Читать книгу Восходящее солнце Астерии: Священное Древо - Наталья Федюшина - Страница 9

Улицы Гластонгейта утопали в сером тумане. Суккубы парили в хмуром небе, создавая собой ужасающие воронки. Хаким ступал по камням дороги, которые еще утром омыло дождем. Кровавые потоки ушли по жерлам и стокам к лесной чаще. Они создали розовую пену на окраине города. Хаким хорошо помнил, как покинул дом миссис Помсли и уже с порога увяз в болотистой траве. Старое здание находилось на перепутье леса и городских построек. Дождь только усугубил и без того неприятные запахи. Хаким не смог находиться долго в доме и решил пройтись.

Город напомнил ему могильные склепы. Ни одной живой души. Только призраки людей, которых загребли в общую кучу. Чем ближе Хаким приближался к площади, тем сложнее было делать вдох. Смрад насытил воздух. Под воронками суккубов сложили тела несчастных. Их не засыпали землей и не отпели ритуальные песни. Трупы лежали под серым небом, укрытые лишь густым туманом. Живых людей держали неподалеку. Для них ведьмы соорудили клетки с железными прутьями. Суккубы кидали туда всех, кого находили на окраинах. Хаким посмотрел на двух дозорных. Их привели к королю еще утром. Сейчас же они висели головой вниз на деревянном столбе словно распотрошенные тушки. Суккубы не желали отказывать себе в удовольствии насытить брюха человеческой плотью. Вольдемар всячески это поощрял. Цветастые платья дам превратились в разодранные лохмотья, кружевные оборки ― в серые торчащие в разные стороны нитки. Никто не решался произнести хотя бы слово. Смерть витала повсюду, даже у людей в умах.

– Что привело тебя к нам, наемник, ― раздался голос демона, парящего над землей.

– Мне нужен капитан.

– Имеешь в виду Гавена?

– Нет.

Смех суккуба рассеялся в тумане. Он был похож на клич падальщиков, которые не отходят от трупного мяса.

– Твой Дрого сейчас занят.

– Где он?

– В таверне «Веселый кабан». Рыцарям там действительно весело.

– Не сомневаюсь.

Ответ Хакима оказался противен суккубу. Черные крылья взметнулись вверх. Поток воздуха охладил пыл наемника.

– Так говорят с демонами только дураки или безумцы. Одни сидят в клетке, другие висят на столбах. К кому желаешь присоединиться?

– К тем, у кого Сенамира сидит в подвале.

Шипение демона изогнуло его губы в кривую ухмылку.

– Был рад пообщаться, ― продолжил Хаким, поворачиваясь спиной к суккубу.

– Ничего, наемник. У нас в запасе целая вечность.

– Рад за вас. Люди так долго не живут.

Хаким побрел по улице, чувствуя, как демон проедает в нем брешь. Наемника не страшила смерть. Он знал, что на той стороне встретиться с семьей, но отец будет не в духе, если сын к нему поторопиться.

Таверна находилась недалеко от площади. Из ее стен доносились женские крики и гул радостных мужчин. Такой притон не стал для Хакима сюрпризом. В каждом завоеванном городе Дрого предлагал своим людям отведать местных красоток и попробовать свои трофеи на вкус. Это было одной из причин, почему они верно ему служили. Другая ― клятва короне, но сейчас она казалась шаткой как никогда. Хаким бросил взгляд на перекошенную вывеску. Когда-то буквы на ней были выведены яркой краской, но сейчас она казалась блеклой на фоне серости неба и густой пелены тумана. Гул не смолкал. Хаким вошел внутрь душного помещения и не сильно удивился, когда увидел привычную картину. Рыцари затягивали молодых девушек к себе на колени. Наемнику не было неинтересно, что делали с ними дальше. Он мельком окинул взглядом зал и не нашел Дрого. Звуки со второго этажа доносились приглушенно. Хаким направился искать лестницу. Он был уверен, что найдет капитана не среди общего сброда, а в отдельной комнате для гостей. Предположения оправдали себя за первой же дверью.

– Рад тебя видеть, друг. Не желаешь присоединиться?

Хаким остался стоять на пороге. Ему было противно смотреть на пошатывающегося Дрого, его перекошенное от алкоголя лицо и простолюдинку. Ее черные локоны разметались по белой простыне, а серое одеяние было задрано до бедер.

– Она, конечно же, не Кейт, ― сухо произнес Дрого, увидев осуждающий взгляд друга, ― но не менее пылкая в постели.

В подтверждение его словам на плечах красовались алые отметины от ногтей. Девушка до сих пор боролась за жизнь.

– Так понимаю, сам ты не справляешься? Возможно, стоило меньше злоупотреблять местным пойлом? Слышал оно здесь неважное.

– Помогите! Прошу!

Крик девушки ворвался в их разговор неожиданно.

– Молчи женщина. Я не с тобой разговариваю.

Дрого замахнулся, чтобы оставить очередной след от удара, но Хаким вовремя схватил его за запястье.

– Я никогда не был против развлечений, но тебе стоило хоть раз посмотреться в зеркало прежде, чем залазить на очередную девку.

– Не так красив, чтобы брыкаться с ней? Или мой шрам только сейчас прояснил твой взгляд.

Дрого дернул руку и резко встал. Комната для него пошатнулась и заставила съехать по стене на пол. Спина почувствовала прохладу каменной кладки. Виски горели, и капитан сжал их, пытаясь унять боль.

– Забирай ее себе, ― сказал он, не глядя на Хакима.

Наемник другого ответа и не ждал.

– Идем.

Глаза девушки были широко открыты, когда Хаким подошел ближе и помог ей встать. Алая струйка стекала с угла припухших губ. Под глазом проявлялась синева, но это было все мелочью. Хаким знал, насколько тяжелой может быть рука капитана, значит, его голова еще работала, хоть и гудела.

– Это не вернет Шу Ликин, ― сказал Хаким, когда провел девушку до порога.

– Не смей говорить о ней! Она мертва!

– Хочешь ударить и меня? Ну, давай.

Дрого не стал отказываться от предложения, о котором мечтал до самой Астерии. Он встал так быстро, как только мог. Хаким подтолкнул девушку в коридор, а сам занял оборонительную позицию на пороге. Один удар пролетел мимо и попал в дверной косяк, другой ― точно в цель и сломал наемнику нос.

– Еще, ― сказал он, сплюнув кровь.

Дрого замахнулся. Кулак замер всего в дюйме от лица Хакима.

– Чего же ты ждешь? Давай! Ударь еще. Ударь за то, что втянул вас во все это. За то, что прислал записку и позвал на Волчий хребет. Ударь за смерть девушки, которая была мне как сестра долгие годы службы. Ну же! Ударь! Это лучше, чем избивать беззащитную девушку!

– С каких пор тебя стали волновать бабские чувства?

– С тех пор как мой друг превратился в чудовище и перестал за услуги платить. Ты никогда не брал их силой, а предлагал выгодный обмен. Скажи, собирался ли ты заплатить этой девке, если она будет в состоянии выползти из твоей постели?

Дрого молчал. Правда била больнее, чем удары кулаком.

– Уходи! Не хочу тебя видеть!

– Я буду рядом, если понадоблюсь.

Хаким вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Он винил себя за смерть Шу Ликин, и стать чучелом для битья было меньшее чего достоин. Кровь вырисовывала линию по губам, через подбородок и оглушительно капала на пол. Взгляд метнулся к девушке, которая свернулась на полу клубком.

– Ты чего тут сидишь? ― спросил Хаким, когда она подняла на него заплаканный взгляд.

– Если я спущусь, то окажусь под другим.

– Разумно. Дрого хоть тебя не тронул?

– Не успел.

Последнее девушка сказала почти задыхаясь. Ее душила обида и боль. Не телесная, но тем не менее ужасающая. Она хотела бежать без оглядки из дома. Из города. Из страны, которая унизила и не сберегла от захватчиков, разрушивших ее жизнь. Сначала Зеленый туман, теперь еще и это. Хаким еще раз взглянул на девушку и вытер кровь с лица тыльной стороной руки.

– Хорошо. Пойдешь со мной. Только я не люблю говорливых.

– Буду вести себя тихо. Обещаю.

Девушка дрожала как осенний лист. Хаким протянул руку и помог ей подняться.

– Как тебя хоть зовут? ― сухо спросил он.

– Миори.

– Надеюсь, что не зря ввязался во все это. Идем. Попробуем найти тебе более полезное применение, чем развлекать пьяных гостей. Ни под кого ложиться не надо, но и отлынивать не советую.

Девушка лишь кивнула и послушно пошла за ним, пока в голове вовсю зарождались мысли о побеге сквозь пелену могильного тумана. Прочь из мертвого города. Как можно дальше в тернистый лес.

***

– Рад видеть тебя зрячей, ― сказал Рейхтаг, как только переступил порог заброшенной хижины.

Маргарет сидела на имитированной кровати из сложенных веток и густой листвы. Взгляд скользнул по заваленным набок стенам, покосившейся крыше со сквозными дырами и грязной посуде, которая осталась разбросанной на местами гнилом подоконнике.

– Извините, Ваше Высочество, что не королевские покои, но более новые дома разрушили много лет назад.

– Где мы?

– В деревне друидов.

– Не помню такой.

– И не должна, ― буркнул Рейхтаг и зашел внутрь.

Он принес цветы сиреневого цвета и положил их в ближайшую миску.

– Дикая герань? ― спросила Маргарет.

– Отлично подойдет для твоей сломанной руки. Зря, ты сцепилась с Чандрой.

Рейхтаг стоял к старушке спиной и не видел, как перекосилось ее лицо явно не от боли. Одна рука была затянута обрывками ткани между палками. Очевидный перелом хоть и не открытый. Синее пятно расползлось по бледной коже с примесью алых точек. Рейхтаг умел исцелять, и старушка надеялась, что его старания займут не более двух дней.

А что потом? Чандра не подпустит к Кондрату, а вот отца…

Маргарет всмотрелась в спину Старейшине. Кондрат злился на него, но не мог отказать в просьбе о встрече. Все-таки они оставались родней. Старушка вспомнила про Кейт. Сердце екнуло при мысли, что внучка может считать ее мертвой. Маргарет было интересно: пустит она хоть одну слезу или махнет рукой.

– Чего замолчала? Думаешь, как воткнуть в спину нож?

– Ты так плохо обо мне думаешь?

Рейхтаг обернулся. Он посмотрел на старушку и пытался найти хоть единое сходство с девушкой, чьи глаза сверкали как два янтаря на солнце. Белая пелена спала, но блеска так и не было видно. Янтарь потускнел и стал цвета коры старого дерева. Его корни торчали из земли и покрылись мхом, а ствол болезненными буграми. Рейхтаг скучал по ее смеху много лет, но так и не отважился сделать шаг первым.

– Может, хочешь есть? ― спросил он и почесал свою густую бороду.

Старушка мотнула головой.

– Я бы прогулялась, если ты не против.

Старейшина удивленно посмотрел на перетянутую руку.

– Ноги ведь целы.

– И то верно, ― ответил старик и отставил миску с ягодами в сторону. ― Идем. Покажу тебе местные достопримечательности. Возможно, тогда ты мне подаришь драгоценную улыбку.

– И не надейся.

– Как всегда.

Губы Рейхтага поползли вверх, когда увидели блуждающие в глазах Маргарет огоньки. Он помог ей выйти на солнечный свет. Старушка сощурилась, когда исчез полумрак комнаты. Она осмотрелась, как только перестало колоть глаза. Вокруг был непроходимый лес, который скрывал под зеленым полотном разрушенные постройки.

– Невероятно, ― только и смогла произнести Маргарет.

– Когда-то здесь было очень красиво, пока друиды не покинули дома. Раньше деревня называлась Наследием Эпоны ― богини земли и коневодства. Здесь приручали диких лошадей. Они были лучшими скакунами не только в Астерии.

– Начинаю припоминать. Ты рассказывал мне уже эту легенду.

– Но никогда не говорил, насколько она правдива. Мы сейчас находимся ближе всего к Норинбургу в Рутнинском лесу, который когда-то был пустошью. Остальные деревни раскидало по всей Астерии.

– Остальные?

– Они существовали задолго до нас. Только Старейшинам было позволено знать их историю. Легенды не всегда врут. Часто они рассказывают правду, хоть и болезненную.

Старушка сделала шаг по вытоптанной тропе, крепко опираясь на хрупкую руку Рейхтага. Источника молодости больше не было, и время медленно забирало свое. Но Старейшина все равно твердо ступал по зеленому ковру, показывая сплетение природы и следов человека. Он вновь рассказал ей легенду, только теперь она не выглядела доброй сказкой как раньше. Клан Дикого леса, который расположился в Гластонгейте, был не единственным. Всего их начисливалось пять. Кроме наследия Эпоны, в них входили Карниксы, Сидхорожденые и Кехты. Ведуны, конюхи, ремесленники, мудрецы и врачеватели. Все они чтили законы природы и жили в мире и согласии с людьми. Так было задолго до появления царства. Земли радовали живописными степями, которые только к югу переходили в непроходимые леса. Были и те, кому не нравилось жить по существующим законам. Они разделили единый народ на два лагеря. Молодые хотели строить дома ближе к небу и выкладывать прочные дороги, а не тропы, которые смывало дождем. Деревни друидов редели, а поселения выходцев из них разрастались. Никто друг друга не винил. Каждый избрал свой путь и уверенно шел по нему в новую эру.

Выходцы придумали свод законов, выбрали совет и ремесло. Познания прадедов стали основой, но молодые сами улучшили урожайность посевов и научились перевозить более тяжелые грузы. А самое главное, как торговать с теми, кто живет за Большой водой, которую после назвали Айдарским морем. Но становление нового мира не было таким безоблачным, как могло показаться на первый взгляд. Чтобы торговать выгодно, приходилось расширять знания или улучшать качество. Так в мирных землях появилось оружие из кованой стали и крепкие латы. Но даже этого выходцам оказалось мало.

Однажды купец из дальних берегов привез свой товар и остался в одной из деревне на ночь. Совет одобрил, но Ллеу не доверял гостю. Он решил проследить за ним и не зря. Купец, когда прогуливался по деревне, увидел друидку несметной красоты, но больше всего его привлекла серая туника. Плотная ткань с вышитыми на ней золотыми нитями ― лучами солнца. Он никогда раньше не видел таких красок. Они были ярче, чем все, что купец знал ранее. Друидка не раскрыла тайну, как карниксам удается создавать такие цвета. Тогда купец предложил заключить сделку и продать ему несколько таких туник. Девушка согласилась. Ллеу не удивился, когда их гость на утро отказался брать шелка. Он понял, что весть о ремесленниках―друидах разнесется быстрее лесного пожара. Не все в совете поддержали его решение убить купца и украсть у друидов заветную формулу. Ллеу пошел против совета. Он выполнил задуманное сам и украл друидку. Когда к его дому пришли вооруженные представители всех деревень, он убил их и назвал себя единоличным правителем. Друиды не стали вмешиваться в дела людей. Они смолчали, когда Ллеу создал герб в честь своего имени. С тех пор лев стал истинным царем и назвал свои земли Астерией. Правление королевской семьи началось с того самого дня, но она так и не смогла узнать тайну ярких красок, которая раскрывалась только служителям природы.

– Что же случилось с друидкой? ― спросила Маргарет, когда Старейшина закончил свой рассказ.

– Она стала женой Ллеу и родила ему двоих сорванцов. Но это уже совсем другая история.

Рейхтаг довел старушку до окраины деревни, которая стала призраком в тени густых ветвей. На входе еще сохранились руины арки. Ее украшали резные изображения лошадей в стиле друидских орнаментов.

– Ты ведь понимаешь, что мне стоит вернуться, ― нарушила Маргарет голос леса.

Пение птиц раздавалось отовсюду. Его подхватывал ветер, который играл в сочной траве и густой кроне деревьев. Здесь действительно царил покой. Он дарил чувство полного умиротворения.

– Возможно, у меня получится уговорить тебя ступить на другой путь.

Рейхтаг достал из нагрудного кармана не большой пузырек. В нем плескалась прозрачная жидкость.

– Неужели это то, о чем я думаю? Не верю глазам.

Старушка Маргарет удивленно наблюдала за игрой радужных бликов на кристально чистом стекле.

– Та самая вода с источника молодости. Ее нам хватит, чтобы начать новую жизнь.

Старушка всмотрелась в глаза старика, будто бездонные озера цвета сапфиров у берегов, которые потрескались от засухи. Она всем сердцем желала поддаться искушению, но не могла. Будущее не осталось для нее загадкой. Маргарет видела его во снах, но исход войны так и не был ясен. Ответ на главный вопрос так и остался в тени.

Кому же в итоге достанется Астерия, или она и вовсе канет в Лету?

– Мы не можем бросить людей. А как же друиды? Они пропадут без Старейшины, и величественная магия растворится в небытие.

– Ты забыла, что Кондрат на стороне прогресса.

– Об этом я и хотела поговорить.

Лицо Маргарет стало бледнее лепестков ромашек.

– Что не так с моим сыном. Неужели понял, какая его мать ― змея?

– Если бы. Собственно, по этой причине мы с ней и сцепились.

– Что случилось с Кондратом? ― взволновано спросил Рейхтаг.

Его беспокойство казалось искренним. Маргарет не знала с чего начать. Сделав глубокий вдох, она решила сказать все, как есть, и не скрывать правду.

– Проклятье трех родов действительно существует, ― произнесла старушка и потупила взгляд. ― Наши опасения оправдались. Кондрат болен, и Чандра очень хочет ему помочь.

– Каким образом?

– Единственным существующим.

Густые брови Рейхтага сошлись в одну линию и накрыли тенью блеск глаз-сапфиров. Старейшина не был удивлен сумасшествием Чандры, но всем сердцем надеялся, что до этого не дойдет. Что проклятье трех родов обойдет стороной его сына. Рейхтаг виновато посмотрел на Маргарет, намериваясь предать ее. Опять.