Читать книгу Затаившееся во времени. В двух временах. Том 2 - Наталья Азимова - Страница 7

Двести лет назад

Помещение было просторное – специальная пристройка для охраны и слуг. Отовсюду доносился громкий смех, а также бурные разговоры, возгласы и музыка – веселая и заводная. Довольно плотно стояли деревянные столы. За ними и на них веселились воины. Сильно пахло едой и крепкими напитками, а у потолка вился густой дым. Тяжелые дубовые двери были распахнуты, и во внутреннем дворе возле пристройки столы тоже стояли.

Двое солдат играли в карты. Один постоянно проигрывал и ни капли не переживал по этому поводу. Напротив, он всякий раз хохотал, наблюдая, как его карточный соперник сгребает монеты и половину теряет под столом. После очередного проигрыша веселый солдат-неудачник выпрямился и посмотрел на каменную статую, изображавшую воинственного мага в длинных одеяниях с шаром в руке. Располагалась эта статуя прямо посреди двора, и периодически на нее поглядывали все, а иногда и поднимали за нее тосты.

– Твое здоровье, герой! – провозгласил неудачливый солдат, поднимая с ближайшего стола огромный бокал, наполненный элем. Считалось, что споить островитян было непросто. Да и не был тот солдат пьян, когда увидел нечто странное в статуе. Заметили это и другие воины, и даже музыканты, которые сразу же перестали играть. Контуры статуи начали колыхаться и двоиться, а потом прямо из каменной фигуры выбралась черноволосая эльфийка. Мартензианцы, конечно же, маленько опешили и тут же вспомнили легенду о загадочной особе, что обитает в статуях и проявляется в безнадежных ситуациях. Однако всеобщее замешательство продлилось недолго, и солдаты стали выбираться из-за столов, выхватывать мечи, ножи и зажигать магию.

– Кто такая? – поинтересовался солдат, тот самый, что поднимал тост возле статуи. Вместо бокала он уже держал меч и направлял острие в горло незнакомке. Она же полюбопытствовала в ответ:

– Даже не угостите?

– Кто такая? – повторил он вопрос.

– Некоторые называют меня Бонниатой, – представилась Лундес. Разумеется, это была она.

– Бредовая легенда, – небрежно бросил кто-то из присутствующих.

– Это хорошо, что вы так считаете, – не растерялась Эверли. – Потому что я тоже не верю в легенды.

Только вот они видели, как она вышла из статуи. Верить в легенду или нет – тут уж сложно было решить. Но они не боялись ее, ведь она была одна, а их много. Что она могла против целого отряда? Пусть и не особо трезвого, но сражаться они были способны. А она… да будь она даже призраком, от этого становилось лишь интересней.

– Бонниата, – громко обратились к ней. – Смерть, стало быть. За кем пришла?

– Пришла поговорить. Или у вас это не принято? Это там, – она указала рукой на замок, – сидят аристократы и беседуют. А вы просто исполняете приказы?

– Ну хватит. – Солдат решил схватить ее и доставить советникам. Он шагнул вперед, и лезвие его меча коснулось шеи Лундес. Она тут же вскинула руку и выпустила в небо молнию. Воины посторонились. Лишь солдат, удерживающий меч у ее горла, не отошел, хоть и признал:

– Ты сильная. Зачем явилась?

– Хочу спросить, довольны ли вы тем, что происходит в городе?

– А что происходит в городе? – прозвучал вопрос.

Лундес не видела, кто его задал, но ответила:

– В замке есть предатель, и им может оказаться любой, даже кто-то из советников.

– Как знать? – не спешили ей верить. – Может, это ты предатель.

А она коснулась кончиками пальцев острия меча и призналась:

– Меня ищут в Мартензи. Я колдунья, прорвавшаяся через городскую стену с помощью молний.

– Так ты из Непоколебимого? – спросил солдат, удерживающий меч у ее горла.

– Или сама смерть? – поинтересовался другой.

– Я не из Непоколебимого, – заверила их Лундес. – Скорее наоборот – собираю войско для борьбы с Фавластасом.

– Нам есть кому служить, – сообщили ей. – И платят нам неплохо. Предложишь больше?

– А если платит предатель? Если он потом город сдаст саагам, вы будете продолжать ему служить?

– Воин не выбирает, он исполняет, – объяснил ей солдат, все еще не отступивший от нее.

– Вам сказали, что за стенами воры и бандиты, а я говорю, что в городе воров и бандитов не меньше. За стеной немало сброда, но и умелые бойцы найдутся, – с этими словами Лундес пустила легкий магический разряд по мечу, и солдат, сморщившись, отступил на шаг назад. Его рука вздрогнула, но меч он снова не отпустил.

– Ну хватит! – Толпа разошлась, и вперед вышел широкоплечий воин. Его глаза горели гневом, и он встал напротив Лундес.

– Умеешь драться, колдунья? Без магии, без своей силы одолеешь меня?

– Ты привык все решать силой? – спросила она.

– Хочешь командовать – завоюй право. – Он развернулся к своим товарищам и потребовал: – Дайте ей меч! Пусть покажет, какая она Бонниата, без магии.

Лундес не стала дожидаться оружия, вместо этого схватила табурет и огрела им здоровяка по голове. Тот пошатнулся и стал яростно атаковать ее мечом. Воин, что недавно направлял эльфийке в шею острие, кинул ей свой меч, и она успела защититься им от первых ударов противника. Так, как когда-то научил ее обороняться посохом Фавластас. Потом Лундес запрыгнула на стол, промчалась по нему так быстро, как смогла, и перепрыгнула на статую. Противник бросился следом, но эльфийка уже слилась с каменной поверхностью. Пока здоровяк крутился, пытаясь отыскать ее, она выпрыгнула с другой стороны статуи и толкнула ее прямо на противника. Пытаясь избежать столкновения с каменным магом, воин резко подался назад, не удержал равновесие и рухнул спиной на стол, проломив его и распластавшись на земле среди пролитых напитков и осколков.

Все замерли. Несколько воинов склонились над неподвижным телом.

– Он жив? – с беспокойством спросила Эверли.

– Жив, – ответил кто-то. Вперед вышел молодой воин и поинтересовался:

– Почему тебя это волнует?

– Я не хотела никого убивать. – Глядя на них, она медленно опустилась на один из стульев. – Я не сражаюсь лучше него, я победила нечестно. Обычный бой не для меня.

– Любишь бить магией? Хорошо знаешь способы магической атаки? – спросил воин, что одолжил ей оружие

– Не люблю сражаться, – объяснила она и вернула меч его владельцу. – Предпочитаю другие пути. Счастливо оставаться. Приведите его в чувство. Пусть не мстит. Скажите, что, если бы не уловка, он бы сразил меня.

– Ему наплевать. Он дерется со всеми и проигрывать умеет.

– Как его зовут?

– Са́рвел.

Лундес кивнула и направилась к другой статуе, на противоположном конце двора.

– Подожди? Это все? – услышала она голос позади. – Покажи свою магию.

– В другой раз.

– Явишься еще?

Она продолжала идти вперед, сообщив им:

– Я буду часто навещать замок.

– Загляни тогда еще разок сюда.

Она не оборачивалась, поэтому не знала, кто сказал последние слова. На ее губах заиграла хитрая улыбка:

– Зачем?

– Покажешь магию, колдунья.

Лундес усмехнулась. Но все же бросила через плечо:

– Загляну, – а затем медленно подошла к статуе и прислонилась к ней. Слившись с камнем, она осторожно перебралась к стене и, двигаясь вдоль нее, исчезла за темным углом. Лундес их явно позабавила. Но этого ли она добивалась? Почти что.

Ловко перебираясь от стены к стене, от лестницы к лестнице, Эверли незаметно пробралась в сам замок, а потом выбралась на стену. Там было ветрено, но спокойно. Замок был огромный, ей казалось, в нем были сотни переходов, башен и пристроек. Лундес довольно долго плутала по ним, поэтому решила посмотреть на огромный каменный лабиринт сверху, со стены, соединявшей две части замка. Ей это помогло. Она нашла ту часть здания, в которую намеревалась попасть. Полезное эльфийское зрение помогло ей увидеть советника в окне одной из башен. Самой большой и широкой. Лундес прищурилась, прикинула, как именно стоит двигаться внутри, и поспешила прижаться к ближайшей стене. Затем приоткрыла очередную дверь на своем пути и скользнула внутрь, никем не замеченная.

Она осторожно отворила дверь тех самых покоев, которые видела через окно. Эльфийка старалась войти бесшумно, чтобы советник не заметил ее раньше времени – это могло все испортить. Появление из стены или статуи было более действенным вариантом. Обнаружив, что покои были пусты, Лундес подошла к открытому окну и выглянула наружу. Она была уверена, что ничего не перепутала. Те самые покои. Должно быть, советник вышел. Тогда она попыталась изучить обстановку, но вокруг было слишком темно. Под ногами обнаружился ковер, и Лундес аккуратно обошла его, чтобы не пачкать сапогами, не слишком чистыми после путешествий по замку и его пристройкам. Глянув на свою обувь, Лундес даже заметила куски пищи – скорее всего, со стола, по которому она пробежалась во время поединка. Ну и что сказал бы ее брат? Ведь когда-то она была принцессой. Эверли ненадолго замерла, пытаясь сосредоточиться на деле. В любой момент мог войти советник, а она была совершенно не готова. Так что, отбросив ненужные мысли, она стала вглядываться в предметы вокруг, полагаясь лишь на тусклый свет из окна. Таким образом ей удалось распознать любопытный портрет на стене.

– Советник Тре́йвел Конва́эр, – негромко прочитала она подпись под портретом.

Что ж, теперь она точно знала, кому принадлежали покои. Магистр Аванциск охарактеризовал этого Трейвела как самого непростого члена совета. Художник довольно точно изобразил советника: его черные, слегка вьющиеся волосы средней длины, аккуратную бороду и короткие усы. А вот цвет его глаз Лундес разобрать не смогла, так как было слишком темно. На вид ему было лет сорок. Эверли попыталась разглядеть одежду, но не успела: из коридора раздались голоса. Их было двое, и они о чем-то бурно спорили. Тогда Лундес окинула быстрым взглядом покои и приметила еще одну картину. Огромную. На ней были изображены как различные персонажи из легенд, так и реально существовавшие когда-то личности. Наверняка там были и принцы и короли. Ведь в Мартензи веками правили монархи, а не советники.

И среди всего это многообразия персонажей Лундес выделила одну женщину.

– Ты не прав! – Этот мужской голос прозвучал уже совсем рядом. – Сейчас ты просто трусишь и зарываешься в песок!

Дверная ручка дернулась, но тот, кто нажал на нее, продолжал спорить, так и не открыв дверь. Лундес воспользовалась его промедлением и коснулась изображения выбранной ею женщины. Сначала она прижалась к нужному месту животом, потом повернулась спиной и замерла.

– Нужно выждать. Пока что нам нечего сказать, – донесся до ее слуха еще один голос.

– Ждать? – удивился первый.

– Рано или поздно что-то станет…

– Будем ждать, и в итоге нас возьмут штурмом или продадут саагам.

Дверь резко открылась, и Лундес увидела Трейвела. Такого же, как на портрете, только не настолько идеального. Обычного человека с морщинами и кругами под глазами. А глаза у него были янтарные, очень живые и запоминающиеся. Он ворвался в покои, словно вихрь, и Лундес ожидала громкого хлопка, но советник элегантно развернулся и удивительно мягко закрыл за собой дверь. Это было необычно, ведь его руки дрожали от напряжения. Эверли предположила, что он привык вымещать свое раздражение не на предметах, а на живых.

Потом она наблюдала, как он остановился перед ковром, разулся, дошел до центра покоев и качнул головой.

– Трусишь, Лурко́, – на этот раз тихо, даже тоскливо произнес он.

Далее Трейвел подошел к камину, но не стал его разжигать, вместо этого зажег свечи, что стояли на камине.

Едва он это сделал, в дверь постучали.

– Да? – громко спросил он, предпочитая, чтобы его не беспокоили. Но вслух больше ничего не сказал.

– Это Ба́рет, господин советник. Я принес вино.

Трейвел сам подошел к двери и вернулся обратно с бутылкой. Однако, сжимая в руке вино, думал он в тот момент явно о другом. Подняв глаза, он стал всматриваться в темные углы. Его босые ноги утопали в мягком ковре. Лундес внимательно следила за его освещенным свечами силуэтом.

– Кто здесь? – спросил он негромко. – Я чувствую ваше присутствие.

Разумеется, Эверли не ожидала, но быстро сориентировалась и спросила, не отходя от стены:

– Вы боитесь?

Трейвел тут же определил источник звука и остановил взгляд на стене с портретом и картиной.

– Выходите, я вас не трону, – спокойно предложил он.

Лундес подождала, пока он посмотрит именно на картину, и тогда проявилась. Первые мгновения Трейвел молчал, потом приступил:

– Кто вы? – Теперь он ожидал быстрого и честного ответа.

– Бонниата, – сказала Лундес и стала ждать его реакции. Она не улыбалась, ведь Трейвел вполне мог оказаться тем самым предателем.

– Бонниата, – лишь повторил ее слова советник и глянул на картину. – Ах да. Вы же вышли из ее изображения. На самом деле художник изобразил ее так, как велела ему фантазия, но ведь Бонниата – это миф…

– Считалась мифом. – В душе Лундес порадовалась, что выбрала именно изображение Бонниаты на картине: стройная, высокая, темноволосая, но мрачная особа, красное платье которой было ярким пятном на изображении. – Талантливый художник, – оценила Эверли. – Только вот лицо на картине слишком мрачное.

– Насколько мне известно, Бонниата и должна быть мрачная. – Советник пронзил эльфийку взглядом, отчего Лундес пробрало до костей. – Есть версия, – продолжил он, – что Бонниата – это смерть. Ну и что она забыла в моих покоях?

– Быть может, ваше время пришло? – подхватила Эверли. – Не думали об этом?

– Смерть? От чего же? – Трейвел даже рассмеялся, и, надо сказать, это был приятый и добрый смех. – От вина? – спросил он. – Так я его еще не пил, но вряд ли оно отравлено. От остановки сердца? Я не слабый, такие вещи не про меня. Или, может, лучше закрыть окно? Кстати, не через него ли вы пробрались сюда?

– Тут высоко, – напомнила Лундес, но играть роль ей становилось все сложнее.

Трейвел оказался совсем не таким, каким она его воображала. Он был очень харизматичен и переигрывал ее, когда говорил:

– Здесь только вы и я. А смерть, или, точнее, ангелы смерти, забирают уже умерших.

Лундес медленно опустила глаза и сказала:

– Знаете, враг может притаиться и убить вас, когда вы не будете этого ждать.

– У вас богатая фантазия?

– У меня богатый опыт, – серьезно поправила Лундес.

Советник смотрел на нее с искренним интересом, без доли страха. И в какой-то момент вынес вердикт:

– Вы не смерть.

– Почему вы так уверены?

– Я лично знаком с богом смерти. И знаете… – Трейвел заговорил тише, почти перешел на шепот: – Он сказал мне, что меня очень сложно убить.

– Так и сказал? – Лундес не смогла улыбнуться, ведь он был слишком серьезен.

– Так и сказал. И вы не богиня. И не Бонниата вовсе.

– Это тоже вам сказали боги?

А Трейвел просто взял и утвердительно кивнул. Напряжение Лундес росло, и в голове ее возникли пугающие ассоциации с именем советника. Теперь, когда шутки закончились, Лундес вдруг кое-что вспомнила:

– Трейвел?

– Советник Трейвел Конваэр, – поправил он.

– Да нет же, не в этом дело. Вы же… вы ангел-хранитель Фавластаса.

Впервые ей удалось взволновать его.

– Откуда вы это знаете? – спросил он.

– Я Бонниата, – вроде бы уверенно ответила Лундес, но в душе у нее все перевернулось. Теперь, когда она знала, кто перед ней стоял, ей хотелось провалиться сквозь землю. Не того она выбрала для своей лжи.

– Кажется, я начинаю верить, – признался Трейвел. – Только боги могли поведать вам правду. Кто это был? Ралус?

Лундес ощутила дрожь в теле, мечтая, чтобы разговор прекратился в ту же секунду. В такие игры она ввязываться не собиралась. Богам бы это не понравилось.

Но Трейвел настаивал:

– Ралус?

– Всем запрещено называть ваше имя, – вспомнила она рассказ души Фредрика.

Трейвел даже вздрогнул и напряженно повторил:

– Откуда вы это знаете?

– Они думают, что вы не пережили то, что случилось с Фавластасом. Не пережили то, во что превратился ваш подопечный по вашей вине. – Лундес не хотела его обвинять, но только так он перестал задавать вопрос, на который она не желала отвечать.

Тяжело было смотреть, как он растерялся. Стало видно, насколько важную для него тему затронула Лундес. Советник медленно выдохнул, посмотрел на нее усталым взглядом, без злобы, но и без сожаления, и, четко проговаривая каждое слово, уточнил:

– Во что Фавластас превратился по моей вине? – Трейвел сделал шаг по направлению к Лундес и объяснил ей: – По моей вине он существует, а они хотели, чтобы он не существовал. Но так ведь это мы все… вернее, нет, теперь никаких «мы». Я же смертный. Это они его проиграли. Я же всегда делал то, что считал правильным. Скажите, вы бы бросили светлую душу гибнуть в аданее? Бросили бы?

Лундес тут же отвела взгляд. Ее маска была почти разрушена, ведь теперь уже Трейвел задел больную для нее тему.

«Проклятье», – пронеслось у нее в голове. Она вспомнила Фредрика.

– Конечно нет! – поспешно ответила она таким тоном, будто он задал глупый вопрос.

– Нет, – повторил Трейвел и утвердительно кивнул. – Вот и я – нет. Вы что же, плачете? – удивился он.

Лундес мигом стерла набежавшие слезы и мысленно отругала себя.

– Будто вы были тогда со мной, когда я решал судьбу Фавластаса. За свой выбор я потерял крылья, а теперь, оказывается, я повинен в том, что они сотворили с ним.

– Но вы же видели, что он – это больше не он, – взяла себя в руки Лундес. Говорить о Фавластасе ей было легче, ведь вместо отчаяния просыпалась ненависть. – Что он сделал с миром! Сколько он всего разрушил! А ведь когда-то был другим, да?

– Никогда не путайте искру и душу! – довольно резко высказался Трейвел. – Все, о чем вы говорите, это деяния искры – демонического разума, паразитирующего на душе моего несчастного подопечного.

– Даже если так. Кому стало легче? Ему стало легче?! Настоящей его душе? Настоящему Фавластасу? Ведь можно понять решение богов. В чем-то можно, хотя…

– Можно, – согласился Трейвел. – Так кто вам рассказал?

Лундес сжала губы и поняла, что ответить все же придется.

– Адент рассказал, – тихо произнесла она.

Трейвел провел ладонью по лицу и заметил:

– Истинные слова ангела-хранителя, бросившего своего подопечного в аданее. Верно. Конечно. Какое геройство, какой поступок! Презираю.

Лундес понимала, что и так далеко зашла, но ее эмоциональное состояние не позволило ей промолчать:

– Адент сожалеет, но пример Фавластаса был для него…

– Сожалеет? – перебил ее Трейвел. – Я бы его крыльев за это лишил, но лишили меня, потому что у них другие правила.

– С подопечным все в порядке, – поспешила заверить его Лундес. – Он в Невесомом царстве.

– И кто же так сказал? Что Фредрик в Невесомом царстве? Вы были там? На небесах? Видели собственными глазами?

– Нет.

– Они сказали? Виронт, Адент и другие?

– Да. Они.

Он вновь заглянул ей в самую душу и сказал едва слышно:

– Это невозможно. С искрой туда нельзя. Я не поверю в это ни за что. Только если сам Ралус покажет мне душу Фредрика.

– Вы ошибаетесь, – ощущая, как горят ее щеки, возразила Лундес.

– Я понимаю, что изгнанному бывшему ангелу, породившему Фавластаса, вы не поверите. Но повторю, что быть этого не может. Подопечного Адента нет, и теперь небеса скрывают это.

Лундес с каменным лицом стояла возле бывшего ангела. Перед глазами у нее возник Фредрик, уходящий в светлые врата… или на уничтожение? Нет, этот Трейвел лукавит, успокаивала себя Лундес. Она знала Адента достаточно хорошо, чтобы быть уверенной в одном: он бы не был спокоен, если бы Фредрика тогда уничтожили.

– Вы мне не верите, – подытожил советник. – Хорошо, оставим эту тему. Итак, Бонниата, вы оказались весьма занятной фигурой. Зачем вы здесь? Раз уж вы не богиня и не смерть – в чем я уверен.

– Я вывожу на чистую воду предателей, убийц, лжецов и прочий сброд, – ровным голосом пояснила эльфийка. – Прихожу туда, где есть кто-то подобный.

– Рад слышать, что в наш замок отправили кого-то, кто готов разбираться в ситуации, а не прятать голову в песок. Вы поможете искать предателя?

– Да, и я его найду. Он хочет убить Аванциска. Так что у совета, подчиняющегося магистру, есть мотив.

– Нас всего трое.

– Троих достаточно.

– Вы думаете, это я? – прямо спросил Трейвел.

– Почему бы и нет?

– Я был ангелом. То, что я смертный, не дает вам права…

– Вы смертный уже сколько? Тысячу лет? Больше? Я не называю вас, лишь хочу сказать, что вы способны!

– Все способны, – весьма просто заметил советник.

– Я выясню, и если это вы, даже ваше прошлое вам не поможет. Еще я скажу вот что: Фавластас отвратителен. Я ненавижу его всем сердцем и желаю ему смерти, даже зная его историю. Моя ненависть по отношению к нему неподвластна разуму. Я не могу убрать это чувство только потому, что знаю, как он таким стал. Я сказала, что не оставила бы душу мучиться в аданее, потому что это ужасно, но сейчас подумала и поняла, что ответила неправильно. Я поясню, как вижу это. Суть искры в том, что она как клеймо демонов. Гарантия, что душа будет уничтожена, даже если покинет аданей. Вы просили не путать искру и истинную сущность Фавластаса. Что ж, похоже, что истинная его сущность сгинула в аданее. Ничего от нее не осталось, кроме искры. Искры, которая от его имени сделала столько мерзости. Если бы вы не вытащили его из аданея, он бы просто пропал и о нем бы помнили, как о замечательном маге и правителе. Возможно, вы и правы насчет Фредрика, что наверху его быть не может. Это лишь подтверждает мою теорию. Душа, попавшая в аданей, обречена на уничтожение. В любом случае. И чтобы искра не попала на землю, души должны пропадать там, в аданее. Выбираются только искры, создавая иллюзию, что душа еще существует. Так что здесь я на стороне Адента. Он не хотел, чтобы искра уничтожила все от имени Фредрика. Графа нет, и о нем, к счастью, никогда не будут говорить плохо.

– Я, пожалуй, останусь при своем мнении, – вновь удивительно просто сказал ей Трейвел.

– И не жалеете о судьбе своего подопечного?

– Нет. Любая светлая душа имеет право на шанс.

Лундес кивнула. На самом деле она лишь защитила Адента и высказала свое мнение о Фавластасе, но в душе верила, что Фредрик был на небесах. Она бы не позволила себе усомниться в этом, несмотря на все сказанное. Потому что одно дело – Фавластас, и совсем другое – Фредрик. Если его тогда уничтожили… она боялась, что осознание этого ее просто убьет.

– А сейчас простите меня, советник, – сказала она, отбросив мрачные мысли, – но мне пора.

– Ищите предателя, Бонниата, но помните, что я тоже выясню, кто вы. Не сомневайтесь.

– Я та преступница, которая проникла за стены города, кидая молнии. Меня ищет ваша охрана, но с ними я, кажется, уже нашла общий язык. Доброй вам ночи, советник. – Она слегка склонила голову, развернулась и, коснувшись руками картины, влилась в нее. Далее она следовала вдоль стены к выходу и в конце тихонько выскользнула из покоев. Трейвел оглянулся на качнувшуюся дверь и слегка улыбнулся, затем поставил бутылку на стол и медленно лег на кровать, закрыв глаза. Он был настолько спокоен, что уснул почти мгновенно. За целую тысячу лет он ни разу не пожалел о своем выборе.

Хоть Лундес и покидала покои Трейвела, восхищенная его стойкостью, она вовсе не собиралась сбрасывать его со счетов. Когда-то он был ангелом, но с тех пор прошло много времени, и он превратился в очень неоднозначного смертного. И все же с выводами она не спешила, ведь не знала, что именно происходило в замке, и не была еще знакома с другими советниками.

Перед ней раскинулся огромный замковый холл, выложенный из камня. Вдоль высоких стен вилась широкая каменная лестница, а остальное пространство было завешано картинами и гобеленами. Изображения были самые разнообразные: от одинокой птицы в полете до мага, склонившегося над книгой. Лундес была уверена, что еще успеет как следует изучить все это, а пока что она замерла внизу лестницы и намеревалась незаметно подняться по ступеням. В воздухе витал непривычный, но приятный запах. Он и отвлек внимание эльфийки. Пока она пыталась разобраться, что за знакомые нотки ощущались в воздухе, к ней подобрались сзади. Внезапно она почувствовала, как упирается в ее спину кончик меча.

– Что вы здесь делаете? – задали ей вопрос. Она еще не знала кто, лишь ощутила его дыхание.

Он был слишком близко, поэтому Лундес тихо попросила:

– Опустите оружие.

– Я уже позвал охрану, – сообщил он.

Тогда Эверли резко взмахнула рукой и выпустила в стену молнию. Ударом сорвало гобелен, и, когда он полетел вниз, незнакомец с оружием отвлекся. Лундес воспользовалась его замешательством и ловко взбежала по ступеням.

– Бежишь? – услышала она его властный голос и обернулась. Теперь она увидела его спокойное и немолодое лицо, длинные преимущественно золотистые и лишь местами седые волосы и короткую бороду, почти как у Трейвела. Это был советник Лурко – друг Хемигарда. Тот самый, что освободил Мило и Глэ́дис из темницы.

Отовсюду стала появляться охрана, и Лундес, сделав пару шагов назад, слилась со стеной. Мартензианцы в растерянности замерли, но довольно быстро продолжили выполнять приказ советника и искать Лундес. Они не видели ее, но с разными проявлениями магии работать привыкли. Эверли резко сдвинулась вбок, когда один из охранников ударил копьем в стену. Оружие оставило след прямо рядом с Лундес. Более эльфийка не задерживалась и стала медленно и бесшумно спускаться по лестнице, прижимаясь спиной к стене. Охрана разделилась. Кто-то ожидал волшебницу внизу лестницы, кто-то замер наверху, а остальные уже искали ее в коридорах.

«Неужели Аванциск не ошибся? Настоящая Бонниата? Здесь?» – думал Лурко, не отрывая взгляда от стены.

– Если ты она, за кем из нас явилась, а? – громко поинтересовался он.

Лундес настороженно смотрела на него, спустившись еще на пару ступеней. Теперь она могла разглядеть детали его одежды, такие как коричневая накидка с цепями вместо пуговиц. И несмотря на морщины, советник был не так уж и стар.

– Разве смерть станет прятаться? – вновь задал он вопрос в пустоту.

– Позвольте, советник, – аккуратно вмешался один из охранников. – Быть может, она вовсе не смерть. Говорят, она предвестник плохих событий, и только. А некоторые полагают, что она разрушитель…

– Так что же прячется? – все не мог понять Лурко. Он ее не боялся. – Разрушать легче, чем сидеть в стенах. Я думаю, эта нарушительница просто перечитала старинных книг, – заявив это, советник зажег в руке белый шар и быстро ступил на лестницу, прямо у самой стены. Лундес успела наклониться и проскользнуть у него под рукой, иначе бы попала под удар. Лурко побежал вверх по ступеням, держа шар у стены, почти что касаясь каменных картин и гобеленов. Если бы Лундес была там, он прожег бы ее насквозь или же, если бы она отскочила, увидел ее.

Поднявшись наверх, советник окинул взглядом всю собравшуюся охрану.

– Вам нужно лучше следить за замком! – потребовал он. – Или теперь любой преступник, проникнувший за стены, может попасть сюда?!

– А если она все же Бонниата, советник? – последовал вопрос.

– Если она смерть, то заберет лишь кого-то определенного. Если она вестник чего-то, попробуем понять, что поспособствовало ее появлению. Проверьте весь замок.

Охрана разбежалась, а Лундес лишь сильнее прижалась спиной к каменной стене. Сжав губы, она затаила дыхание. Советник потушил шар, все еще сжимая в другой руке меч, и вновь спустился. Прежде чем покинуть холл, он в последний раз окинул его взглядом и лишь затем ушел. Далеко не сразу Эверли заставила себя отойти от стены. Довольно долго она прожигала взглядом уже закрытые двери, за которыми исчез советник. Вот и произошла встреча с еще одним подозреваемым, и теперь Лурко занимал почетное первое место в ее списке потенциальных предателей. Она старалась не привязывать свои личные эмоции к делу, но Трейвел ей понравился больше.

Далее ее путь лежал в покои последнего подозреваемого – советницы Адама́нты. Где именно находилась ее новая цель, Лундес не знала, но ответ получила практически сразу. Из-за одной из дверей послышался дикий вопль, а далее – хлопок, словно кто-то спрыгнул прямо на крышу. Эверли оторвалась от стены, промчалась по коридору и вломилась в нужное помещение. Прямо посреди покоев она увидела неподвижную окровавленную женщину, без сомнения мертвую. Убийцей был явно сааг, о чем говорили характерные следы когтей на разодранном животе несчастной. К тому же комната буквально вибрировала от мглистой магии, и Лундес встряхнула головой, чтобы едкая сила немного разошлась.

Судя по звуку, в покои уже спешили стражники и другие участники той безумной ночи. Не ожидая их появления, Эверли бросилась к окну, окинув беглым взглядом крышу. Следы убийцы обнаружились и на кровле. Он сбежал через окно, хоть высота была большая. Ловкости и скорости ему было не занимать. Лундес сомневалась, что могла тягаться с ним в этом, но отступать было некуда.

Дверь вновь открылась, и первым на пороге возник Трейвел. Он лишь на несколько мгновений опередил остальных и сразу же увидел Лундес. Не будь он когда-то ангелом, она бы сыграла роль смерти, явившейся за душой советницы, но Трейвел уже не поверил бы в это. Куда больше она походила на убийцу. И раз уж так вышло, Эверли прямо на глазах Трейвела выпрыгнула в окно.

Все оказалось хуже, чем она рассчитывала. Щит, который она сделала, спас ее от смерти и переломов, но не от боли. Она скрипнула зубами, упав на левую руку, и покатилась по наклонной крыше. По пути обнаружились еще следы саага, и Лундес даже мысленно позлорадствовала, что убийце досталось не меньше, чем ей. Впрочем, потом след прервался, и эльфийка предположила, что оборотень перемахнул на другую крышу. Так что она закрылась очередным полем и перелетела на соседнюю кровлю. Теперь уже было не больно – во второй раз щит получился лучше. Она поднялась, хоть рука и болела, и дальше стала продвигаться по кровавому следу оборотня. Пешком саага было не нагнать, так что Лундес решила действовать иначе.

Мост опустился, и по нему промчался отряд всадников во главе с Трейвелом. Их путь пролегал по ночному городу. От топота лошадей дрожали улицы и просыпались жители в домах, взволнованно выглядывая в окна. Лундес не знала, какие дороги они выбирали, поэтому просто переместилась поближе к внешней стене Мартензи. Она даже удивилась, как легко у нее вышло перемещение. Покинуть территорию замка оказалось легче, чем попасть на нее. По какой-то причине в ту ночь защитное поле работало лишь в одну сторону.

Возникнув на вершине центральной каменной арки города, Лундес дождалась, пока всадники промчатся прямо под ней. Она лишь отслеживала их направление.

– Откройте ворота! – громко велел Трейвел, и его крик напомнил Лундес, как жители деревни воришек кидались на эти самые ворота, умоляя впустить их в город. Тогда им так и не открыли, и многие погибли, включая Марло и Барли.

Под бешеные взгляды и возгласы отбросов отряд во главе с Трейвелом вылетел из города. Лундес переместилась следом и уже наблюдала со стороны, как воришки и бедняки сторонятся всадников и кидают им вслед проклятья.

«Они вас ненавидят», – подумала она.

Словно в доказательство ее слов небольшая группа деревенских выстроилась в живую стенку, намереваясь напасть на всадников, но Трейвел резко увел отряд на другую улочку, а далее и вовсе велел им разделиться и оставить его одного.

– Куда вы, советник? – спросили его, когда он ненадолго остановил взмыленную лошадь и осмотрелся. – Здесь небезопасно!

Трейвел указал на очередную группу отбросов у внешних ворот деревни и быстро пояснил:

– Там отряду прорваться будет сложнее. Избегайте столкновений, но, выбирая пути, не упускайте магический след! Старайтесь не уходить далеко! И что бы ни случилось, не прекращайте преследование. Живее!

Когда другие всадники скрылись из виду, советник направил свою лошадь к каменной стене, отгораживающей деревню от остальных территорий острова, и перескочил через обвалившуюся часть, продолжая следовать за саагом уже по песку. Спустя некоторое время он спешился и переместился в лес.

Лундес уже тоже была в лесу. После того как отряд разделился, она ориентировалась лишь на мглистый след и в конце концов возникла возле предполагаемого убийцы. Чтобы он не убежал, она сразу же метнула шар и сломала ветку дерева, придавив ею оборотня. Потом она наблюдала, как он медленно перевоплощается, распространяя едкую мглистую магию вокруг. В итоге она удивленно смотрела уже не на зверя, а на юного человека, неподвижно лежавшего под тяжелой веткой.

– Стойте! – раздался крик.

Из-за дерева выскочил еще один сааг и примирительно поднял руку, показав нож, зажатый между пальцами.

– Я могу накрыть тебя сетью, – тут же предупредила Лундес, – и убить магией.

– Быстрее я метну свой нож в твое сердце, незнакомка, – парировал он. – Но если не нападешь первая, я не причиню тебе вреда. Даю слово.

Мглистая магия развеялась, и Лундес смогла разглядеть своего нового собеседника – невысокого, но крепкого саага со светлыми волосами. Он не был уставшим и явно недавно не перевоплощался, а значит, не мог быть убийцей.

– Сначала я принял тебя за советницу Адаманту, – сказал он.

– Ты знаешь советницу? – насторожилась Лундес. Она иногда поглядывала на юного саага, что все еще неподвижно лежал под веткой.