Читать книгу В погоне за солнцем - Наталья Ахмадуллина - Страница 31

– Разве это работа? Я хочу быть актрисой, так же как Агатка хочет быть художницей. В магазине мы просто убиваем время! Я-то приехала в Москву с надеждой на большое будущее, а в итоге? Тьфу… Второй год хожу с табличкой на груди. – Маша копается в сумочке и достает бейдж со своим именем: – Вот. Ненавижу эту штуку! Как клеймо!

Регина ухмыляется и качает головой:

– Маш, ты ненормальная.

– Вон Агатка идет, – говорит Маша, кивнув в сторону входа, – еще не распрощалась со своей хрустальной мечтой, в отличии от меня. Спроси-ка у нее, что она думает по поводу этих наших табличек? – Маша скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула.

Агата подходит к столику, снимает куртку и присоединяется к подругам:

– Привет.

– Я не знаю как с ней разговаривать, Аверина, – шутливо говорит Регина, кивнув на Машу. – Опять завела старую пластинку. Говорит, три часа, проведенные в нашем магазине, равняются вечности!

– Смотря как провести эти три часа, – говорит Агата.

– Съела? – прищуривается Регина.

Маша только улыбается:

– Агатка слишком счастлива, чтоб меня понять! У нее повышено количество эндорфина в крови.

– Чего-чего?

– У влюбленных людей эндорфин вырабатывается в больших количествах, так что Агата вроде как под анестезией.

– Может, и тебе последовать ее примеру и обзавестись амурчиками в голове? – Регина смотрит по сторонам. – Может, хоть ныть перестанешь. Как тебе красавчик за соседним столиком?

– Смейся, смейся! Да если я захочу, найду себе такого парня, что ты обзавидуешься!

– Не забудь загадать желание под бой курантов, сердцеедка!

– Что вы пьете? – Агата изучает меню. Она не собиралась составлять подругам компанию, но тридцать первое декабря, одной, в пустой квартире… Ей показалось, что это уже чересчур.

– Я пью шампанское, – отвечает Маша, – Регинка – виски. Хотя нет. Регинка уже пьет все подряд. А ты что такая непраздничная?

– Димка не поздравил, – вполголоса предполагает Регина и пытается захватить соломинку губами. Агата пристально смотрит на нее, но та не замечает.

– Ну что там про наши таблички на груди? – спрашивает Регина у Маши. – Ты не досказала.

– Бейдж одурманивает мозги, – тут же чеканит Маша. – Людей, и без того скудно образованных, не имеющих кругозора и возможности развиваться в том направлении, в котором им хочется, бейдж гипнотизирует. Потому что не требует приложения дополнительных усилий.

Регина вопросительно хмурит брови:

– Че?

– Ну смотри, – продолжает Маша несколько мягче, – зарплата у нас хорошая, работа не пыльная, мозги напрягать особенно не требуется. В конце концов, мы смиряемся с тем, что являемся одной из миллиона официанток, маникюрщиц, продавщиц – какая разница, что написано на бейдже? Суть от этого не меняется. Нам так проще. Проще пресмыкаться, не прикладывая излишних усилий. И мы забываем о заветной мечте, о своей цели, об истинном призвании и становимся «обслуживающим персоналом», не замечая как за этим занятием проходят годы…

– Зашибись, – сердито выговаривает Регина. – Ты чего несешь-то? И говори за себя, ладно? «Пресмыкаться»… Да такую работу как наша – днем с огнем не найти! Ну, не поступила ты в свой ВГИК, извини, не получилось. Придется переждать год-другой, потрудиться. Не всем дано срывать звезды с неба. Желающих на одно место – сколько? И всем подавай заветную, хрустальную мечту. Всем подавай все и сразу! А хрустальная мечта – на то и мечта! Надо уметь радоваться мелочам, вот, что я тебе скажу.

– А сама-то ты умеешь радоваться мелочам? – передергивает Агата.

– Сорри, – внезапно Маша поднимается с места, глядя на свой мобильник, – это родители, одну минутку. Да, папуль! С наступающим!.. – весело заулыбавшись, она отходит в сторонку.

– Ты чего, обалдела что-ли?! – Регина тут же оскорбленно поворачивается к Агате.

– В смысле?

– В прямом! Она нас грязью сидит-поливает, а ты вместо того, чтоб меня поддержать…

– Никого она грязью не поливает, просто говорит, что думает. Если она кого и ругает, так только себя за то, что впустую тратит время, когда способна на большее. Другое дело – почему ты так болезненно реагируешь?

– Знаешь, что она мне говорила, пока ты не пришла?

– Мне это не интересно…

– Что нам троим не хватает образования для того, чтобы заниматься чем-то стоящим в жизни, поэтому мы и прилипли к Луизе. Ну? Каково? Какое она имеет право так говорить? Провинциалка несчастная…

Агата терпеливо вздыхает:

– Опять твое нытье полупритворное.

– Естественно полупритворное… – Регина ухмыляется. – Только у тебя ничего нет «притворного» и даже «полупритворного». Тебе ведь тоже, как и Машке, не место в магазине одежды! Ты вынуждена там работать!

– Регин, я терпеть не могу, когда меня втягивают в пьяные истерики. Если не сбавишь тон, я пожелаю тебе счастливого нового года и уйду. Ты меня знаешь.

– Какие мы нежные! Только попробуй, уйди. Я еле менеджера уломала, чтоб попасть сюда… Аверина, что ты вечно строишь из себя? Ты так уверена, что мне просто хочется почесать языком? Ну, что ты за подруга после этого? – Регина обиженно шмыгает носом. – Может, сейчас, когда я напилась, у меня и обнажаются все потайные раны…

– Какие раны, Регина? Ты всю жизнь делаешь, что хочешь! Тебя никто ни к чему не принуждает. Если уж говорить обо мне или Машке, так мы действительно вынуждены были устроиться на работу в магазин, в отличии от тебя. Ты ведь выбрала необременительную работу вместо института по собственной воле. Теперь наигралась и надоело?

– Да что ты знаешь обо мне? Неужели, думаешь, только ты и твоя Машка способны мечтать о великом? Считаете меня пустышкой? Думаете, мне не бывает стыдно, обидно от того, что мир сузился до размера магазина – этой коробки с барахлом, которое нужно продавать?

– Так это твой выбор! Ты выбрала в жизни ту меру сложности, которая пришлась тебе по душе.

– Я бы сказала ту, которая оказалась мне по плечам… – Регина проглатывает оставшийся виски.

– Хватит пить, – раздражается Агата. Она отбирает у Регины бокал и придвигает тарелку с закусками.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Аверина: если тебе настолько тошно, возьми и измени свою жизнь.

– Конечно. Можно подумать, у тебя есть препятствия. У тебя такие замечательные родители, в любом деле тебя поддержат!

– Ты же знаешь, что есть у меня препятствие, – Регина переводит взгляд на звонящий мобильник. – Вот оно – это препятствие. Твою мать… Иди к черту! – Регина огрызается на свой телефон, как на злейшего врага и остервенело жмет кнопку «отклонить вызов».

Агата убеждается в подозрениях:

– Вы что, с Воропаевым поругались?

– Ни в коем случае, – безмятежно произносит Регина. – Просто Леонид Евгеньевич собирались приехать, но предпочли остаться с семьей, за новогодним столом. Вот пусть и сидит… Ой, не хочу о нем. Все. Давай сменим тему. У меня, между прочим, есть для тебя новости.

Агата слегка приподнимает брови:

– Ну?

– От нечего делать я вчера рылась в интернете и навела справки о той секте, помнишь?

– Еще бы, – оживляется Агата. В ее воображении тут же всплывают воспоминания о незаконченном расследовании. – Хотя в последний раз я видела чудика еще до Димкиного отъезда. Наверное, наконец, надоело шпионить за мной. Может, нашел себе другую. – Усмехается. – Так что ты узнала?

– Узнала, что по адресу, где якобы жила Марина, на самом деле проживала довольно странная семейка.

– Почему «странная»?

– Потому что они выдавали себя за родственников – отца, мать и дочь, а со стороны казались ровесниками. Кроме того, поскольку квартира была огромной, с ними проживало еще несколько человек. Представляешь?

– И как они это объясняли?

– Тот противный дядька – хозяин квартиры, который с нами общался, немного нас дезинформировал. На самом деле, их организация не являлась сектой в привычном религиозном смысле, скорее, это была частная лавочка, зарабатывающая на желании людей сохранить свое здоровье. К ним приходили с целью избавиться от порчи, болезни и все такое. Кстати, отзывы весьма положительные. Им многим удалось помочь. По крайней мере, так пишут в интернете.

– И вскоре после смерти Вадима, они выставили квартиру на продажу и переехали, – размышляет Агата вслух.

– Да.

– И никаких следов куда они переехали?

Регина отрицательно качает головой:

– Если б ты знала, Аверина, сколько людей, кроме тебя, задается тем же вопросом и разыскивает их…

– Девчонки!!! – радостная Маша возвращается к столику и обнимает Агату со спины. – У меня есть тост!

– О-о, больше из-за бейджа мы не переживаем…

Маша начинает наполнять бокалы, не реагируя на Регину:

– Давайте за то, чтобы в новом году, все-все у нас изменилось к лучшему, а?

– Вот в этом я тебя полностью поддерживаю! – говорит Регина. – За нас, красотки!

– За нас, – Агата протягивает бокал и мимоходом бросает взгляд на экран большого телевизора, висящего над барной стойкой: до полуночи остается ровно шесть часов. За окном мерцают гирлянды, по шоссе медленно тянется вереница сигналящих автомобилей, у прохожих вырываются клубы пара изо рта, и всех переполняет волнующее предвкушение волшебства, надежд, которые возлагаются на завтрашний день.

«С Новым Годом, Димка…» – шепчет Агата.