пространство трещало по швам, когда я пыталась впихнуть в него то, что в голове казалось таким ясным и простым. Слова были плоскими и обозначали что-то похожее, но не то, а потому и результат написанного казался слегка похожим на мою идею, но не был ею. Эх, мне бы толкового программиста! Идея была живой, подвижной и в 3D, а вовсе не отпечатанной одним пальцем на старой клавиатуре и коряво нарисованной в пайнт-нете. Но что поделаешь, чем богаты.

Провозившись с моим детищем несколько месяцев, я решила волевым усилием остановить этот идейный беспредел в собственных мозгах и выдать хоть какой-то результат в люди. Только у людей, как оказалось, были совсем другие планы.

Я заподозрила неладное, ещё когда попыталась дать прочесть своё произведение кому-то из друзей. Невзирая на степень близости, симпатии и откровенности, происходило всегда одно и то же: люди замолкали и надолго исчезали из поля зрения. Вот сегодня есть человек, активно общается и весь свой в доску, а как только взял почитать мою идею – так и пропал. Вначале меня это злило. Ну, скажи что бред, или скажи, где непонятно, или хоть что-нибудь скажи – не надо меня щадить, я уже не маленькая, выдержу. В конце концов, это даже неприлично – не реагировать вообще. Когда замолчал первый человек, я решила, что ему за меня стыдно. Второй – отнеслась с пониманием, мне тоже немножко где-то стыдно за себя. Но странно, согласитесь, не получить ответа от подруги, которая и это тоже обсудила бы с удовольствием. На пятом я поняла, что здесь есть какая-то непонятная закономерность, и перестала пытаться. Я решила это опубликовать.

Угадайте с одного раза, что у меня вышло? Правильно, ничего. Конечно, я, как человек в затруднительных обстоятельствах, пыталась это хорошо продать. Потом продать плохо. Потом отдать бесплатно. Результат был одинаков – неизвестная закономерность работала. Везде следовало молчание, в лучшем случае – отказ. Сначала я расстраивалась, а потом даже стала любоваться красотой и неотвратимостью странного закона зависания людей после прочтения моей теории.

Вы скажете, что у меня навязчивая идея, и будете правы. Идея навязывалась ходить со мной, напоминать о себе, сниться и потом вспоминаться по утрам. Я чувствовала, что, пока не передам её кому-то, покоя мне не будет.

И тогда, в порыве решимости и отчаяния, я взяла да и отправила письмо с прикреплённым файлом прямо к Самому.

Две недели ответом было прогнозируемое и закономерное молчание, и вот теперь, когда я победной рысью с платьем под мышкой спешила к газующей маршрутке, зазвонил телефон.

Почему-то я сразу поняла, кто это.

– Елена Владимировна? Мы по поводу вашего обращения к гм… м… – человек раскашлялся.

– Да-да! Я слушаю!

– Когда вы будете дома? Мы бы хотели переговорить с вами с глазу на глаз.

– Через полчаса, а может, и раньше!

– Вы проживаете по указанному адресу? Можно к вам сейчас зайти?

– Заходите, конечно! Буду ждать!

– Спасибо. До встречи.

В трубке запикало. Я только сейчас поняла, что кричала на всю маршрутку, и что сумка с моим прекрасным красным платьем валяется на мокром грязном полу.

***

Невысокий мужчина среднего возраста повесил куртку на крючок, переобулся в предложенные мною тапочки, одёрнул бежевый джемпер и представился:

– Евгений Сергеевич.

Мы прошли в мою комнату, и Евгений Сергеевич из имеющихся посадочных мест – дивана, кресла и стула – безошибочно выбрал стул.

– Вы прислали нам свою теорию. Мы стараемся реагировать на все поступающие письма. Иногда, конечно, оказывается, что там совсем уж бред… и мне поручили заняться вашим делом – начал он без всякого вступления.

– А там совсем уж бред? – я уже привыкла к такому отношению, но всё равно защитилась ехидной улыбочкой.

Он внимательно посмотрел на меня и сказал доверительно:

– Я не знаю. Если бы мы были в этом уверены, то прислали бы врача. А я не врач. Мне как раз и поручено в этом разобраться. И я прошу вас мне помочь. Расскажите, пожалуйста, в двух словах, в чём суть вашего творения и зачем вы его нам прислали.

В двух словах? Я чуть не выпалила: «Формула Бога», но потом ясно представила, как после этого он встаёт и уходит, а вместо себя присылает врача. Поэтому я сказала осторожно:

– Мне кажется, что я нашла закономерность, которой подчиняются все процессы. И я думаю, что с её помощью можно решать серьёзные проблемы, даже глобальные…

По задумчивому взгляду Евгения Сергеевича я поняла, что его реакция недалека от той, которой я боялась, и что как раз сейчас он решает, слать врача или не слать. Но, наверное, у него была очень хорошая подготовка, потому что Евгений Сергеевич взял себя в руки и решил продолжить конструктивный диалог:

– Что это за формула и как именно она может помочь?

Вот опять. Сказать правильно сейчас очень важно, а сказать то и нечем – при попытке сформулировать мою идею слова путались и застревали, то есть вели себя в точности как люди, которые её читали.

– Это закономерность, описывающая природу вещей электромагнитными волнами. По ней можно просчитать, что было и будет. Можно изменить, что было и будет. Можно сделать вообще всё, что угодно. Но главное – при её понимании, у людей пропадёт желание делать плохое.

Вижу, Евгений Сергеевич вообще заскучал. У меня был последний шанс.

– Я понимаю, как это звучит. У меня недостаточно образования, чтоб выразить Это в доступной форме. Но если бы Вы дали мне программиста, мы сделали бы действующую модель, описывающую формулу. А может быть, даже считывающую или изменяющую ситуации!

В глазах Евгения Сергеевича затеплилась жизнь – это было что-то понятное: программист, модель, действие, результат, отчёт.

– Что ж, давайте так и поступим. Будем считать, что вы у нас временный сотрудник. Я пришлю вам контракт на месяц и программиста. У нас довольно широкие полномочия, и если вы покажете какой-то результат, мы обсудим дальнейшие шаги. Я не силён в тех вопросах, о которых вы говорите, но допускаю, что в этом что-то есть. Давайте посмотрим, как это работает. Если будут вопросы – звоните. – Он протянул мне визитку, встал и направился к выходу.

Сработало! У меня будет настоящий программист, и даже контракт! Правда, опять придётся потеснить Людку – мне и самой-то неловко занимать у неё целую комнату, а тут ещё приведу незнакомого мужика.

Люда, сердобольная и безотказная подруга, на мой новый статус отреагировала равнодушно и даже вяло. Она очень уставала в своей больнице, а сейчас ещё и была обеспокоена каким-то новым штаммом гриппа, объявившегося этой дождливой холодной осенью.

– Лучше бы, конечно, это был твой личный мужик, а не какой-то левый программист. Но, для затравки, и этот пойдёт – сказала она, стаскивая сапоги, когда я ей с порога начала рассказывать про визит Евгения Сергеевича и извиняться за возможные неудобства. В мою теорию практичная земная Люда не верила ни на грош и пыталась перевести тему, когда я в очередной раз начинала грузить её своими размышлениями. Она выбрала со мной тактику «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы ни плакало», поэтому и сейчас готова была сделать всё, лишь бы я не плакало.

Так к нам начал захаживать Миша – программист лет сорока, от всего вида которого веяло секретностью, уровнем и органами. Миша был, мягко говоря, не в восторге от того, что его ко мне приставили, и досадливо морщился в ответ на мои каракули и путаные объяснения. А когда, наконец, понял, чего я от него хочу, уцепился как бультерьер, «взял», и сразу его взгляд стал колючим и сосредоточенным.

3D модель формулы Миша соорудил недели через две. Он пил чай, уютно устроившись на диванчике с ноутбуком на руках, и тарахтел пальцами по клавиатуре, переделывая незначительный нюанс, о котором мы до этого полчаса бурно спорили. Ещё раз внимательно просмотрев алгоритм, он громко щёлкнул мышкой и замер.

– Матерь Божья! – услышала я и поспешила заглянуть в экран.

Синяя и красная точечки, изображавшие мои крестики-нолики, вернее, единички и нули, из неподвижного ранее состояния пришли в бешеное движение, страстно сплетаясь на экране в клубки и тут же отталкиваясь, разлетались во все стороны крохотными частицами, и там, где они побывали, их танец усложнялся с огромной скоростью. Они кружили вокруг своих скоплений, как планеты вокруг звёзд, видоизменялись, приобретая всё более сложные формы и расцветки, и ни одна часть экрана не оставалась одинаковой в течение даже доли секунды. Я заворожено следила за этой прекрасной стремительной пляской, пока Миша не нажал что-то, и экран погас.

– Этого достаточно. – Миша встал и пошёл одеваться. По его вытянутому лицу я поняла, что эффект превзошёл все ожидания.

– И что же теперь? Придёшь завтра?

– Отчитаюсь и сообщу. До свидания.

На следующий день пришёл не Миша, а Евгений Сергеевич.

– Да, Елена Владимировна, впечатлили вы нашего программиста. Формула интересная.

Я сидела и пыталась не улыбаться – хотя бы во весь рот – от самодовольства.

– Но – продолжил он – где же тут польза? Да, живёт своей жизнью, да, непредсказуемо изменяется, а польза-то где?

– Ну-у, для пользы нужны другие приборы. Или люди, которые могут применять формулу на себе.

– А вы не пробовали? Чтоб, так сказать, продемонстрировать?

– Я пробую постоянно и уверена, что всё работает – стала я горячо защищать своё детище – но я никогда не отличалась никакими такими способностями. Это же не сразу даётся, тут нужен дар, или хотя бы тренировка. Нельзя же делать вывод о теории в целом, если дело только в человеке, который ещё не научился её применять? Давайте испытаем её на ком-то, кто хоть немножечко чувствует – экстрасенс например, или кто там ещё бывает…

– Ну, вот вы и испытайте. Контракт пока не закончился. Ищите людей, вам и флаг в руки, и Миша в помощь! – Евгений Сергеевич встал, показывая, что разговор окончен, и осторожно добавил:

– Если за оставшиеся две недели контракта вам удастся ещё раз меня удивить, подумаем о сотрудничестве на постоянной основе. Но сильно не надейтесь, удивить меня сложно.